По ту сторону врат бесплатное чтение
Книга является художественным произведением. Все действующие лица и события вымышлены. Любое сходство с реальными людьми и событиями случайно. Все стихи в произведении из репертуара певицы и музыканта Хелависы. Тексты песен взяты из открытых источников.
Мне было лет двенадцать, когда в мои руки попала книга Стругацких «Трудно быть богом». Ее я проглотил за вечер, после чего началось мое долгое и увлекательное путешествие, во главе с благородным доном Руматой, в мир фантастики…
Рэй Бредбери, Айзек Азимов, Артур Кларк, братья Стругацкие, Роберт Хайнлайн, Роджер Желязны, Джон Рональд Руэл Толкиен, Майкл Муркок… Вы научили меня любить фантастику!
"Проснется Русь, вспомнит своих Богов и тогда такая раскачка пойдет по всему миру…"
Ф. М. Достоевский.
Пролог
Впереди простиралась неизвестность, позади по следам кралась смерть. Маг чувствовал ее поступь. Плотнее запахнувшись в старый, потрепанный плащ, он бросил взгляд на горную тропу, вьющуюся по склону. Там, за перевалом, далеко внизу перемещались три точки. Двигались они невероятно стремительно для живых существ. Маг знал, что тех, кто шел по его следу никак нельзя отнести к миру живых. Через час они настигнут его, и придется снова сражаться. Над головой мага возвышалась сверкающая ледником горная вершина. Прикрывая ладонью глаза, кудесник, мысленно обратился к богам, чья обитель так обманчиво казалась близкой. Из всего сонма, почитаемых им, богов он обратил свои мысли к трем, отвечающие за судьбы человеческие. В разное время, разные народы, какие только имена не давали трем богиням судьбы. Норны, парки, мойры… Магу, убегающему от своей смерти, были привычнее и милее иные имена. Лада – богиня жизни, плетущая нить судьбы от самого рождения человека. Морана плетущая из этой нити узоры бед и печалей, и в конце обрезающая эту нить, обрывая жизненный ход человека. И Макошь, Великая Ткачиха, верховная богиня, покровительница рукоделий, материнства и семейного очага, держащая в своих руках нити жизней всех живых существ, в том числе и других богов, зорко присматривающая за своими двумя дочками. «О, богини судьбы, скажите, что меня ждет! Покажите… нет, не мою смерть. Я ее не страшусь. Покажите, исполню ли свою миссию до конца, завершу ли я дело, что начал, спасу ли тех, кого люблю, за кого в ответе? Ответьте мне!» – вопрошал маг.
Но боги молчали, бесстрастно наблюдая с вершин Прави на маленького, слабого человека, верой и правдой служащего им. На человека, которому суждено стать сильным и спасти мир древних богов от объявившегося врага, безликого и безымянного…
Глава 1: Ящик Пандоры
На моем рабочем столе царил творческий беспорядок. Новенький лептоп сдвинут в сторону, документы, всякие там акты и накладные небрежно сложены в кучу, тут же рядом рулон пупырчатой упаковки и открытая коробка из-под пиццы. Но убирать мусор и наводить порядок мне не хотелось. Не сейчас. Откинувшись в кресле, я мрачно завтракал, поглощая пиццу с грибами. Сегодня мне предстояла работа, которая почему-то вызвала в моей душе самые нехорошие предчувствия. Пахло грядущими проблемами…
Под моим локтем на столешнице рядом со степлером, валялся забытый всеми бейдж. На нем золотыми буквами на черном поле надпись гласила, что владелец его некто Семен Бурлаков, ведущий специалист отдела доставки. Семен – это, конечно я. И если, говорить по-простому и по чесноку мою должность можно обозначить проще. Я – курьер. На первый взгляд… да и на второй, если подумать работа курьера самая что ни на есть несерьезная. Ни тебе особого карьерного роста, ни баснословных доходов, ни уважительного отношения… Перед знакомыми и родителями с гордостью не похвастаешься «Я работаю посыльным!». Но мне быть курьером нравилась. Ведь я работал не где-нибудь, а в крупной, международной компании по доставке больших и малых грузов "Меркурий-СКИФ". За работу, не требующую особых навыков, полагалась приличная зарплата с ежемесячными бонусами, маленький, но отдельный кабинет, служебный транспорт и удобный график, оставляющий много свободного времени для хобби… Благодать! Что еще надо молодому человеку, лет двадцати двух, не обремененному семьей и не строящего далеко идущих планов?
Но при любой работе, даже кажущейся тебе синекурой иногда могут встречаться ситуации, когда жалеешь, что выбрал именно этот способ заработка на жизнь. Вот и сегодня утром, едва я заявился в офисе в половине девятого, меня встретили будущие проблемы в виде озадаченного шефа с небольшой бандеролью в руках. Бандероль сразу привлекла мое внимание – прямоугольная коробка была изящно завернута в дорогущую рисовую бумагу со стилизованным цветочным принтом. Подобную бумагу я часто заказываю из Японии. Для некоторых сложных моделей оригами только такая и подходит.
– Вот, Семен, тебе работа на сегодня, – шеф протянул мне коробочку, впоследствии, оказавшуюся для меня ящиком Пандоры. Я подхватил бандероль и еще раз внимательно осмотрел "работу на сегодня" со всех сторон, отмечая попутно, что коробка опечатана шестью печатями из сургуча ярко алого цвета. И кто сейчас пользуется сургучом? На каждой из кроваво-красных блямб был выдавлен изящный рисунок – какой-то цветок с тонкими резными лепестками и ажурными листиками. Лицо шефа, пребывало в какой-то задумчивой прострации, и оно в качестве сопроводительной открытки к бандероли, мне ой, как не понравилось! Заслужив хорошую репутацию, я последние полгода работал на VIP- доставке и успел столкнуться с всякими странностями в нашем «непростом» курьерском деле. Зависал, путаясь в альпинистской обвязке за окном пентхауса, пытаясь доставить подарок от одного олигарха своей пассии, бродил в тайге неделю, в компании перманентно пьяного лесника, пытаясь найти общину новоязычников, отринувших все «сомнительные» блага цивилизации, доставлял посылку от друзей одному общительному метеорологу на высокогорное плато, куда, в силу отсутствия каких-либо дорог, добирался подобно Шурику из старого фильма, верхом на флегматичном ослике. Но при всем при этом ранее такого лица у шефа мне не приходилось встречать. Взвешивая на руке коробочку, я нейтрально поинтересовался, внутренне готовясь ко всякому:
– Красивая! Кто получатель?
Шеф вздохнул, неопределенно проведя плечами.
– Получатель – инкогнито. Но это пустяки!
Я согласно хмыкнул. Что же, такое иногда бывает!
– Закавыка вот с условиями доставки… Ты, это, Семен… коробочку эту, должен будешь доставить сегодня…
Тут шеф, достал из кармана пиджака квадрат плотного картона, на котором видимо были изложены инструкции и огласил их:
– Сегодня, ровно в двенадцать часов дня, ни минутой позже, ни минутой раньше доставить посылку к Вратам, что располагаются на первом повороте Солнечного шоссе…
Город и область, я знал на отлично. Естественно, и пресловутое шоссе мне было известно. Оно располагалось на выезде из города. Узенькая улочка, излишне оптимистично названная Солнечным шоссе, уходила от федеральной трассы круто вверх, от моря в горы. Первые двести метров дороги – прямые. На этом участке справа располагались корпуса пансионата "Одиссей", слева текла безымянная горная речушка, берега которой поросли лещиной и диким инжиром. Первый поворот вправо шоссе делает сразу за пансионатом, там за ним, выше по улице располагались многочисленные жилые дома, вперемешку с частными гостиницами. Никаких Врат на повороте, разумеется, не было, и быть, просто не могло! О чем я немедленно сообщил шефу.
– А то я не знаю, уже успел свериться с навигатором, – буркнул шеф. – Слушай дальше! Тут настоящие танцы с бубном начинаются. Чтобы Врата открылись, необходимо иметь при себе эфирное масло апельсина или лимона. Масло вылить на сторожевой камень и трижды произнести "Линдор! Линдор! Линдор!"…
Я на это только выпучил глаза, безмолвно уставившись на лист бумаги, с которого только что читал шеф. Вот так дела!
Глава 2: Врата.
Доставка бандероли напомнило шефу задание из сказок. Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Я же чувствовал себя не Иванушкой-дурачком, а жертвой неизвестного шутника, или еще хуже умалишенного шутника. Ну, очень, поход к неведомым Вратам и вручение, неведомому получателю посылки, сопровождая процесс глупым ритуалом, казалось чей-то неумной шуткой. Но, шутка это или нет, за доставку более чем щедро заплатили, да и компания дорожит своей репутацией, которая известно дороже всяких денег. А посему, посылка должна быть доставлена невзирая нм на что.
Мы с шефом, придя к неутешительному выводу, что с каждым годом процент опасных для окружающих дураков неуклонно растет, разошлись, выработав нечто вроде стратегического плана по выполнению заказа. Я помчался в ближайшую лавку, где торговали благовониями, в надежде запастись эфирным маслом, шеф же отправился снимать со своей машины видеорегистратор. Мозговой штурм выдал единственное решение – все делать точно по инструкции, какими бы странными они нам не казались. Отправляюсь на указанное место, кричу нужные слова. Если явится кто за бандеролью, то вручаю ему торжественно посылку, не забывая взять роспись о получении. Не появится – я просто верну бандероль в офис. Дальнейшая ее судьба ляжет на плечи шефа и своры юристов. А во избежание всевозможных претензий весь процесс доставки будет записываться на видео. Мысль о том, что фокус со странной бандеролью может оказаться провокацией конкурирующей фирмы "Гермес и сыновья" тоже приходила в наши головы. Судебные иски, публичные обвинения в невыполнении заказов нашей фирме ни к чему.
На нужном месте, то есть на повороте дороги, сразу за "Одиссеем" я оказался в одиннадцать пятьдесят три. Выкручивая руль, припарковал машину так, чтобы дорогой видеорегистратор, снимающий картинку в HD качестве и снабженный хорошими микрофонами, получил наилучший обзор. Еще раз, сверившись с часами, я устремился к повороту, не забыв, прихватить пузырек с цитрусовой эссенцией и бандероль. В инструкции не указывалась, на какой стороне дороге, должны располагаться Врата. Да и непонятно Что это за Врата? Именно так «Врата» – с большой буквы. Как они должны выглядеть? Куда вести? Я закрутил головой, по правой стороне от меня отбрасывал тень трехметровый каменный забор пансионата. В нем не было ни малейшего намека на ворота, дверь или калитку. Слева, высился почти отвесный горный склон. Между скалой и дорогой текла речушка, по крутым, каменистым берегам которой росли деревья и кустарники, вперемешку с колючими лианами. Чувствуя себя донельзя глупо, я встал слева от дороги, там, где дорожное полотно делает крутой поворот. Тут по какой-то прихоти не росло ничего, круглая проплешина на обочине дороги сплошь была усыпана округлыми валунами. Сверился с часами… Еще пара минут, и солнце будет в зените! А мне еще надо найти какой-то сторожевой камень! В приложенной к бандероли инструкции как найти этот камень не говорилось. Хотелось, надеется, что времени на поиски хватит. Отдельные крупные куски породы располагались только на проплешине, на повороте. К ним я и устремился. Серые, обточенные водой камни вокруг походили друг на друга как братья – близнецы. И лишь на одном, с черными прожилками проступал какой-то знак, нарисованный или нацарапанный. Время уходило, да и выбирать было больше не из чего – иных камней вокруг не имелось. Глубоко вздохнув, я склонился над валуном. Может это и есть "сторожевой" камень? Вон и знак, подозрительно похож на руническое письмо. Это явно дело рук человека, а не природы! Чувствуя себя последним кретином, я опорожнил весь пузырек на прогретую солнцем каменюку. В жарком воздухе запахло так, что немедленно захотелось чихнуть. Тяжелые, сладкие волны цитрусовых ароматов поползли во все стороны, вызывая тяжесть в голове и головокружение. Развернувшись лицом к дороге, я посмотрел на часы. Самое время! Стрелки показывали ровно двенадцать часов дня. Хорошо еще, что шоссе пустынно – свидетелей моего странного поведения не будет. Не хватало, что бы вызвали полицию или карету скорой помощи! Я прокашлялся, чтобы громко и звучно произнести, как оговаривалось "Линдор! Линдор! Линдор!"
Едва я прокричал слова, три черные, донельзя лохматые собаки выскочили из-за моей машины. И откуда они там взялись? Когда я парковался никакой живности на дороге не было. Махнув разок другой хвостами-щетками, псы уставились на меня, мол, это ты чего? Не нас ли ты случайно звал? Не обращая внимания на собак, я стал просматривать по сторонам, не явится кто-нибудь за посылкой. Никого не было. Дорога вниз, до самой трассы, и вверх, до первых домов оставалась безлюдной. Лишь жаркое марево струились над асфальтом, да три пса продолжали выжидательно глядеть на меня. И не жарко им в таких шубах! Я еще раз посмотрел на часы. Ну, что же, все инструкции выполнены, оставалось в отсутствии получателя положить бандероль обратно в машину, и уехать с чистой совестью и чувством исполненного долга. По этому пункту плана у нас с шефом разгорелся спор – он думал, что получатель явится, я же утверждал, что бандероль вернется в офис. И даже заранее посоветовал приготовить бутылку виски, на которую мы собственно спорили. Все! Пять минут первого. Шеф, правда, поначалу настаивал, в случае неявки получателя подождать полчасика на месте. Но юристы, ознакомившись с запиской, утверждали, что пяти-десяти минут ожидания вполне достаточно – время доставки оговаривалось довольно точно и однозначно. Не успел я сделать шаг в направлении машины, как случилось сразу несколько вещей. Краем глаза я успел заметить, как три пса, доселе равнодушно подметавшие хвостами дорожную пыль, оскалив зубы, без лая или рыка, метнулись ко мне. Одновременно с этим на мое лицо упала тень и чей-то тонкий, но властный голос, приказал мне лечь. За приказом незамедлительно последовал сильный удар в бок. Удар оказался настолько сильным, а главное неожиданным для меня, что я полетел головой вперед, нацелившись лбом в "сторожевой" камень. От удара головой о камень, искры, что называется, полетели у меня из глаз. Прежде чем сознание покинуло меня, я успел услышать сдержанный рык, лязг металла, визг и вой, под аккомпанемент характерного звука контрабасной струны. Такой звук издает тетива лука. Тетива хорошего, мощного, спортивного лука…
Глава 3: Линдор
Сознание вернулось внезапно, будто кто-то неведомый в моей голове щелкнул выключателем. Придя в себя, я увидел, что сижу на земле, на камнях, что левое колено у меня перевязано; почувствовал, что руки связаны за спиной, что голова тяжела и гудит, как трансформаторная будка. В ногах, передо мной лежала злосчастная коробка, в дорогой обертке. "Относитесь к загадочным посылкам с большой тщательностью…" – одно из правил жизни Муми-Троллей, очень к месту всплыло в моей голове. Надо же, несмотря на явное сотрясение мозга, память не отказала мне!
Поморщившись от боли, я поднял глаза от коробки вверх и увидел, что у меня компания. Напротив, на стволе поваленного дерева сидел незнакомец. Кто он? Его мне благодарить за скрученные за спиной руки и за раскалывающуюся от боли голову? Я невольно стал его рассматривать. На первый взгляд (да и на второй, если быть честным), он походил на персонажа произведений Толкина. Невысокого роста, тонкого, но отнюдь не хрупкого телосложения, незнакомец облачился в изумрудно-зеленое. Мягкие сапожки со шнуровкой, удобные брюки и кафтан, без рукавов, но с множеством карманов составляли весь его костюм. Детское лицо "эльфа" (а может быть Робин Гуда?) обрамляли светлые, пепельные локоны, собранные на затылке в конский хвостик. Дополнял диковинный облик "эльфа" лук и колчан со стрелами прислоненные к древесному стволу. Что интересно, колчан и одежду незнакомца в зеленом украшали рунические знаки, один в один повторявшие знак на "сторожевом" камне. Дав себя рассмотреть, как следует, "эльф" спокойно спросил:
– Ты кто такой?
От удара в моей голове все-таки что-то переклинило. "Эльф" обратился ко мне на русском языке, а я в ответ понес чепуху на книжном эльфийском:
– Elen sila lumen omentilmo! (Звезда осветит час нашей встречи!)
Впечатлил зеленый наряд вкупе с луком, ничего не скажешь. Вот и всплыли в памяти давно забытые слова на квенья. Или это синдарин? Не помню, слишком давно прошло увлечение миром Средиземья, творением профессора. «Эльф» лишь усмехнулся, услышав мое приветствие.
– Мы на этом языке не говорим. И никогда не говорили. Повторю свой вопрос. Кто ты такой?
Вслед за вопросом последовал не сильный, но весьма, унизительный удар по копчику, после которого я затылком почувствовал, что у меня за спиной стоят несколько вооруженных людей. Желание изъясняться на других языках, кроме русского, как-то подозрительно легко испарилось. Голос "эльфа" был лишен эмоций, однако, определенную угрозу в нем я немедленно почувствовал.
– Меня зовут Семен. Я – курьер. Я должен был доставить посылку. Вот эту!
Тут я кивнул на бандероль в печатях.
– Ты от Посредника?
Я пожал плечами. Сделать это с руками, связанными за спиной оказалось непросто.
– Не понимаю. Кто заказал пересылку мне не известно. Кто получатель тоже. Я лишь выполнял прилагавшуюся к посылке инструкцию.
"Эльф" задумчиво погладил свой подбородок.
– Указания верные, иначе Врата не открылись бы. А знать, пароль мог только Посредник…
О чем говорил лучник, мне было непонятно, но при упоминании врат, я обратил внимание на отвесную скалу за левым плечами «эльфа» в зеленом. Скальная порода поросла плющом, но ажурная сетка, сотканная из вьющихся растений, не скрывала искрящий контур резных колонн и венчавшей ее арки. Высеченные неведомым творцом таинственные Врата выступали из монолитного камня.
– Что в посылке? – лучник в зеленом, прервал мое созерцание Врат. Допрос продолжался.
– Мне неизвестно, конечно! – возмутился я.
"Эльф" наклонился вперед, изучая печати. Все шесть оставались неповрежденными.
– Печати не сорваны. И что самое интересное они подлинные. Это герб Посредника… За тобой следили?
– Кто? И зачем? Я всего лишь курьер. Или содержимое посылки может представлять определенную ценность?
Контрабанда, мелькнула мысль. Наркотики или еще что-нибудь запрещенное. Два года назад случилось нечто подобное – одна парочка почитателей Кастанеды, через нашу контору пытались доставить большую партию новомодной курительной смеси, содержащей синтетические канабиоиды. Благо тогда собственная служба безопасности сработала на пять, и фирма осталась на плаву.
"Эльф" вздохнул, раздумывая над моими словами.
– Это мы еще узнаем. Когда появились варги?
– Кто?! – воскликнул я, опять ничего не понимая, что творится вокруг.
Зеленый лучник терпеливо повторил:
– Варги… Ну, черные псы, напавшие на тебя и стражу.
Напавшие на меня? Вот почему у меня колено забинтовано?
– Ты видел их раньше?
Мне пришлось отрицательно замотать головой:
– Они выскочили из-за машины, лишь, когда я крикнул "Линдор".
"Эльф" удовлетворенно кивнул. Я не врал и лучник, видимо, это почувствовал. Вопросов далее не последовало и я осмелился попросить воды. Мою просьбу выполнили быстро, без возражений. Еще один "эльф", тоже в зеленых одеждах, отличавшийся от задававшего мне вопросы «эльфа», цветом волос – они оказались русыми – поднес к моим губам деревянную чашу с прозрачной водой. Вода оказалась холодной и очень вкусной. Пока я пил, "эльфы" переговаривались между собой на незнакомом мне языке. В этом языке оказалось много каких-то шуршащих и свистящих звуков. Речь казалась легкой и быстрой, как горный ручей. Едва увидев, как моя чаша опустела, "эльф", что допрашивал меня, вскочил на ноги, решительным жестом обрывая все споры.
– Решено! Ты пойдешь с нами. Высшие будут вершить твою судьбу! Развяжите ему руки. Не вздумай бежать, Семен! Выход из Потаенной долины один и он хорошо охраняется.
Мне перерезали путы, стягивающие запястья и я тяжело поднялся, ощупывая перебинтованную ногу. Справится с подкатившей к горлу дурнотой, удалось не сразу.
– А теперь подбери посылку! – приказал «эльф».
Я уставился на бандероль в цветастой обертке, причиной всех моих текущих бед. Очень мне не хотелось брать снова ее в руки, о чем и попытался донести до своих мучителей:
– Я, всего лишь курьер. Я доставил посылку, что еще надо? Если она предназначается вам – забирайте и дело с концом! Обещаю, никаких претензий не будет! В полицию мы заявлять не будем!
"Эльф" сделал неуловимое движение и мгновенно оказался передо мной. В его тонких руках оказался "недетских" размеров метательный нож. Сверкающее лезвие упиралось мне в грудину. Я почувствовал, как острие режет мою кожу, как что-то горячее и липкое течет вниз тонкой струйкой. «Эльф» бесстрастно смотрел мне в глаза, и голос его тоже оказался напрочь лишен эмоций. Словно завороженный, я стоял, боясь пошевелиться, внимая его словам.
– Слушай, курьер! Мне тут предлагали убить тебя немедленно, не отходя от Врат, но я – Линдор, Бессменный страж и Хранитель ключей без особой нужды никого не убиваю. Не заставляй меня отступать от моих принципов, пожалуйста!
Глава 4: Эльфы
Едва меня стали конвоировать от Врат, вверх по ущелью, по едва заметной тропке, вьющейся вдоль русла реки, как я заметил удивительное сходство между Линдором и остальными «эльфами». Линдор шел впереди, а три лучника в изумрудном одеянии, осуществляя охранение, шли подле меня. «Эльфы», идущие сзади, и Линдор походили друг на друга, как родные братья. И в тоже время проскальзывало в них нечто нечеловеческое… Нет, ни рост, ни телосложение их не выдавало. И среди людей попадаются субтильные юноши. Да, и незнакомая речь, и странная одежда не наводила больших подозрений. Кто в состоянии подсчитать, сколько языков существует на Земле? И сколько из них искусственных, распространенных лишь в определенных сообществах? А про одежду и говорить не стоит. Толкинисты порой одеваются похлеще этих лесных стрелков. Другое было подозрительно. У всех моих конвоиров оказались заостренные кверху ушные раковины. Пластика? Искусно изготовленные накладки? Пусть! А зубы? Стоило любому из моих спутников улыбнуться, как становилось ясно, что зубов у них гораздо больше тридцати двух. Мелкие, частые – они делали улыбку «эльфов» странной и оттого несколько зловещей. А глаза? Огромные, со зрачком во всю радужку? Такие огромные глаза я видел только у персонажей аниме. Еще при разговоре с типом, назвавшимся Линдором, я почувствовал некое беспокойство, заглядывая в эти большущие, бездонные колодцы. А походка – легкая и невесомая? Под ногами «эльфов» ни разу не шевельнулся, ни сухой листок, ни камешек. На тропе нам неоднократно встречались глинистые, сырые участки на которых никто из эльфов не оставлял ни малейшего следа, хотя при каждом шаге моя нога по щиколотку погружалась в грязь. Любое движение эльфа в зеленом оказывалась настолько легким, точным и каким-то завершенным, что любой профессиональный танцор, казался, по сравнению с моими спутниками, старым буйволом, пораженный одновременно болезнью Паркинсона и полиомиелитом.
Пришибленный некоторое время результатами подобных наблюдений за своими конвоирами, я забыл посматривать по сторонам. В то время как окружающий пейзаж мог дать не меньше пищи для размышлений! Ущелье, по которому мы шли, оказалось глубоким и узким, не более ста, ста пятидесяти метров в ширину. Склоны, стиснувшие русло реки с двух сторон – крутые, почти отвесные, поросли так густо, что вскарабкаться на гребень горы не представлялось возможным. В середине, по центру ущелья, текла река. Не та ли это безымянная речушка, что потом будет струиться вдоль Солнечного шоссе? Пока "Потаенная долина", так кажется, назвал ущелье Линдор, имела небольшой уклон, но чем выше в горы, тем круче оказывался подъем. Через реку, во многих местах, были переброшены мостики. Все, как на подбор, сделанные из плотной, темной древесины, окрашенной охрой и украшенные витиеватой резьбой. Благодаря мосточкам, мы шли то по левому берегу, то по правому. Густым лесом поросли не только горные склоны – лес начинался сразу, в нескольких шагах от речного берега. Только если отвесные склоны поросли густым, колючим кустарником, то вблизи реки преобладали каштан, дуб, инжир, лесной и грецкий орех. Окружавший нас широколиственный лес тоже рос так густо, что солнце едва пробивалось сквозь крону этих широколиственных джунглей – под сенью деревьев царил глубокий полумрак. Попадались и истинные патриархи лесного царства – древесные исполины, чьи толстенные стволы, сплошь заросшие мхом и плющом, охватить не смогли бы и несколько человек. Вообще плющ с его темно-зелеными, резными листьями, и мочалкоподобный мох росли здесь повсюду. Плющ стелился по земле, образуя местами плотный ковер, оплетал древесные стволы, гирляндами свисал с нижних ветвей. Мох не отставал от плюща, он бородатыми космами щедро украшал морщинистую кору лесных великанов. Не брезговал мох и голыми камнями, наращивая на голой поверхности изумрудную, бархатную кожицу. Встретив очередное старое дерево (кажется, это был бук) в трико из плюща, и с огромной, окладистой бородой из сизого меха, я не выдержав, указал на него:
– А у вас тут энты не водятся?
Линдор мазнув взглядом по древесному стволу, отрицательно кивнул головой:
– Нет, ближе к вратам лешие встречаются и только.
Спросил я, вроде бы в шутку, только вот шутка, определенно, не удалась. Дальше я предпочел идти молча. Мои спутники тоже не отличались особой разговорчивостью.
Такое обилие мха и сочной зелени вокруг объяснялось чудовищной влажностью, царившей в ущелье. Через пять минут пешего хода, я с головы до ног покрылся липким потом. Тяжелый, сырой, недвижный воздух, напоенный пряными ароматами, душил, не давал отдышаться. Сердце колотилось как бешенное, то и дело за грудиной появлялось неприятное ощущение провала, после которого сердечко возвращалось на место, чтобы дальше трепыхаться и биться, словно птица в клетке. Шорты и футболка, в которые я был одет, промокли насквозь. А вот «эльфы» шли легко и непринужденно, чуть ли не вприпрыжку. При этом хотя бы капля пота выступила у них на лбу!
После третьего или четвертого моста мне показалось, что я услышал мелодичный смех. Приглушенные, переливистые звуки раздавались то справа, то слева из кустов. Мне даже привиделись неясные, размытые тени, мелькавшие в зеленом полумраке, среди стволов, в подлеске. Дабы убедиться, что на почве черепно-мозговой травмы или общего перегрева, меня не посетили галлюцинации, я, заприметив очередную тень в кустах ежевики, осмелился тронуть Линдора за плечо.
– Там, справа кто-то есть! Мне… показалось, что…
Что мне показалась, я не сообщил, так как совсем не был уверен в том, что привиделось мне среди густой листвы. Линдор остановился, вглядываясь в полумрак леса. Над ежевичным кустом лениво кружили множество светляков. Неведомый преследователь или преследователи затаились. Но видимо Линдор обладал феноменальным зрением, а может, просто знал, кто это мог быть.
–Там живут мои братья – наконец ответил он. – Двоюродные…
Братья так братья! Я слишком устал, чтобы уточнять цель игры в прятки родственников Линдора. Видя мои страдания, Страж Врат объявил короткий привал, когда мы в очередной раз переходили через мост. Я с облегчением перевел дух. Спустившись к реке, содрал с себя мокрую футболку, пополоскал в прозрачной воде, отмывая пот и запекшуюся кровь. Какое наслаждение было обтереться по пояс ледяной водой! Текущая с гор вода оказала воистину живительное действие – усталость прошла, мышцы рук и ног налились силой. Пока, я как енот-полоскун плескался на каменистом бережку, Линдор бесшумно примостился рядом на сером валуне. Другие «эльфы» остались на мосту, опираясь на резные перила и глядя на нас сверху. Я покосился на Стража врат и Хранителя ключей. Так, кажется, он себя называл? Лучники в зеленом, несмотря на то, что связали меня, били и угрожали ножом, а теперь еще и конвоировали куда-то, не производили устрашающего впечатление. Да и любопытство пересиливало страх, поэтому я рискнул спросить:
– Слушай, Линдор. Скажи мне честно. Кто ты?
Страж и Хранитель ничуть не удивился вопросу. Как, что-то само собой разумеющееся он сообщил мне:
– Я – эльф. Если быть точным – лесной эльф.
«Все-таки эльфы!» – пронеслось вихрем у меня голове. Это были эльфы! Самые настоящие ЭЛЬФЫ! Осознание сего удивительного факта пришло ко мне далеко не сразу. Какой здравомыслящий человек верит в существование эльфов? Хмыкнув от удивления, я спросил, тщательно скрывая растерянность и неверие:
– А, что бывают и другие эльфы?
– Бывают. Раньше существовало много рас. Сейчас остались три – лесные, водные и горные эльфы.
Я осторожно спросил:
– Почему? Куда делись остальные?
– Они ушли из этого мира.
– Э-э-э… они умерли? Или…
Эльф промолчал. Но в этом молчании было многое.
– По вине людей, вы… ушли? – продолжил я, чувствуя, что разговор Линдору неприятен, но не в состоянии остановится.
Линдор сдержано кивнул.
– Люди. Старшему народу оказалось не по пути со смертными. В мире людей нам не осталось места. Поэтому и созданы, подобные, – эльф небрежно указал на леса вокруг – "потаенные долины", последние убежища народов и существ, известные вам, людям, только по сказкам. Своего рода заповедники… или может быть резервации? В них мы доживаем свой век.
Я еще раз намочил футболку в воде.
– А ты очень хорошо говоришь по-русски, Линдор.
Эльф легко поднялся на ноги. Мне никак не получалось привыкнуть к его стремительным движениям, я порой едва-едва держал его в поле своего восприятия.
– Это оттого, Семен, что я часто бываю в вашем мире. Мне как стражу, нужно знать, что за мир лежит за Вратами, что от Вас, людей нам ждать, какие угрозы могут исходить из вашего мира. Все! Привал окончен! Пойдем!
И мы пошли дальше, все выше и выше забираясь в горы, вдоль реки, по малохоженой тропке, через бесчисленные мосточки, мимо мрачных, густолиственных лесов. И так как любой путь имеет конец, пройдя километра два или три, я и мои конвоиры достигли того места, в котором ущелье резко расширялось. Горы резко отступили в стороны, образуя округлую, плоскую площадку, лишь по краям поросшую лесом…
Глава 5. Правдолюб
Колено, к которому, я прислушивался во время похода, меня совсем не беспокоило. Лишь ощущение скованности в суставе говорило, что колено не совсем здорово. Линдор сказал, что мазь, нанесенная на рану, очень хорошо обезболивает, и к вечеру повязку можно будет снять. А тем временем ущелье вокруг превратилось в небольшую, узкую долину. В самой широкой ее части она стала достигать около километра, не больше. Река струилась по левому краю долины, так что справа образовалась обширное плоское пространство, покрытое редколесьем. Выше по течению, за пределами долины горы снова смыкались, образуя на вид малопроходимое ущелье. Я не видел, но эльф Линдор сказал, что на севере, на выходе из долины река образует два красивейших водопада, первый высотой всего в метр, а второй, называемый "Купель Водяного", не менее шести метров в высоту.
Та часть долины, по которой сейчас меня вели эльфы, поросла не столь густо деревьями, как ущелье в нижнем течении реки. Попадались каменистые прогалины и поляны, заросшие ежевикой да иван-чаем. Избыточная влажность исчезла, и мне стало намного легче идти. Деревьев вокруг пусть было и меньше, но среди них не оказалось, ни одного юного. В основном преобладали вековые дубы и буки, но я видел здесь и железное дерево самшит, чью древесину не берет топор. Если обычно самшит вырастает не более десяти метров в высоту и растет кустарником, то здесь мне пришлось столкнуться с исполинами, чья раскидистая крона поднялась на высоту метров тридцать.
Конечным пунктом нашего пути оказалась очередная поляна, поросшая густой, мягкой травой. На поляне располагались несколько хаотично расположенные деревянных столов со скамьями. Оглядевшись, я заметил у края поляны, под старым дубом еще и дольмен… В регионе насчитывается около трех тысяч подобных мегалитических сооружений, некогда служивших древними гробницами. Одни дольмены были сложены из огромных плит, другие высечены из цельного куска камня. Увиденный мной дольмен, оказался относительно невелик, размером с автомобиль. Квадратной формы, он был сложен из плит. Каждая плита – монолитная, толщиной не менее двадцати сантиметров, если судить по плоской крыше, козырьком нависавшей над входом. Вход представлял собой идеально круглое отверстие у земли. Каменной пробки выточенной из цельного куска камня не оказалось. На фронтальной плите, над входом имелись какие-то петроглифы, сильно поврежденные временем. Я угадал лишь вертикальные, волнистые линии и знак солнца в левом углу.
Пока я рассматривал дольмен, эльфы облюбовали стол в центре поляны. За стол – огромный, с неровной, волнистой столешницей – могли легко поместиться человек тридцать, не меньше. И зачем здесь столы? Поляна часто использовалась эльфами для пикников? Представить компанию остроухих лучников здесь собирающихся и распивающих водку, закусывая ее сочным шашлыком, у меня не получилось. А вот зря я начал про шашлыки. У меня внезапно свело живот от голода, так захотелось есть! Когда на столе у эльфов появились глиняный кувшин с водой, блюда с лесными орехами, яблоками и малиной, мне вдруг надоело разбирать знаки, высеченные на плитах дольмена. Не встречая препятствий со стороны Линдора и его сотоварищей, я присел на скамью. С сожалением пришлось убедиться, что ничего другого съестного не предвидится. Ну, пусть так! Вытянув уставшие ноги, я с превеликим удовольствием бросил в рот горсть сочных, ароматных ягод. Солнце неуклонно двигалось к зениту, а время к обеду. Но на большом, словно теннисном корте, столе более сытная еда так появляться и не собиралась. Надежды о сытном обеде сбываться не спешились. Я лишь пожал плечами, отгоняя теперь мысли о горячем борще и жареной картошке с грибами. Мне ли, пленнику лесных эльфов, требовать что либо?
Линдор не в пример мне просто завалился на скамью, вытянувшись на ней во весь рост. «Насытившись» ягодами и запив их водой из кувшина, я последовал примеру эльфа. Вода прозрачная и свежая неуловимо тонко отдавала медом, и отчего-то кружила голову. Эльфы снова заспорили между собой на своем языке. И пока я рассматривал небо над головой да резьбу на спинке скамьи, три эльфа исчезли, будто провалились сквозь землю. Их бесшумного ухода я не сразу заметил.
– И что дальше, Линдор? – спросил я.
Лицезреть небеса да орнамент по дереву мне быстро надоело. Эльф достал из одного из многочисленных карманов пузырек, откупорил и глубоко вдохнул, поднеся склянку к своему носу. Ярко запахло в воздухе лимоном и мятой.
– Что дальше? – переспросил Линдор. – Будем ждать. Я послал за Высшими эльфами, они будут решать твою судьбу и судьбу посылки.
Проклятую бандероль я бросил на край стола, едва мы устроили пикник. Туда же эльф пристроил свои лук и стрелы. Несколько опрометчиво наверно так оставлять оружие в свободной доступности от пленника? С другой стороны я совсем не уверен, что смогу натянуть тугой лук даже наполовину.
– Долго ждать?
Эльф пожал плечами.
– Для тебя все решится сегодня вечером. Когда стемнеет, будет ужин, а затем ты пойдешь к Яге, правду пытать.
Ужин это хорошо. Плохо если эльфы вегетарианцы и ужин в их понимании будет опять состоять из ягод и овощей, орехов и корешков. Так-так, а кто такая Яга? Я привстал со скамьи.
– Это как понимать – «правду пытать»?
Линдор еще раз потянул носом из пузырька. Этого же или другого не знаю, но запахло на этот раз раздавленной апельсиновой коркой.
– Я лично тебе верю. Но мое мнение немного будет стоить перед судом Высших, если ты не пройдешь испытание правдолюбом у Яги. Нам надо убедиться, что ты говоришь правду. А для этого придется тебе испить отвар правдолюба.
– Это, что-то вроде сыворотки правды? – догадался я.
– Именно! Отвар не даст тебе солгать. Нам необходимо знать, насколько случайна твоя роль в случившемся. А также хорошо бы получить информацию, от кого посылка, кому она предназначается, что внутри и так далее…
– Да, не знаю я от кого посылка! – попытался я вяло возмутился.
– Если ты не врешь, мы это узнаем, не сомневайся! Правдолюб также стимулирует память. Может, вспомнишь важные детали, сейчас ускользающие от тебя. Меня, как Стража, к примеру, интересует, случайно ли варги оказались у Врат, в тот момент, когда ты открывал их или нет. Может они вели тебя с самого начала, и все это спланированная акция Врага Без Имени.
– Что еще за Врага? Бред какой-то! А насчет содержимого посылки… Что может быть проще! Откройте и посмотрите, что внутри! Возможно, внутри письмо, все объясняющее!
Эльф приподнялся на локте, бросая взгляд на коробку в обертке. Решимость в его взгляде сменилось сомнением.
– Нет, это может быть опасным. Даже отсюда я чувствую магию. Может быть, это просто охранные заклинания, а может, нет…
Ну, вот! То леший и эльфы, то магические заклинания. Я несколько затравлено еще раз огляделся вокруг. А ведь были у меня дурные предчувствия у меня с утра! В сказку я попал, или все вокруг часть изощренного бреда? Брошенный по сторонам взгляд и выявил отсутствие остальных эльфов, моих конвоиров. На поляне оставались лишь я да Линдор. Может попробовать бежать? Дорогу я помнил. Нет, нет, обратно, по влажным джунглям я далеко от легконого эльфа не убегу. Словно прочитав мои мысли, в руках Лондона оказался тяжелый метательный нож. Совершенно спокойно глядя мне в глаза, он с упоением почесал кончиком ножа у себя где-то между лопатками. Я со вздохом лег спиной на скамейку. Только, чтобы сменить тему спросил:
– А что у тебя в пузырьке? Не наркотик часом?
Эльф беззвучно рассмеялся, пряча нож.
– Нет, хотя бы, потому что привыкания не вызывает. Внутри три отсека с ароматическими маслами, дозатор в крышке позволяет выбрать аромат.
Невольно вспомнилось непременное условие при доставке посылки пролить ароматическое масло на сторожевой камень.
– Запахи для лесных эльфов не менее важны, чем пища или еда – пояснил Линдор. – Одни запахи снимают усталость, прогоняют сон, другие навевают грезоподобное состояние, позволяющие видеть нам сны наяву. Мне нравятся цитрусовые ароматы, благодаря им я долго не устаю. Для меня вдохнуть запах апельсина все равно, что для тебя выпить чашку крепкого кофе. Посредник часто привозит для нас всевозможные ароматические масла, парфюмерные композиции, благовония, специи и кофе. Кофе мы не пьем – яд! Но некоторым нравится запах свежезаваренного кофе.
Я понимающе закивал головой.
– У нас, у людей считаются самыми лучшими три запаха – запах свежего хлеба, свежескошенной травы и свежесваренного кофе.
– М-да? Не знаю, не знаю. Эльфы хлеб тоже не едят…
Глава 6: Баба-яга
Ужин состоялся в сумерках. Три эльфа, провожавшие меня от Врат вернулись, и вернулись не с пустыми руками. В корзинах они принесли картофель и мясо, всевозможные фрукты и овощи. На поляне было отведено специальное место для костра, выложенное плитами из плоского, серого песчаника. В мгновение ока, эльфы разожгли жаркий огонь, а затем принялись кухарничать. Линдор пояснил, что мясо они едят редко, и в основном в вареном виде. Делать шашлык они решились только ради меня. На гарнир к горячему, истекающему жиром мясу на деревянных шампурах, прилагалась печеная картошка. На десерт – яблоки, персики и ягоды. Запивать еду полагалось молодым виноградным вином, прямо из оплетенных бутылей. Вилки и ложки у эльфов имелись, а вот стаканы среди сервировки отчего-то не наблюдались. Были одна-две деревянные чаши, и те оказались заняты свежими ягодами.
Нас никто не торопил, и поэтому ужинать мы закончили поздно. Эльфы ели мало, ну, а я, стараясь компенсировать скудный обед, наедался от пуза. Не забывая, конечно, отдавать должное отличному молодому вину. Только обильная, жирная еда не позволила мне упиться тогда вином в хлам. Лишь когда над головой, в чернильном небе, с перевязью Млечного пути, уже вовсю искрились звезды, я выполз из-за стола, перебираясь поближе к огню. Легкое вино оказалось донельзя коварным – голова оставалась ясной, а вот ноги отказывались передвигаться. Дневная духота неотвратимо и благостно сменялась на прохладу ночи. Армады цикады вокруг издавали истошное стрекотание, стараясь, перещеголять друг друга. Я в самом благостном настроении возлежал у догорающего костра, слушая ночь, когда из темноты беззвучно возник Линдор.
– Нам пора идти! – позвал он меня.
Куда идти? За плотным ужином и расслабляющим вином, я и забыл про испытание местной сывороткой правды. Алкоголь притупил чувство страха, тревога снедаемая днем сменилась бравадой. Поддерживаемый под руку эльфом, я дал себя привести к дольмену. Тем временем, ночной лес вокруг жил своей жизнью, непонятной и таинственной. Множество грибов тускло фосфоресцировали в траве, бросая призрачный свет на стволы и ветви деревьев. Роящиеся светляки яркими звездами вились над высокой травой, среди листьев то и дело, вспугивая неведомых существ, чьи глаза ярко зелеными всполохами мелькали во мраке. Нетопыри совсем никого не боялись – то и дело падали с неба, чтобы вспорхнув перед лицом, вновь исчезнуть во тьме. То слева, то справа, раздавался тонкий, звонкий, словно колокольцы, смех, что-то тяжелое ворочалось, хрипело и кашляло в далеких кустах. Линдор на богатую ночную жизнь леса не обращал ни малейшего внимания. Он сосредоточенно и целенаправленно вел и вел меня вперед. Дольмен в призрачной флуоресцентной иллюминации подлеска найти получилось без труда. С этим справился бы и я, без проводника. Линдор ткнул пальцами в сторону круглой дыры – входа.
– Тебе придется пролезть внутрь… Главное ничему не удивляйся и ничего не бойся!
Не очень обнадеживало такое напутствие. Опустившись на колени, я почувствовал, как хмель вместе с бесшабашной удалью покидает меня. Внезапно промозглая сырость пробрала меня, запахло свежевскопанной землей и тленом. Коротко выругавшись, я осторожно полез в дыру. Внутри, как и предполагалось, царил кромешный мрак. Ощупывая руками перед собой, я прополз пару метров. И чего я здесь делаю? Пальцы нащупали какой-то гладкий, длинный, изогнутый предмет. Палка? Нет, не похоже. С проклятье я отбросил в сторону кость, принятую за деревяшку. Кажется, это было ребро.
– Кто тут? Чую, чую, человечьим духом запахло! Живые пожаловали!
Невозможно описать, как я испугался. Голос – старческий, дребезжащий, раздался передо мной в пустоте, а вслед за этим тьма, окружившая меня, отступила. Вместо пустой, камеры дольмена, в которой кажется едва – едва можно развернуться, я оказался в просторной, комнате заставленной многочисленными вещами. Здесь была и огромная печь, и стол с лавками, и огромная ступа, и широкая лежанка… Многочисленные свечи по углам комнаты, на полках по стенам, на печи давали достаточно света, что бы разглядеть ту, что возлежала на деревянном ложе и чей голос так меня напугал.
Я увидел самую уродливую из старух. Высокая, худая, костлявая, одетая в длиннополую рубаху без пояска, она лежала неподвижно, водя из стороны в сторону своим крючковатым носом, синюшного цвета. Кажется, ведьма меня не видела. Глаза ее, налитые кровью, слепо шарили вокруг. Волосы ее, длинными, нечесаными космами падали на плечи. Зубов во рту было немного, и все железные. Шамкая бескровными губами, блестя зубом и морща лицо, старуха вновь запричитала:
– Отзовись немедленно. Я чую тебя! Знаю, что Семеном тебя зовут, добрый молодец, но не знаю, зачем пожаловал. Что надобно?
Я медленно пятился назад, к печи, пытаясь совладать с голосом.
– Это… как его… Я пришел… Линдор сказал мне, бабушка.
Бабушка медленно села в постели. С ужасом я заметил, что одной ноги у страшной старухи не было, вместо нее оказался костяной протез в виде трехпалой птичьей ноги. Хуже этого оказалось то, что в глубоком вырезе рубахи кроме свисавших до пупа грудей, я увидел, как торчат из-под пергаментной кожи, молочно белея, ключица и два ребра.
– Зови меня не бабушкой, а Ягой Змиевной.
Баба-яга! Конечно, это была она! Как там было в сказке? "Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга – костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, нос к потолку прирос".
– Так что пришел-то, Семен? Дело пытаешь или от дела лытаешь? Что, молчишь, будто воды в рот набрал?
Острый угол печи, об который я так удачно приложился копчиком, вернул дар речи. И ни огромная змея свернувшаяся клубком в изголовье кровати ведьмы, ни безобразная карлица, с тонким, будто соломинка телом, выглядывающая из-за ножки стола, ступора, вызванного эффектным появлением сказочной ведьмой, повторно вызвать не могли.
– Я… Меня прислал Линдор. Эльф. Надо правдолюб.
Старуха мерзко хмыкнула.
– Эка тебя пробрало! Никак косноязычие не пройдет. Испужался, что в печке изжарю и до косточек обглодаю? Не поместишься – поди, в печи-то. Да, и не едала я никогда малых детей. Наговоры все это!
Я невольно икнул, понемногу приходя в себя.
– А как же сказки?
– Сказка ложь да в ней намек, добрым молодцам, понимаешь урок, – попеняла мне страшная старуха. – Детей малых в печь сажала, было дело. И то если мамки сильно просили или ребенок сильно плох был.
– Это как? – удивился я.
Старуха мертвенно зыркнула на меня своими слепыми бельмами.
– Вот дурачок! Ведьма я, ведьма. Главная над многими местными Солохами, теми, что на шабаши летают, на Лысую гору! И ведьмами зовут от того, что "ведаем" много. Вот родится ребеночек раньше срока или просто слабым, и мамки бегут, превозмогая страх, ко мне в лесную чащобу. Мол, помоги, старая! Старая и помогает. Обряд и наговоры специальные творит. Вот для обряда и месится тесто с лесными травами, в это тесто малышок заворачивается по самую макушку. А затем в теплую печь, на пару минут, пока заклинание не скажу! Вот и всех делов! Тесто затем собаке, дите – мамке. После чего вся хворь уходит! Так что никаких пирогов с начинкой из непослушных детей Яга не ела. Никогда!
Я немного осмелел.
– Тогда полагается напоить, накормить доброго молодца, да спать улож…
– А ну, тихо! Совсем сбрендил? К миру духов решил приобщиться? Зачем? За Кащеем, треклятым, собрался? Изловить его желаешь? Ан, нет, сидит он у меня уже, в сырой темнице. Хи-хи, сырее и темнее не придумаешь!
– Почему к миру духов? – я перебил Ягу.
– То, что в сказках описывается как гостеприимство бабы-яги, на самом деле сложный и опасный обряд. Чтобы человек стал ближе к миру духов, смог общаться с любой нежитью или просто нечистью, обрести силы и свойства не присущие смертному, он должен умереть. Нет, Семен, не по-настоящему, конечно. Вот и проводится ритуал, в котором добра молодца кормят пищей мертвых, омывают, как покойника да погружаю в глубокий, смерти подобный, сон. Понял, нет? Да, что же ты мне зубы заговариваешь?
Тут старуха злобно плюнула на пол и заскрежетала зубами. И как ей это удалось с ее ограниченным по количеству зубным рядом?
– Сказывай, зачем пришел? Ах, да запамятовала! Совсем стала стара, памяти никакой! И сил никаких! Все на Кащеюшку истратила, с тех пор никак прийти в себя не могу, все сплю и сплю. За правдолюбом пришел! Сейчас, сынок, мы отвар мигом приготовим!
Яга неожиданно ловко соскочила со своей деревянной лежанки и, гремя, своей костяной ногой полезла под кровать. Уже совсем без удивления, я отметил, что Яга Змиевна хвостата. Голый, чешуйчатый хвост у бабы-яги в сказках вот не упоминался, хотя змеями повелевать и в змею оборачиваться могла. Старуха недолго скребла по своим сусекам, на свет появились несколько пучков сушеных трав. Неожиданно сильно запахло мятой и медом. Яга надергала десятка два сухих, сморщенных листочков. С ними она проковыляла к столу, чтобы бросить их в небольшую каменную ступу. Другая ступа, размером с хорошую бочку, выдолбленную из дуба, что стояла в углу, видимо как полагается, предназначаясь для полета. Что-то невнятно приговаривая, то и дело, сплевывая в ступку, ведьма стала ловко разминать листья в порошок…
Я так и остался стоять у печи, уже не икая от страха и удивления, но все равно опасаясь лишний раз пошевелится. Против своей воли, видимо от стресса, память выдавала на-гора, все, что мне было известно о славянских ведьмах вообще, и Бабе-Яге в частности. У меня в соседях ходил один увлекающийся любитель старины. Его основным увлечением был фольклор, история и бытописание славянских племен, легенды и мифы наших предков. От него я узнал, что ступа у древних славян имела большое магическое значение. Она отвечала и за жизнь, и за смерть. Так, во время свадебного обряда толкли воду в ступе. Пестик в этом обряде олицетворял мужское начало, ступа – женское. Что вода основа любой жизни знали уже тогда. С тринадцатого века покойников хоронили уже не только в "избах смерти" – небольших срубах, без окон и дверей, стоящих далеко в лесу, но и в долбленных дубовых колодах-ступах. Отсюда и пошло выражение "дать дуба". Только благодаря Петру Первому на смену дубовой колоде пришли сколоченные из досок гробы. Кстати, пресловутые "избы-смерти", как мне помнилось, стояли на окуренных священным дымом столбах или срубленных под пенек стволах деревьев. Пеньки с торчащими из земли корнями затем перекочевали в сказки под видом куриных ног, на которых стоит изба обитель живого мертвеца и ведьмы в одном лице. Тогда почему Яга Змиевна выбрала дольмен, а не избушку? Деревьев вокруг много. Может потому, что в Европе, как и на Кавказе, дольмены и исполняли ту же роль, что и "избы смерти" древних славян. Не зря же абхазы называли дольмен ахатгун – погребальный дом, адыги – спыун или испун – дома для жизни в загробном мире, мегрелы – вместилищем костей.
Пока я вспоминал древние, давно позабытые легенды и обряды, Яга истолкла листья в мелкий, коричневого цвета порошок. Набрала в котелок воды, высыпала в него порошок из листьев, добавила змеиного яда, для чего бесцеремонно схватила с лежанки за шею змею. Зелье настаивалось в печи, и пока вода не закипела, яга крутилась и вертелась около, все время что-то бормоча, приговаривая скороговоркой. Во время священнодействия Яга меня полностью игнорировала. Я попытался спросить старуху про полеты в ступе, но ведьма лишь шипела и плевалась в мою сторону. Когда из котелка повалил густой пар, и резко запахло, Яга удовлетворенно выдохнула:
– Ну, вот, милок! Все готово!
Передо мной в воздухе повис высокий бокал, вырезанный из кости. Я схватил его, испугавшись, что земное тяготение возьмет свое, и сосуд вот-вот упадет и разобьется о камень пола вдребезги. Подслеповато шаря в воздухе, Яга поймала мою руку со стаканом. Рука ведьмы оказалось холодной, как лед. В бокал Яга Змиевна бережно, почти благоговейно налила отвар.
– Пей, не бойся! – скрипуче проворковала старуха.
– Сейчас? А как же эльфы?
Яга подтолкнула мою руку.
– Пей, говорю! Отвар правдолюба пьют горячим, только что с огня. Иначе сила зелья уйдет. Насчет Линдора и его братии не бойся! Спросят и услышат что следует!
Я послушно сделал глоток… Зелье обожгло небо, язык и горло так, что слезы ручьем брызнули из глаз. Жидкий огонь перекочевал из горла в пищевод, а затем в желудок, вызывая в нем резь. У меня же гастрит! А теперь кажется и язва, прободная! Опять придется пить таблетки! Если не помру, конечно!
– Пей, пей еще, Семен! Надо пить, пока не остыло!
Яга не отставала от меня, своей леденящей рукой подталкивая стакан к моим губам. Я, превозмогая боль в желудке, сделал еще один глоток. В этот раз отвар не показался мне раскаленной лавой. Видимо еще после первого глотка все болевые рецепторы в ротовой полости погибли. После третьего глотка наступило какое-то умиротворение, граничащее с апатией. А четвертый свалил меня с ног! И это не преувеличение! В неверном свете пламени свечей стены и потолок сделали кувырок, а затем медленно стали уплывать куда-то вправо и вниз. Упасть мне не дала старуха. Подхватив меня, болезного, Яга быстро зашептала мне на ухо, обдавая меня запахами гнили и тлена:
– Ничего, сынок, ничего! Надо, значит надо! Еще один глоточек… Один малюсенький глоточек. Вот молодец! Это, что, вот я как-то одно омолаживающее зелье готовила. Так там, в котел с кипящим отваром надо было прыгать…
Глава 7: Суд Высших
После зелья я долго приходил в себя. Приступы головокружения сменялись состоянием, когда не поймешь – спишь ты или нет, которые в свою очередь чередовались с провалами в черную пустоту без снов… Когда все это, наконец, прошло, и моему сознанию вернулась ясность мышления, я обнаружил себя лежащим на толстом, войлочном матрасе. Сверху меня укрывала медвежья шкура. Я осторожно приподнялся, ожидая повторения приступов головокружения вкупе с другими неприятными последствиями приема ведьмовского отвара. Подождал несколько минут. Ничего подобного, к счастью, не повторилось. Ободренный таким поворотом событий, я огляделся. Ложе мое располагалось под кроной молодого граната. Несмотря на то, что еще не сезон, плоды – тяжелые, с потрескавшейся кожурой, усыпали гибкие ветви древа, клоня их к земле. Одного взгляда на спелые плоды над головой хватило понять, что зверски хочу есть. Отбросив в сторону тяжелую шкуру, я вскочил на ноги. Повязки на ноге не оказалось. Я поднял шорты повыше, осматривая ногу. Слева и справа от надколенника красовались розовые рубцы. Крупная зверюга цапнула меня! Ухватилась бы половчее, и ходить мне с палочкой до конца дней!
– Проснулся? – голос Линдора заставил меня обернуться.
Эльфа, стража Врат, я сразу и не заметил. Он, оказывается, сидел у соседнего дерева и вырезал что-то из деревяшки. Зеленая одежда здорово маскировала эльфа.
– Готов поспорить, что ты голоден как волк. Угадал?
Я сделал на пробу пару шагов, невольно чувствуя, как сила переполняет меня. Хотелось бегать, прыгать, совершать кучу бессмысленных движений. Сейчас, в ловкости движений я не уступал ни одному лесному эльфу. И да, очень сильно хотелось есть!
– Сколько я проспал? И что сейчас – утро или вечер? – спросил я Линдора.
Вокруг царил серый полумрак. Солнце или еще не встало или только, что село. Эльф практически без усилий, легко, будто подброшенный пружиной, вскочил на ноги.
– Утро, Семен. Сейчас ранее утро. Ты проспал три дня и три ночи.
Я, чувствуя, как мышцы требуют движения, заскакал вокруг эльфа, не переставая оглядываться и смешно размахивая руками. Линдор с интересом наблюдал за моими па.
– У отвара правдолюба несколько интересных побочных действий – задумчиво произнес эльф. – Одно из них, некоторое омоложение организма, сопровождаемое повышением жизненного тонуса. Я так понимаю, тебя просто распирает изнутри?
Я в ответ лишь безумно расхохотался, продолжая разминать мышцы рук и ног. Мне и, правда, показалось, что схожу с ума. Эльфы и баба-яга, кого хочешь сведут с ума!
– Ну, тогда тебе надо немного помочь, – пробормотал Линдор, убирая деревяшку, оказавшуюся чубуком бамбука. Как я понял, эльф, вырезал свирель.
– Ты не ответил, Семен. Есть хочешь?
Я проглотил слюну.
– Очень!
– Вон, там – эльф кивнул, указывая направление – на поляне, нам приготовили завтрак! Кто прибежит вторым останется без десерта!
Я рванул в указанном направлении. Никогда бег не приносил мне такого удовольствия! Никогда я не мчался столь быстро! Но, несмотря, на все мои старания, Линдор к финишу пришел первым. Эльф подвижный как капелька ртути, не бежал, а летел над землей. На том же столе, что и вчера (или если верить Линдору поза – позавчера) нас и вправду ждал завтрак. Который, я немедленно и приговорил к уничтожению. Пока мой организм насыщался, Линдор молчал, не мешал моему пищеварению, вновь сосредоточившись на свирели. Лук со стрелами, с которыми он, наверное, никогда не расставался, эльф, как и прошлый раз, бросил на стол. И как в прошлый раз, на краю стола лежала бандероль, из-за которой я оказался в Стране Чудес. Что коробка так и пролежала, никого не интересуя, все три дня и три ночи? Утолив голод, поспешно дожевывая последний кусочек и-дарра – эльфийского энергетического батончика, содержащий три вида орехов, сухофрукты и каштановый мед (Линдор не сдержал угрозу и десерта меня, проигравшего, не лишил), я решил утолить и иной голод – информационный.
– Отвар правдолюба сработал? Ну, что убедились, что я говорил правду? А то, я толком ничего не помню. Меня вырубило, будто битой ударили по голове!
Линдор кивнул головой соглашаясь. Прежде чем ответить он поднес к гудам свирель, извлекая из нее несколько нот.
– Убедились. Ты сказал правду. Кто и зачем отправил посылки ни ты, и никто другой в твоей фирме не знает. Что в ней тоже. Ты не Враг и не пособник Врага. Просто, угораздило тебя оказаться, что называется в не то время, в не том месте.
Я самодовольно улыбнулся. Линдор продолжил:
– Однако варги напали на тебя и стражу не случайно. Тебя вели. Наши враги знали о посылке и думали, что в ней нечто ценное. Настолько, что решились в открытую, средь бела дня отбить ее.
Улыбка сползла с моего лица.
– Вы в этом уверены?
Эльф кивнул.
– Слугам Врага Без Имени в отличие от нас вольготно среди людей. Но даже, несмотря на это им лучше действовать скрытно, без свидетелей… Под покровом ночи, к примеру. Ночь любимое время для приспешников Врага. Подобный случай нападения на стражей средь бела дня случился, пожалуй, впервые… Правдолюб не только не позволяет лгать, но и сильно стимулирует память, позволяя вспоминать самые несущественные детали или давно забытое. Про то, что варги следили за тобой, рассказал ты сам. Напряги память и вспомнишь! Растревоженный отваром мозг еще долго будет тебя удивлять, способностью быстро обучаться.
Я послушно стал думать о трех лохматых псах, прозванных эльфом варгами. И вспомнил! Точно такой же черный, лохматый пес лежал на асфальте, на выходе из офиса. Я еще чуть не наступил ему на хвост. Дважды мелькали они в зеркалах заднего вида, по дороге к Вратам. Они появлялись из ниоткуда, несколько сот метров бежали за машиной, а затем опять исчезали. То, что это были одни и те же варги, я был уверен. Оказывается, мне удалось до мельчайших подробностей запомнить их – форму морды, движения, пятна на груди. Вспомнилось и то, как самый крупный из них, цапнул меня за колено, когда я упал и ударился головой. Оказывается, меркнущее сознание успело запечатлеть кроваво-алую пасть с клыками, каждый размером с мой палец, полоснувшую меня по ноге.
– Так… – протянул я, находясь под впечатлением нахлынувших воспоминаний. – А что, насчет меня? Ты говорил как-то о каком-то суде, что решит мою судьбу…
– Суд Высших состоялся вчера, пока ты лежал в отключке. Решено было, что посылка опасности не представляет, что послал ее всё-таки сам Посредник. Печати подлинные, Яга определила все заклинания на коробке как защитные, и опять же наложены они рукой Посредника…
– Так кто это Посредник? Волшебник? – съехидничал я. После Яги появление на сцене мага будет логичным.
– Волхв. Верховный жрец Перуна. Он один из многих кто обеспечивает безопасность нашей долины. Во многом благодаря ему, люди ничего не знают о нашем убежище.
– Вот оно как! Что он прислал Вам? Или это секрет?
Эльф пододвинул ко мне бандероль.
– Не секрет. С большими предосторожностями посылка нами была открыта.
– И? – мне стало нестерпимо интересно.