Занимательная география бесплатное чтение
© ЗАО «Центрполиграф», 2023
© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2023
Предисловие от издательства
Все изучают географию в школе, но все ли могут применить на практике знания, почерпнутые из учебников? Ведь дети не всегда могут понять, для чего нужна это старинная наука – география.
Автор этой книги, – опытный ученый, знаменитый профессор, выдающийся русский географ – Сергей Петрович Аржанов рассказывает именно о том, как географические закономерности проявляются вокруг нас, каким законам подчиняется окружающий мир, и дает занимательное объяснение природных явлений, парадоксов и феноменов.
В книге затронуты самые интересные вопросы, которые способны увлечь собой ребенка: это и количество людей на Земле, и интересные заблуждения, в которые верят практически все. Вы узнаете, в какую сторону текут реки, почему долина знаменитой реки Нил очень плодородна, как появляются и исчезают озера, как ветер влияет на климат, какой из двух полюсов нашей планеты холоднее, какие «универсальные» животные и растения могут встречаться в разных точках планеты…
Любопытные исторические данные, которые дадут понять, как накапливались знания населения в области географии, огромное количество интересных данных о кругосветных путешествиях и приборах морского ориентирования, захватывающие рассказы о пустыне, населенной уникальными растениями, – все это может заинтересовать любознательного юного читателя, да и его родителей тоже.
И хотя книга написана почти сто лет назад, она полна самых занимательных очерков, которые понравятся всем, кто интересуется естественными науками.
Рисунки для этой книги выполнил штатный художник ленинградского издательства «Время» Юрий Дмитриевич Скалдин, который обладал даром иллюстрировать самые разные вещи и явления.
Под властью тайны
Поколения за поколениями египтяне жили и умирали на берегах Великой реки, и Нил продолжал оставаться тайной. Откуда он?
Никто не знает. Река течет с юга, но у южной границы Египта она стиснута и пересечена горами, и тут – бурные «катаракты», т. е. пороги Нила. Они служат препятствием судоходству, и что за ними, туда, дальше к югу, – никто не знает.
Река течет на север, а там теряется в безбрежном Средиземном море.
О, конечно, у Средиземного моря есть берега. Но мы говорим про Древний Египет, про то время, когда моря не соединяли материки, как теперь, а разъединяли их. Море, где, кроме воды, ничего не видно, отпугивало людей. Только усеянные островами моря постепенно научили людей морскому судоходству.
Итак, река из неизвестности приходит, в неизвестность же и уходит.
Тайна крепнет, если обратиться на восток и на запад. На востоке – раскаленная каменистая Нубийская пустыня, непосредственно примыкающая к реке, а дальше к востоку, через узкое Красное море, такая же раскаленная Аравийская пустыня. На западе – иссушенная глинистая и песчаная Ливийская пустыня.
Рис. 1. В пустыне
И именно среди них, прорезаясь через них, протекает Нил (см. рис. 2, где пустыни показаны черным, а долина Нила белым). Общую картину Египта легко себе конкретно представить, если воспользоваться следующим описанием, сделанным одним английским летчиком, который на самолете пролетел над всей Африкой начиная с самой северной ее точки и кончая самой южной. «Египет, – пишет летчик, – рассматриваемый с самолета с высоты в несколько тысяч футов, представляется глазу как гигантская река, протекающая через пустыню. Только вместо того, чтобы быть рекой воды, он является как широкий пояс зеленой растительности, в середине которой глаз видит блестящую ленту; эта блестящая лента есть сама река Нил, которая и составляет подлинную жизнь Египта»[1].
Рис. 2. Разделяя две пустыни, течет Нил
Прохладой веет от реки и от ее покрытой зеленью долины, а справа и слева от этой долины над камнями и песками трепещет и переливается от зноя воздух, как нередко удается видеть над пылающим в поле костром.
Как не вспомнить еще раз слова поэта: «вода и камень, лед и пламень не столь различны меж собой».
Существование этих иссушенных и раскаленных пустынь было понятно человеку: летнее солнце стоит в Египте почти прямо над головой; жгучи его почти отвесные лучи. Чтобы составить себе понятие о летних жарах Египта, можно отправиться к прикаспийским и приаральским пустыням Каракумы и Кизыл-кумы. Средняя температура июля в Каире (Египет) 28,5 градуса, того же месяца в Мерве (Туркменистан) 30,2 градуса, в Ташкенте 26,9 градуса (см. в этой книжке очерк «Настоящая жара»).
Восемь месяцев только капли, четыре месяца – ни капли
Но жара одна не делает еще пустыни. Наоборот, жара, в совокупности с дождями, вызывает не только роскошную – это слово недостаточно – буйную жизнь природы. Но потому-то и крепнет тайна Нила, что в Египте так же сильна жара, как слабы дожди.
Так сколько же осадков выпадает в Египте? Как известно, элементы климата наблюдают метеорологические станции. Они, между прочим, ведут и подсчет осадков (в виде дождя и снега) изо дня в день и из года в год. Количество выпадающих осадков станции выражают в миллиметрах; это значит: если бы выпадающие осадки не просачивались в землю, не стекали и не испарялись, то за такой-то срок земля в данном месте покрылась бы слоем воды на столько-то миллиметров.
А теперь посмотрим на количество осадков, выпадающих в Каире по месяцам. (Буквы означают месяцы, цифры – миллиметры осадков.)
Не трудно подсчитать и за год: 32 миллиметра осадков.
Если вы просмотрите эту таблицу осадков по месяцам и обратитесь потом к заглавию этого отрывка, вы, наверное, согласитесь, что оно совершенно точно.
Но чем легче понятно существование пустынь, тем менее объяснимо существование зажатой ими мощной реки.
Рис. 3. Обработка земли в Древнем Египте
Тайна глубже и больше
А между тем река не только существует. В июне начинается самый разгар жары. Рука, неосторожно поднявшая камень из россыпей Нубийской пустыни, сейчас же, обожженная, бросает его. Глины Ливийской пустыни растрескались от жары, и земля кажется покрытой жуткими струпьями.
Рис. 4. Орудия обработки земли в Древнем Египте
И в этот самый месяц, когда дождей не ожидается, вода Нила начинает прибывать. Медленно, но неуклонно и неизбежно поднимается вода все выше и выше. Она принимает сначала зеленоватый цвет, потом становится желтоватой, в сентябре достигает наивысшего подъема, а затем начинает так же медленно спадать, чтобы к марту войти в прежнее русло.
А спадая, Нил оставляет на обоих берегах свой знаменитый, исключительный по плодородию ил. Черный на вид, жирный на ощупь, этот ил делает неисчерпаемым источником растительной жизни каждый участок земли, на который он попадает. И везде, где Нил оставил свой дар, ко времени жатвы могуче, густо, напряженно, зелено и сочно стоят рис, кукуруза, пшеница, просо…
Река ставит вопросы
Целый ряд вопросов и задач вставал перед жителями Древнего Египта, – этой узкой полосы исключительно плодородной земли между двумя широкими областями, враждебными всякому проявлению жизни, двумя страшными пустынями.
Это были не просто вопросы и задачи – это были вопросы и задачи жизни и смерти, так как от их решений зависело само существование египтян.
Почему поднимается вода Нила так правильно и неизменно?
Почему оставляемый рекой ил так исключительно плодороден?
Запоздает или нет подъем воды в этом году?
Высок или низок будет этот подъем? Ведь, поднимись воды Нила на несколько пядей[2] ниже, – целые полосы земли останутся не орошенными, и много семей окажутся перед угрозой голода.
Человек отвечает
Никто не знает, что делается там, за порогами Нила. Но существует факт: мощная река высоко поднимает свои воды и как раз тогда, когда жара и сухость наиболее велики.
Но чем меньше знаний, тем больше веры. И если все непонятно, если все неизвестно, то ответ только один: Нил – бог.
Литературный памятник, оставшийся от Древнего Египта, художественным гимном отвечает на вопрос, что такое река Нил. Вот несколько строк из него:
«Слава тебе, Нил. Слава тебе, явившийся на землю в мир, чтобы подарить жизнь Египту. Таинственный бог, ты заменяешь день тьмой всюду, где тебе это нравится, ты орошаешь сады и поля, созданные природой с тем, чтобы дать жизнь всем животным, ты напояешь землю всюду и везде… Создатель ржи, производитель ячменя, ты доставляешь вечное существование времени. Едва твои воды поднимаются, земля наполняется ликованием, всякая жизнь радуется, всякое существо получает свою пищу, всякий зуб измельчает ее. Ты доставляешь лучшие продукты, создаешь все избраннейшие вещи. Тебя нельзя поместить в святилище: никто не знает всех мест, где ты находишься. Нет жилища, которое бы тебя содержало: ни один проводник не проникал в твое сердце…»
Человек отвечает: вот он, Нил – таинственный бог. Вся мощь его на виду. Все и каждый воочию видит «чудо» превращения пустыни в поля и сады, и это чудо произошло оттого, что Нил явился на землю, чтобы даровать жизнь Египту.
Все это – чудо, ибо без Нила была бы только пустыня.
Все это – тайна, так как «никто не знает тех мест, где ты находишься», так как «ни один проводник не проникал в твое сердце».
Человек, стало быть, отвечает тем, что признает реку таинственным богом. Человек, не имея знания, отвечает верой.
Ответ ли это? Судите сами.
На тайну, которая тревожит человека, которая создает вопрос самой жизни, можно ответить и знанием, и верой. Но ответы эти совершенно различны.
Знание уничтожает тайну, потому что объясняет ее. А вера отвечает тем, что тайну делает необходимостью: ведь тайна и есть сущность каждого бога.
Поэтому-то и отвечает человек словами: таинственный бог. И, ответив так, успокаивается; вопрос больше не тревожит его: непонятность реки становится необходимостью…
«…Ты создаешь все избраннейшие вещи». О, конечно, под этими «избраннейшими вещами» гимн не подразумевал и не мог подразумевать фараонов и жрецов!
А между тем и фараоны, и жрецы точно так же, как рожь и ячмень, – создание Нила.
От одного корня различные плоды
Я не намереваюсь прервать свой рассказ о Древнем Египте и под заголовком «От одного корня различные плоды» не думаю рассказать здесь о знаменитых опытах творца новых растительных форм американского селекционера и садовода Лютера Бербанка. Результаты работы Бербанка, конечно, изумительны. Это он на одном из кактусов вырастил плоды, по вкусу и аромату соперничающие с апельсинами; это он получил картофель на корнях и стеблях томата; это он создал айву с ароматом ананаса и т. п. Однако я продолжаю оставаться в Древнем Египте.
Рис. 5. Нил близ пирамид
«Корень» – один. Этот «корень» – самый простой, обыкновенный факт: ежегодное поднятие и спад вод реки.
Первый «плод», вырастающий из этого «корня», – плодородие нанесенного рекой ила.
Причину исключительного плодородия этого ила, конечно, необходимо объяснить; необходимо изучить этот вопрос. Но, во-первых, ясно видны и пути этого изучения: надо узнать, из какого материала состоит этот ил; во-вторых, совершенно очевидна прямая связь между разливом реки и оставляемым ею илом.
А почему и как из того же «корня» выросли такие «плоды», как фараоны и жрецы, – дело другое. Не видны ни пути изучения, не видны никакие связи между рекой и жрецами.
А между тем к этим плодам все того же корня необходимо прибавить и еще иные, опять-таки совершенно иного порядка: надо прибавить расцвет астрономии и геометрии.
И если из одного и того же корня вырастают плодородие почвы, фараоны, жрецы, – астрономия, геометрия, скажите, не удивительнее ли это всех удивительных фактов Бербанка?
Река – творец общественного строя и мысли
При чем же здесь жрецы и астрономия, фараоны и геометрия? Чтобы полнее ответить на этот вопрос, лучше всего постараться как можно полнее представить себя древним египтянином в его конкретной обстановке, с его знаниями, заботами, желаниями.
Раз Нил – таинственный бог, от которого зависит вся окружающая жизнь, то легко себе представить, с какой верой, с каким страхом, с какой надеждой смотрели египтяне на своих жрецов; ведь они – те люди, которые находятся в постоянном общении с богами.
Жрецы также не знали, откуда явился Нил, не знали и причины подъема вод реки. Но, свободные от повседневных дел, они читали по небу волю бога-реки. Ведь в небе человек находил не только естественную меру времени – время от восхода до заката солнца, время от полнолуния до полнолуния, время появления и исчезновения за горизонтом тех или иных созвездий. В небе человек находил не только это; в сочетаниях светил с самых древних времен человек искал непосредственные связи с событиями земли, указаний на судьбу и вселенной, и отдельных явлений, и отдельных людей.
Жрецы проводили ночи в наблюдениях над звездами.
Совершенно понятна в таком случае, более того, неизбежна огромная власть жрецов над народом, понятна глубокая вера в жрецов и страх перед ними. И так же понятен расцвет и укрепление в Египте астрономических знаний.
Народу, изо дня в день видящему «чудо» перед собой, так легко внушить: «Воля бога нам известна, но она открыта только избранным».
Власть фараонов также опиралась на власть жрецов; фараоны были ведь «божественного происхождения». Но деспотическая власть фараонов укреплялась не только на этой религиозной основе; она вырастала и потому, что народ конкретно, на деле убеждался, к каким последствиям ведет неисполнение велений власти.
Почему? Надо помнить, что ил реки изумительно плодороден. А если так, то понятно, что на берегах Нила могло жить и кормиться весьма многочисленное население.
Заглянем на минуту в современный Египет. А для того, чтобы наш ответ был более убедителен, пробежим мысленно по всей земле.
Где на земле наиболее развито земледелие? Прежде всего, в Южном Китае; там очень плодородная земля, и благодаря теплому климату земледелие возможно в течение круглого года. Есть остров Ява, – там тоже весьма плодородная почва и нет зимы.
Но в современном Египте живет около 82 человек на 1 квадратный километр, но население распределено крайне неравномерно[3]. Большинство египтян проживает в долине Нила, и плотность населения здесь достигает 1700 человек на 1 квадратный километр.
При большой густоте населения (оно было густо и в Древнем Египте) понятно, что каждый квадратный дециметр земли имел большое значение; понятно отсюда, что наука, учившая, как делить поверхности (площади) на части, была в Египте наукой первой необходимости. А эта наука и есть геометрия, в дословном переводе – измерение земли.
Но вот что важнее. При той высокой ценности, которую представляла каждая пядь земли в Египте, необходимо было тщательное регулирование разливов Нила. Нужно было, чтобы его вода не затопляла совершенно напрасно каменистых участков земли, а для этого такие участки следовало ограждать валами; нужно было, чтобы вода Нила проникала в других местах как можно дальше, а для этого необходимо было устраивать водоотводные каналы; нужно было, наконец, создавать водохранилища.
Вспомните, что Нил – чрезвычайно мощная река. С ним в одиночку не справиться. Нужно было сплоченное усилие всего народа, дружная коллективная работа. Такая работа может быть произведена при двух противоположных видах общественного строя.
Первый требует, как основы, обобществления средств и орудий производства, но в Египте этого не было: средства производства сосредотачивались в немногих руках крупных собственников, из которых крупнейшими землевладельцами-помещиками были фараоны. Оставался второй – сосредоточить управление в руках единой центральной власти.
Таким образом, Нил продиктовал и укрепил исключительную власть фараонов, по мановению руки которых массы народа покорно шли на регулирование Нила. А фараоны тщательно следили за всеми этими работами: как уже было сказано, фараоны были крупнейшими землевладельцами.
Вот при этих-то работах по регулированию Нила египтяне и узнавали, что значит не исполнять волю фараона: при недружной работе Нил прорывался на камни и не орошал тех мест, где орошение было жизненно необходимо: воды не хватало. А это означало голод.
Таким-то образом и произошло то, что река обусловила и необычайную власть фараонов со жрецами, и развитие астрономии и геометрии. Река определила и общественный строй, она определила и все сознание древних египтян.
Проводники проникли в сердце Нила
А когда ученые исследователи проникли в сердце Нила, тайна Нила перестала существовать.
Неудивительно, что Древний мир не знал, откуда Нил течет: он начинает свое течение по южную сторону экватора. Вся длина Нила громадна – она составляет 6650 километров. Велика и могуча наша Волга, но длина Волги «всего» около 3660 километров; получается, что Волга немногим длиннее половины Нила.
Рис. 6. В песках пустыни
Начинается Нил речкой Кагерой (рис. 7), впадает в озеро Виктория (кстати сказать, второе в мире по величине: больше нашего Ладожского в 3,7 раза), из него выходит, принимая название Белый Нил. Оба эти участка Нила очень интересны и наполовину уже открывают тайну плодородия нильского ила.
Рис. 7. Откуда берет начало Нил
Но сначала вернемся к истокам – к Катере и к озеру Виктория. Они расположены у самого экватора. В области экватора нет зимы; там только сухой период года и влажный.
Вы видите на карте (у северного берета озера Виктория) местечко Менто (рис. 7). Вот таблица количества осадков в Менто по месяцам (в миллиметрах):
Так вот где выпадают дожди, поднимающие воды Нила!
Но почему же в Египте Нил начинает поднимать свои воды в июне, если в истоках дожди, как видно из таблицы, начинают обильно выпадать с февраля?
Часть ответа вы, может быть, нашли и сами; ведь от истоков (верхнего течения) Нила до его нижнего течения (Египет) свыше 6000 километров: конечно, надо много времени, чтобы подъем воды дошел до нижнего течения. Но это только часть ответа; этот подъем дошел бы скорее, если бы не было особенностей в течении Белого Нила. Он проходит по совершенно равнинной местности; когда вода начинает прибывать, она не встречает препятствий в высоких или хотя бы только приподнятых берегах – и разливается вширь, как море. Вода заливает здесь площадь до 60 000 квадратных километров, т. е. площадь вдвое большую, чем площадь всей Бельгии или Голландии.
И здесь вода застаивается. Вода эта мелка, а солнце на экваторе и близ экватора могуче; в результате вся площадь застоявшихся вод порастает всевозможными водолюбивыми растениями. А между растениями, укореняющимися на дне, свободно плавает множество других представителей водного мира. Густая чаща кустарников и между ними вода; разве только кое-где возвышаются высокие постройки термитов.
Но вода только застоялась, она все же движется, хотя и очень медленно; двигаясь, она уносит с собой и часть свежих растений, и часть полуперегнивших, и часть перегнивших. Оттого-то и отличается таким плодородием нильский ил, что он несет вместе с собой огромное количество перегноя, того перегноя, который делает таким ценным наш чернозем.
Но Нил несет не только перегной.
Обратитесь снова к карте. Между 10-м и 20-м градусами северной широты Белый Нил принимает справа большой приток – Голубой Нил. Он стекает с высот Абиссинии, а высоты эти очень значительны. Запомним это.
В Абиссинии тоже два периода в году – сухой и дождливый, но только оба гораздо резче выражены, чем на экваторе. Сравните сами данную выше таблицу дождей для Менго с такой же для Гондара (см. рис. 7):
И вот Голубой Нил в сухое время года пересыхает совершенно; начиная с июня он сразу переполняется водой, и так как высоты Абиссинии очень значительны, то Голубой Нил весь превращается в могучий, бешено текущий поток. Он мчится по высушенному распыленному руслу, уносит с собой все эти в порошок иссушенные частицы земли и несет их в Египет. Оттого-то вода в Ниле принимает вслед за зеленоватым желтоватый оттенок.
Но дело не в оттенке; частицы земли, раздробленные в пыль, – прекрасная минеральная пища для растений. Недаром у всех низовьев рек почва так тучна и плодородна.
Итак, экваториальные и тропические дожди вызывают разливы Белого и Голубого Нила. Белый Нил, застаиваясь до встречи с Голубым, собирает несметные богатства перегноя; Голубой Нил, бешено размывая свое русло, собирает несметные богатства мелкозема – лучшей минеральной почвы.
Вот тайна Нила. Она проста. Но не забудьте: тогда, когда она открыта.
Почему ад горяч, а рай прохладен?
Не все ли равно, какое из этих несуществующих мест горячо и какое – прохладно? Нет, очень поучительно узнать, почему именно ад придуман горячим, а рай прохладным. Поставленный в заголовке вопрос имеет серьезное значение потому, что весьма ясно показывает, как влияет на человека та или иная географическая обстановка.
Вопрос «Почему ад горяч?» уместно задать как раз после ознакомления с Древним Египтом. В сущности говоря, ад горяч именно потому, что он рожден в Египте.
Американский ученый, профессор Руссель Смит, начинает свою большую книгу о Северной Америке такими словами: «Ад горяч. Думали ли вы, однако, когда-нибудь: почему?»
Почему же? Представление об аде было создано в Египте. Вы уже знаете, что представлял (да и представляет) собой Египет: узкую полоску земли между двумя страшными пустынями. Пустыни эти страшны своим зноем – невыносимым зноем, невыносимой жарой. Ад создан для устрашения. Но чтобы страх был действителен, он должен быть конкретным. Что же страшнее, что ужаснее и что конкретнее можно выдумать для людей, постоянно видящих перед собой ужас пустыни, как не еще большую жару, как не огонь, раскаленные угли, раскаленные камни, раскаленное железо? И для людей жаркой пустыни создан жаркий ад.
Но на другом конце Земли, близко к полярным странам, жили древние скандинавы. Они жили среди вечного холода, среди льдов и снегов.
Что могло казаться им самым ужасным? Конечно, вечный лед, вечный снег, вечный холод, только в десятки раз усиленные сравнительно с тем, что они видят и испытывают.
«Среди дохристианских скандинавов, – пишет профессор Смит, – ад – это место, заключенное в снег и вечный лед».
Приведу дальнейший рассказ профессора Смита. Когда посиневшим от холода северным жителям пришлось впервые услышать какую-то проповедь, в которой яркими красками описывался жаркий ад, один из этих перезябших слушателей обратился к проповеднику.
– Послушайте, – сказал он. – Разумеется, никто из нас никогда не откажется пойти в это превосходное место, о котором вы нам сейчас рассказываете. Только нельзя ли попасть туда как-нибудь полегче? Неужели надо непременно наделать такую кучу грехов?
Отразилась ли на рае географическая обстановка?
Несомненно. Рай также создан пустыней. Если ад должен был устрашать, рай должен был утешать тех, кому плохо приходилось в их жизни на земле. Но что может быть пленительнее для жителя пустыни, как не мечта о прохладе?
Ему, видящему постоянно раскаленный песок и камни, ничто не может казаться лучше вечнозеленой цветущей лужайки, вечнозеленых плодовых деревьев. Ему, знающему, что значит, когда от зноя и жажды в кровь растрескиваются губы, не может быть лучшего места, как цветущий сад, орошенный тысячами студеных ручейков, переливающихся, журчащих и посылающих прохладу и здесь и там.