12 подвигов Геракла онлайн бесплатное чтение
Пролог
Прометей сидел на скале. Скоро придется погасить тот костерок, который он разжег, чтобы немного согреться и вести дневник, ведь прилетит орел Зевса, который уже триста лет подряд терзал его. Прометей закончил вести запись, спрятал тетрадь, заклеил порезанный палец подорожником, ведь дневник он писал своей божественной кровью, погасил огнище и принялся ждать. Солнце уже село за вершины молодых Кавказских гор, созданных по проекту самого Прометея, он знал наизусть каждый изгиб и темную пещеру, правда, некоторые изменения внесла сама природа, но титан был на это согласен.
В темноте раздался шум крыльев огромного орла. Прометей сел на камень, заковал себя в кандалы и принялся ждать.
– Прометей, зачем каждый раз ты играешь этот спектакль? – заявил Орел, приземляясь на скалу, – кандалы, холодная скала, не надоело?
– Ну, ты же должен меня мучить и пытать, вот, и начинай, зачем эти разговоры? – заявил титан.
Внезапно он рассмеялся и заявил: – Тебе не нравится, как я играю? Через пару тысяч лет я хочу устроиться в театр "Глобус", мне кажется, в роли короля северной страны с тремя дочерьми я получу золотую статуэтку признания своей игры. Люди будут кричать мне: "Я верю" и "Браво".
– Не знаю, пока ты играешь отвратительно, – ворчливо сказал Орел, – я не уверен, что тебя пока возьмут играть "Кушать подано", если ты это скажешь, я подумаю, что тебе жалко давать мне еду. Кстати, что у тебя пожевать есть? Я много сегодня летал, дел полно у посланника Зевса. Вот, он меня посылает – то туда, то сюда. Поесть не успел совсем. Дай, поесть, а?
Прометей отковался от скалы, пошел в свою хижину, принес миску супа, головку сыра с хлебом и овощи.
– Тут местные пастухи принесли – суп, сыр, хлеб, кушай, – он разложил все это на белой салфетке прямо на скале, где был только что прикован.
Орел оценил объем еды и проглотил все за одну минуту.
– Теперь я готов тебя мучить, – заявил он. – О чем ты бы хотел поговорить сейчас?
– Расскажи о последних новостях в мире, – попросил Прометей.
– А, – махнул когтем Орел, – дура Пандора открыла шкатулку, думала, там твой брат прячет колье, которое хочет подарить своей любовнице. В итоге что?
– Что? – переспросил эхом Прометей.
– Что—что—что, – откликнулось эхо в горах.
– В итоге на земле теперь пороки, болезни и несчастья, – заявил Орел.
– Как будто без нее их было меньше? – сказал Прометей.
– Говорят, до нее не было. Теперь она во всем виновата, – ответил Орел.
– А потом они обвинят Еву… шерше ля фам… всегда будут виноваты женщины, – вздохнул Прометей. – Еще что случилось?
– У Зевса сын родился. Геракл назвали.
– Точно Геракл?
– Точно. Гера Зевса не то, что в спальню, на порог Олимпа не пускает. А к малышу змей отправила. Тот змей задушил, а кухарка суп сварила, вкуснятина, наверное, – заявил Орел. – Богиня обезумела, говорит, будет преследовать мальчонку до конца его недолгой жизни.
– Долго ей придется стараться, – заявил Прометей, ведь он видел будущее. – Он еще ко мне придет, мы с ним в шахматы поиграем.
– О, точно, шахматы, давай партеечку, а? – потер крыльями Орел, – не играли давненько. На шелобаны. Я тут нашел такую партию – Спасский—Фишер, в 1972 году сыграют, блеск – давай попробуем?
– Хорошо, – заявил Прометей, доставая шахматы, вырезанные им самим из древесины тысячелетней оливы, которую занесло в горы всемирным потопом.
Он быстро расставил фигуры и предложить Орлу выбрать из сжатых кулаков один – определить цвет фигуры, которыми будет играть Орел. Посланник Зевса ткнул на правый.
– Белые твои, – не открывая кулак, заявил Прометей.
– Вот смысл с тобой играть, если ты знаешь, что я выиграю в первой и третьей партии, а проиграю – во второй и четвертой? – спросил Орел.
– А это и есть способ мучения, ты же меня должен мучить, ты меня этим и мучаешь, ты играешь настолько плохо, что я должен тянуть партию так, чтобы ты проиграл или выиграл. Давай, показывай, своего Фишера-рыбака, что он там придумал.
Титан и орел сосредоточенно двигали фигуры. Наконец, с возгласом:
– Шах и мат, – Прометей положил короля Орла на бок.
– Неинтересно с тобой, – заявил Орел. – Я забыл, еще же новость есть.
– Какая?
– На севере новые боги. Главного Один зовут, жена у него – ммм, – шикарная, и вообще, там много красоток. Меня звали уже. Буду орлом Одина. Обещает соцпакет и возможность летать между Галактик. Вот думаю, как тебе идея?
– Соглашайся, – авторитетно заявил Прометей.
– Почему? Я тогда к тебе перестану летать вечерами, как ты тут будешь?
– Ерунда, тридцать лет осталось всего, придет выросший Геракл, освободит меня, я как раз за двадцать лет допишу "Энциклопедию Юнлэ", она в 1403 должна будет выйти. А потом уже на сцену пойду. Заходи, как-нибудь, вечером в театр. Посмотришь на меня. "To be or not to be", – внезапно процитировал Прометей на диком языке.
– Неплохо, чье это?
– Пока мое. Но будет этого, Шекспира или еще кого-то, кто приглянется.
Над горами начал разгораться рассвет. Орел засобирался:
– Ладно, брат, пошел я, мне еще отчет писать Зевсу недельный, как ты тут мучаешься и страдаешь. Кстати, нимфы слышат твои крики и стоны?
– Да-да, они все подтвердят, не переживай, – сказал Прометей. – До встречи 26 декабря 1606 года – я буду короля Лира играть. Прилетай, послушай: "Совсем не знак бездушья – молчаливость. Гремит лишь то, что пусто изнутри". Неплохо, да, я скажу?
Глава 1. Знакомство Геракла и Еврисфея
Вечером, когда закатное солнце осветило стены Микен, в ворота дворца правителя постучали. От второго удара ворота не выдержали и сложились во двор, усыпанный тщательно просеянным песком. Три стражника замерли перед упавшими воротами. На пороге дворца стоял высокий красивый мужчина с палицей.
– Я к царю Еврисфею, у меня, вот, повестка, от оракула Дельфийского, – заявил он и зашарил в сумке. Достав оттуда пачку бумаг, он начал их читать и засовывать обратно.
– Так, это счет за квартиру, не то, это что? Чек из ресторана, тоже не то. Это? О, адрес чей-то, бумажку она зачем целовала? В помаде все. О, вот нашел. – Он развернул бумагу, откашлялся и прочитал: – Гераклу, а это – я, сыну Зевса, это он там, – мужчина ткнул в небо пальцем, – надлежит явиться к Еврисфену, царю Микен, вот я и пришел, для выполнения, а вот тут оракул почеркал, в общем, то ли 10, то ли 12 подвигов. Печать, подпись. Я пришел, ведите меня к царю. Куда все побежали? А идти мне куда?
Стражники бросились врассыпную. Геракл зашел во двор и направился ко входу в здание дворца.
Вход почему—то тоже не охранялся. Он сорвал розу, понюхал ее и положил около статуи Афины, стоявшей у входа. Легкий ветерок пронесся по его волосам, цветок исчез. Геракл улыбнулся и пошел искать царя.
– Вот настроят лабиринтов, сами как ходят? – проворчал он. – Где же царя искать? Цааарь? Цааарь? И нет никого. Распустилась охрана.
– Эээтто Ввыы ккк цццаарррю? – услышал он заикающийся голос откуда-то снизу.
– Я, – Геракл посмотрел себе под ноги, к нему подползал стражник, остальные из-за угла тыкали его копьями, что он не повернул обратно.
– Ввам ппппрямо и ннннаправо, тттам жжждут, – стражник выдал фразу, копья опустились и он одним прыжком, которому бы позавидовал атлет на спортивных соревнованиях, прыгнул за угол.
Геракл пошел так, как указал стражник. Перед дверями стояли два огромных нубийца цвета черного дерева. Они, молча распахнули двери, глашатай заорал:
– От солнцеликого оракула из Дельфов, тебе, великий царь Микен и окрестных земель, по повестке прибыл сын Зевса Геракл. Слава его бежит…
– Ладно, не кричи, – сам могу отлично разговаривать, не смотри, что качок, школу с золотой медалью закончил, – Геракл переставил герольда так, чтобы тот не стоял на проходе, и зашел в зал.
На троне сидел человек небольшого роста.
– Так, племянничек, повестку передай через пристава, заходи.
К Гераклу подбежал пристав, забрал повестку и отнес царю.
– Итак, двенадцать подвигов с тебя, а потом тиара, – он снял ее со своей головы, постучал по бриллианту и вернул обратно, – твоя будет.
– Там 10 написано, – сказал Геракл.
–Нет, исправлено на 12. Микены твоими будут, и еще несколько деревенек. Ты не смотри, что дворец большой, царство так себе, с хлеба на квас перебиваемся, то неурожай там, то дожди тут. Что же тебе за подвиг придумать?
Он снова снял тиару и почесал плешивую голову. Из-за трона вышла красивая женщина в модном в этом сезоне платье с двумя разрезами до середины бедра.
– Разрешите Вам помочь, о царь великих Микен.
Еврисфей вскочил:
– Уважаемая Гера, давно Вас не было, мы Вам жертвы уж приносим, так приносим, а Вы к нам ни ножкой. Вашей красивой ножкой…
– Не подходи, смертный, не смей даже пытаться поцеловать туфельки, они фирменные и новые, придется выкинуть. Встань и на трон сядь, подскажу я тебе подвиг номер один.
Царь сел обратно. Гера дала ему вырезку из газеты, которую держала в руках, и исчезла.
Еврисфей пробежал глазами по бумаге и жестом подозвал глашатая. Глашатай взял бумагу, откашлялся и заорал так, что стекла затряслись и чуть не выпали, а у Геракла заныла пломба в зубе, которые ему вылечили в 10 классе.
– Царь и великий повелитель Микен приказывает Гераклу принести ему шкуру немейского льва. Лев уже давно не дает жить жителям провинции. Тут указано, что тот, кто избавит жителей ото льва, получит тысячу монет.
Царь кинул в глашатая тапком, тот подбежал к царю, который зло ему что-то нашептал.
– Нет, просто избавить ото льва. Без награды, – глашатай снова выскочил в центр зала и продолжил кричать. – Слава царю Микен.
– Все, я понял. Убить льва. Принести шкуру, – пошел за львом, – заявил Геракл, развернулся и вышел из зала. Невозмутимые нубийцы закрыли двери.
– В Немею, так в Немею, – сказал себе Геракл, выйдя из дворца, – жлобы эти цари, не покормили, даже воды не дали. Пойду поем, а потом в путь.
Глава 2. Первый подвиг – немейский лев
На третий день пути у Геракла порвался ремешок на сандалии. Он остановился, сел на камень и снял испорченную обувь.
– А еще под маркой Гермеса в бутике продают, а дрянь, как обычная обувь с Фив. Египтяне на рынках фарцуют. Придется по гарантии сдать, – вздохнул он, снял второй и закинул пару в сумку.
В пустыне стремительно темнело, это происходило настолько быстро, что только герой моргнул, как стало очень темно.
– И льва этого не видно совсем, одни пустые деревни, хорошо, что еда в домах есть, – поворчал Геракл.
Он встал и увидел вдалеке горящий костер. Нагретый песок еще не остыл и обжигал голые ступни.
– Ничего-ничего, как в хамаме, – успокаивал себя Геракл.
Подойдя к огню, он увидел Афину, сидящую в раскладном тканевом кресле, вытянув ноги к огню. На ней был шикарный брючный костюм сафари, на голове – пробковый шлем.
В подставке кресла стоял стакан с чем-то холодным и апельсиновым. Из стакана торчала красивая соломинка. Афина периодически пила лимонад и ела орешки из бумажного кулечка.
– Подходи, братик, не стесняйся, садись, – она щелкнула пальцем, сзади Геракла появился такое же кресло, которое подбило его под колени, он плюхнулся в него.
– Орешки хочешь? Заморские, на базаре таких нет, кешью и фундук. Лимонад, может? Апельсины римские, с Везувия. Пока не накрыло их там, продают, – хихикнула она.
Геракл кивнул, в подставке появился ледяной стакан с лимонадом, кулек с орешками упал ему в руку.
– Угощайся, устал небось, еще и босиком. Что у тебя с сандалиями?
– Спасибо, Богиня, за приют у костра. Порвались сандалии. "Гермес и Ко", а туда же. Сдам обратно, возьму "Пегасы" – они, говорят, прочнее, – ответил Геракл.
– Мачеха за львом отправила? Я, как чувствовала, сижу тут третий день уже, изучаю пищевое поведение львов, слонов, даже один динозавр пробегал, не выживет он, пары у него нет, но бегает красиво, быстро так, – улыбнулась Афина. Потом она хитро сощурилась и сказала: – За розу спасибо, люблю розы, особенно украденные из чужого сада. Вот Арес мне однажды притащил копье, у Одина стащил, так я его и не отдала. Один спросил, а я же не брала, значит, и не отдам.
Геракл удобно расположился в кресле, вытянув усталые ноги.
– Сейчас с обувью разберемся и поговорим про хищников с гривами, – Афина достала из воздуха Яблоко, что-то понажимала там, через минуту перед ней оказалась коробка с красивым рисунком коня на облаке.
Она открыла коробку и достала серебристые сандалии.
– Пользуйся, новая лимитированная серия от "Пегаса и Ко", называется "Полет коня".
– Спасибо, Богиня, – поблагодарил Геракл.
– Теперь про львов. Как ты собираешь на него охотиться? – спросила Афина.
– Лук сделаю, стрелы, сяду в засаду и застрелю, – ответил Геракл, допив лимонад, в стакане снова появилась новая порция.
– Не получится, – ответила Афина.
– Почему?
– У него шкура броневая. Стрелы отскочат, голову не прошибешь, – парировала Афина. – Еще какие идеи?
– Вырою яму, поставлю колья, он туда упадет, и все, – сказал Геракл.
– Тот же ответ, он броневой, – улыбнулась Афина. – Думай, давай, отличник боевой, строевой и умственной подготовки.
Геракл поднялся и заходил по земле, заодно пробуя качество новых сандалий.
– Хорошие сандалии, ремешки отличные, подожди, ремешки.... ремешки… задушить, может, его?
– Молодец, братик, ум у нас от папы.
– Осталась ерунда, найти льва и всего-то его задушить. Я уже три дня круги по пустыне наматываю и ни одного льва не видел.
– О, это вообще не проблема. Палец порежь, лев и придет на запах крови. А дальше уже работа героя, – улыбнулась Афина. – Холодает, пойду я домой, мне завтра с утра на войну. Третья Лидийская. Помашемся славно. Жду тебя с победой. Как говорят эти, со Спарты: "Со щитом или на щите". На щите, кстати, можешь не приезжать, сама потом прибью.
С этими словами Афина исчезла, забрав с собой кресла, стаканчики и пустую коробку от обуви. Костер в пустыне тут же погас.
– Хоть Богиня накормила и напоила. Посплю тут и утром льва подманю, – сказал Геракл, положил под голову камень и заснул так, что где-то в пятистах лигах восточнее в горах случился обвал от его храпа.
Утреннее солнце разбудило героя. Достав из сумки зубную щетку и пасту, он почистил зубы, посмотрел на горизонт, вздохнул и решил начинать охоту.
Ножом аккуратно он порезал палец, помахал рукой, чтобы запах крови разошелся во все стороны и стал ждать. Через пять минут он услышал грозный рык, земля задрожала от топота бегущего льва. Геракл приготовился, как только лев прыгнул на него, он перехватил его в прыжке, и, как его учил тренер по борьбе, перевел бой в партер.
Лев бил лапами, Геракл придавил животное максимально к земле и попытался взять его на удушающий прием. Соперник вырывался, как профессиональный атлет. Наконец Гераклу удалось завести руку под шею и придушить льва. Зверь подергался и умер.
– Вот и отлично, притащу царю льва, шкуру пусть сам добывает, – Геракл взвалил тушу на плечи и пошел обратно в Микены.
Дорога обратно оказалась быстрее, как и все дороги обратно. У вечеру он стоял у ворот города. Стражники, увидев героя, распахнули ворота и отошли в другой квартал, чтобы не вызывать неприятных ощущений. Вдруг герой не любит людей в форме, а у всех же дома семья и дети, да и смена заканчивается через 15 минут.
Зная путь к царю, Геракл прошел через так и не починенные ворота и направился прямо в тронный зал, где свалил тушу льва на пол перед троном.
Глашатай подавился оливкой, которую ел, и пытался умереть от удушья, пока герой не стукнул его по спине. Оливка вылетела в сторону царя, попав тому точно в глаз, а глашатай улетел под стол, где и остался лежать и звать Харона.
– Вот, царь, лев. Соответственно, со шкурой.
Эврисфей испуганно сжался на троне с рыбьим хребтом в руке.
– А это точно немейский лев? Какие твои доказательства?
– Проверяй, я есть хочу, – нахамил Геракл, сел за стол, отодвинув придворных со скамейки и начал кушать. – Четыре дня не могу нормально поесть.
Глашатаю, наконец, удалось выбраться из-под стола, царь поманил его к себе и зашептал на ухо.
– Царь говорит, что у немейского льва шкура не пробивается ничем. Мы сейчас попробуем, если это не тот зверь, ты будешь служить царь вечно, – огласил глашатай.
– Пробуйте-пробуйте, – проворчал Геракл, придвигая себе тарелки с едой и откусывая половину каравая хлеба.
– Тот это лев, – в тронном зале появилась Гера. – Чую руку падчерицы, ой, чую. Хорошо, первый подвиг ты выполнил, но еще одиннадцать впереди. Приходи через месяц, второе задание тебе дадим.
Глава 3. Задание на второй подвиг
Ровно через месяц Геракл подошел к воротам дворца. Их как раз закончили ремонтировать, докрашивали последние доски. Как только он приблизился к воротам на расстояние в 2 шага, они, как по команде, упали внутрь.
– Плохие ремонтники у вас. Египтяне? Вот, раньше они строили так строили, пирамиды чего стоят. А сейчас? Измельчал народ, – сказал Геракл стражнику, который окончание фразы выслушивал уже в глубоком обмороке. – И стражники – трусливые, я, ж, просто про ворота сказал, а он упал. А, да ну, вас.
Геракл махнул рукой и зашагал в сторону тронного зала. Проходя мимо статуи Афины, он ей улыбнулся и положил маленький букетик незабудок. Статуя улыбнулась ему и подмигнула.
Пройдя в тронный зал, герой увидел там царя, сидящего с ногами на стуле, глашатая, роящегося в газетных вырезках. На троне сидела Гера и крутила в руках царскую тиару.
– Доброго дня, Богиня, царь, и ты, громогласный рупор эпохи. Я за заданием пришел, – сказал Геракл.
Гера махнула рукой, глашатай схватил бумажку, выбежал в центр зала и закричал:
– Великая богиня Гера, жена не менее великого бога Зевса, повелевает тебе.
– Стоп-стоп–! – замахал руками Геракл. – В повестке написано, что служить я царю должен, а не Гере. У нас итак с ней… эээ.. разногласия. Вернее, у нее с моим отцом по поводу меня, но повелевать мне царь должен. Так что я слушаю царя.
Гера раздраженно пошевелила пальцами и кивнула вопросительно смотрящему глашатаю.
– Царь Микен и областей, великий и ужасный Еврисфей повелевает тебе, сын Зевса…ой..
Туфля, метко запущенная Герой, ударила глашатая ровно в лоб каблуком. Он постоял и упал без сознания.
Царь спрыгнул со стула.
– Уважаемая богиня, Вы заняли мое место, еще и портите мегафон – мой рупор власти, опору меня, пятую колонну. Вот, четыре держат потолок, а это, – он показал на лежащего глашатая, – это пятая колонна. Самая важная. Он слово царя в народ несет. Потрудитесь вернуть его в строй.
Гера хмыкнула, туфелька вернулась на ее ногу с розовыми, покрытыми лаком, ноготками.
Глашатай сел на полу и заявил:
– Надбавку требую к зарплате. И за два месяца уже оплату задерживаете. В Афины уйду, там трудовой кодекс соблюдают и за вредность доплачивают.
– Я тебе сейчас кодекс покажу, Афины покажу, – царь кинул в глашатая мешок с деньгами. – Вот, зарплата, работай.
– Так бы сразу и выдавали, – глашатай пересчитал монеты и спрятал их в карман.
– Давай уже, объявляй, без сыновей и мужа моего, – кипя от возмущения, заявила Гера, закидывая ноги на поручни трона и любуясь кольцами на руках.
Глашатай откашлялся, потер шишку на лбу и продолжил.
– Иди, Геракл к озеру Лерна. Там живет лернейская гидра. Таак, премию не говорим, то есть, нет премии,– напакостничал глашатай. – Гидра та имеет то ли 9, то ли 50 голов, свидетелей нет в живых, живет где-то в пещере, ядовита. Только истинный сын бога, – он опасливо посмотрел на Геру, которая просто кипела от возмущения, – я имел в виду, только настоящий герой может победить это чудовище.
– Вот умеют цари качественно послать, – сказал Геракл. – Понял, все. Принято к исполнению. Опять в дыру какую-то идти, не поесть, не поспать.
– Герааакл, – донесся голос Геры, – я слежу за тобой, помни.
Выйдя из дворца на улицу, он увидел, что маленькая старушка не может перейти дорогу.
– Бабушка, помогу сейчас, – он схватил ее в охапку под мышку и лихо ринулся на мостовую, остановив пару колесниц свободной рукой.
– Вот, бабушка, и перешли дорогу, – он поставил старушку по тротуар.
– Геракл, это я, – услышал он из уст бабушки голос Афины. – Гера тут следит, а я тебе должна сказать, что в этот раз возьми с собой друга, один не справишься точно.
– Спасибо, Богиня, в смысле, бабушка, – улыбнулся Геракл и задумался, кого же ему взять на подвиг.
Он зашел в трактир, взял модные в этом сезоне "горячие головы" – булочки с начинкой, цитрусовый фреш, как вдруг его кто-то хлопнул по плечу:
– Геракл, ты здесь?
Герой повернулся и увидел своего университетского друга Иолая.
– Иолай, какими судьбами?
– Во сне Афина пришла, красивая, говорит, иди в Микены и жди в таверне Геракла. Вот, жду. Ты и пришел.
– Слушай, Иолай, ты просто богами, в смысле, богиней послан. Мне напарник нужен. На подвиг, – сказал Геракл.
– А меня потом воспоют в легендах и песнях? Красивые девушки, увидев меня, будут бросаться мне на шею? Я согласен. Что надо делать?
– Идти со мной убивать лернейскую гидру.
– Дружище, так это же – ерунда. Пойдем, убьем, говоришь, лернейскую гидру? Подожди. – Он достал из кармана Яблоко и сказал в него: – Ирида, лернейская гидра.
Вглядевшись в картинки, которые показало яблоко, Иолай погрустнел и сказал: – Шансы на успех ноль целых, ноль-ноль-ноль одна десятая. Но если есть шанс, то успех будет. Я готов. У меня повозка Ламбой с дикими конямм за углом. Пошли, по дороге поговорим. Ирида, постой маршрут на озеро Лерна.
– Предлагаю варианты, – донеслось из Яблока. – Посмотрите алгоритм поездки.
Глава 4. Лернейская гидра
—До конца маршрута осталось триста метров, – бодро заявило Яблоко.
– Итак вижу, спасибо, – заявил Геракл, оглядывая пустынный пейзаж с черной землей. Редкие кустики стояли высохшие, совсем без листьев, а на камнях кое-где были видны кислотные ожоги.
– Вот, же гадина какая огромная, – крикнул Иолай, – показывая на след на земле. – Как ты, в смысле, мы, ее будем нейтрализовывать?
– Ввяжемся в драку, а там – посмотрим, – с улыбкой заявил сын Зевса и достал меч. – Ты паркуйся пока тут и жди, если что – крикну. У тебя какое оружие есть?
– Подожди, посмотрю, – Иолай остановил ламбу, спрыгнул с колесницы и открыл багажник. Ярко-желтое средство передвижения вносило отличный колорит в вымершую местность.
– Подожди, я пару кадров сделаю на Яблоко. Назову – ламба проедет там, куда Вы боялись ходить, – Иолай сделал снимки и залез в багажник. – Я его давно не открывал, что тут у меня есть. О, лук есть, фирменный, "Аполлон", стрелы есть, пять обойм по сто штук. Амфоры какие-то, вот их я точно первый раз вижу, подожди, бумажка на них наклеена. Написано, осторожно, архимедов огонь. Факелы еще лежат зачем-то. Подбросили мне это все, я вот не клал, богами клянусь. Надо было сигнализацию на ламбу ставить, а то еще дохлого осла подкинут или что похуже.
Геракл тоже заглянул в багажник.
– Тут конверт валяется, сейчас посмотрим.
Он открыл конверт и достал оттуда письмо.
– Дорогой брат, – прочитал он, – я знаю, что ты сообразишь, что делать с этим. Люблю пить с тобой лимонад в пустыне, но Гера за мной следит. Пусть Иолай тебе поможет. А.
– А ты не промах, дружище, – заявил Иолай. – Тоже, что ли героем стать? Вон как девушки любят.
Письмо сгорело и осыпалось пеплом на землю.
– Я пошел, – сказал Геракл.
Он подошел к берегу озера и увидел среди скал пещеру. Огромные следы вели туда. Он улыбнулся и зашел в темноту. Внезапно оттуда что-то заревело и затопало, Геракл выпрыгнул обратно на свет, за ним выползло самое уродливое существо, которое он когда-либо видел. Девять голов вращали глазами в разные стороны и шипели, куда попадали капли яда, оставались выжженные следы.
Огромный хвост раздраженно ходил из стороны в сторону. Геракл сделал тройное сальто, оказался рядом с одной из голов и отрубил ее. На ее месте тут же выросло три.
– Да, что б тебя. В геометрическую прогрессию играть будем? – закричал он, отрубая еще одну голову и наблюдая три новых.
Тут он взвыл, ему в ногу что-то вцепилось.
– Иолааай, беги сюда, надо рака от ноги отцепить.
На крик прибежал Иолай.
– Жарко у Вас тут, а головто больше, надо статью в Вики поправить, там про 9 написано.
– Поправишь потом, рака с ноги сними и неси факелы, будем проводить ампутацию голов, а то мозга много у нее слишком, того и гляди теорему Пифагора докажет.
Иолай оторвал рака от ноги Геракла и убежал с ним. Сын Зевса уворачивался от голов и хвоста гидры.
– Иолай, быстрее!
– Я быстрый, как ветер, я же чемпион по бегу, почти Ахилла догоняю, – похвастался Иолай, подбегая с горящим факелом. – Ассистент готов, пилите.
Геракл размахнулся и отрубил одну голову. Иолай тут же прижег шею горящим факелом.
– Смотри-ка, работает, – заявил он, увидев, что на обрубке ничего не выросло. – Давай, дели ее на бесконечность! Она слишком на нашу математичку похожа. Нервная и ядом плюется.
Геракл начал рубить головы, а Иолай прижигал обрубки. Так они отрезали все головы и сели рядом с упавшей тушей, утирая пот.
– Ну, и гадость эта Ваша лернейская гидра, – сказал Геракл.
– Кадр на память сделаем? Внукам показывать буду, как сражался рядом с Гераклом.
Иолай сделал пару кадров, как вдруг рядом с тушей появилась фигура в резиновом костюме с маской не лице. Из-под шлема видны были длинные каштановые волосы.
– Осторожнее, тут гадина мертвая, испачкаетесь, – рванул к фигуре Иолай.
– Да стой спокойно, – удержал его Геракл, – не мешай Богине.
Афина, а это была действительно она, ходила с ножом среди голов, что-то вырезала и убирала в голубой чемоданчик со странным символом. Знающий человек определил бы этот символ как биозаражение.
– Наше почтение, Богиня, – сказал Геракл. – А что ты собираешь?
– Молодец, Геракл, и ты, Иолай, догадались, зачем подарочек в багажнике, – голос Афины звучал глухо изпод маски. – Ядовитые железы беру, тоже себе парочку вырежи, стрелы смажь ими, поможет.
– Спасибо, – поблагодарил Геракл и вырезал парочку ядовитых желез, которые положил в банку, выданную Афиной. Одну из голов он взял с собой в качестве доказательства своей победы.
Герои вернулись к колеснице, загрузились в нее. Из багажника доносился странный скрежет.
– Что там? – спросил Геракл.
– Я рака в багажник засунул, отцу отвезу на рыбную ферму, на опыты. Пусть выращивают гигантских раков, – ухмыльнулся Иолай.
Он построил маршрут и они двинулись в обратный путь.
Ворота так и лежали во дворе, также смуглые рабочие разобрали часть стены дворца.
– Проходи, даарагой, мы тут ремонта делать будем, ворота не стоят, патаму шта стены до нас плохо уложили. Разберем все с ребятами и переберем, – залопотал смуглый надсмотрщик в полосатом платке и в юбке. Геракл пожал плечами, перехватил поудобнее голову гидры и пошел в тронный зал.
Войдя в зал, он увидел царя, лежащего на полу.
– Как я устал, устал, – стонал он. – Тяжела ты, тиара Микен.
Глашатай, увидев Геракла, выпучил глаза, попятился и заявил:
– Царь, тут Геракл с башкой.
– Глупое ты создание, у Геракла башка есть, без башки он ходить не сможет, – вздохнул царь. – Откуда только такой персонал глупый набирают?
– Тестированием определяют в соответствии с работодателем, – нахамил глашатай. – Геракл со своей головой пришел и с чужой.
– Как выглядит чужая голова? – спросил царь.
– Плохо, – вздохнул слуга. – Дохлая, с нее что—то капает на мрамор, следы остаются, плитку перекладывать придется.
В облаке дыма появилась Гера в чем—то розово—воздушном и на огромных шпильках.
– Оторвали от презентации, – прошипела она.
Процокав по мрамору, и окончательно его разбив набойками, она взяла голову гидры на вытянутую руку и сказала:
– Голова одна, остальные где?
– Там, на местности, – махнул рукой Геракл.
Гера достала золотое Яблоко, ткнула там что-то и показала кадр стоящего на фоне гидры Геракла и Иолая.
– А вот это мы не зачтем, помощь друга была.
– Это с чего вдруг? – возмутился Геракл. – Помощь друга не запрещали.
– Но и не разрешали, – парировала Гера. – Царь, что ты, как бревно лежишь? – она пнула его по ноге.
– О, великая Богиня, ваши ножки дарят мне счастье.., – начал воспевание царь.
– Встань и скажи, что подвиг не зачтен, – рявкнула Гера.
Царь поманил глашатая, который помог ему встать и сесть на трон. Затем он махнул глашатаю.
Глашатай откашлялся, вышел в центр и заявил:
– Второй подвиг Геракла – лернейская гидра засчитан.
Царь закашлял, Гера закипела от злости.
– В смысле, не засчитан, – исправился слуга, опасаясь прилета предмета одежды или интерьера в себя.
– Засчитан или нет? – уточнил Геракл. – Первое слово глашатая – закон. А он на ходу переобувается.
Гера возмущенно рявкнула и исчезла в облаке дыма. Рупор захрипел и упал на пол.
Царь замахал руками на титана.
– Иди, и мусор забирай, ремонт кто оплачивать будет? Через месяц тебя жду. Там на выходе прораба позови, работа еще ему тут есть.
Глава 5. Задание на третий подвиг
Через месяц после победы над лернейской гидрой Геракл снова пришел ко дворцу царя Еврисфея. Ворот не было, части стены тоже, куса рабочих выкапывала фундамент и ломала его кувалдами.
– Дарагой, прахади дальше, мы тут ремонта делаем, – обратился к нему прораб—египтянин, одетый в этот раз в золотую юбку и платок с золотыми полосами. – На плахой фундамент хорошие стены ставить нельзя, мы все уберем, паставим стену и ворота стоять будут.
Геракл пожал плечами и пошел в тронный зал. В этот раз у дверей снова стояли нубийцы.
– А что, Вас, ребята, в прошлые разы не было? – спросил Геракл.
– Мы в отпуске были, у бабушки, – гордо ответил правый нубиец, – на берегу слоновой кости. Купались, загорали, теперь снова работать надо.
Они открыли двери перед Гераклом.
Царь в спортивном хитоне шагал на беговой дорожке. Глашатай бегал вокруг и подбадривал царя.
–Мы прошли уже сто метров, еще четыре километра и девятьсот метров осталось, всего, и дневная норма готова. Давайте, мой повелитель, мы на пути к здоровому образу жизни! Поднажмем!
Царь продолжил пыхтеть и очень медленно идти.
Глашатай увидел Геракла.
– Царь, привал, герой пришел за подвигом. Надо его поставить на дорожку, он быстро 5 километров пройдет.
– Это слишком простой подвиг будет, молчи, дурак, ты поэтому глашатай, что без мозгов.
Еврисфей слез с дорожки, потер колени, влез на трон, надел тиару.
–Сегодняшнее задание я сам придумаю. Мне брат писал, из Аркадии. У него бизнес – клубный отель в окрестностях Стимфалы. Баня скандинавская, хамам, римские бассейны, номера люкс в мраморе и золоте. Ну, ты понял. И у него проблема. На холмах птицы поселились. Летают над территорией и не столько даже гадят, хотя гадят прилично, а перьями кидаются. Бронзовыми, одно в номере люкс пробило окно в потолке, чуть сенатора не пришибло. Бизнес на грани, готов практически закрываться. И, тут, я про тебя вспомнил. Глашатай, объявляй задание!
Глашатай перестал что-то подкручивать на тренажере, подбежал к царю, тот ему нашептал, он кивнул и выскочил в центр зала:
– Великий царь Микен, сбрасывающий лишние килограммы, приказывает тебе, Геракл, прогнать стимфалийских птиц.
– Слушай, царь, а что мы по зоопарку пошли? Может, я на дорожке тебе 50 км накручу и зачтем третий подвиг?
Царь замотал головой.
Глашатай с наглой рожей заявил:
– Царю не перечь, 50 км плюсом будет. Сейчас накрутишь и пойдешь птиц пугать. Нам отчет с тренажера вечером туда, – он закатил глаза и показал наверх, – посылать.
Геракл посмотрел вверх. С потолка свисали куски отколовшейся штукатурки.
– Куда отправлять? – спросил он
– На Олимп. Гера сказала, что мы должны быть в форме, тренажер подарила и отчеты требует. Ежедневные.
– Так я сейчас сделаю 50 км и уйду, а завтра кто будет крутить тренажер, глашатай? – спросил Геракл.
Царь задумался и с интересом поглядел на Геракла.
– А голова у тебя варит, племянничек.
Слуга с ненавистью уставился на Геракла.
Герой зашел на тренажер и за час легко пробежал 50 км. Слез с дорожки, похлопал по плечу глашатая так, что тут упал носом в так и не переложенную мраморную плитку:
– Учись, тренируйся, в здоровом теле, – он напряг бицепс, – здоровый дух. – После этих слов герой вышел во двор.
На улице толпа египтян развела костер из остатков ворот и в огромном казане что-то варила. Двор выглядел так, как будто его разграбила толпа варваров, что и было на самом деле. Недоломанный фундамент стоял под солнцем. Самый маленький и яростный египтянин продолжал вгрызаться в него.
– Дарагой, хочешь паакушать? Вкусно. Рис, трава в масле, марков, эй, Фарид, дай тарельку ему, кушать будем, – рядом с Гераклом оказался прораб. Смуглый Фарид принес тарелку с едой.
– Дарагой, ты к царю ходишь, сможешь ему сказать, что фундамент плахой, патаму шта дварец плахой, слушай. Плитка ломается, мрамор некачественный. У меня брат есть – Фархад, у него карьер мраморный, он в Тадж—Махал поставки делал. Вот, брат мой все привезет, падешевле будет. Как Тадж—Махал. А тут во дворе сфинкса вырежем. Я уже и скалу присмотрел. Привезти надо. И есть у меня резчик – Пигмалион, все вырежет. Говорит, надо с камня убрать лишнее, получится нужное. Пагавари с царем, а, друг? Я тебе 5, нет 5.5% дам от заказа.
– Дарагой, тут уж сам, за еду – спасибо, – улыбнулся Геракл. Взял брошенную кувалду и двумя ударами разбил недобитый фундамент.
– Эээ, дарагой, у нас с царя тут почасовая. Я за неделю предоплату взял. Сейчас мы зальем бетоном, пока никто не видел, и снова бить будем.
Геракл пожал плечами и вышел на дорогу.
Глава 6. Стимфалийские птицы
Рядом с Гераклом внезапно затормозила красная фера. На капоте был изображен знак лошади, стоявшей на задних копытах, а кони, впряженные в колесницу, выглядели так, словно хотели съесть героя. Управляла колесницей Афина, одетая в ярко-красный брючный костюм "Фрол с лавром". По цене этого костюма можно было купить армию и занять с ней Лютецию. И потом там и устроить показы таких костюмов.
– Запрыгивай, – сказала богиня, – домчу до места с ветерком.
– А Гера? – спросил Геракл.
– Очень занята, – засмеялась Афина. – Наш отец снова влюбился. Ты не поверишь, ее зовут Ио. Так Гера ее в корову обратила, она теперь где-то в районе Австралии скачет. Но, пока этот континент не открыли, пусть там и находится. Папа, конечно, немного расстроился, но нашел еще кого—то. Вот верховная богиня и занята.
Она лихо тронулась с места и тут же затормозила, вынужденная пропустить помеху слева.
– Ты правила движения знаешь? В Афинах на табличках высечены, съезди, пусть тебе на лоб нанесут, запомнишь, – прокричала она вслед незадачливому водителю.
Потом обратилась к Гераклу:
– Вот, так и водим колесницу по правилу трех «д» – «Дай дорогу дураку». Я бы добавила, еще Афродите. Она поворотник включает, считает до трех и маневр делает. Объясняет это тем, что она намерение показала, кто не видел, тот виноват. А зеркало обратного вида у нее для нанесения макияжа используется. В процессе езды. Уже пять ламб разбила. Ей повезло, что ее муж Гефест их и делает. Одну, кстати, не разбила, а Аресу отдала, а Гефесту наврала, что разбила. Если муж увидит у Ареса эту колесницу, снова закует в цепи лет на 40. Было уже так.
Геракл захохотал.
– Так вот, – продолжила Афина, – мне как раз в Стимфалу надо. Отец мне все говорит, бегаешь по войнам, то Первая Пуническая, то Третья Лидийская, кстати, выиграли ее мы, можешь меня поздравить.
– Я не сомневался, – улыбнулся Геракл.
Богиня поправила костюм и бросила взгляд в зеркало, все ли в порядке с макияжем.
– Отец все нудит и нудит, что я не только богиня войны, но и мудрости. Должна взяться за ум и дело открыть. Я и нашла будущее дело. Клубный отель около Стимфалы. Продается сейчас по бросовой цене в связи с природными обстоятельствами.
– Это который у друга Еврисфея? – спросил Геракл.
– Точно, сообразительный брат мой.
– Но я же птиц должен прогнать, – сказал герой.
– Птиц прогонишь, но когда отель мой будет. Я его быстренько куплю, оформлю все, а потом уже твой подвиг.
Колесница выехала за пределы города и набрала такую скорость, что пейзаж слился в одну смазанную картину.
– Через пятнадцать минут будем на месте, – бросила Афина, – не выпади из колесницы, – размажет квантовым скачком, искать на Тибете придется одну часть, а вторую – у майя. У майя не найдут, съедят они ее.
Геракл удобно откинулся на диване и задремал.
Разбудила его остановка. Ворота отеля поражали безвкусием. Казалось, архитектор собрал по всей Греции статуи, переставил у них части тела и приклеил все, как получилось.
– Ворота снесу, – сказала Афина.
– Египтян только на ремонт не бери, никогда не закончат, – сказал Геракл.
Богиня засмеялась:
– Скандинавов возьму, великанов, они Одину дворец за ночь отстроили. Мне подходит такая скорость. Берут, правда, очень дорого, но… качество. Строят как для себя.
Герой выпрыгнул из колесницы и помог Афине спуститься.
– Там в багажнике, – пальчик с идеальным маникюром показал в нужную сторону, – барабанная установка. Ты же в университете играл в рок-группе "Дикие варвары"? Вот, вспомни молодость, напугай птичек, а потом из лука перестреляй. Никогда не вернутся. Я пойду пока договор подпишу и оформлю все. Без моего сигнала не начинай, сделку сорвешь. Установку потом на холме оставь, концерты буду там устраивать потом. Эко-отель, слияние с природой, гармония, концерты – отличная концепция маркетинга.
Богиня скрылась в воротах. Геракл достал установку, взвалил ее на плечи и пошел в лес на холм. Минут двадцать он ее собирал, потом взял в руки палочки и начал мысленно настраиваться.
Голос Афины сказал ему в ухо: – Эфир. Начали.
Он размахнулся и ударил по инструментам. Та-та.. та-та-та-таааам. Позднее эту комбинацию считает из ноосферы Людвиг ван Бетховен, а критики скажут, что "так судьба стучится в дверь".
А пока Геракл самозабвенно барабанил и бил в тарелки. Стая птиц поднялась над лесом. Герой взял лук и, уворачиваясь от смертоносных стрел, расстрелял по ним обойму стрел. Прокричав напоследок, птицы улетели навсегда.
Геракл, вытащив одно перо из плеча, промыл рану в ручье и наклеил пластырь. Потом пошел в отель. Ворот уже не было.
– Странная тенденция в мире, везде исчезают ворота, – проворчал Геракл.
Внезапно ворота появились, но новые с изображением головы Медузы Горгоны.
К нему подошла Афина.
– Молодец, можешь идти к царю, у меня тут скандинавские дизайнеры приехали на восьминогом коне и уже начали. Цена – космос. – Она закатила глаза. – Зато завтра открытие.
–Поздравляю, Богиня, – сказал Геракл и пошел в Микены.
Придя к дворцу, он увидел, что во дворе стоит кусок скалы, ворот не было, стен не было, прораб с огромной золотой цепью от шеи до земли бегал по строительной площадке.
На входе в тронный зал он был остановлен египтянином.
– Твоя стоять, я плитка тока положил, ходить нельзя. Тут па стеночке аккуратна твая можно.
Напуганные нубийцы висели на дверях.
Геракл осторожно прошел в зал. В воздухе стояла мраморная пыль. Рабочие снимали плитку, тут же на пыль укладывали новую. Среди всего этого бегал второй прораб, как две капли воды похожий на первого. Царь сидел с ногами на троне, глашатай висел на спинке, увидев Геракла, он встряхнулся, как попугай.
Правитель замахал руками. Глашатай прокричал:
– Зачли мы подвиг, зачли, приходи через месяц, мы ремонт закончим.
Геракл кивнул и пошел отдыхать.
Глава 7. Задание на четвертый подвиг
Через месяц было настолько жарко, что Геракл купил по пути цитрусовый фреш и короткими перебежками из тени в тень направлялся во дворец. Стены, как и ворот, не было, весь двор был перекопан. Смуглые египтяне вгрызались в землю в поисках чего-то важного. Территория была поделен на квадраты, в каждом кто-то что-то искал.
– Что потеряли? – спросил Геракл у прораба, сидящего в тени на стуле. На этот раз египтянин был в идеальном костюме шумерского изготовления. Их привозили контрабандой в Микены и продавали за бешеные деньги. В руках прораб держал свиток "Быстрый курс греческого от Илоны Дэ". От него благоухало Hermes, который стоил по весу золота.
Прораб оторвался от свитка и на чистом греческом ответил:
– Мы когда плитку клали в тронном зале, немного повредили канализацию и водопровод. Трубы были очень плохо сделаны. Теперь, вот, все переделываем. Царь добро дал. Чертежей не было, мы сейчас трубы найдем, поменяем, чертеж сделаем. Египтяне—лучшие геометры. Пифагор был на самом деле египтянином, потому что только египтяне могли додуматься до теоремы Пифагора. Вот я могу измерить твой рост по тени твоей в полдень. Всего немного золотых и в полдень ты будешь знать свой рост.