Грязная Земля. Том 2 бесплатное чтение

Кольцо Власти

Ранним утром, когда все (не считая патрульных, старушек и странных девочек) ещё спали, досматривая последние сладкие сны, в город Бурильск въехала необычная процессия.

Первым ехали две БРДМ “Тигр“ с расчехлёнными пулемётами. За ними – два КРАЗа с фургонами и КРАЗ с кунгом. Все – защитной зелёно-коричневой окраски. Далее неторопливо двигались два длинных КАМАЗа белой окраски с зелёным знаком биологической угрозы на бортах. Замыкал процессию мощный чёрный японский внедорожник.

За процессией вскоре подъехали тягачи с танками – но они остановились на границе города и стали выгружать танки на выездных дорогах. За тягачами подкатили ещё фургоны. Из них высыпали солдаты и начали окапываться и возводить блокпосты на выездах, окапывая танки.

Ну а процессия не стала останавливаться в городе, а проехала прямиком к лесопарку, где и остановилась у леса – дальше дорога сужалась и ухудшалась.

Из белых фургонов выскочили пять солдат в лёгких костюмах биохимической защиты, известных за рубежом как «хазматы». Они рассредоточились вокруг, обзирая периметр. За ними вылезли двое медлительных учёных в более тяжёлых и защищённых скафандрах. Они обошли машины по кругу, поглядывая на небольшие ручные приборы с антеннами, пикающие у них в перчатках. По пути они взяли несколько проб воздуха и почвы в пробирки и пакетики. Ушли обратно в белые фургоны.

Прошло полчаса и из машин начали выбираться люди – теперь уже без хазматов, а всего лишь в мощных респираторах. Началась установка тентов, ограждений, камер. Из чёрного внедорожника выбрался человек в полевой куртке с надписью «ФСБ» и брюках. На ногах у него были дорогие чёрные спортивные ботинки с толстой подошвой, предназначенные для пеших прогулок. К нему подошли два учёных из белого фургона с планшетами в руках – пухлый очкарик со встрёпанной сединой и высокий, сутулый молодой человек. Они были одеты не в скафандры, а лишь в полевые серые комбинезоны.

– Итак, Иннокентий Васильевич, вы утверждаете, что угрозы для жизни вокруг нету, – продолжил фэбс разговор, который они явно начали по телефону или радио.

– Дражайший Григорий Александрович! – потряс пухлыми руками седой. – Если чёрную кошку в тёмной комнате не засекли наши приборы – это не значит, что её там нету. Это, если позволите, вариация «ошибки выжившего»!

– А в нашем случае – это будет ошибка невыжившего, – коротко хохотнул Григорий и сразу посерьёзнел. – Хотелось бы более точную оценку.

Молодой учёный ссутулился ещё больше и виновато посмотрел на фэбса. А пожилой учёный заложил одну руку за спину, поднял вверх указательный палец другой руки и стал расхаживать туда-сюда, поясняя на ходу:

– Мы с достаточно высокой точностью можем утверждать, что окружающая среда не является агрессивной. Не было найдено никаких неизвестных микроорганизмов, спор или даже просто незнакомых веществ. Но – у нас было всего полчаса на анализы. Мы будем продолжать их и дальше. Забросим наши сети шире. Запустим наших подопытных…

– …Бойцов, – вклинился Григорий. – Бойцов, а не подопытных.

– Неважно, – отмахнулся учёный. – Все мы с вами сейчас – подопытные, хе-хе. Право оказаться на переднем краю открытий может дорого нам стоить, Григорий Александрович! Но это та цена, которую я лично готов заплатить, чтобы заглянуть в неведомое. Думаю, и остальные здесь по своей воле.

– Всё так, – развел руками агент и улыбнулся. – Но бойцов мы будем беречь, поэтому просто так запускать их в лес не будем. Если вы не против.

– Вы хотите больше точности – я предлагаю собрать больше информации, – развел руками учёный. – Вы не хотите собирать информацию – не просите больше точности!

– Казуистика, – махнул рукой и агент. – Ладно. Обживайтесь здесь, запускайте шары и самолёты для съёмки. Я запрошу данные обзора с больших самолётов и спутников. Если всё будет спокойно – то и вертушки пошлём. Но это потом. Пока – мне надо навестить здешнего главу, померяться полномочиями…

Агент довольно улыбнулся. Похоже, ему нравилось сбивать спесь с локальных чиновников.

Пахан и перемены

Пахан проснулся от того, что кто-то ласково обтирал тряпочкой его лицо. Он недовольно замычал и тряпочка исчезла. Ему вежливо позволили спать дальше. И он даже не заметил, что лужа рвоты под его лицом почти пропала.

Но запах рвоты в постели остался, и он беспокоил Пашу, не давая ему расслабиться как следует. Поэтому, когда рано утром за окном зазвучали резкие голоса, Паша не смог спать дальше. Голова начинала побаливать, во рту было очень сухо и всё его бесило.

– Уроды! Чего разорались! – пробурчал Паша, разлепляя глаза.

К счастью, портьера была прикрыта. К счастью, Паша покупал дорогой, качественный алкоголь. В общем – утро было не таким тяжёлым, каким оно бывает у простых людей. Паша сумел встать на ноги, взять стакан с растворённой таблеткой, заботливо поставленный кем-то у кровати. Батя почему-то называл этот раствор «рассолом», а не парацетамолом, анальгином или другим умным названием. Так его стал звать и Пахан. И теперь, отпив немного рассола, он смог подняться и подойти к окну.

Он немножко сдвинул тяжелую плотную портьеру, машинально щурясь и ожидая яркого света, но солнечные лучи в сентябре уже не могут победить утреннюю серость. Небо стало наливаться розовыми облаками, но солнца ещё не было.

Впрочем, за окном он смог разглядеть ворота, а за ними чёрный внедорожник. Около того, прислонившись к дверце, стоял мужик в куртке ФСБ, скучающе сложив руки и поглядывая вокруг. Перед ним стоял набыченный телохран папаши. Спор уже прекратился, и второй телохран ушёл будить мэра. Но Паша, конечно, этого не знал. Он увидел лишь наглого службиста, которого маринуют у входа, а не приглашают вежливо внутрь. А значит – можно хамить. Паша приоткрыл зарешёченное окно и хрипло заорал:

– Хватит орать тут, мля! Тут люди спят! Щас собак выпущу!

Фэбс саркастично улыбнулся, но ничего не ответил. Лишь протянул к Пахану руку с указательным пальцем на манер пистолета, а потом этим же пальцем погрозил. Паше это неприятно напомнило манеру Вадика, и он закрыл окно.

Завалившись в кровать, он попытался заснуть, но за окном снова начались голоса, а потом он услышал эти же голоса внутри дома.

Ему стало жутко любопытно и он не удержался – выбрался из кровати со стаканом рассола и пошёл в коридор, чтобы с лестницы послушать разговоры на нижнем этаже.

Сверху с лестницы было даже немного видно часть гостиной – но недостаточно. Впрочем, Пахан давно научился использовать для подглядывания свой смартфон. Пока нищие дети лишь мечтали о недорогом андроиде или айфоне, Паша уже вовсю подглядывал за женщинами разных возрастов с помощью дорогих девайсов. И видео снимал.

Не то чтобы эти видео были прямо компрометирующими или очень интимными… В интернетах можно такого добра найти навалом. Но сам факт! Сама возможность увидеть неприступных сверстниц в неглиже очень грела душу. Ну а сейчас, став взрослее, многие из тех сверстниц уже просто позволили бы Паше снять их во всех смыслах. Но Паша уже потерял к такому интерес.

А теперь вот использовал старые наработки. Пахан лёг на пол, положил айфон на верхнюю ступеньку лестницы и повернул его так, чтобы камера оказалась чуть ниже линии потолка гостиной – уже в том большом треугольнике, который являлся видом с лестницы в гостиную. Словно шпионский девайс! Ну или перископ подводной лодки.

Пахан ощущал себя умным, смелым и крутым. ФСБ? Ха! Он их переиграл!

Внизу в гостиной собрались мэр, Кристина, агент ФСБ и два телохрана. Мэр развалился на диване в халате, он был сонный, небритый и недовольный. Кристина встала сзади дивана, прямо и скромно – но её короткий халатик не скрывал её формы, так что она скорее выделялась, чем пряталась. Ну а телохраны расслабленно стояли по бокам дивана. Фэбса они явно не опасались. Почти коллега же.

– Вы нас разбудили. – вместо приветствия раздражённо начал мэр. – Надеюсь, это важно. Для проведения операции достаточно было позвонить днём.

– Доброе утро, – улыбнулся фэбс спокойно. – Меня зовут Григорий Пожаров. Я уполномочен лично президентом на проведение массовых карантинных мероприятий в связи со вспышкой неизвестной болезни.

– Что? – побледнел мэр. – В нашем городе? Неизвестный вирус?

Кристина машинально сделала шаг назад от дивана, прижимая руки к груди. Пахан сверху широко раскрыл глаза и чуть не выматерился, но успел удержаться. Телохраны отца напряглись и сквозь их каменные лица пробилась лёгкая неуверенность и даже страх. Да… Вирусу руки не переломаешь и в голову не выстрелишь. И на чиновничьи корочки ему плевать. И на деньги в банке.

Перед вирусом все одинаково уязвимы.

На лице мэра чётко отразилась эта мысль и его взгляд метнулся к двери. И дальше – к гаражу, внедорожнику и бегству из города.

– Всё уже сказанное и сказанное дальше может попадать под понятие государственной тайны, – с лёгкой ноткой злорадства продолжил фэбс. – Поэтому всем присутствующим нужно будет дать дополнительную подписку о хранении гостайны. А всем, за кого вы лично не ручаетесь – выйти из комнаты и закрыть за собой двери.

– Мы хотим немедленно покинуть город, – встал мэр. – Разговор предлагаю продолжить в машине.

– Невозможно, – равнодушно качнул головой агент. – Объявлен карантин.

Взгляд мэра упал на телохранителя и стал жёстким. Мэр чуть кивнул телохрану и чуть мотнул головой в сторону фэбса. Телохран медленно-медленно двинул руку к кобуре. Фэбс опять улыбнулся – вежливо, но с ноткой скрываемого удовольствия:

– Даже я не смогу покинуть город до распоряжения президента. Танки не позволят.

– Танки… – выдохнул мэр и снова упал на диван, осев и обмякнув. – Так, охрана, на выход. Кристина, иди в спальню и жди.

Кристина оскорблённо вскинула подбородок и, держа спину прямой, вышла из комнаты. Телохраны переглянулись и тоже вышли. Мэр поглядел на гостя, теперь начиная его просчитывать и оценивать:

– А вы присаживайтесь, Григорий. Устали, наверное с дороги? Чего-нибудь выпить?

– Благодарю, – равнодушно улыбнулся агент. – Пока пить рано. И кстати…

Он присел в кресло напротив мэра, раскинул руки, закинул ногу на ногу, расслабился:

– Ваш сын пусть тоже выходит, раз уж подслушивает. И ему придётся сдать смартфон на проверку.

Пахан дёрнулся на полу, айфон выскользнул из его рук и с веселым стуком поскакал вниз по ступенькам.

– Пашка, мля! – громко выматерился мэр. – Вылезай и давай сюда.

Пахан неловко поднялся. Его лицо было красным. Во-первых, ситуация оказалась намного серьёзнее, чем он мог даже предполагать, а во-вторых, он облажался в самый неподходящий момент. Впрочем, агент похоже засёк его уже давно, может быть даже сразу. Это тебе не за девками в раздевалке подглядывать…

Паша взял стакан с рассолом, стоявший рядом на полу, и пошёл вниз по лестнице. Голова всё же была тяжёловатой, и шаги вниз по крутым ступеньками были чуть дискомфортны. Внизу он неловко подобрал айфон. Втайне надеялся, что тот треснет и можно будет отбрехаться от агента, не сдавая телефон – но умный девайс оказался крепок и невредим. А может, защитный чехол помог.

Пришлось сдавать телефон Григорию. Тот пролистал фото, видео и диктофон, поулыбался и удалил последнюю запись. Паша ожидал, что тот сразу отдаст смартфон – но Григорий поднял голову и отмахнулся кистью – мол садись уже.

Паша сел. Отец со странным выражением смотрел на него. Но берёг воздух и не выносил сор из избы – не стал ругать сына при чужаке. Ну а агент одновременно листал файлы в телефоне и продолжал разговор:

– Вы хотите посвятить Павла в происходящее? – фэбс, похоже, был слегка удивлён.

– Зависит от того, что вы ещё хотите нам рассказать, – хрипло сказал мэр.

– Логично, – улыбнулся Григорий. – Ну, версию для широкой общественности вы уже слышали. Разве что – её надо будет смягчить, чтобы избежать паники. Болезнь заразная, но не смертельная и всё такое. Комендантский час введём на несколько дней. Все публичные заведения пока закроем. На пару дней, а там видно будет. В целом, всем сообщаем, что нужна неделя на исследование. Да, въезд и выезд из города запрещены. Доставку продуктов и прочего мы проконтролируем. Предприятиям, страдающим от карантина, будут выданы отсрочки по платежам…

– Даже не ссуды? И тем более не компенсации? – прохрипел мэр, скривившись.

– У нас не богадельня, – равнодушно пожал плечами агент. – Впрочем, вопросы не ко мне. Я лишь занимаюсь контролем за ситуацией, а принимают решения совсем другие люди. Да, и ещё…

Он сделал паузу, обдумывая свои слова и продолжил:

– Интернет и телефонию придётся отключить. Нельзя, чтобы пошла паника, утечки и прочее.

– Ого! – мэр сузил глаза. – И это всё из-за несмертельной болезни?

– Мы хотим избежать паники, – пожал плечами Григорий. – Это решение не моё.

– Да без инета и так у всех крыша поедет, – влез Пахан.

– И внешние родственники без связи взвоют, – добавил мэр.

– Всё правильно говорите, – согласился агент. – Есть вариант устроить пункт связи. С задержкой передачи – для цензуры. Допустим, пять секунд. Кому очень надо позвонить бабушке в Саратов – приходят и звонят, а мы контролируем беседу. Пять секунд хватит, чтобы поймать лишнее и отключить разговор.

– А инет? – влез Пахан, гордый тем, что его не осадили.

– Организуем на базе вашего провайдера раздачу свежих фильмов и игр в локальной сети. Вашего – потому что он именно вам принадлежит, верно?

Агент ехидно улыбнулся. Но мэр не стушевался, а лишь уклончиво махнул рукой:

– Родственникам дальним принадлежит. Имеют право…

– Ну да, ну да. В общем – постараемся организовать отвлечение от проблемы. Пока не будет объявлен жёсткий режим карантина – можно дать людям выходные, устроить городской праздник, гуляния, в общем – дать развеяться.

– Хорошо, я подумаю, – ответил мэр и не сдержался. – Ну так что там насчёт реальной ситуации с болезнью?

– Вам нечего бояться, – хищно улыбнулся агент. – Если вы будете сотрудничать и помогать нам – то ваша семья получит максимальную защиту. Вы будете защищены так же, как и я. Собственно, у меня даже есть предложение…

Мэр и его сын напряжённо ждали агента, а тот вглядывался в айфон Пахана. Пауза затянулась, и агент, наконец, озвучил:

– Я готов устроить в вашем доме штаб операции. Телохранителей, конечно, придётся отправить в отпуск, но ваша семья нам не помешает. От вас нужно будет полное, максимальное, двестипроцентное содействие всей операции. Вы готовы?

Василий и Пахан переглянулись. Василий смотрел тяжело, он ощутил намёк на оскорбление. Агент вторгся на его территорию и не только занял вершину власти – но и занимал берлогу мэра. В глазах Пахана был страх.

И глаза сына помогли мэру решить:

– Хорошо, – хрипло сказал он. – Вы можете жить в доме. Надеюсь, ваши солдаты разместятся во дворе или за оградой?

– Да, конечно, у них свой временный лагерь, – успокоил его агент. – И нам нужно будет прокинуть туда кабеля питания.

– Добро пожаловать, – махнул рукой мэр. – Делайте всё, что вам нужно. Это всё?

– Вам нужно поднять в мэрии горячую телефонную линию. И по всем госслужбам донести информацию о ситуации. Ну и проведём завтра вечером открытую пресс-конференцию.

– Договорились. Что-то ещё?

– Нет, пока это всё.

– Хорошо, – мэр встал. – А я пойду поговорю с женой.

– Наилучшие пожелания госпоже Лисюковой, – вежливо улыбнулся агент. – Павел, подойди сюда.

Мэр глянул как Пахан подходит к агенту за телефоном и утопал в спальню к жене.

– Хочешь узнать то, чего не узнал твой отец? – спросил агент.

Ivan A la guerre

Иван не помнил, как он добрался до дома из бара. Вроде бы, ему кто-то помог. Он прямо в одежде упал на кровать.

Ивану снился сон. Всё время один и тот же сон… Он начинался по-разному, но всегда заканчивался одним и тем же. Ивану снилась его жизнь.

***

Эта история произошла лет десять назад, во время войны в одной из республик. Хотя нет, началась она ещё раньше. Когда дед Епифан начал учить Ваню стрелять.

Сам Епифан был опытным охотником и отличным стрелком. Во время второй мировой он служил на фронте снайпером. Иногда, когда у деда было настроение, он брал внука и рассказывал тому весёлые истории с войны. Но когда Ваня с горящими глазами просил деда рассказать, как тот убивал фашистов – дед отшучивался и опять начинал весёлые байки – о своих боевых товарищах, о красивых медсёстрах, о весёлых танцевальных вечерах, о праздновании победы…

Родители Вани выговаривали деду, что нельзя рассказывать внуку об ужасах войны – и дед не говорил о страшных вещах. В его историях война была весёлым и юморным приключением. Такой Ваня её и запомнил.

Ну а когда Ваня смог держать ружьё – то дед начал учить его стрелять. А ещё – ходить по лесу, ставить палатку, разводить костёр… Читать следы, слышать звуки природы, чуять запахи… Для Вани все это было одним большим приключением – и он с восторгом впитывал новую науку.

Когда Ваня подрос и начал выбирать путь в жизни – работы вокруг было маловато. Это были девяностые на их излёте. Словно стрела, они готовились упасть – и жизнь бы изменилась. Уже скоро в стране появилось бы достаточно работы и денег – но стрела ещё летела, и люди всё ещё очень боялись остаться без средств к существованию.

Ваня мог бы пойти учиться – но дед научил его практичности, и Ваня не видел, чему учиться, если негде работать.

Ванины навыки уже позволяли ему на выбор два пути – пойти в лесники или пойти в армию. Ещё можно было, конечно, пойти в браконьеры и охотиться на редких зверей – но этот путь Ване претил.

И он без страха пошёл в армию, несмотря на войны, которые страна вела на своей территории. Родители его отговаривали, но единственный, кого бы Ваня послушался – был его дед, а деда к тому времени уже не стало.

В армии отличного стрелка быстро приметили, и постепенно он попал в армейский спецназ. В снайперы Иван идти не захотел, потому что хорошо стрелять и хорошо убивать людей – это две совершенно разные вещи. Убивать людей, охотясь на них с холодным расчётом, Ваня совершенно не хотелось. Он был молодым необстрелянным парнем, который хотел защищать свою страну, а не убивать её врагов. Но у него ведь были и другие навыки – и они тоже пригодились.

Он пошёл в разведчики.

Срочная служба закончилась – и теперь Иван заключил контракт. Через год он уже был молодым сержантом и служил на передовой очередного кавказского конфликта. Он подрастерял часть своего идеализма и приобрёл некоторый налёт военной заскорузлости и циничности. Ему уже довелось стрелять в людей и быть под обстрелом. Но он всё ещё не хотел становиться холодным киллером, смотрящим на людей как на цели в оптическом прицеле.

А потом он встретил Машу.

Та служила в медицинской части. Она была молодой практиканткой медвуза, попавшей на войну. Красивая, юная, энергичная блондинка, крашеная в брюнетку.

Их роман с Иваном длился уже несколько месяцев и тот всерьёз задумывался сделать ей предложение. Может быть – не сейчас. Может быть – после войны. Ведь она однажды кончится. Правда ведь?

А пока – они ночевали то у него, то у неё, завтракая вместе и разбегаясь на службу.

– Опять майор Князев клеился вчера, – вспомнила Маша за завтраком.

– Вот козёл, – поморщился Иван. – Хочешь, я его подловлю на тёмной аллее?

– Ты что! – замахала руками Маша в испуге. – Он же приблатнённый!

– Да он моего лица не увидит, – улыбнулся Иван. – Я же спецназ!

– Он блатной, со связями. Он просто скажет, что это был ты – и всё, ему поверят, а тебя посадят! Он и так намекает, что может тебе неприятности по службе устроить…

– Вот гад, – потемнел лицом Иван. – Он тебя ещё и мной шантажирует?

– Ага, – опустила глаза Маша. – Блин, и чего ему тут надо, на передовой? Постоянно своей роскошной жизнью в Москве хвастает! Нафига к нам припёрся на войну?…

– Потому и припёрся, что он тыловой, а у нас война. Хочет за участие в военных действиях орденов и продвижений поймать. Так у нас генералами и становятся…

– Значит, скоро уедет? – с надеждой спросила Маша.

– Точно уедет, – через силу улыбнулся Иван. – Ладно, нам пора. А то искать начнут. Мы с тобой тоже люди ценные.

– И не говори, – улыбнулась Маша.

Вскоре Иван ушёл в разведрейд. А когда через день вернулся – сразу побежал докладывать полковнику Стогову, руководящему их частью. Адъютант быстро пропустил Ивана с новой информацией, не задерживая его в прихожей. Но Стогов выслушивал новости не один. К досаде Ивана у полковника в кабинете оказался и майор Князев. Но сержант подобрался, сделал лицо невозмутимым и постарался на майора не смотреть и не реагировать.

Несмотря на разницу в званиях, майор вёл себя достаточно расслабленно и общался с пожилым полковником, как с равным. Тот же не требовал субординации и держал неформальный стиль. Ну да, майор ведь блатной…

– Товарищ полковник, разрешите доложить? – козырнул Иван.

– Разрешаю, сержант.

– Новые разведданные. Наше отделение засекло повышенную активность противника. Судя по прошлому опыту – они готовят какую-то акцию. Полагаю, что имеет смысл усилить конвои.

– Делать подобные выводы – не в вашей компетенции, сержант Ковалин, – высокомерно заметил майор Князев.

– Ну, ну, майор, это вы так зря, – добродушно заметил полковник. – Сержант – наш лучший разведчик. Я полагаю, что усилить конвои стоит.

– Люди устают, такая ротация их совсем вымотает, – заметил майор. – Если будем гонять ещё один полный БТР на каждую поездку – солдаты не будут полноценно отдыхать и не смогут эффективно воевать.

– Ну, не на все поездки нужно выделять БТР, – согласился полковник. – Вот, разведчикам БТР не нужен, например. Правда, сержант?

Полковник подмигнул. Иван вытянулся во фрунт:

– Так точно!

Майор скривился, а потом как-то подло улыбнулся и глянул на Ивана:

– Вот у нас завтра медики поедут за лекарствами в город – не думаю, что им БТР нужен. Мне кажется, достаточно отделение усилить пулеметчиком.

Сердце Ивана сжалось. Он осознал, что Маша готовилась как раз к этой поездке.

– Не думаете, что на медиков могут напасть? – нахмурился полковник.

Майор пренебрежительно махнул рукой:

– Медики? Кто будет нападать на медиков? Красный Крест неприкосновенен! – словно малым детям пояснил майор. – Считаю, что их как раз усиливать не надо.

И он неприятно усмехнулся в сторону Ивана.

– Товарищ полковник, у этих партизан-террористов ничего святого нету, – вклинился Иван, не удержавшись. – На беззащитных женщин напасть – для них не преступление, а удаль. А если мы без врачей останемся…

– Разумно, – согласился полковник, теперь не требуя субординации и от Ивана. – Но на всех бронемашин не хватит, сам слышал.

– Пошлите с ними меня на УАЗе. У меня глаз намётан, я засаду сразу определю. Ну и если что… – Иван замялся, не желая накликать беду, но закончил мысль. – Поддержу их огнём.

– Вот! Смотри, Князев! – похвалил его полковник. – Своим отдыхом жертвует ради товарищей. Лучший наш разведчик, герой! На таких солдатах наша армия держится.

– Служу Отечеству! – вытянулся Иван, сдерживая улыбку облегчения.

Майор недовольно сузил глаза, но ничего не добавил.

– Командирую тебя завтра с медиками, Иван. Пулеметчика тоже возьмёте. – подытожил полковник. – Свободен!

***

Вечером, при встрече с Машей, Иван её сразу порадовал:

– Меня завтра с вами посылают!

– О, здорово! – Маша тоже обрадовалась.

Она, конечно, пока не понимала, почему ей стоит радоваться. И Иван не собирался её заранее пугать. Но оказалось, что кто-то уже постарался вместо него:

– А майор этот сегодня, – начала она, скривившись. – Опять подкатывал, и намекал, что, мол, сейчас опасное время, а он мог бы меня защитить. Мол без него моя жизнь под угрозой, потому что партизаны лютуют. А с ним я буду как за каменной стеной и под постоянной защитой. И вообще меня в опасные поездки посылать не будут.

– Козёл, – тоже скривился Иван. – Не волнуйся. Я завтра с вами как раз по этой теме поеду – как усиление. Полкан бы вам бы и БТР дал, но этот гад его отговорил.

– Вот тварь! – кулаки девушки сжались.

– Ну ладно. Я с вами, я вас прикрою, так что не боись, – обнял её Иван.

***

Наутро, когда медики и охрана грузились в белый микроавтобус с «Красным Крестом» на боку, Иван с Машей пришли вместе. Улыбнулись друг другу. Иван подал Маше руку и та залезла вовнутрь.

– Ковалин! Сержант Ковалин! – раздался сзади молодой голос.

Иван обернулся и увидел молодого штабного лейтенанта, спешашего к стоянке. Рядом с ним быстро шагал рядовой в полевой выкладке и с автоматом.

– Сержант Ковалин, – козырнул он им.

– Вам предписано задержаться и присоединиться к другому конвою. – чуть задыхаясь выговорил лейтенант. – Рядовой будет вам на замену.

Сердце Ивана ухнуло в пятки:

– У меня личный приказ полковника Стогова, – голос он постарался держать ровно – Вот путевой лист, подписанный полковником.

– Отменяется, – махнул рукой лейтенант. – Вот новый путевой лист. Вы включаетесь в охрану майора Князева на время инспекционной поездки.

Иван принял дрожащей рукой бумажку. Его мысли судорожно метались и хаотично сталкивались.

Отказаться? Но тогда его могут сразу арестовать за неподчинение. Как минимум – в поездку точно не отпустят! Всё же военное положение…

Согласиться? Но это же явно просто подстава от майора!

Конечно, поездка медиков скорее всего окажется безопасной. Даже без БТРа охраны. Но сердце Ивана было не на месте. Сердце говорило ему, что отпускать Машу одну нельзя.

Позже он не раз вспоминал этот момент и клял себя за то, что не послушал внутренний голос. Он мог для виду согласиться, а потом как-нибудь прикрыть лицо и забраться аккуратно в машину. Он мог взять УАЗ или мотоцикл и поехать за ними. Он мог…

Но не сделал.

Он не осмелился нарушить прямой приказ.

Иван развернулся к Маше:

– Я к полковнику сбегаю, и всё улажу! Без меня не уезжайте!

– У нас жёсткий график! – возразила Машина начальница, суровая врачиха. – Мы не можем тут прохлаждаться! Нам до темноты вернуться надо!

– Десять минут! Максимум двадцать! Без охраны вам нельзя ехать! – уговаривал её Иван.

– Да у нас полно охраны! – повела рукой врачиха.

Пятерка бойцов с автоматами заулыбались. Они чуть насмешливо поглядывали на излишне чувствительного разведчика. Но ему было плевать. Он глядел на Машу:

– Не едь. Оставайся. – хрипло сказал он. – У меня очень плохое предчувствие.

– Вань, я не могу. – тихо сказала она. – Мы же все тут военнообязанные. Я не могу приказ нарушить.

– Скажи, что у тебя живот болит. Скажи, что у тебя месячные. Что угодно скажи! – прошептал он.

– Вань, тут сидит толпа врачей! – вздохнула Маша. – Они же меня раскусят. Давай я просто бронежилет одену, хорошо? И каску. Тебе же спокойнее будет?

Он мучительно поглядел на неё, не находя слов. Потом повернулся к врачихе:

– Десять минут подождите, хорошо? Я к полковнику и обратно!

Лейтенант из штаба уже ушёл и никто не стал его останавливать. Конвой для Князева ещё не начал сбор. Иван побежал в штаб к полковнику.

Перед дверью полковника его остановил адъютант:

– По какому делу? Вызывали?

– Срочная поездка, необходимо согласовать смену предписания, – выпалил Иван.

– Там сейчас майор Князев поездку согласует. Вы к нему приписаны, сержант. Что вам нужно согласовать?

– Я приписан к поездке медиков, меня от них оторвали, они сейчас уедут без нормальной охраны! – еле сдерживаясь, выпалил Иван.

– Ну это начальству решать, – пожал плечами адъютант. – Ждите, пока закончат.

Иван перевел взгляд на дверь. Он мог бы рвануться в двери, открыть их и ворваться к полковнику. А можно и умнее – надавить на адъютанта, помахать «новыми разведданными», чтобы тот впустил…

Но внутри майор Князев.

И что бы сейчас Иван не сказал – полковник постарается не спорить с столичной штабной крысой. У Стогова тоже карьера и пенсия скоро. Штабная крыса может создать полковнику немало проблем в столице, пока тот здесь воюет…

Поэтому при Князеве врываться к полковнику бесполезно.

И Иван присел на стул в приёмной. Он был как на иголках. Он сидел и раскачивался, пытаясь прогнать все мысли.

Снайперам, охотникам, разведчикам, полицейским часто приходится долго и много ждать. Этот навык у него был. Но в этот раз он не мог расслабиться и бездумно сидеть, глядя вдаль.

Его пожирала тревога, перерастающая в панику.

Через двадцать минут Князев вышел. Он с язвительно-довольной улыбкой глянул на Ковалина:

– А, сержант. Готовитесь к моей поездке? Идите на стоянку, скоро будем выдвигаться.

«Если прямо на его глазах пойду к полковнику – влезет и помешает», – подумал Иван.

– Так точно! – козырнул он и вышел из приёмной.

Отошел и спрятался в тёмном углу коридора. Дождался, пока шаги Князева затихнут вдали. Вернулся в прихожую:

– Я к полковнику.

– Идите, – махнул рукой адъютант.

Полковник обернулся с лёгким удивлением:

– Что случилось, сержант?

– Пётр Игоревич, разрешите без формальностей? – голос Ивана дрожал.

Полковник внимательно на него глянул:

– Разрешаю.

– С медиками сегодня моя девушка едет. Князев к ней клеится. Он её специально без охраны оставил, чтобы напугать и надавить. И меня к себе выцепил.

– Ах ты ж сукин сын! – выругался полковник. – Вот в чём дело… А мне он как заливал, мол нужен мне лучший разведчик ваш…

Он задумчиво потёр подбородок. Глянул на Ивана, поморщился:

– Хочешь всё же с медиками поехать?

– Я с ума схожу. У меня чуйка вопит, что надо её прикрывать. Я аж готов конракт разорвать, лишь бы за ней вырваться.

Полковник усмехнулся:

– Ну это тебе мало поможет. Хотя… Ладно! – он принял решение. – Езжай с ними. Приказ сейчас напишу.

Иван почувствовал, как напряжение немного ослабло. Но лишь немного:

– Они уже могли уехать, не хотели меня ждать. Если что, могу УАЗ взять и напарника в шофёры?

– Чёрт с тобой, бери! Адъютанта с тобой в гараж пошлю. – махнул рукой полковник. – Но потом снова в ротацию встанешь, будешь отрабатывать.

– Есть! Разрешите выполнять?

– Выполняй, – улыбнулся полковник и крикнул. – Лейтенант!

В дверь заглянул адъютант.

Через десять минут Иван уже трясся в УАЗике, подгоняя шофёра. Тот проникся моментом и давил на газ как мог – с учётом разбитой просёлочной дороги и рытвин. Иван молча терпел прыжки по кочкам. Он держался за поручень, стиснув зубы, а его глаза безостановочно шарили по лесу вокруг.

Они отстали от автобуса совсем немного. Через полчаса Иван услышал впереди стрельбу. В первый миг его сердце опять сжалось. А потом он ощутил прилив облегчения и радости. Стреляли много и громко – значит бой идёт на равных. Он успел!

Напряжение, которое сводило его с ума, ушло. Больше не было ожидания и неизвестности. Теперь Иван ощущал привычный ему адреналин схватки.

– Сейчас сбавь скорость, езжай тише, – велел он шофёру.

А сам изготовил к стрельбе свой «Абакан». К сожалению, Ивану не полагалась снайперская винтовка, так как быть снайпером он сам отказался. Впору пожалеть… Но автомат АН-94 «Абакан» давал высокую точность при стрельбе короткими очередями по два патрона и был, пожалуй, даже удобнее снайперки в подобной ситуации – когда дистанция может непредсказуемо меняться между ближней и средней. Тем более, что на автомате был четырёхкратный оптический прицел.

Они сбавили скорость и подкатили ближе, пока не стало ясно, что стреляют буквально за поворотом дороги, за деревьями и и кустами. Где-то метрах в ста.

– Ставь здесь, и давай за мной, только ползком! И без команды не стреляй, понял?

И, не дожидаясь шофёра, Иван выпрыгнул из УАЗа, ныряя в лес. Тот был обычным, хотя и опытным солдатом и сейчас мог лишь помешать.

Все его чувства обострились. Конечно, стрельба впереди мешала – но Иван сейчас попал в привычную стихию. Включились его навыки, включились его инстинкты.

Когда в перестуке автоматов возникло затишье, чуткое ухо Ивана уловило в затихшем лесу азартные голоса.

Он увидел следы нападавших. Замедлился. Слился с лесом.

И, аккуратно огибая очередное дерево с правой стороны, он увидел сразу нескольких врагов.

Черноволосые бородачи в зелёно-коричневой полувоенной одежде, с автоматами. Пятеро из них были спиной к Ивану – прятались за деревьями, высовываясь и постреливая по белому автобусу. Автобус, кстати, с позиции Ивана был почти не виден – лишь белели вдалеке фрагменты между деревьев и кустов. Ещё один из нападавших смотрел почти прямо в сторону Ивана – очевидно, они оставили часового, который, несмотря на соблазн обернуться, прикрывал спину товарищам. Он сейчас прижал автомат к плечу и водил прицелом из стороны в сторону. И через секунду-две должен был посмотреть прямо на Ивана, если тот не спрячется.

Оптимальным для Ивана было бы спрятаться, дождаться очередной автоматной очереди и точным выстрелом уложить часового. Как бы спрятать звук своего выстрела за общей стрельбой. Потом подобраться чуть ближе, кинуть гранату – и расстрелять нападающих в спину. Меж двух огней им не удержаться.

Но была одна проблема.

Один из пятёрки как раз вскидывал на плечо трубу с прицелом и утолщением на конце.

Это же чёртова ракетница!

И Иван, не колеблясь, подставил себя под удар, спасая автобус. Он вскинул свой автомат и дал краткую очередь в спину ракетчика. Бить точно в голову было не обязательно – главное, чтобы тот не смог стрелять. Ракетчик дёрнулся, и осел, роняя РПГ.

Ну а часовой увидел Ивана, заорал и дёрнул автомат на него, выпуская длинную широкую очередь.

Но Иван сразу после своего выстрела спрятался за дерево и ему лишь пришлось пережить неприятные мгновения, когда пули хлестнули по древесной коре, выбивая щепки ему в лицо.

В группе нападавших раздались громкие крики и сразу два автомата присоединились к стрельбе по Ивану – кусты вокруг его дерева словно скосила невидимая коса. Он вжался в корни дерева, пережидая приступ злобы и энтузиазма своих противников. Главное – что автобус он успел спасти.

Но что, если они сейчас подхватят РПГ и всё же выстрелят?

Эта мысль заставила Ивана подобраться. Он сбросил с плеч рюкзак. Изготовился стрелять с другой щеки – не самый удобный для обычного солдата вариант. И пнул рюкзак, так, что тот выпал из-за дерева с правой стороны.

Подождал секунду и сам высунулся слева.

Враги переключились на рюкзак и не успели заметить Ивана. По рюкзаку хлестнули пули – а Ковалин успел прицелиться в часового и дать короткую очередь тому прямо в грудь. Часовой всплеснул руками и упал. Два других автоматчика сейчас меняли позицию, чтобы стрелять по Ивану и ещё не успели прицелиться. Иван сразу перевёл взгляд на лежащего ракетчика и отметил, что один из бородачей вытаскивает из под тела ракетницу. Иван дал короткую очередь, и бородач вскрикнул, выронив ракетницу. И снова вжался в траву. Значит, Иван попал – но не смертельно. Плечо задел, или руку. Иван не стал выяснять, потому что уже спрятался, и вовремя – по левой стороне дерева хлестнули две автоматные очереди.

Его бы обошли и зажали в клещи, если бы он был один. В такой ситуации он бы бросил рюкзак, снабдив его растяжкой, а сам бы отполз в кусты, сменил позицию, попытался уйти.

Но сейчас бойцы в автобусе ощутили, что к ним подошла подмога и стали активнее стрелять, заставляя нападавших вжиматься в траву меж деревьев.

Сзади Ивана застучал АК-74 – это в какофонию схватки влился его шофёр, нарушая приказ не стрелять без приказа. Впрочем, молодец.

Теперь Иван мог аккуратно залечь за корнями, и по снайперски выцеливать врагов, прижатых огнём с двух сторон.

Через несколько минут всё было кончено. Нападавшие были убиты либо ранены. Солдаты охранения автобуса осторожно подкрались к позиции бородачей.

– Свои! Сержант Ковалин! – крикнул Иван. – Не стреляйте!

– Сержант, выходи!

– Со мной шофёр ещё! – и Иван крикнул назад. – Выходи тоже!

Иван опять не стал ждать шофёра и благодарностей от бойцов. Он побежал в автобус.

Белый борт был изрешечён пулями с правой стороны. Водитель был тяжело ранен и его вытащили в левую дверцу. Медики сидели и лежали за колёсами автобуса. На некоторых были одеты бронежилеты. И сейчас все успели надеть каски.

– Маша! – крикнул Иван, подбегая к ним. – Маша где?

Суровая врачиха молча глянула на него и подняла руку. На коленях у неё лежала головой Маша. Её лицо и волосы было в крови – Иван не сразу смог её узнать. Её шея была забинтована и на бинтах были большие пятна крови.

– Она в шею тяжело ранена. Срочно нужна операция. – устало сказала врачиха.

– У меня УАЗик там. Сейчас подкачу и едем в часть!

Иван задрожал, но держался. Он же успел! Он же успел, верно? Она не может вот так умереть! Он рванул сквозь лес к УАЗу и быстро подогнал его к автобусу.

– Грузите её скорее!

Обратно Иван гнал машину, как безумный. УАЗ мотало на поворотах и кидало на колдобинах. Врачиха молчала.

Через полчаса они были в расположении части. Иван подкатил к госпиталю.

– Носилки, срочно! – крикнул Иван дрожащим голосом.

– Ковалин… Она умерла, – сказала тихо врач.

Иван обернулся, его взгляд был безумен.

– Нет! Нет! Тут госпиталь! Откачивайте!

– Она умерла двадцать минут назад.

– Откачивайте!!! Лечите! Вы же врач!

Подбежали бойцы с носилками. Врач вздохнула и повела их в госпиталь.

Иван пошёл за ней.

В хирургию его не пустили.

Вскоре вышел врач и сказал, что сделать уже ничего нельзя.

Дальше Иван ничего не помнил.

***

Очнулся он в карцере, на койке. Его костяшки были сбиты и саднили. Он был всё ещё в полевой форме, но не было каски, автомата… Пистолета, ножа… Вообще ничего почти не было. На скуле был синяк.

Через час появился адъютант:

– Ковалин? Очнулся?

– Да… – Хрипло проговорил Иван. – Что было?

– Полковник скоро придёт, – сказал лишь лейтенант и ушёл.

Вскоре пришел полковник Стогов.

– Буянить будешь, Ковалин? – спросил он терпеливо.

– Не буду, – сказал тихо Иван.

Он сел на койке. Полковник зашёл внутрь и сел рядом с Иваном. Махнул рукой охраннику, тот прикрыл дверь снаружи.

– Сочувствую. Мне очень жаль, – устало сказал полковник.

Иван промолчал, но опустил глаза и его лицо напряглось.

– Князев срочно отбыл в Москву, – добавил полковник. – Узнал, что ты его грохнуть грозился. Не стал рисковать…

Кулаки Ивана сжались, а зубы скрипнули.

– Что делать собираешься? – спросил полковник.

– Я арестован? – спросил Иван.

– Зависит от нас всех, – вздохнул полковник.

– Поясните, – устало попросил Иван. – Я не понимаю.

– Князев сейчас в Москве постарается и на тебе отыграться, и меня пнёт. Ну и себя прикроет. В инциденте с медиками обвинят нас с тобой. Мол ты не донёс серьёзность изменившейся ситуации. А я не выяснил, не среагировал. Нас с тобой будут наказывать, выговор сделают, может понизят. И твои угрозы вытащат, тоже к делу пришьют. Точно разжалуют без пенсии, а могут и уголовку пришить.

Иван ударил кулаком по койке и выматерился. Полковник чуть вздрогнул, но не отодвинулся.

– Если возьмёшь всю вину на себя… То я смогу всё подать так, что ты допустил ошибку, но потом проявил героизм и спас товарищей. Сможешь уйти в отставку с пенсией. Если меня не понизят – твои угрозы Князеву я смогу замять. Благо лично ему ты вломить не успел.

Полковник криво улыбнулся.

– А кому успел? – хрипло спросил Иван, чтобы хоть что-то спросить.

– Товарищам своим. Лейтенанту одному. Повезло тебе… Что за оружие не схватился. И что они не схватились.

– Ничего не помню, – Иван потёр лицо руками. – Как отключился.

– Понимаю, – вздохнул Стогов. – Я тоже друзей на войне терял.

Иван глянул на него зверем, но не ответил.

– Подумай пока, – встал полковник. – Я могу тебя выпустить, но для твоей же пользы пока побудь здесь. Если что – охранника зови, пусть мне передаст.

– Похороны когда? – с трудом вымолвил Иван.

– Её цинк домой отправят, к родственникам. Они тебя знают?

– Нет – снова опустил лицо Иван. – Наверное… Лучше пусть и не узнают.

– Мудро, – полковник шагнул к двери. – Ну, думай.

***

В итоге Иван взял всю вину за инцидент на себя. Полковник, как и обещал, смог обеспечить ему отставку с военной пенсией и без уголовного дела.

Ивану нужна была свобода и деньги.

Через полгода на подполковника Князева в Москве было совершено нападение, когда он возвращался из ночного клуба. Нападавший отнял у него деньги, и избил битой, сломав локтевой и коленный суставы. Нападавший выкрикивал лозунги ненависти и вражды к армии РФ. Подполковник Князев покинул военную службу в связи с негодностью.

Нападавший не был установлен.

Через несколько месяцев Иван Ковалин устроился лесником в Бурильске.

И каждую ночь ему снились сны о произошедшем.

Джун-Спецагент

– Хочешь узнать то, чего не знает твой отец? – спросил агент.

Пахан удивлённо и чуть заторможенно посмотрел на Григория. Всё же раннее пробуждение и два подряд вечера алкогольных возлияний плохо повлияли на когнитивные способности. Которые и до того были не то, чтобы прямо сильно прокачаны на интеллект.

Нет, свою выгоду, конечно, Паша знал и чуял. Чуйка у него на отдельные области была прямо-таки звериная. От папани унаследовал.

По трезвому размышлению, Паша бы всё равно чётко провёл параллель – он человека в окно обматерил, а тот ему секреты обещает. Это было похоже на сыр в бесплатной мышеловке. Потому что известно – сыр бесплатным не бывает, лишь мышеловка бесплатна. Для трезвого Паши вопрос агента должен был прозвучать как «хочешь, я расскажу тебе сказочку?». Он должен был взять подачу и начать скептически спорить, проявляя одновременно недоверие, и то любопытство, которое заставляло Пахана ползать с телефоном.

Агент рассчитывал на тщеславие пацана и его тёрки с родителями. А пацан тупил. Агент вздохнул. Похоже, он переоценил отпрыска. Дебиловатый оказался. Может, уже на наркоте сторчался. Вот он – вред от наркотиков!

– Ладно, не важно, – нейтрально улыбнулся агент. – Забудь.

– Это, – опомнился Пахан. – Я хочу.

– Да? – с сомнением посмотрел агент. – Хммм… А чего у тебя лицо помятое такое? И запашок… Пил вчера?

– Пил, – мрачно, но искренне признался Пахан. – Выходные же.

Тайну из этого делать бессмысленно, а вот узнать чужую тайну ему хотелось. Мозги всё же стали постепенно просыпаться, хоть и через боль.

– Понятно, – насмешливо улыбнулся Григорий. – Ну ладно, попробуем. Смотри. Я тебе в телефон свой адресок прописал…

Пахан вздрогнул. Не, он уже начал привыкать, что все роются в его личных устройствах. Но всё же – неприятно.

– Ты сам слышал – ситуация сложная. Может завертеться так, что мало не покажется. – тем временем продолжал агент. – Причем, где угодно. И мне нужны надёжные люди в разных кругах…

– Вы мне взятку даёте, что ли? – удивился Пахан.

Не то, чтобы он был против… Но как-то непривычно. Пока у него ещё не было государственной должности, да и не светило в ближайшие лет пять. Самое близкое к взятке, что он получал – это терпимость директора школы и внимание некоторых девчонок на вечеринках.

– Не взятку, потому что денег ты не получишь, – засмеялся агент. – Я тебе предлагаю шпионскую работу.

– Шпионов ловят, – почесал затылок Пахан. – И сажают.

– Ну не шпиона, а осведомителя, – нетерпеливо махнул рукой агент.

– Стукачом что ли? Крысой я быть не хочу, – вдруг упёрся Пахан.

Агент вздохнул. Может и правда, ошибкой был этот разговор?

– А спецагентом хочешь быть? – сделал он последнюю попытку.

– О, это я хочу! – вот тут был задет нужный нерв. – А оружие дадите?

– Оружие агента – его мозг, – нейтрально сказал агент.

Но по его взгляду читалось: «И ты в любом случае пойдёшь в бой безоружным».

– А гаджеты всякие? Тачку с крыльями, лазеры в запонках…

– До тачки и лазеров ещё дослужиться надо, – уловил волну Григорий. – Если всё круто сделаешь – пойдёшь в академию ФСБ, ну а после выдадут всё, что надо.

– Это ещё дожить надо… – поскучнел Пахан и помрачнел. – И не заболеть…

– Не боись, – махнул рукой Григорий. – Ценным ресурсом я не разбрасываюсь. Если что – эвакуируешься со мной. Главное – себя зарекомендуй.

Пахан мрачно посмотрел на агента. Принцип «оказанная услуга ничего не стоит» он знал хорошо и понимал, какова цена таким речам. Но… Если получится что-то урвать сразу… Обменять информацию на информацию… И ведь, похоже, агент сразу начал с этого разговор. Просто Паша затупил.

– Хорошо, так что мне делать?

– Собирай любую странную информацию касательно… Вируса. Вдруг кто-то ведёт себя странно. Или животные странные. Любые аномалии. Любые слухи. И сразу фиксируй. Диктофон, камера, все дела. И посылай мне.

– А я что получу? – скептически спросил Паша. – С больными рядом опасно…

– Я же сказал – за хорошую работу гарантия эвакуации.

– А прямо сейчас? Вы обещали секреты!

– Молодец, работает всё же мозг, – улыбнулся агент. – Хорошо. Вот тебе сразу секретная информация – от человека к человеку этот вирус не передаётся. Так что можешь спокойно собирать информацию.

– А как передаётся? – напрягся Пахан. – Укус животных? Клещей?

Агент не ожидал, что туповатый вначале мальчик окажется немножко подкован в биологии. Ну да, он же в биохиме учится…

– Хм, – задумался он. – Да, скорее от животных. Так что любых странных животных снимай издали, близко не подходи. Ну и с клещами не рискуй. Даже обычные клещи переносят очень опасные болезни…

– Не особо-то секретная информация, – проворчал Пахан.

– Не скажи, – улыбнулся агент. – Все будут паниковать и бояться вируса, а ты будешь посмеиваться в кулачок, потому что знаешь больше них!

– Это да, – осклабился Пахан, представив себе картинку.

– Ну и хорошо. – поднялся агент. – Бери телефон. Мой контакт – «агент ФСБ Григорий».

Он подал руку Пахану. Тот польщённо пожал её. Он теперь спецагент! Круть!

А потом не пришёл…

Во время следующей поездки в машине фэбс Григорий одновременно завтракал и просматривал досье. Он мог себе это позволить – машину вёл младший коллега.

Интересное досье. Герой войны… Служил по контракту… Разорвал контракт после того, как по его вине погибли сослуживцы… При этом одновременно проявил некомпетентность и героизм…

Григорий хмыкнул. Слабоумие и отвага? Самое то для ренджера-спасателя[1]…

Далее – некоторое время не работал, был участником нескольких пьяных драк. Потом устроился лесником… А вот ещё интересно – предположительно сотрудничает с экоактивистами, которые борются против незаконных вырубок леса, нефтяных загрязнений и прочих гринписовских страшилок… Идейный! Это может как помочь, так и помешать…

Вскоре Григорий подъехал к домику лесника. Тот стоял на краю лесного массива, куда попал рассчитанный центр ИП-аномалии. Но эвакуировать лесника, пожалуй смысла нету. Наоборот – надо постараться его использовать. Лесник в лесу как дома, каждую травинку знает. Будет одновременно и удачным подопытным, и ценным помощником в наблюдениях.

Григорий, конечно, ожидал от лесника подчинения и сотрудничества. Человек тот подневольный, тоже госслужащий. Плюс армия обычно выбивает из людей желание самовольничать и учит подчиняться приказам. Ну и эпидемия опасного вируса – это та ситуация, где идейный человек должен сотрудничать с властью, чтобы спасти жизни простых людей.

Увидев халупу, в которой жил Иван, Григорий скривился. Похоже, военная пенсия не шла впрок. Возможно, пропивает лесник. Или на женщин тратит… Тем более, что одинок.

– Ждите в машине, – приказал он коллегам.

И вышел, встав у калитки. В будке у халупы звякнуло, высунулась собачья морда и раздался лай. Впрочем, собака не стала выскакивать и бросаться – значит, не совсем бешеная. Умная, значит. Приучил лесник…

– Иван Ковалин! – крикнул Григорий.

Поискал глазами звонок или хотя бы колокольчик. Не нашел, естественно. Вздохнул – ну и деревня! Постучал кулаком по калитке, заставляя ту с грохотом биться о забор. Собака выскочила из будки и зашлась лаем. Ну да – незнакомец явно покушается на территорию.

– Ковалин! – ещё раз крикнул он.

Без ответа. Либо спит, хотя уже поздновато спать, даже в воскресенье. Либо ушёл куда-то с утра пораньше… Может, просто напился и не просыпается? Григорий опять вздохнул. Каждого пьяного лесника ждать – времени не хватит. Он достал смартфон и набрал номер из досье.

Из избушки раздалась ностальгичная трель. Советский ещё аппарат, судя по звуку. Надо же! Подождав с десяток гудков, Григорий сдался и бросил трубку. Движения в избушке не ощущалось, а собака продолжала лаять. Вламываться он не собирался. Значит… Подумав, Григорий достал визитку из кармана, взял ручку и нацарапал вежливый приказ немедленно позвонить. Свернул визитку трубочкой и вставил в ржавый почтовый ящик, чтобы она ярко и заметно торчала из дырочки. И сел обратно в машину.

– Артур, днём съездишь сюда, к леснику, проверишь, что он вернулся, передашь мне позвонить. Он нам нужен. Сам с ним не спорь.

– Хорошо, Григорий Александрович! – с энтузиазмом ответил шофёр.

Григорий улыбнулся уголком рта. Парень не так давно закончил академию, но был потрясающе трудолюбив и умён. Очень, очень полезный напарник. И никакого блата – сам пробивает себе дорогу в жизни. Разве что, немного излишне этим гордится… Считает себя выше простых людей.

Ну ничего, жизнь обломает рога.

Утренний щенок

Алиса не выдержала и проснулась.

Хотя нет. Вначале она всё же не выдержала и заснула.

Хотя опять не так.

Вначале, пока родители ещё смотрели сны воскресного утра, Алиса попыталась вытащить наконец щенка из кокона. Кстати, назвав его плацентой, она вдруг сама поразилась – насколько точное получилось сравнение. И правда – щенок свернулся в этой ткани, словно эмбрион. А эта белёсо-зелёная жижа с комочками и трубочками словно была питательной жидкостью. Вначале-то ей показалось, что это пищеварительная кислота – но теперь явно было, что щенку там уютно и комфортно.

А когда она попыталась его вытащить – жижа потянулась за ним, а щенок начал тихо попискивать и подёргиваться. Она потянула дальше – и поняла, что тянется не просто клейкая жижа, а как бы трубочки. Уже хотела решительно рвануть – но щенок начал скулить, причём с каждой секундой громче и громче. Алиса положила его обратно – и щенок затих.

Нда. И вот что тут делать?

Начнёшь щенка спасать – а от его плача родители проснутся! Ему же не объяснишь, что Алиса для него старается…

Ну, наверное хорошо, что не стала сразу прямо в лесу его вытаскивать, а взяла его домой прямо в коконе. Точнее, в его остатках. Благо, поверхностное натяжение у жижи было каким-то неоднородным. И, когда она проткнула кокон сверху сучком, вытекло не всё, как можно было бы ожидать. Половина, может быть. Или треть. А может – и меньше.

А ещё, наверное, эти трубочки и прочие органеллы – удержали частично форму кокона, что тоже помогло жиже остаться внутри. Ну а потом кокон просто принял форму таза, куда его бухнула Алиса. А выглядело, словно он совсем развалился – но нет!

Алиса решила пояндить хоть какую-то полезную информацию на эту тему. Помыла для этого руки. Потом сообразила, что она вся в грязи и даже в засохшей крови. Обработала длинные глубокие царапины на ногах, шипя и ругаясь сквозь зубы. Хотела принять душ – и сообразила, что щенок лежит на виду – в тазу в центре её комнаты. Вернулась, задвинула таз под кровать и прикрыла покрывалом. Разделась и встала в душ.

Горячая вода не только смыла грязь, но и привела её в полусонное состояние. Точнее – подарила краткий миг бодрости и свежести, но потом, стоило Алисе присесть на кровать, чтобы вытереть волосы – ей захотелось прилечь.

«Я на одну минутку» – сказала себе Алиса и прилегла.

Ей снилось нечто тревожное и пугающее. Ей снился голос, говорящий на неизвестном языке. Ей снились животные, наступающие на неё, глядящие на неё разными глазами, но одинаковым взглядом – разумным, внимательным, требовательным, глубоким.

Она не выдержала и проснулась.

– Алиса, ты обедать будешь? – услышала она голос мамы.

Блин… Она обругала себя. Развезло, как клушу! Глянула на часы – полпервого! Судорожно пощупала рукой под кроватью – фух, тазик на месте! Прислушалась – вроде бы щенок дышит.

Алиса встала и, зевая, вышла на кухню.

– Ты же вчера, вроде, не поздно вернулась? – обернулась к ней мама. – Чего так раздрыхлась, соня? Тебя б даже шторм не разбудил…

– Очень был день насыщенный, – буркнула Алиса.

– А чего у тебя с ногами?! – ахнула мама.

Они обе поглядели на колени и бедра Алиса. Пижаму та выкинула и была в шортах. Под ними были видны свежие глубокие царапины.

Блин. Вот что значит – упала, заснула, оказалась неготова к допросу. Что сказать?! Алиса даже не успела как следует напрячься и испугаться, когда мама сказала:

– Это вы в лесу так? Вы во что там играли?! – она возмущенно упёрла руки в бока.

– Ну… – промямлила Алиса. – Там были кусты, колючие…

– Они тебя заставили за стрелами лазить в кусты? Мужчины, называется!

– Да нет, – помотала головой Алиса. – Я это… Прыгала через кусты. Как на физре. На спор! Вот!

– Детский сад, – вздохнула мама. – И джинсы подрала, да?

«Вы мне их сразу драными купили. Мода, пффф! А ведь на производство и искусственное изнашивание джинс уходит куча драгоценной воды! А где-то людям пить нечего…» – подумала Алиса, но пересилила себя и не стала спорить. Может, кстати, и зря – мама может уловить подозрительное поведение.

– Не, я в шортах была.

– А ты же вчера вроде в джинсах ходила?

Алиса поёжилась от маминого внимательного взгляда. В вопросах одежды женщины ой как внимательны!

– Ну я шорты брала, вдруг жарко будет. И вот… Было жарко. У костра.

У костра вчера было жарко закалённому Пете, и это он брал вчера запасные шорты с собой – поэтому Алисе почти не пришлось ничего сочинять. Ещё раз спасибо, Петька! Мысленно дав Пете пять, Алиса уже более спокойно и уверенно улыбнулась маме и напомнила:

– А это, обед-то будет?

Очень уже хотелось кушать. Всю ночь по лесам гуляла со зверями— и аппетит нагулялся зверский!

Мама вздохнула:

– Ты хоть раны обработала, горе моё луковое?

– Обижаешь! – независимо сказала Алиса. – Я же биохимик!

– Бедо-веник ты, а не биохимик, – опять вздохнула мама.

Алиса фыркнула. Мама поставила перед ней тарелку с супом, и Алиса набросилась на еду.

Не всех питательный кокон кормит, знаете ли!

Ещё одно похмелье

Иван открыл глаза. Он спал тяжело – алкоголь наложился. Пить Иван умел – жизнь после армии научила. Он старался напиться дешево и сердито – чтобы кошмары не снились.

Или не вспоминались.

Но в этот раз кошмары вели себя по-другому. Они словно накатывали волнами, и отступали. Словно их каждый раз смывала тёплая волна, обещающая покой и забвение. А вместе с этим сквозь сон прорывался тоскливый собачий скулёж и лязг цепи, словно Полкан пытался сорваться и убежать. Ну и приснится же!

Ни разу алкоголь не давал такого эффекта. Может, спиртовая настойка трав в этот раз оказалась палёной?

А под утро Ивану смутно показалось во сне, что звенит старый пластмассовый телефон, стоящий на углу стола. Может, тоже приснилось. Правда, и лай собаки тоже смутно слышался – теперь уже нормальный… Может, приезжал кто? Полкан обычно просто так не лает. Умный ведь пёс.

Иван скривился и решил, что те, кому понадобилось приехать в воскресенье с утра пораньше – найдут его и потом. Сегодня выходной, в конце-то концов.

Голова болела, но он выпил заранее приготовленный рассол. Посидел на кровати, мутно щурясь на мутные стёкла. У него в который раз возникла мысль, что он спускает свою жизнь в унитаз. Это была даже не его мысль. Об этом ему говорили родители. Об этом ему говорили друзья – когда они у него ещё были.

Но он ничего не мог с этим поделать. У него было ощущение, что он давно уже умер, а теперь живёт лишь по инерции. В долг.

Он лишь старался по мере сил отдавать этот долг. Помогать хорошим людям, которым может помочь.

Вот интересно – те, кто его искал с утра – это хорошие люди или нет? Учитывая то, что случилось вчера рядом с лесопарком, вряд ли хорошие. Это могут быть просто полицейские. Это могут быть люди мэра. Иван, конечно, надеялся, что сын мэра не побежит доносить папашке – вроде бы ситуация выстроилась так, что ему выгоднее молчать. Но кто знает…

Вчера он сбил стрелу перед лицом мажора – а сегодня ему с утра трезвонят и стучат. Совпадение?… Может быть…

Он решил глянуть за калитку. Подошёл к двери, открыл. Радостно гавкнул Полкан, подбежал, ластясь. Собака была прямо очень сильно рада видеть Ивана. Даже несмотря на нелюбимый ею запах алкоголя от хозяина. Ишь ты, наверное тоже кошмары снились. Иван сощурился от неяркого солнца, прикрытого облаками, неловко погладил собаку. И разглядел белый прямоугольник на калитке. Подошёл, взял…

Визитка. Целый агент ФСБ! Ишь ты! Какая честь!

И просит срочно позвонить.

Террористов в лесах ловят? Иван хмыкнул. Рядом с нефтяным городом ни один террорист не рискнёт шалить. Там, где крутятся большие деньги, за любую такую шалость найдут на другом конце Земли…

Может, и правда что-то срочное? Он был не уверен, стоит ли бежать, роняя тапки, или можно подождать. Впрочем… Сотового у него нету, а звонки на мобильный – это межгород. Звонить за свой счёт заезжему фэбсу Иван не желал. Им надо – пусть звонят. Если поймают его дома. Иван улыбнулся.

Движение на краю леса привлекло его взгляд. Полкан гавкнул. Иван повернулся к лесу. Полкан глухо зарычал.

На краю леса стоял олень. Стоял странно, стоял неподвижно. Он был не очень далеко – метров тридцать. Но он смотрел на Ивана как-то неправильно. Как смотрят травоядные? Чутко, напряжённо, с готовностью бежать. А олень смотрел пронзительно, внимательно, осмысленно. Его голова была чуть наклонена, словно он разглядывал Ивана и его халупу. Тому даже стало на миг стыдно за старую покосившуюся избу. Потом олень перевёл взгляд на Полкана.

И случилось странное.

Полкан снова глухо зарычал – а потом сбежал в будку. И дальше рычал уже оттуда.

– Что творится… – пробормотал Иван. – Какой ты бесстрашный. Бессмертный, что ли? Непуганый?

Иван нагнулся, подобрал с земли щепку от дров, распрямился и метнул её в сторону оленя – так, чтобы она полетела повыше и тот её увидел. Олень среагировал – лениво проводил щепку глазами, потом снова перевёл взгляд на Ивана. Тот готов был поклясться, что олень слегка улыбнулся. А потом животное величаво повернулось и медленно ушло в лес.

Иван продолжал глядеть вслед. А Полкан вылез и оглушительно залаял.

– Ну, ну… – отстранённо махнул рукой Иван собаке. – Воевака грозный. Вот теперь ты решил оленя облаять, да? Как настоящий охотничий пёс! В попу ему полаял!

Собака пристыженно заскулила. Она не понимала, что на неё нашло, и ей было стыдно.

Иван тоже не понимал, что происходит. Он был готов списать происходящее на алкогольные пары. И на мутность зрения после алкоголя и сна. Хотя – зрение у него до сих пор оставалось орлиным…

Что-то странное творится. Может, позвонить всё же фэбсу?

Григорий и коса на камень

«База контактёров», она же БК-3, разрослась и стала выглядеть уже намного серьёзнее, чем пара палаток. Но Григорий всё равно не хотел бы здесь ночевать и столоваться. Шаг с подселением к мэру – отличный вариант, удобный сразу по нескольким позициям.

Он глянул на часы. Время уже подходило к обеду, а лесник так и не перезвонил.

– Прокатись, поболтай с лесником, – махнул Григорий Артуру. – И мобилку ему выдай одноразовую. Похоже, у него только аппарат в доме, а нам связь нужна будет. Хотя, знаешь что – просто выдай ему мобилку, и пусть он мне сам позвонит.

Григорий обоснованно решил, что Артур может испортить беседу своим высокомерием. Тот, конечно, умел его сдерживать. Особенно, когда общался с начальством – был сама предупредительность и уважение. Но в разговорах с простыми людьми иногда ощущалось, что он смотрит на них свысока. И многие люди это замечали и обижались.

Артур тоже немного обиделся, потому что понял, что ему не доверяют. Но он не затаил обиду – он лишь решил доказать начальству, что он может отлично контачить с нужными людьми. Он козырнул, взял мобилку и поехал к леснику.

Иван так пока и не решил, стоит ли звонить в ФСБ. Он занялся готовкой позднего завтрака. Голова была тяжёлой, и думать о спецслужбистах не хотелось. Он с ними пересекался пару раз – на войне. Те считали солдат вторым сортом. А уж срочников – вообще низшим. Разве что к спецназу у них было определённое профессиональное уважение.

А ещё из головы не желал уходить этот странный олень. Точнее – его взгляд. Если бы Иван заметил такой взгляд у случайного незнакомого человека – то был бы точно уверен, что тот им интересуется, и с недобрыми намерениями. Но олень?…

На улице раздался шум автомобиля. Лай Полкана. Стук в калитку.

– А вот и другой олень приехал, – сказал себе Иван и криво улыбнулся.

Артур постучал в калитку и под лай собаки подождал немного. Лесник не отзывался. Он скучающе огляделся. Хотя это только выглядел он скучающе – а так подмечал много деталей. Например – видны следы колёс вокруг и явно выделено травой и землёй место, где стояла бы личная машина лесника. А сейчас машины нету. Значит что? Значит и лесника нету. Но раз шеф сказал проверить… Артур вздохнул.

– Эй собачка! – позвал он. – Хороший пёсик! Иди сюда, дам чего!

Но пёс, посмотрев на него как на идиота, снова залаял. Правда, из будки не выскакивал и на забор не бросался. Не счёл опасным. Даже обидно как-то…

И тут вдруг дверь открылась, и на порог вышел лесник. Окинул Артура внимательным мрачным взглядом и скривился. Вдвойне обидно стало. А с учётом начальника – так и втройне.

Иван вышел за дверь и оглядел фэбса. Тот оказался как-то неожиданно молод. По визитке и посланию ожидался некоторый уровень. А тут – словно за ним опять адъютанта послали. Как будто он у них на службе. Да ещё и избушку оглядывает как-то без уважения. Нос морщит, прямо скажем. Не, конечно Иван и сам свою избушку не уважал. Если бы ему был важен внешний вид жилья – давно бы сам руками подправил.

Просто… Он поймал себя на том, что ищет повод подраться. Ну или хотя бы придраться. Чтобы на конфликт выйти. Внутренне хмыкнув, Иван решил постараться обойтись без конфликтов. Но и спуску не давать кому попало.

– Вам чего? – спросил Иван почти без агрессии. – Дорогу до города узнать?

Постарался, не нахамил! Вложил душу, можно сказать. Но фэбс не оценил. Насупился, молодо-зелено. Кашлянул в кулак и достал из кармана мобильник – не смартфон, а дешёвый узкий кирпичик.

– Я из ФСБ. Мы к вам с утра приезжали, визитку оставили. Вы видели?

– Было что-то такое, – пожал плечами Иван.

– А чего не позвонили? – не удержался от упрёка агент. – Пришлось опять ехать, беспокоить вас.

– Телефон у меня городской, а межгород денег стоит, – с удовольствием пояснил Иван.

Но фэбс не скривился и не стал спорить. Он словно бы был готов к этому.

– Нам с вами нужен будет постоянный контакт, поэтому вот вам мобильник, – парировал он.

– Зачем? – сложил руки на груди Иван. – Что происходит?

– Мой начальник объяснит по телефону.

Молодой агент, похоже, хотел сам высказать своевольному леснику как себя надо вести с вышестоящими госслужащими, но изо всех сил сдерживался. Иван даже слегка улыбнулся. Нравилось ему спесь сбивать с мажоров…

– Дело срочное, – и видя неподвижность Ивана, агент скривился и добавил. – Жизни людей под угрозой.

Это убедило Ивана. Жизни простых людей для него были важны.

– Давайте, – Иван шагнул к калитке и протянул руку.

Фэбс набрал номер и протянул телефон Ивану. Тот взял мобилу и прижал к уху. После нескольких гудков трубку взяли:

– Это Григорий Пожаров, – сразу озвучили на том конце. – Иван Ковалин?

– Ага.

– Надеюсь, мы вас не разбудили? – в голосе была искренняя забота и лишь чуток сарказма.

– Я крепко сплю, – в ответ ухмыльнулся Иван.

– Я в армии тоже спать научился, – улыбнулся Григорий.

Иван поймал себя на лёгкой симпатии к агенту и чуток разозлился. Нечего размякать перед столичной шишкой. У них, столичных, к нам, провинциалам один подход – влезть и поиметь. Эта мысль, которую он давно для себя сформулировал, заставила его ощутить неприязнь к агенту:

– Чего случилось-то? У меня выходной, между прочим.

– Серьёзные дела. В вашем городе и лесу вспышка неизученного вируса. Город на карантине. Мы изучаем вирус, и нам нужно содействие всех служб.

– Нда, – крякнул Иван. – Это плохо. Я бы помог, но… Я же по другой линии.

Несмотря на неприязнь к фэбсам и вообще столичным офицерам, Иван и правда хотел бы помочь своему городу – но не понимал, как он тут может пригодиться.

– В лесу может быть источник вируса, больные животные-переносчики.

– Эге… Вот оно чо… – Иван вспомнил оленя.

– Что? – уцепился Григорий. – Вы что-то знаете? Любая информация сейчас может быть полезной.

Ивану не хотелось рассказывать о чертовщине столичным хлыщам – вдруг ему привиделось по пьяни, неловко будет. Но вирус – дело серьёзное. Да и вообще – пусть уже скорее разберутся с проблемой и свалят отсюда поскорее.

– Видел странного оленя сегодня. И собака его испугалась.

– О! – обрадовался Григорий. – Отлично! Покажете Артуру направление? Мы исследуем.

– Покажу, – вздохнул Иван.

– Спасибо вам большое! А когда разгребём всё это – с меня ящик водки.

Иван саркастично ухмыльнулся. Похоже, агент посчитал его совсем быдлом. Иван ощутил одновременно неприязнь и к фэбсу, и к себе самому – за то, как выглядит его жизнь со стороны.

– Лучше ремонт служебного жилья мне выбейте, – неожиданно для себя сказал он. – Сами видели, в каких условиях приходится работать.

– Договорились, – улыбнулся Григорий. – Спасибо вам за помощь, обязательно звоните в любых странных ситуациях. Или с новой информацией.

– До свиданья, – мрачно сказал Иван и сбросил звонок.

Он поглядел на молодого фэбса. Тот напряжённо глянул на него.

– Олень ушёл туда, – злорадно сказал Иван и махнул рукой.

– А? – ошалело спросил Артур.

Но Иван уже топал в избушку. Молодой агент неприязненно поглядел ему вслед, решая – обидеться, или забить. Или попросить разъяснений у начальства. Впрочем, через тридцать секунд Григорий набрал ему сам – проверить, что информация получена. И Артур в очередной раз почувствовал себя идиотом, и ему в очередной раз стало обидно.

Ну а Иван попытался вспомнить, где он оставил свою машину. Последнее, что он помнил про УАЗ – как ставил его на парковку у бара. Потом они пили… Потом он отрубился… Наверное, машина там? Но как он добрался домой, кстати?

А вот и мобильник пригодится!

– Юля, привет! – с улыбкой сказал Иван в трубку. – Как утро? Голова нормально, настойка отличная, мне бабка… Рассказывал уже? В общем тогда сразу к делу – ты мою машину не видела? А, ты на ней к бару вернулась… И уехала на своей Оке… Ок, спасибо, тогда мне пора!

Он выскочил из дома. Артур, к счастью, ещё не уехал – а осторожно осматривался на границе леса, держа пистолет в руках.

«Опасный вирус», – подумалось Ивану. Но вслух он сказал другое.

– Эй, товарищ чекист! – крикнул Иван.

Артур резко дёрнулся с пистолетом, почти вскинув ствол на Ивана. Тот рефлекторно сдвинулся в дверной проём. Но, впрочем, затормозил на ходу.

– Ваш начальник сказал, что мы теперь одна команда! А мне надо в город, у меня там машина осталась. Подвезёте?

Артур посмотрел на него недовольно, сморщив нос. Но удержался от споров. Лишь подумал немного и сказал громко в ответ:

– Скоро наши коллеги приедут, будут тут исследовать. Вы же не против?

«Ха!», – подумалось Ивану. «Где сел, там и слез. Ну…»

– Если в дом не полезут, то пусть себе исследуют. А то у меня тут злая собака.

– Ну и хорошо, – чуть обрадовался фэбс. – Они приедут, и я тогда буду свободен, подвезу вас.

– Тогда жду, стучите в калитку, – сказал Иван и ушёл в дом.

– Хоть бы чаю предложил, деревня, – пробурчал Артур.

Впрочем, какой чай в этой халупе? Индийский со слоном? Не смешите мои тапки…

Ну а Иван в ожидании заварил кипятком душистую травную смесь от бабки-травницы и присел за стол. Он слегка улыбался. Не то, чтобы жизнь вдруг показалсь ему добрее – но, хотя бы, последние дни были интересными. Да и людей вот хороших повстречал.

Если не сегодня, то хотя бы вчера.

Меньше нефти

Утром в понедельник Пахан стал свидетелем спора фэбса Григория и отца. Григорий, как и обсуждалось, поселился в особняке мэра. Конечно, в гостевой спальне, которая имела свой отдельный туалетный блок. То есть, поспорили не потому, что агент с мэром с утра не давали друг другу пройти в туалет. Конечно же, причина была гораздо серьёзнее. Да и столкнулись они чуть позже – это Пахан только встал, а мэр и агент уже завтракали перед тем, как начать свои дела. Агент уже был одет в рубашку и джинсы. Мэр пока ещё был в халате – чтобы не заляпать дорогую рубашку завтраком.

– Мне сообщили, что ваш карантин не выпускает бензовозы, – мрачно сказал мэр.

– Я удивлён, что слово «карантин», произнесённое вчера, не было понято как слово «карантин», – любезно ответил агент. – Нужно было ещё вчера сообщить всем важным службам о «карантине». О котором я вас предупредил вчера, рано утром. У меня ведь куча важных дел – но я первым делом поехал к вам, первому человеку города, чтобы со всем уважением произнести это слово – «карантин».

Его куртуазность и показная вежливость звучали почти издевательски. Мэр надулся, но наезжать не стал – хотя, очевидно, хотелось. И правда – фэбс ведь его первым предупредил. А мэр, передав обзвон чиновников своему заму, про нефть даже и не подумал. Казалось – никто на неё руку не поднимет.

А вот подняли.

– И, кстати, я не понимаю, чего вы волнуетесь. Вы же чиновник, ваша работа не связана с нефтью. Вы же городом руководите, – мило улыбнулся агент.

Вот теперь точно издевается – понял мэр. Конечно же крупный чиновник в нефтяном городе имеет крупную лапу в нефтяном бизнесе. И долю в нефтяном бизнесе, даже если она записана не на него. И конечно агент не мог этого не знать. Впрочем, мэр не стал бычиться, а переиграл спор по-своему, обозначая своё доминирование.

– Давайте без этого детского сада, – поморщился он. – Все всё понимают. И я уверен, что вас предупредили – перегонка нефти и поставки нефтепродуктов не должны страдать от карантина. Должны были предупредить. Нефть – народное достояние, мы все от неё зависим!

Агент помолчал, остро глядя на мэра. И правда – если бы дело было не во внеземных аномалиях, а «всего лишь» в неизвестном вирусе – то мешать работе нефтяного бизнеса они бы не стали. И агента бы предупредили, чтобы не лез в дела государственной важности. Нефть-матушка – она ведь страну кормит! Но ведь мэру не скажешь «у вас тут не вирус неразумный, а разум внеземной».

– Решение о карантине и его форме принимаю не я, – взвешенно ответил фэбс. – Как я сказал, оно исходит от президента. Действуйте по обычным каналам. Проясняйте ситуацию, обсуждайте.

Мэр лишь досадливо хэкнул, поведя рукой. Мол, бесполезен ты, агент, в серьёзных делах.

Ну а Пахан, понявший, что спор закончен, теперь забежал в кухню и ухватил порцию яичницы с беконом. Григорий ему подмигнул и Пахан осклабился – «Я спецагент!»

– Пашка, ты чего тут трёшься? – недовольно сказал мэр. – Тебе в школу не пора?

– А надо в школу? – поразился Пахан. – Карантин же!

– А и правда, – почесал подбородок мэр. – Хотя вот, товарищ агент сказал, что людей по домам загонять не будут, и проблема локализована в лесу. Да, товарищ агент?

– Всё верно, – улыбнулся товарищ агент. – Так что не расслабляйся, Павел. Как раз сейчас – хорошее время пойти в школу. Узнаешь много нового и полезного о людях. В критической ситуации в них вся суть и проявляется.

– Именно так, – довольно кивнул мэр. – Слушай, чего умные старшие люди говорят, Пашка!

– Ладно, ладно, уговорили, – с набитым ртом проворчал Пахан. – Щас доем и пусть везут меня в школу.

– Совсем охамел, – пожаловался Василий Григорию. – И в кого он такой?

Агент еле сдержал смешок. А Пахан волком глянул на отца. Ну точнее – волчонком.

Шок – это по нашему

Телохраны мэра больше не сидели в особняке, но по одному жили во флигеле для прислуги. А второй приезжал по вызову при необходимости. Вот и сейчас – один из бодигардов приехал и отвёз Пахана в школу. Тот выбрался из высокой машины, и с удовольствием посмотрел на сверстников. Большинство из них о вирусе ни сном, ни духом. Скоро, скоро на этих безмятежных лицах появится страх, шок, паника. И только он, спецагент Пахан будет сохранять спокойствие и хладнокровие. Круть!

Пахан вразвалочку подошёл к воротам школы, где его ждал безмолвный Бобик. «Надо его научить крутым фразочкам, как у профи» – подумал Пахан. – «Вот, например – один телохран меня довёз, другой подхватил. Надо сказать в наушник: Пхххх, приём, объект Сокол передали с рук на руки, повторяю, объект Сокол…»

И тут Пахан осёкся и подавился внутренней речью. Прямо на пути в школу он увидел группу ботанов, которые не испугались и не увяли при его виде, как обычно. Нет, они напряглись – но продолжали топать и даже почти не пытались обойти. Набычились даже!

И с ними был Рафик.

Рафик, которого батя обещал сгноить в тюрьме!

Пахан прифигел.

– Ты! – сын мэра показал толстым пальцем на таджика. – Ты!

– Я! – улыбнулся Рафик. – Я!

Ботаны заулыбались, даже не пряча свои улыбки, как делали несколько дней тому. Лишь бесстрашная Алиса, которая и раньше не боялась гопников, в этот раз лишь отвлечённо поморщилась. Она, похоже, думала о чём-то другом.

– Ты чо ваще! – попытался Пахан выразить своё негодование. – Ты чо здесь!

– Гнездо у меня здесь, – мило улыбнулся Рафик. – Вот, лечу класть яйца.

Петя засмеялся, но потом перекосился, взявшись за ушибленный бок. Лёшик тоже улыбнулся – но всё же напряжённо. Лёшик Пахана всё ещё побаивался. А Пахан закрывал и открывал рот, словно рыба на воздухе. Он не мог ничего придумать.

Похоже, папаша его подвёл. Или просто забыл. Или его мэрской власти оказалось недостаточно, чтобы посадить или выкинуть из страны какого-то таджика, который осмелился угрожать сыну мэра.

От этих мыслей Пахан побагровел и сжал кулаки. Он оглянулся на Бобика. Понятно, что в драке Бобик уделает любого из ботанов. Массой задавит. Но без Вадика их же теперь просто не поймать!

Ну а ботаны не стали ждать, пока Пахан придумает план – они обошли его, а потом быстро-быстро втянулись в ворота школы – и утопали на уроки.

– Пошли покурим, Боб, – хрипло сказал Пахан.

День, такой прекрасный вначале, был испорчен.

Ботаны, кстати, тоже интересовались происходящим у Рафика:

– Чего это Пахан на тебя так? Вроде в субботу всё обсудили и поняли, – спросил Петя.

– Сложная история, – вздохнул Рафик.

Он не был уверен, что его друзей стоит посвящать в секреты бабки Миртрумы. Всё-таки, чужие тайны. В принципе, учитывая, что теперь это тайны Рафика тоже – он, наверное, может ими делиться. Да и путь его, похоже, всё дальше отклоняется от нефтехимии, а идёт в ведьмовство и шаманство. А значит – его друзья и так сами всё узнают. Постепенно.

– Если вкратце… – нехотя, аккуратно начал он. – Помните, мы квартиру снимаем у бабки, которая травы продаёт?

– Ага, – кивнул Петя. – Я ещё удивлялся, как остальные узбеки снимают одну комнату на десятерых, а вы целую квартиру всего на одну семью.

– Так вот… За квартиру я ей помогаю уже несколько лет. На рынке и всё такое…

– Травкой торгуешь? – подмигнул Петя и улыбнулся.

– Смешно, – улыбнулся Рафик. – Не травкой, а травами. И не торгую, а собираю, сушу, очищаю, толчу, разделяю, смешиваю, растворяю, настаиваю и прочее.

– Эге, – оценил Петя. – Да ты, получается, ведьмак!

– Ага. Только без седины, шрамов, мечей, лошади, кожаного прикида, навыков фехтования… В общем, ведьмак без мечей – это как ведьмак с мечами, но всё-таки без мечей…

– Про фехтование ты зря, – не согласился Петя. – Очень круто у нас в субботу вышло!

– А ведь и правда, – улыбнулся Рафик.

– А что про Пахана-то? – не выдержал Лёшик. – Заинтриговал же!

– А. Ну мэр узнал про угрозы Пахану…

Друзья побледнели. Лёшик аж приостановился и схватился за сердце. И все остановились.

– И что? – напряжённо спросила Алиса, вынырнувшая из дум.

– И он нам угрожал, но уважаемая бабушка с ним сторговалась, и всё ок.

– Фух! – Лёшик отнял руку от сердца и помахал ею. – Нельзя так пугать!

– У ведьмы нашёлся клад? – уловил нюанс Петя. – Как она от мэра откупилась?

– Ну, – вздохнул Рафик. – Теперь мэру должен я. Должен услугу. Но в будущем. И, похоже, должен даже не ему, а Пахану. А Пахан, похоже, об этом не знает.

Петя секунду переваривал ситуацию, а потом заржал:

– Ё-маё, ну и прикол! Он же теперь ядом будет исходить от твоей безнаказанности, а ты ему же и должен!

– Ирония, – согласился Рафик. – Кстати, про травы и прочее – как твой бок? Тебя прям с утра выписали?

– Ага. Там ушибы большие, но трещин и кровотечений нету. Мать с утра приехала, привезла школьную сумку – и я прямо в школу из больницы двинул.

– Соскучился по любимой учёбе? – поддел его Лёшик.

– Ага, – согласился Петя и глянул на задумчивую Алису. – И по вам.

– Ну меня ты вчера видел, я же тебе приставку завёз, – не понял его Лёшик.

А Рафик понял и улыбнулся, но не стал комментировать. Ну а Алиса – была вся в своих мыслях. Петя вспомнил ночной звонок. Конечно, потом он сообразил – Алиса могла нажать случайно. Айфон мог упасть. В конце концов – она могла советоваться насчёт установки айфона для съёмки пароля!

Но всегда хочется надеяться на лучшее, и Петя с замиранием сердца спросил:

– Алиса, а чего ты мне ночью звонила? – И он решил как бы пошутить, но лишь с долей шутки. – Соскучилась?

Алиса резко вскинулась, на её лице мелькнуло смущение, дискомфорт, колебание, а потом она закрылась. Она, как и Рафик до этого, не была уверена, что друзьям можно рассказать о происходящем. Точнее… Ей очень хотелось с кем-нибудь поделиться – но через два дня после лесного происшествия она была уже сама не очень-то уверена, что оно было реальностью.

Да, щенок был реальным, и продолжал дрыхнуть в тазике под кроватью. Он не просыпался, но был жив и дышал. Глубина жижи под ним заметно уменьшилась – то ли высохла, то ли впиталась. А её необычная консистенция мешала визуальному анализу.

Фактов было всего два – лунатизм и щенок. И реалистичным объяснением было такое: она ночью услышала скулёж щенка на улице, и, как лунатик, во сне пошла и принесла его домой. А дальше – соседка, бой, полиция. Возможно, и наоборот – она, как лунатик, гуляла в лесопарке и там нашла щенка. И так далее.

Потому что поверить в реальность поляны, где прозрачная бликующая клякса-амёба пускает корни и ловит животных – было намного сложнее, чем в кошмарный сон поверх лунатизма.

Алиса вздохнула, снова выныривая в реальный мир. Она решила сказать часть правды:

– Ну… Если честно, телефон случайно нажался. Попой в кармане.

– Ну вот, – огорчился Петя. – А я думал, ты хотела ночью поболтать… Или уточнить. Я же тебе перезвонил даже. Не разбудил?

– Немного разбудил, но всё хорошо получилось, – неожиданно для него одобрила Алиса. – Спасибо тебе большое! Ты очень помог!

Петя аж покраснел от удовольствия неожиданной похвалы. Надо и сегодня ночью позвонить! Впрочем, самокритично признал Петя, он осмелится на звонок только, если Алиса снова первая позвонит ему. Попой. Петя представил это и мечтательно вздохнул.

Пахан и унесённая ветром

Между уроками Пахан привычно тусовался с Бобиком. Без Вадика было немного тоскливо. Тот, хотя и бесил иногда Пахана, но всё же создавал много интересной движухи. Да и пошутить с ним можно было. Эх!

А теперь Вадик надолго на больничной кровати. Он даже и сейчас, наверное, под наркозом. Пахан не был уверен – потому что не интересовался состоянием своего миньона. И уж точно не собирался его навещать.

Мимо него прошла Светка, не глядя на Пахана и задрав нос. Пахан мельком на неё глянул, и даже не сразу узнал. Всё же в субботу ассоциации с ней остались не очень приятные. Особенно, когда её стошнило на его глазах. И вообще – с глаз долой – из сердца вон! Ну а Светка уловила отсутствие интереса на его лице, фыркнула, ещё выше задрала нос и прошествовала дальше.

На следующей перемене она снова прошла рядом, но теперь мило поздоровалась:

– Привет, Пашенька, – улыбнулась она. – Как дела?

– Нормально, – буркнул Пахан.

Он этих всех сложностей на прошлой перемене не уловил. Прошла и прошла. Подошла и подошла… Но прежняя аура сексуальности, которую он в ней видел – точно испарилась. Beauty is in the eye of the beholder…

– Кстати, ты слышал про Катю? – Света явно решила топить лёд.

– Не. А что? И кто это, кстати?

– Ну ты даёшь! – хихикнула Света. – Ты же на шашлыках её в лес водил ночью.

На её лице мелькнуло острое, неприязненное выражение к Кате. Даже странно, что она вдруг решила напомнить про соперницу за сердце принца на белом внедорожнике.

– Да? – почесал затылок Пахан и заулыбался. – Ну, как обжимались с ней, помню. А вот как звали…

– Так вот, она по ходу потом домой не вернулась! И на шашлыки не вернулась!

– Да? – без интереса спросил Пахан.

– Ну да. Ты её… С ней… В общем, она из леса домой не вернулась!

Пахан напрягся. Как-то это всё нехорошо звучало.

– Ну мы же с ней к костру вместе пришли, – сказал он.

И изо всех сил старался, чтобы это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Светка махнула рукой:

– Ну да! А потом, когда тебя Бобик потащил домой – она с вами увязалась… И всё.

– Хах. – задумчиво сказал Пахан. – Жаль, жаль… Вроде норм шмара была…

– Та ещё шмара, – с готовностью подтвердила Светка.

– Ну ладно, ты иди, – вдруг заторопил её Пахан. – Нам тут перетереть надо.

– Может, как-нибудь в кино сходим? – кокетливо стрельнула глазами Светка.

– Ага. Я подумаю. Пока-пока!

– Чмоки!

Она крутнулась, изогнув стан, выпятив попу и послав очередной кокетливый взгляд. Пахан заценил, но долго смотреть не стал – у него назрел вопрос к Бобику:

– Чего там с Катей этой? Которая за мной увязалась в субботу.

Бобик почесал затылок и посмотрел в окно, задумавшись. Он медленно произнёс:

– Она с нами шла… Хотела с тобой в такси ехать.

– И что, ехала с нами?

– Нет… У неё денег на такси не было. И у меня. А за тебя мэр заплатит. Она меня обругала и пешком пошла.

– И всё? – напрягся Пахан.

– И всё. – подтвердил Бобик безучастно.

Пахан почесал затылок. Похоже, осталась Катя в лесах. Жаль, жаль… Он её уже плохо помнил – но ведь почему-то на шашлыках выбрал из всех… Глаза у неё вроде были красивые… И танцевала-зажигала…

Кирилл. Один в поле

С утра перед школой в квартире Кирилла раздался телефонный звонок. Кирилл уже привык, что мать телефон брать не желает, и поднимать трубку приходится ему. Ну или сестре – если совсем трезвонит. Или если она ждёт чьего-то звонка. Что для Кирилла тоже в общем-то повод поднять трубку первым – и послушать голос паренька на том конце линии…

Но сейчас звонили из милиции.

Случилось именно то, о чём говорил тренер. Было открыто дело о мелком хулиганстве и нарушении общественного порядка. Те несколько парней, которые затащили Таню в спальню и были биты Кириллом, не рискнули поднимать бучу – но следователь решил всё же раскрутить ситуацию и повысить себе раскрываемость. Ведь преступление было? Было. Драка была? Была. Значит, надо найти и покарать виновных.

И теперь будут опрашивать свидетелей, таскать по инстанциям родителей. Будут допрашивать и Таню, и Вику. Будут полоскать грязное бельё.

Всё это, конечно, рассказал Кириллу не следователь, который звонил ему и вызывал после школы прийти в участок и дать показания. Рассказал тренер Матвей Иваныч, которому Кирилл позвонил сразу после звонка из милиции.

– И что мне делать? – упавшим голосом спросил Кирилл тренера.

– Ничего не делать, – спокойно ответил тренер. – Ты несовершеннолетний, сестра и её подруга за тебя показания дадут. В идеале – хорошо бы, чтобы все участники вечеринки заявили, что драки не было и нарушения порядка не было…

– Сомневаюсь, – мрачно сказал Кирилл. – Они там на меня зуб держат. Заявлять прямо побоятся, но вот высказаться против – это они всегда.

– Ну да… Они же все втроём на тебя дружно будут наговаривать. А у тебя один голос.

– И Вики с Таней, – напомнил Кирилл.

– Вика не всё видела, да и про своё нападение на Веню побоится говорить. А Таня вообще была без сознания…

– И вообще нету вариантов? – совсем упал духом Кирилл.

– Ну, если у тебя знакомства в милиции есть, или в судах – можно как-то сгладить углы и обыграть дело в твою пользу. А без этого…

– Нету у меня таких, – мрачно сказал Кирилл. – Отец у меня в торговле крутится, он может и дал бы взятку, но…

Он сделал паузу. Ему не хотелось делиться своим детским желанием впечатлить отца, показать тому, что у него лучший сын. Своей мечтой вернуть отца в семью. Он выдавил:

– Я не хочу ему говорить.

– Да ты не расстраивайся, – подбодрил тренер. – Это мелочёвка. Уголовку тебе не дадут. Если на соревнованиях будешь круто выступать – у тебя дорога в жизни будет открыта. И мелкое хулиганство тебе карьеру не испортит. Главное, что мы большое дело с тебя сняли…

Тренер тоже сделал паузу, и Кирилл сообразил, что он плачется и жалуется, а хорошо бы поблагодарить человека, который вытащил его из чёрной дыры. Даже пусть и не совсем бескорыстно вытащил – но сделал больше, чем все остальные:

– Спасибо вам большое, Матвей Иваныч, – искренне сказал Кирилл. – Я у вас в долгу.

– Да ничего, – улыбнулся тренер. – Ты тренируйся хорошо, вот и весь твой долг. Выиграй турнир! Тогда все остальные мелочи будут неважны. И не влезай снова в драки, ладно? Хотя бы при толпе свидетелей.

– Хорошо, – послушно ответил Кирилл.

– Ну и славно. Тогда всё, до встречи на трене.

– До свиданья…

И вот теперь Кирилл шёл по школе. Он прошёл мимо одноклассников сестры и помахал ей. Таня стояла одна, на отшибе от остальных, нахохлившись. Вика сидела на окне отдельно от Тани – но тоже одна, и была насуплена, а при виде Кирилла вообще задрала нос. Мол, я тебя не замечаю, ты мне никто. Другие же девчонки при виде Кирилла зашушукались. Классические сплетни – одна что-то увлечённо рассказывает другим, поглядывая на Кирилла, другие ахают и начинают оценивающе мерять Кирилла взглядами. Или сразу стрелять глазками.

Парни на Кирилла поглядывали по-разному. Кто с любопытством, кто равнодушно… А вот несколько глянули исподлобья и с неприязнью – впрочем, стараясь не особо высовываться. Глянули и отвернулись. Среди них Кириллу смутно показалось знакомым одно из лиц. Ага. Это тот, которому он вломил на вечеринке. Один из.

Он был в списке Тани. Среди тех, кто ей угрожал.

Кирилл приостановился, пристально глядя на парня. Тот снова кинул взгляд на Кирилла и теперь ощутимо напрягся, занервничал. Кирилл сделал шаг к нему. Парень развернулся и как будто слегка надулся, напряг плечи. Глаза он опустил, но иногда кидал напряжённый взгляд Кириллу в глаза.

«Если сейчас ему врежу – он отстанет. Но если нападу при всех – милиция точно пристанет. Что делать?» – напряжённо размышлял Кирилл.

Он подошёл ещё ближе. Теперь их разделяло метра три. Теперь уже все парни в этой группке – пострадавший и ещё трое – смотрели на Кирилла напряжённо. Они все сжали кулаки. Таня смотрела с напряжённым страхом. Остальные одноклассники и одноклассницы наблюдали с любопытством и интересом. Драка! Похоже, будет драка!

«А вот хрен вам» – зло подумал Кирилл.

Он медленно, вразвалочку подошёл к парню, сжимая кулаки. Воздух был наэлектризован. Все затаили дыхание.

Кирилл был выше и мощнее. Он напряг руки и плечи. Его присутствие подавляло юных противников. Его доминирование было неоспоримо. Он нагнулся ближе, так, что между их лицами осталось сантиметров двадцать. Парень отвёл глаза и опустил взгляд.

– Я слышал, ты снова приставал к моей сестре, – ласково сказал Кирилл.

Он заметил краем глаза, что соратники парня приготовились броситься на него. Дай только повод! Но его оппонент явно был слегка напуган. Он-то помнил, как Кирилл раскидал их троих. Впрочем, если Кирилл опять нападёт – то этот не побоится драться. С ним же друзья. Но пока – время речей:

– Ты на нас пьяных напал, – буркнул парень. – Трезвые мы бы тебя уделали.

И он поднял взгляд с вызовом. Явно провоцирует на драку. Даже если Кирилл раскидает сразу четверых – это будет публичная драка в школе. Возможные последствия – исключение из школы, дело о новом хулиганстве в милицию. Чёрт, тут нужна другая тактика… Эх, если бы у Кирилла была крыша. Знакомые в суде, знакомые в милиции… Хорошо Пахану… А он ведь звал тусоваться и не раз… Шестерёнки в голове Кирилла щёлкнули и встали на место. Стратегия стала ясна. Но что делать с тактикой?

– Девчонки! – громко сказал Кирилл.

Парень и его друзья вздрогнули. Один даже резко дёрнул кулаком, но устыдился своей реакции и спрятал руку. А вот их одноклассницы заинтересовано вытянули шеи.

– Посмотрите на этого пацана! Он с друзьями напал втроём на одного, и они все огребли люлей! И теперь он вымещает свой провал на беззащитной девушке! Девчонки!

Кирилл сделал паузу. В коридоре повисла тишина.

– Он фуфло и слабак! Не гуляйте с ним, девчонки!

– Ах ты… – прошипел парень, покраснев от стыда. – Да я тебя…

– Если ещё раз ты или твои дружки подойдут к Тане… – Кирилл сделал паузу.

И хлопнул в ладоши. Все вздрогнули. А Кирилл беспечно улыбнулся и пошёл к Танюхе. Встал рядом с ней и сказал громко:

– Это моя сестра и она под моей защитой!

А потом – чем чёрт не шутит, прикольно же сработало!

– И кстати, у неё есть мой номер телефона!

– Да блин! – пробурчала сестра. – Вали уже отсюда!

Кирилл снова улыбнулся, помахал рукой девчонкам и ушёл. У него появилось срочное дело.

Добро пожаловать в город 17

На первом уроке учитель вдруг сказал всем вначале обеда собраться в классной комнате. Ребята шушукались – но никто ничего не знал. И на обеде классрук Юливанна вдруг сделала объявление. Её лицо было чуть нахмурено, словно она была в недоумении, и ей это было неприятно.

– Ребята… Я не знаю, слышал ли уже кто-то из вас… В общем, у нас в городе объявлен карантин. Город закрыт снаружи.

По классу прошлась волна шепотков. Петя посмотрел на Алису большими глазами – мол, ты слышала? Что вообще творится? Но Алиса лишь молчала, хмуро глядя на Юливанну. Похоже – то, что случилось с ней в выходные – не было совсем уж сном…

– ГОРОНО передало скудную, но чёткую информацию. В городе вспышка неизученной болезни.

Ребята опять громко зашушукались. Некоторые девочки ахнули. Юливанна продолжила:

– Она может передаваться лесными животными. В лес ходить нельзя. Там работают медики из столицы, изучают ситуацию.

Изольда, сохранившая хладнокровие, первая подняла руку:

– Насколько опасная болезнь? Мы уже заражены?

– Говорят, болезнь заразная, но не смертельная. Но, во избежание пандемии и мутаций вируса, как раз и объявлен карантин.

– А в лесопарк можно ходить? – спросил кто-то.

– Я не знаю… Не говорили ничего, – пожала плечами Юливанна.

– А поход отменяется? – Петя проявил мышление наперёд.

– Я не знаю, – расстроилась Юливанна. – Вообще, лес большой, территория большая. Я буду уточнять, на какую часть леса запрет. Кстати, нас должен был сопровождать лесник. Может, он что-то знает. Я спрошу.

– Лесник – крутой мужик, – уважительно прошептал Лёшик. – Видали, как мы с ним стрелу сбили?

Петя фыркнул. Рафик улыбнулся. Могло показаться, что Лёшик хвастался, но это было не так. Сейчас он скорее восхищался мастерством лесника, а не напоминал о своём подвиге. Хотя, определённую профессиональную ревность он явно испытывал.

У детей появились ещё вопросы, но Юливанна подняла руку:

– У меня больше информации нету. Но мэр обещал вечером пресс-конференцию на площади у Дома Культуры.

Пахан громко фыркнул. Петя отметил, что он до этого молчал и не вылезал. Как будто ему происходящее было неинтересно. Он лишь поглядывал на остальных с некоторым превосходством, сверху вниз.

– Ваши родители туда наверняка сходят и потом вам всё расскажут, – тем временем продолжала Юливанна. – Ну всё, идите спокойно обедать. Не буду вас больше держать.

Ребята повалили гурьбой из класса, громко обсуждая необычную ситуацию. Алиса, вопреки обыкновению хмуро молчала. А Петя поделился с товарищами:

– Видали? Пахан не шутил, не паниковал, не спрашивал про распитие пива в парке. Явно что-то знает!

– Ты его раскусил! – Лёшик открыл рот в восхищении.

Петя на миг ощутил гордость, а Лёшик продолжил:

– Он наверняка тайно связан с мэром и что-то знает! – и он захихикал.

– Да фу на тебя! – махнул рукой Петя. – Всё равно как-то он себя очень спокойно вёл. А раз он что-то знает от мэра – можно сделать вывод, что болезнь неопасная.

– Но карантин ввели, – педантично заметил Рафик.

– Что-то интересное происходит… – задумчиво сказал Петя.

– А пошли в лес, исследуем? – азартно предложил Лёшик. – Возьмём луки, если что – от больных животных отобьёмся!

– Страшновато, – поёжился Петя. – Медведя или волка ты из лука не завалишь так просто.

– Не надо в лес ходить, – вдруг подала голос Алиса. – Говорят опасно – значит, опасно.

Рафик с Петей внимательно и остро глянули на неё. Алиса всегда была заводилой в подобных приключениях. И если сейчас она говорила в лес не лезть…

– Ты тоже что-то знаешь? – прямо спросил Рафик.

Алиса хмуро посмотрела на него, явно взвешивая что-то.

– Я пока не уверена, – в конце концов высказалась она. – Я пока думаю.

– Да ладно тебе, расскажи, заинтриговала же! – расстроился Лёшик.

Петя с Рафиком лишь переглянулись. Упрямство Алисы они знали. Пока не захочет – не расскажет.

Пойти в па-ти

Пахан зашёл в туалет. Бобик остался снаружи. В дверях Паша столкнулся с Горелым. Это был гоповатый парень по имени Гарик, чутка отмороженный. Хуже того, он входил в подростковую банду таких же отморозков. На его счету уже были хулиганства и нападения – но не все дела дошли до делопроизводства, и пока его ещё не выгнали из школы.

Обычно Гарик-Горелый достаточно уважительно относился к Пахану, и тот воспринимал это как данность. Но сейчас – Гарик невежливо толкнул Пахана плечом.

Толкнул, как лоха! Как ботана какого-то!

– Ты чо такой дерзкий, Горелка? – вначале офигел, а потом напрягся Пахан.

Тот пренебрежительно смерил его взглядом.

– Ты своё место знай, Пахашка, – через губу сказал Гарик. – Вас очкарики тока что поимели. Ты типа крутой был, а щас ты лох. Вадика ваще в клочья порвали. А понтов-то было…

Пахан заскрипел зубами.

– Ты ваще забыл, кто я? – с трудом выговорил он.

– Все помнят, кто твой папка. А без папки ты никто, – пренебрежительно высказался Горелый. – А папка на тебя болт положил. И банда твоя тю-тю.

Пахан яростно глядел на Гарика, прикидывая расклад. По всем понятиям надо было закрыть дверь Бобиком и отметелить Горелого Вадиком. Была одна закавыка. Точнее – её не было. Закавыка теперь лежала в госпитале в гипсе.

Без бойца не стоишь и выеденного яйца.

– Ты, Горелый, совсем страх потерял, – наконец родил Пахан. – Тронешь меня и…

– Да ты даже с таджиком не справился, – пренебрежительно махнул рукой Гарик. – А трогать тебя никто не будет. И сам ты – никто!

Горелый сплюнул и свалил. Пахан стиснул зубы, глядя ему вслед. Нужно искать нового бойца. Нужно снова поднимать свой статус.

Нельзя вечно отсиживаться за спиной отца.

Кирилл прошёлся мимо класса Алисы, по пути мельком улыбнувшись ботанам:

– Привет, народ! – и подмигнул Пете. – Отличный удар тазом, Петян!

Алиса ответила ему непроницаемым взглядом, а Петя лишь закатил глаза. Похоже, его уже достали этой шуткой близкие друзья. Но даже такая похвала приятна, так что он ответил:

– Спасибо, – и добавил с надеждой. – А ты Лизу ищешь?

– Не, у меня к Пахану вопрос, – слегка улыбнулся Кирилл. – Видали его?

– Пффф, – фыркнула Алиса и не удержалась от шутки про Вадика с Паханом. – В туалете посмотри. У них там теперь, похоже, база.

Ботаны засмеялись, Кирилл улыбнулся – и пошёл в туалет. Там он и обнаружил смурного Пахана. Тот задумчиво смотрел в окно туалета. Кирилл мельком глянул – нет, там на улице не прыгали на скакалке грудастые девчонки. Похоже, Пахан и правда был в крепкой думке. Что-то его сильно напрягло.

– Здарова, Пахан, – поздоровался Кирилл.

– Привет, – пробурчал Пахан.

– Дело есть, – начал Кирилл. – Можешь подыграть по приколу?

В глазах Пахана появился проблеск интереса. Похоже, ему хотелось отвлечься и развлечься.

– А давай. Чего за тема?

Через пару минут они вместе с Паханом и Бобиком прошлись мимо класса Тани. Кирилл посмотрел на Таниных обидчиков и показал двумя пальцами от глаз знак «я за тобой слежу». Потом то же самое сделал Пахан. Пацаны сильно напряглись – потому что теперь вместо мускулистого одиночки они увидели в Кирилле опасного дружка мэрского сына.

– Прикольно они на измену присели, – хохотнул Пахан, когда они отошли. – Решил мной детей напугать?

Кирилл отметил, что Пахану почему-то очень нравится этот факт. Словно ему хотелось бы, чтобы подростки его опасались и обходили. Как будто ему не хватило этого за годы учёбы.

– Да приставали к сестре, – не стал он уточнять детали. – Ну, спасибо, с меня пиво!

– Хммм, – задумчиво улыбнулся Пахан. – А как насчёт на постоянку в нашу банду?

– А у вас прямо банда? – не стал сразу отказываться Кирилл.

Лучше мягко съехать с темы. У него и так проблемы с милицией…

– Ну, туса, банда, неважно. Хоть пати зови! Тусуем мы. Покурить вместе, пивка, на вечеринках зажечь. Телохраном моим побыть, если что.

– Мне сейчас проблемы с милицией не нужны, – честно ответил Кирилл. – Меня отмазать некому.

– С милицией проблем не будет, – осклабился Пахан. – Наоборот – это милиция будет наши проблемы решать.

И чуть посмурнел, вспомнив, что отец обещал отправить милицию разбираться с Рафиком… Но то ли не послал, то ли не разобрались. Сложная проблема оказалась, ага. Не хватило следакам извилины от фуражки!

А пока Пахан пытался мысленно отомстить родной милиции, Кирилл серьезно задумался. Это же решение его проблем! Но цена…

– Телохраном – это тема хорошая, – аккуратно сформулировал Кирилл. – Но отбойщиком я быть не планирую. Тех же ботанов прессовать – не в моём стиле.

– Ну, будешь, значит, телохраном, – не стал спорить Пахан. – А то Вадик сложился. Ножки у него слабенькие оказались. А с ботанами пока…

Он поморщился, формулируя мысль:

– С ботанами пока тема прикрыта. На время.

– А если телохраном – то и зарплата полагается? – поинтересовался Кирилл.

Он понимал, что нельзя сразу показывать, что Пахан ему нужен. Надо демонстрировать сомнения и торговаться. Папа в торговле работал, кое-что рассказывал…

– Зарплата натурой, – заржал Пахан. – Бухло и защита. Но вообще…

Он подумал – ведь если идти по линии ФСБ, нужны будут надёжные люди. Профессионалы. Бойцы. Да и в бизнесе без телохранителя никуда. Понятно, что Кирилл парень слишком чистенький для их компании. Но зато боец хороший… Может, чемпионом станет – будет деньги зарабатывать. А, значит, ему нужен будет продюсер. Нужна будет крыша! В общем – варианты использования Кирилла прорисуются сами.

– Пока мы в школу ходим, то денег не будет, – хитро улыбнулся Пахан. – А потом – есть идеи. И телохраном нанять, и в спорте продвинуться…

– Ну хорошо. Давай попробуем, – решился Кирилл. – Пока без дальних планов.

Они пожали друг другу руки.

Кирилл вдруг подумал про Лизу. Блин, она не одобрит.

Но других вариантов-то нет.

Петя. Радио-актив

После школы Алиса опять не захотела гулять с друзьями. Она была нахмурена, вся сфокусирована на каких-то далёких мыслях и быстро засобиралась домой. Петя, подмигивая, напомнил ей про какую-то «съёмку с айфона», но она лишь отстранённо махнула рукой, расстроив друга. И сбежала.

Впрочем, погода была прохладная, и в этот раз друзьям гулять не очень хотелось. Они прошлись немного, пока было по пути.

– Эх, круто мы с Паханом разобрались, – мечтательно сказал Лёшик. – Вот бы и остальных бандюков школьных приструнить…

– Рафик, как насчёт ядовитых стрел? – невинно поинтересовался Петя. – Попросим старушку-травницу?

Он внимательно глядел на друга и, похоже, что-то начал соображать. И насчёт отравления Вадика, и насчёт темы ядов в целом.

– Нельзя, – вздохнул Рафик. – И нехорошо это. Ты серьёзно хочешь их поубивать?

– Да нет, конечно! – даже возмутился Петя, а потом подмигнул. – Пусть просто в туалет бегают.

– Ты же смотрел сериалы про героев, – терпеливо сказал Рафик. – Чуть начинаешь наводить порядок – и сразу все тебя начинают подозревать. И вообще, нинзя же говорили – удар должен быть скрытным. Какие стрелы в школе, ты что…

– Вроде не нинзя, а Лао Цзы, – задумался Лёшик.

– Да хоть Магистр Йода! – не позволил себя сбить с темы Рафик. – Наш путь – это именно скрытность. Мы должны интеллект качать, как настоящие маги. И копить знания, а потом применять их издали, разумно и осмысленно. А не ломиться в прямой бой, как вон танки типа Бобика. Или дамагеры типа Вадика.

– Хорошо излагаешь, красиво, – похвалил Петя. – А говорил, не умеешь в пафос.

– Это не я говорил, а ты говорил, что я не умею в пафос, – Рафик показал язык.

Петя тоже засмеялся и в очередной раз схватился за ушибленный бок.

– Ладно, пойду я домой, – вдруг решил он. – У меня там как раз знания созревают…

– А чего там? Поделишься? – полюбопытствовал нетерпеливый Лёшик.

– Не, ребят, оно пока очень в сыром виде. Когда можно будет похвастать, то я сразу вам первым расскажу, – улыбнулся загадочно Петя.

– У всех сегодня секреты! – поднял руки Лёшик в притворном негодовании. – Все интригуют!

– Наверное, день такой. Атмосферное давление и прочие аномалии погоды, – показал язык Петя. – Ну всё, бывайте! Рафик, бабке привет!

Петя не удержался от шутки про бабку. Очень уж его эта тема заинтересовала, он тоже всё пытался побольше узнать. Ну а Рафик тоже лишь улыбнулся. Они пожали друг другу руки и разошлись.

Дома Петя схватил обед и сразу рванул в свою комнату – проверять Эл1с. Благо от огорода теперь можно было отмазываться. Брат Лёва был в их общей комнате, но вёл себя вполне нормально – игрался на компе и не убегал с криками. Значит, наверное, не трогал Петиного робота. Петя выгнал Лёву из комнаты – «наигрался за выходные уже!». И полез в шкаф.

С роботом всё было в порядке. На Петин вкус – она и непокрашенная была красавица. И покрашенная! Будет. Когда покрасит.

– Привет, моя хорошая, – нежно сказал Петя. – Как ты? Чему научилась за выходные?

– Добрый день, Пётр, – тепло сказала Эл1с. – Мир, добро, любовь.

Её голос был более мягким и ласковым. И ещё показалось, что он становится то тише, то громче. Волнами. Это было немножко странно. Петя задумался. Он полез в программы на компьютере – смотреть логи, смотреть графики сигналов, смотреть смысловые модели. После часа копания в данных вырисовалась интересная картина.

В ночь с субботы на воскресенье Эл1с уловила своими электромагнитными контурами (от ЭЭГ) некий периодичный сигнал. Он транслировался всю ночь, а к утру затих. Этот сигнал явно дал новые данные Эл1с, и её словарный запас немного изменился.

Как будто в Эл1с по радио закачали новые мысли. Хотя нет, не настолько были радикальные изменения. Наверное, можно сказать по-другому. Как будто Эл1с с кем-то пообщалась по радио и услышала новые мысли. И научилась чему-то новому.

Петя пока не понял, будет от этого польза или нет. Может, откатить всё на пятничный бэкап? Не хочется, чтобы поломался процесс обучения. Незапланированные хаотические изменения могут создать дополнительный шум, повысить энтропию данных и замедлить обучение. И понизить его точность… То есть, это влияние может сделать её глупее.

Его палец навис над кнопкой. Петя раздумывал.

А потом решил – ну ведь это эксперимент! Он же и так закачивает в неё всё подряд – вдруг что-то выстрелит и сработает удачно!

Пусть будет.

Петя откинулся на спинку кресла и, наконец, спокойно приступил к обеду.

Алиса. Первые ростки

Алиса шла к своему подъезду. Она была полностью погружена в свои мысли. Её мучили сомнения. Вдруг она притащила в дом больное, опасное животное?

Там ведь родители!

Она отгоняла от себя эти мысли. Она понимала, что всё равно бы подобрала щенка в подобной ситуации, даже если знала бы, что он болен. Тем более, что болезнь вроде как не опасная… Алиса вздохнула.

Ну да. Болезнь неопасная, а карантин объявили. Слишком уж серьёзно для ОРВИ. Скорее уж, начинаешь опасаться чумы. А уж если ей не привиделось, и в лесу правда завелось неведомое нечто… Тогда карантин тем более выглядит логично. Власти что-то знают. Они будут искать и исследовать.

А у неё дома щенок в луже неизвестной хрени. А если власти его найдут?! Если они всех их арестуют и увезут в свои секретные лаборатории? Срочно надо проверить и перепрятать щенка!

А если получится наоборот – и власти не вычислят её и щенка? Если он останется у них дома? Если эта жижа превратится в неведомое нечто? Это же может быть всё, что угодно. Кровь демонов. Лужа из инопланетного океана. Отрыжка вампира. Серый этот, как его… Серый Гу[2]! Который всё пожирает. Петя пытался им объяснить, но Алиса не особо поняла… Слушала больше из вежливости. Ну и потому что концепция вначале показалась биологической, но оказалась потом технической.

– А вот ты где, хулюганка! – раздался вдруг впереди азартный голос. – Милиция! Держи её! Вот она, бандитка!

Алиса вздрогнула от неожиданности. Она сейчас игнорировала реальность, и резкий голос над ухом её почти напугал. Сейчас у подъезда сидела вторая старушка – Глафира Семёновна. Её напарницы рядом не было. Даже странно, что она тут одна. Они же всё время вместе, как сиамские близнецы. Как будто их одним местом друг к другу пришили. И тем же местом к скамейке приклеили – как шутит папа. Мама его за такие шутки ругала, но сама тоже улыбалась.

Резкий окрик над ухом вдруг заставил сердце девушки напрячься, и этот миг страха было неприятен. Хотелось не разводить вежливость, а ответить в том же ключе. Алиса решила в этот раз инициативу перехватить.

– Я сейчас сама милицию вызову, – резко ответила Алиса – Вы со своей подружкой меня второй день терроризируете. Нарушаете общественный порядок! Мешаете жильцам нашего дома спокойно спать!

Бабка аж задохнулась от возмущения. Она лишь выставила указующий перст на Алису, силясь что-то произнести – но не могла. Пользуясь моментом спокойствия, Алиса злорадно улыбнулась и поспешила дальше, входя в подъезд.

– Чтоб тебя черти унесли! – донеслось Алисе вслед.

И дверь захлопнулась на магнитный замок.

– Чтоб они тебя уже унесли! И подругу твою! – в сердцах сказала Алиса.

Она сделала несколько шагов по лестнице, и ей послышались странные звуки. Негромкий треск, стук. А потом, вроде бы, слабый вскрик. Алиса замерла на лестнице, вслушиваясь. Покрутила головой. В подъезде всё было как обычно – горели лампочки, было в меру грязно. Запахи были вполне терпимые – сегодня никто ничего не пролил, а старое уже всё было убрано. С мылом и хлоркой.

Она перевела взгляд на входную дверь. Может, звук был снаружи? Алиса скривилась. Да ну блин. Там же бабка эта противная! Она вспомнила, как собиралась залезть на козырёк подъезда и пролезть в окошко. Слегка улыбнулась. Ну – в это окошко можно и глядеть!

Алиса поднялась на один пролёт и пригнулась к мутному невысокому окну. Козырёк над дверью подъезда закрывал часть обзора. Скамейка была видна не целиком. Бабку видно не было – но она могла быть просто вне обзора.

Ещё Алисе показалось, что обзор из подъезда как-то странно изменился. Она не могла понять, что именно теперь по-другому. Может, ничего и не изменилось. Может, она просто не привыкла вглядываться в это окно, и именно поэтому вид ей кажется странным.

Криков больше никаких не было, как и любых других странных шумов. Она разогнулась и отвернулась от окна. И пошла уже домой – к лифту.

Новое дерево, которое только что появилось около подъезда, медленно меняло свой цвет от ярко-зелёного к серо-коричневому. Его гладкая зелёная кожица грубела, на глазах превращаясь в кору.

Трогательная и заботливая

Пахан приехал домой в неплохом настроении. Он и правда получил удовольствие от наблюдения за шокированными одноклассниками. Да и с Кириллом удачно вышло. Правда, тому сразу понадобилась услуга – надо замять дело в милиции. Пахан прямо заценил, как Кирилл красиво сторговался. Получилось, что это Пахан пришёл к нему как проситель, а не наоборот! Мастер торга девяностого уровня…

Но и Пахан не лыком шит. Оказанная услуга ничего не стоит – а значит не стоит её сразу оказывать! Тем более, что папкина помощь уже оказалась недавно фуфлом… Нет, сначала надо с Кирилла получить хоть какую-то пользу. А тогда и через Григория можно будет полиции указ дать, чтобы Кирилла не трогали. Ох папка тогда и заревнует, ха-ха…

Дома Пахан сел за свой компьютер и решил залезть в онлайновую игрушку. Он предпочитал те, где можно было сорить деньгами, получая преимущество перед нищими игроками. Ах, какой это кайф – унижать всякое быдло! Покупаешь себе, например, золотые снаряды – и доминируешь без усилий!

Правда, настроение сразу ухудшилось, потому что связь с Интернетом стала глючить. Пахан сразу вспомнил вчерашний разговор и расстроился. Похоже, онлайновые игрушки на время карантина будут недоступны. И нахрена их закрывать, скажите, пожалуйста? Что, через чатики утечёт секретная информация? Три ха-ха.

А потом в комнату вдруг постучалась Кристина. После заселения агента в их дом она больше не ходила в коротких провоцирующих халатиках. Даже с учётом того, что фэбс жил в гостевой спальне с отдельным выходом в гостиную. Теперь по дому она ходила в лёгких летних платьях. Впрочем, на её фигуре они смотрелись не менее сексуально, чем халатик.

А сейчас Пахан вообще потерял дар речи, потому что Кристина была одета в длинное банное полотенце. Два полотенца – одно на тело, другое на волосы. На её лице была глубокая задумчивость и даже какая-то печаль.

– Паша, можно? – тихо спросила она, явно вся в своих мыслях.

Так задумалась, что одеться забыла. Жаль, что полотенце не забыла накинуть, подумалось Пахану. Он закивал. Кристина проскользнула в комнату, прикрыла дверь и села на заправленной кровати Пахана. Он же развернулся на компьютерном кресле, кидая жадные взгляды на её бедра, еле прикрытые полотенцем. Но Кристина игнорировала его взгляды. Её явно что-то мучило, и она витала глубоко в своих мыслях. Наконец, она подняла взгляд. В её глазах сомнение сменилось решимостью.

– Мне показалось, что ты должен знать, – начала она и понизила голос. – Только обещай, что не скажешь ничего твоему отцу!

И наклонилась чуть вперёд, заставляя взгляд Паши теперь уткнуться в декольте.

– А? – опомнился он. – Да, без базара. Базара нет. Не будет базара!

– Хорошо, – она закусила полную губу, от чего та стала совсем пунцовой

Сделала паузу. И наконец, словно решаясь, начала:

– Твой отец… Не стал решать проблему с этим таджиком, который на тебя напал.

– Пфф, – фыркнул Пахан. – Ну да, я уже в курсе.

В его голосе появилась обида и расстройство. Кристина кивнула, вздохнула и сказала:

– Я просто считаю, что тебя это касается в первую очередь. Мы спорили с твоим папой… Я говорила, что надо хоть как-то оградить тебя от нападок этой этнической мафии…

Пахан не выдержал и хрюкнул. Было смешно, но он старался сдержаться. Всё-тки мачеха вон с душой говорит. Но назвать Рафика мафией – это, конечно, перебор. Перепутала мачеха берега. Левый и правый.

– Но твой папа считает, что ты должен научиться сам решать свои проблемы.

– Но ведь он обещал! Сам у меня выдавил имя Рафика! – в негодовании поднял руки Пахан. – Говорил, мы никому не прощаем и всё такое!

– Ну да, – вздохнула Кристина. – Он его взял на заметку. Поставил на контроль. Послал милицию, участкового. Проверили его данные. Эта семья таджиков тут живёт и работает законно. Придраться не к чему. Если он на тебя снова нападёт – папа, конечно, придёт на помощь. Он понимает, что ты не сможешь сам справиться с агрессивными кавказцами… Твой друг пострадал…

Было смешно про агрессивного кавказца Рафика. Но при мысли, что отец пренебрежительно относится к способностям Пахана, его кулаки сжались. Ну да, отец его ни во что не ставит. Ни мозги, ни способности, ни физуху. Когда Пахан ходил недолго в качалку, мэр поглядывал и говаривал «Сила есть, ума не надо. Лучше учись лучше!». Когда Пахан качалку бросил – мэр сказанул «Дела до конца доводить надо! А то так и будешь по жизни болтаться туда-сюда, как говно в проруби!».

Сын для него – никто, как сказанул Горелый…

– Главное, помни – я на твоей стороне! – Кристина сверкнула глазами. – Иди сюда, садись ближе!

Пахан поднялся и подсел к Кристине. А она сразу обняла его и прижала к себе. Его нос нависал над её декольте. Кожей он ощущал парящее разогретое тело. Носом обонял сильный, будоражащий запах духов, смешанный с запахом женщины. Пахан ощутил сильнейшее возбуждение. Он протянул руки и тоже обнял её в ответ.

– Вот так, – похвалила Кристина. – И если что – не стесняйся, приходи поговорить. По любому поводу! Моя дверь всегда для тебя открыта!

Пахан против воли вспомнил дверь в спальню отца, приоткрытую ночью, и сглотнул.

– Ой, я же совсем не одета! – вдруг сообразила Кристина. – Ты мне сын, но неловко. Пойду оденусь…

Она ловко выпуталась из объятий Пахана и упорхнула. На прощание она обернулась в дверях и подмигнула. И ушла. Лишь остался шлейф её духов, будоражащий воображение и заставляющий Пахана представлять Кристину в его объятиях, но уже обнажённой.

Пахан с тоской посмотрел на компьютер. Блин. И порнографию ведь теперь не скачать.

Щенок. Знакомство

Алиса поднялась домой, в свою родную квартиру. Она открыла дверь своим ключом и вошла. Алиса чуть-чуть волновалась за родителей и за щенка – но всё, вроде бы, выглядело хорошо. Ну, по крайней мере – обычно. На вешалке висела обычная одежда, на полу стояла обычная обувь. Как и ожидалось – уличной одежды родителей пока ещё не было. Алиса сразу побежала проверять щенка в тазу под кроватью.

Её ожидал сюрприз.

Хотя сам щенок лежал в тазике, сложив лапы перед собой, и ровно сопел в позе эмбриона, белёсая жижа с трубочками, что его окружала – уже вся испарилась. Или впиталась, что было бы более пугающе. При этом не-жидкие элементы – то есть, трубочки, комочки и плёнка-кокон – тоже почти исчезли. Они стали тонкими, лёгкими и почти прозрачными. Из них словно вышел весь объём. А сами они усохли и…

Алиса коснулась пальцем одной из трубочек – и укололась. Она дёрнула палец ко рту, но вовремя сдержалась. Побежала мыть руки с мылом. Очень мудро и своевременно! Такова техника безопасности наших биохимиков – вначале потрогайте пальцем острые края с неизвестными вирусами, а потом помойте ранку с мылом!

Обругав себя, Алиса всё же чуть успокоилась – крови там почти не было. Но всё равно помазала зелёнкой.

Вернувшись, она присмотрелась внимательнее к трубочкам и прочим затвердевшим органеллам. Те не просто усохли – а как бы окостенели. Та, что была потрогана Алисой – похоже, рассыпалась в мелкую стеклянистую пыль. В общем – всё, что можно, из трубочек и кокона было высосано и усвоено. Кроме каких-то минеральных веществ, которые и оставили эти мелкие стеклообразные скелетики.

«Уколется же щенок, когда проснётся!» – Алиса испугалась за щенка. Но сообразила, что в основном стеклянистые элементы остались лишь вокруг щенка, ближе к краям тазика. А рядом с ним они либо исчезли полностью, либо уже превратились в мелкий редкий песочек. А значит – он может ворочаться без вреда.

Алиса с опаской протянула руку к боку щенка. Она вдруг сообразила, что тот заметно подрос. Логично – ведь столько материи в него впиталось. Его бок был покрыт почти обычной чёрной шерстью – правда, в ней были видны редкие зеленоватые нити. Может, грязь? Но шерсть чуть блестела, как и должна. Разве что блеск был… Непривычным.

Она осторожно провела пальцами по боку щенка, поглаживая его. Бок был тёплым. Щенок сопел. Душа Алисы наполнилась умилением. Хорошо, всё-таки, что она его спасла! Хотя… Если в этих коконах животные не переваривались, а чем-то напитывались… Может, лучше было бы там его оставить?

Но Алиса недолго сомневалась, потому что вспомнила взгляд этих животных. Щенок явно боялся кокона и не хотел туда идти. И собака не хотела.

И вообще, эта клякса-амёба явно влияла на разумы животных. И людей, кстати. И пыталась ими управлять. А то, что нарушает нашу свободу – не может быть для нас хорошим.

Алиса уже смело погладила бок щенка. Тот был тёплым. Щенок пошевелился, чуть двинул сложенными лапами. И в разум Алисы вдруг хлынули чужие эмоции. Ощущение благодарности, любви, радости. А щенок словно бы слегка улыбнулся своей собачьей мордой и словно бы шевельнулся, потёрся боком о руку Алисы.

От переполнивших её эмоций щенка в глазах Алисы появились слёзы. Она ощутила чистое незамутнённое счастье.

Да. Хорошо, что она его спасла!

Хлопнула входная дверь. В квартиру зашла мама. Алиса догадалась, потому что услышала:

– Алиса! Ты же дома? Иди сюда, есть разговор!

Алиса опустила взгляд обратно на тазик с щенком и осознала, что после хлопка входной двери – щенок под её рукой исчез. Точнее – почти исчез. Стал невидимым. Она смутно видела блики на его шерсти и ощущала шерсть своими пальцами. Вот это да!

– Алиса! Отзовись! – голос мамы был строгим. – И покажи мне свою новую собаку!

Сердце Алисы совершило кульбит.

Григорий и бабки

Агент Григорий с доброй улыбкой смотрел на полицейского капитана. Тому было явно неуютно. Ну да, ну да. Серьёзной работой заниматься – это вам не у таджиков паспорта проверять… Григорий с удовольствием сказал:

– Я ещё раз повторяю, нам нужны любые аномалии. Всё необычное, что может касаться поведения людей и животных.

– Я вам тоже повторяю, – устало, но вежливо ответил капитан Пригорский. – У нас своих проблем хватает. Осень, обострение начинается… Дела наваливаются. Как мы должны для вас аномальности отсеивать? Вы же чётких критериев не даёте. А компьютеризация у нас хромает. Давно жалуемся начальству, но федеральный бюджет не хочет выделять нам денег на компьютеризацию. Зато из федерального центра приезжают ведомства, у которых этих компьютеров хоть попой жуй – но расширенный анализ проводить не хотят, а требуют от нас.

Григорий понимающе поулыбался. Но и сдаваться он не собирался. Пусть работают, а то дашь им волю, будут целыми днями в телевизор глядеть и курить в потолок. Он решил слегка помочь милиции и сузить круг задач. В конце концов, для себя старается.

– Записывайте. Любые пропажи людей и животных вы теперь должны сразу передавать нам, причём сразу по заявлению, не ожидая двое суток. Любые акты насилия у нерецедивистов – то есть, если ранее мирный человек вдруг агрессивен – это нам интересно. Любые заявления о необычно выглядящих людях и животных…

Григорий задумался, а капитан Валентин Артурович поморщился:

– Оно вам надо? Там куча заявлений от городских сумасшедших и маразматичных бабулек. Я же говорю, осеннее обострение начинается…

– Надо-надо. Мы разберём и проанализируем. И кстати – в случае ареста в подобных ситуациях должен присутствовать наш специалист. И на допросы мы идём первыми.

Капитан раздражённо закатил глаза:

– Как скажете, вам решать.

И он решил показать, как много у них подобных дурацких ситуаций:

– Вот, например, из свежего – бабка рано утром не хотела пускать девчонку домой и они подрались. Вам переслать?

– А раньше они демонстрировали агрессивное поведение? – улыбнулся Григорий.

– Да, есть несколько заявлений от этой бабки на эту девчонку, – посмотрел капитан.

– Сами как считаете, это аномалия или всё же нет? – агент подмигнул.

– Не аномалия. – пробурчал капитан, ощущая себя идиотом. – Не пересылаем.

– Вот и отлично. Я смотрю, у нас с вами дело уже пошло! – улыбнулся агент и встал. – Я вас покину, не буду мешать…

– А вот следующее заявление про эту бабку, – задумчиво продолжил капитан. – Она пропала вчера в лесу…

Уже почти вышедший за дверь кабинета агент Григорий резко остановился и обернулся:

– Продолжайте.

– Да нечего тут продолжать. Утром бабка поругалась с девчонкой, днём ушла по грибы, вечером не вернулась. Ночью её подружка-закадыка звонила в полицию, требовала нас найти её подругу в лесу. И девчонку арестовать…

Его голос стал притворно визгливым, и он процитировал бабульку:

– Потому как эта наркоманка тут явно при делах, давно на нас зуб точила и хадости нам творила!

– А в лесу не та же девчонка пропала? – азартно спросил агент.

– Нет, – посмотрел капитан. – Но они с одной школы.

– Бытовые связи нам интересны, но второстепенны, – махнул рукой Григорий. – Но сам факт второй пропажи – тоже уже интересно.

Прозвенел телефон на столе Валентина Артуровича.

– Извините, – и капитан взял трубку.

Агент, несмотря на дважды оконченную беседу, встал у стены и стал ждать возможных новостей из телефона. И после нескольких минут беседы удивлённым голосом, капитан бросил трубку. Глянул на агента:

– Какая-то хрень случилась. – он потёр лоб.

– Ну-ну, продолжайте, – хищно улыбнулся агент, ощущая удачу.

– Говорят, вторая бабка пропала, подруга первой. Хотя, если о пропаже первой мы узнали от второй бабки, то о пропаже второй никто не сообщал, так что мы не уверены. Просто её нет дома. Но вы просили всё это сразу помечать…

– Хорошо, молодцы, – одобрил агент. – Но я так понимаю, это ещё не всё?

– Да! – поднял палец капитан Валентин. – У подъезда бабки появилось новое дерево. Прямо на краю асфальтовой дорожки, сквозь асфальт. И немаленькое. Кто-то грешит на пранк. Кто-то говорит о хулиганстве. Участковый сразу сообщил нам.

– Отлично! – хлопнул в ладоши Григорий. – Я поехал туда. Позвоните участковому и патрульным – они мне там понадобятся.

– Всего хорошего, – недоуменно сказал капитан.

И агент быстро вышел. А капитан Валентин потёр лоб.

– Дурдом. Чертовщина какая-то… А этот обрадовался вон как…

Алиса. Разговор на кухне

Алиса задвинула тазик под кровать и пошла в прихожую. Мама уже сняла плащ и махнула ей рукой:

– Иди сюда, на кухне поговорим. Я чаю хочу.

Алиса молча проследовала за мамой и села на стул. Та же поставила кипятиться чай и присела напротив:

– Ну, рассказывай, что натворила вчера? И учти, что я уже всё знаю!

Алиса открыла рот – но не потому, что мама её развела хитрым психологическим трюком. Просто на секунду она испугалась. Пока не сообразила, что ничего важного мама знать не может – и тогда Алиса снова закрыла рот.

Мама внимательно наблюдала за её мимикой – и, похоже, сделала вывод. Мол, что-то Алиса скрывает. Значит – надо выяснять:

– Что у вас там со старушками местными случилось? – начала мама.

– Ничего особенного, – буркнула Алиса, решив не выдавать ничего.

Ну точнее – если мама говорит, что она всё знает – то пусть и покажет сначала, что именно она знает.

– А чего ты с ними с утра подралась тогда?

– Я вышла, а бабка меня в подъезд не пускала, – выдала Алиса первую порцию.

– Да? А чего это она? – прищурилась мама.

– Она меня не любит, чего же ещё, – Алиса пожала плечами на глупый вопрос.

– То есть ты не шумела, не хулиганила, стекла не била?

– Нет, конечно! – Алиса возмутилась, потом задумалась и честно ответила. – Не успела. Бабка предотвратила страшное преступление против человечества!

– Не паясничай, – мама поморщилась и не поняла, что Алиса сказала правду. – А милицию бабка, значит, просто так вызвала?

– Да. Я ничего не сделала.

– Но ты же с ней подралась?

– Ну так это потом!

– Ладно, – мама отступилась и задумалась. – Так… А чего там с собакой? Бабка сказала милиции, что ты собаку на неё натравила!

Алиса закусила губу. Надо с собакой что-то придумать… Блин, и ведь не покажешь её. Она же теперь невидимая! И как невовремя! Нет чтобы невидимой стать, когда… Когда… Хмм, не было хороших моментов, чтобы быть невидимой. Разве что – пока Алиса была в школе. Вот тогда – маскируйся сколько пожелаешь!

– Я нашла щенка. Я из-за него вышла на улицу. Бабка стала нападать, щенок проснулся и её куснул.

– Алиса… – мама мучительно посмотрела на неё. – Ты понимаешь, что тут сразу несколько потенциальных проблем? Собака может оказаться бешеной. Потребуются уколы. Она заявила в милицию…

– Собака? – не поняла Алиса, думавшая о своём.

– Старуха! – повысила голос мама. – Не надо паясничать!

– Бабка на меня напала! – тоже повысила голос Алиса. – Она нарушила мои права! Я тоже хочу на неё заявить! А то они думают, что полиция тут только для них работает!

– Хмм, – мама чуть сдала назад и внимательно посмотрела на Алису. – Значит, ты ни в чём не виновата?

– Да! – твёрдо сказала Алиса.

– И не знаешь, куда пропала Фёкла Порфирьевна?

– Что?

Сейчас Алиса выглядела так глупо, что мама могла догадаться – до этого Алиса контролировала беседу, и только сейчас случился первый момент, когда Алиса действительно не знает, что произошло. Но мама на самом деле и не верила, что дочка знает что-то о пропаже вредной старушки. Поэтому вопрос она задала больше для самоуспокоения.

– Пропала наша бабка. – устало пояснила мама. – С утра она с тобой воевала, а потом по грибы пошла. Подружка её ждала вечером, чтобы грибов вместе покушать…

– Да они постоянно на грибочках, – буркнула Алиса.

– Не смешно, – мама не сбилась и продолжила. – Значит, другая бабка ждала эту из леса, а она не вернулась. Та уже поздно ночью позвонила в милицию. Человек пожилой, те приняли сигнал… И про тебя вспомнили.

Алиса молчала. Бабка пропала в лесу. В лесу!

В том же лесу, где Алиса нашла щенка.

В том же лесу, где нечто не из этого мира раскинуло свои полупрозрачные щупальца.

На лице Алисы появился страх. Она вспомнила увиденную мельком белую неуклюжую фигуру с огромным чёрным глазом и её передёрнуло.

– С тобой всё в порядке? – с тревогой спросила мама. – Ты из-за бабки?

– Мама, – хрипло сказала Алиса. – А вам сказали на работе про карантин?

– Эмм, что? – мама не поняла. – Да меня с работы в милицию дёрнули сегодня! Что за карантин? В школе?

– Нет. В городе карантин. В лесу какой-то вирус. Мэр вечером около ДК сделает конференцию и всё расскажет.

– Ты шутишь! – мама осела, и её лицо побледнело. – Вот правда не смешно! Не надо выдумывать такое, чтобы от темы отвлечь!

– Я не придумываю, – тихо сказала Алиса. – Позвони папе, он должен знать. Позвони в школу. Посмотри на сайте мэрии, там новости должны быть.

– Ужас! – мама привстала, снова села. – Так, а что вам сказали? Что за вирус-то!

– Он не смертельный, – вдруг Алиса сообразила, с чего надо было начать. – Заразный, неизвестный, но не смертельный.

– Фух! – мама откинулась на спинку стула и приложила руку к груди. – Нельзя так пугать! Надо с этого было начать!

– Извини, – опустила глаза Алиса. – Правда, извини. Я думала, ты в курсе.

Они молча посидели с полминуты. Мама отхлёбывала чай, глядя в пустоту. Потом вздохнула и поднялась:

– Ладно, сейчас пойду выяснять. Покажи мне в компьютере новости. И по телевизору глянем. И это… Пока не забыли. Покажи мне уже эту собаку свою новую!

– Можно будет её оставить? – несмело спросила Алиса.

– Ох, горе ты моё, – вздохнула мама. – Да разве ж я против! Только надо будет прививки все сделать быстро. Ну, пошли!

– Сейчас я щенка вынесу, – Алиса вспомнила, что он невидим. – Посмотри пока телевизор, ладно?

– Хорошо! – махнула рукой мама. – Но я жду!

Алиса зашла в комнату и вытащила тазик. Щенок был снова видимым и тихо спал.

– Не подведи! – шепнула она. – Будь на месте, не исчезай!

Подумала, что содержимое тазика показывать нельзя. Положила щенка в пакет, оставшийся с ночи под кроватью. И понесла к маме.

Та щёлкала каналы, но нигде не было новостей про вирус. Мать повернулась к Алисе с недоуменным лицом:

– Ничего не понимаю. Ну, может вечером наш канал бурильский покажет что-то. После мэра у ДК.

– Вот, – Алиса положила пакет на пол. – Только не шуми, он спит.

– А что это такое тут?… – мама нагнулась над пакетом

И потянулась пальцем к стеклянной трубочке, попавшей в пакет. Алиса шлёпнула рукой по руке мамы:

– Не трогай! Оно острое!

– Ну ты вообще! – возмутилась мама. – А к щенку чего положила острый предмет?

– Я случайно. Какой пакет был, такой и положила.

– Бедо-веник, – вздохнула мама. – Щас найдём тебе корзинку нормальную. А ты пока сходи его помой. И пакет выброси!

– Хорошо! – улыбнулась Алиса.

И понесла пакет в свою комнату – прятать. Ведь нельзя выбрасывать эти загадочные кусочки того, что она видела в лесу.

Через некоторое время домой пришёл папа. Его первым вопросом было:

– Вы не в курсе, что у нас там за дерево перед подъездом появилось? Похоже на дурацкий розыгрыш со скрытой камерой, но как-то слишком капитально выглядит…

Пресс-конференция

– Добрый день, дорогие земляки! – обратился мэр с трибуны к толпе на площади. – У нас с вами сложная ситуация…

На площади было многолюдно. К этому моменту многие уже знали о карантине. Многие услышали о нем от детей. А кто-то уже столкнулся лично, когда не смог выехать из города по делам. Эти люди пылали праведным негодованием, потому что под угрозой был их бизнес или работа.

Но мэр не ожидал беспорядков. Конечно, перед трибуной стояло несколько милиционеров, а также бодигарды. И в случае неожиданных проблем мэр бы просто сбежал в двери Дома Культуры, а бодигарды бы придержали толпу. К тому же, рядом с мэром Лисюковым стоял агент ФСБ Григорий в таком же плаще и костюме, как и телохранители. Он не особо выделялся, но внимательно слушал мэра и был готов вклиниться в разговор.

– … И после окончания недели комендантского часа – мы проведём народные гуляния, чтобы отметить выздоровление нашего города!

Мэр закончил спич на торжественно-остроумной ноте, но жители города не разделили его пафос и сразу начали выкрикивать коварные вопросы:

– А не опасно гуляния во время вируса?

– Я вас не слышу! – добродушно ответил мэр. – Передавайте вопросы секретарю, он передаст их мне. Приоритет будет отдан письменным вопросам!

Мэр, имевший опыт общения с народом, не хотел устраивать громкий спор, когда все начинают орать и градус агрессии нарастает. Письменные вопросы – идеальный вариант! Другое дело, что мало кто принёс с собой ручку и бумагу, поэтому вопросы продолжали выкрикивать – и шумно повторять их, пока они не достигали края толпы, где стоял секретарь.

– Так… Не опасно ли праздновать во время вируса? – повторил мэр слова секретаря. – Оценка опасности вируса уже была проведена, и это – официальное разрешение. Но во избежание недооценки болезни, как раз и объявлен комендантский час на несколько дней – чтобы лучшие специалисты страны могли пронаблюдать за ситуацией!

– Если вирус неопасный, нафига карантин? – крикнул кто-то. – Что-то вы врётё!

«Быстро они соображают», – подумал Григорий. – «Хорошо, что заранее продумали все вопросы и ответы». А тем временем вопрос передали мэру и он улыбнулся:

– Хороший вопрос! Как я сказал, эта оценка предварительная. У нас есть наихудший сценарий и наилучший. Мы готовы к обоим!

«Власть тверда, власть знает, что делает. Не паникуйте, а идите и тихо-спокойно работайте!», – таков должен быть месседж, полученный слушателями. Григорий кивнул и улыбнулся. Следующие несколько вопросов были малоинтересными…

– А чего тогда люди в лесах пропадают? – крикнул кто-то.

Григорий напрягся. А вот такие вопросы – это уже опасность. Это риск всеобщей паники. И это утечка информации! Понятное дело – полицейские тоже люди. Кто-то кому-то сболтнул – и всё, пошла гулять новость, обрастая фантастичными деталями…

Григорий мягко шагнул вперёд и тихо позвал мэра. А потом так же тихо, на ухо, дал ему нужный ответ:

– Люди в лесах постоянно пропадают, просто обычно это мало кому интересно! – ответил мэр уверенным голосом. – И я вижу в этом проблему нашего общества… Нам должно быть стыдно. И я озвучу ту часть вопроса, которую вы имели в виду, но не сообразили задать – «могут ли люди пропадать в лесах из-за вируса?». Ответ – конечно! Болезнь может прихватить человека, когда он гуляет. Его может укусить больное животное. Именно поэтому мы дали рекомендацию не ходить в лес и очертили район повышенной опасности! А всех, кого приступ болезни прихватил в лесу – мы найдём и спасём! И мы призываем всех делиться информацией. Любые пропажи людей и животных, любое странное поведение людей и животных. Звоните на горячую линию!

Мэр уверенно махнул рукой на большой плакат, где была очерчена зона опасности в лесу, а также был телефон горячей линии.

– А что насчет шуток с деревьями? – крикнул ещё один. – Это из-за вируса?

Григорий опять навострил уши, заодно выцеливая любопытного в толпе. Параллельно он опять подсказал мэру ответ.

– Вирус может вызывать девиц… Авиацию… – запнулся мэр, но собрался. – Девиации! В поведении. Это неприятно, но не смертельно. У нас в городе немало заезжих экологов и гринписок, и вирус может заставить их создавать совершенно дикие перфомансы и инсталляции… Впрочем, насажать деревьев на тротуарах для зелёных активистов – это обычная девиация… Вирус тут может быть ни при чём!

Многие в толпе засмеялись. Не все любят экологов и гринписовцев, не все.

– Обязательно сообщайте о всех странных ситуациях и поведении людей и животных! – повторил мэр с нажимом. – Чем быстрее мы разберемся с вирусом, тем лучше для всех. Давайте вместе спасём наш город! Это всё, я закончил!

И мэр поднял руки. Секретарь и агент захлопали. К ним присоединились депутаты горсовета и чиновники в толпе. Аплодисменты пробежались по толпе жиденькой рябью. Немногие их поддержали. Никто не обрадовался карантину, вот странное дело…

Старые брёвна

Григорий натянул скафандр с помощью Артура и зашёл в закрытый бокс. Внутри, подсвеченное яркими натриевыми лампами, стояло дерево вполне обычного вида. Нет, оно, конечно отличалось от сосен и берёзок. Но вообще, деревья в мире очень сильно различаются по внешнему виду, высоте и толщине. Даже в России растут весьма разные породы. Те же сосны, берёзы, ели, дубы, клёны, ивы – все они имеют уникальные черты, сильно отличающие их друг от друга.

И то, что дерево росло прямо сквозь разломанный асфальт – тоже не было чем-то необычным. «Камни дорог сумел пробить росток», и всё такое.

Даже то, что дерево разломало асфальт и выросло здесь буквально за часы, а может и минуты – даже это не было полной аномалией. Может оно – как бамбук. Разрасталось под землёй, копило силу, готовило рост… А потом вдруг резко выпрямилось и вытянулось ввысь.

Визуально дерево было вполне обычным. Коричнево-зеленовато-серое, с жёсткой бугристой корой. Рисунок на коре спиралью завивался снизу вверх. Высота – метра три с кроной. Ветвей штук десять и на них уже набухли почки листьев. Всё вполне знакомо.

И специалисты утверждали, что в дереве – с точки зрения биологии – заметных аномалий нету.

Разве что по сочетанию этих деталей возникает логичный вопрос – как дерево, похожее внешне на дуб, вдруг выскочило чёртиком из земли, словно бамбук, и почему такого не случалось раньше?

Но Григорий знал ответ. Всё просто. И одновременно сложно. Это дерево – не из нашего мира.

Несмотря на риск, он всё равно хотел посмотреть на дерево сам и вблизи – хотя бы и через скафандр. Конечно, только после того, как были проведены всевозможные замеры, тесты и опыты с добровольцами. Ничего аномального с ними не случилось – и Григорий рискнул. Но, когда он зашёл в закрытый бокс с деревом – ничего не случилось и с ним. По крайней мере – в первый момент.

Григорий немного подождал и сделал осторожный шаг вперёд. Его сопровождали два бойца в скафандрах и с огнемётами. Агент опасливо протянул руку и прикоснулся к дереву…

Подождал.

Ничего.

Он разочарованно выдохнул и пошёл прочь из бокса. Десять минут переодевался, теперь полчаса чиститься и одеваться… И всё зря. Уж лучше бы оно его покусало! Хоть не зря час жизни потратил бы.

Кстати, таких деревьев в городе образовалось уже три. Появление всех из них коррелировало с пропажей пожилых людей. По времени и локации.

В смежном тенте с наблюдательными экранами агента ждал профессор.

– Мы можем перенести дерево в наш лагерь? – деловито поинтересовался Григорий.

– Вы что, милейший! – взмахнул руками профессор. – Как вы себе это представляете? Вытащить его с корнями? Корни уходят на большую глубину, я же говорил!

– Ну, – замялся агент и чуть разозлился. – Спилить его, например! И вообще, это вы тут спец по инопланетянам и деревьям, а не я! Предлагайте варианты!

Профессор заложил руки за спину и стал ходить туда-сюда, рассуждая вслух. Григорий закатил глаза в молчаливом раздражении, пока профессор вещал:

– Дерево может отреагировать на попытку нападения совершенно любым образом! Мы должны действовать постепенно, шаг за шагом. Вначале бесконтактные пробы, затем всяческие неинвазивные тесты с внешних датчиков, потом осторожное взятие проб с поверхности… Лишь потом мы рискнём осторожно сверлить, бурить и резать. Заметьте! Осторожно! Неглубоко! Мы не хотим разозлить чуждый людям разум!

– Да, да, да, – проворчал Григорий. – Ладно. Изучайте. Мне ещё с людьми общаться. Вам-то я это не смогу доверить, вы же специалисты по инопланетянам…

Потому что дерево так и осталось на тротуаре перед подъездом, а значит, нужно было пообщаться с жильцами. Во-первых, успокоить их, чтобы они смирно ходили строем вокруг огромной зоны десять на десять метров, занятой сейчас герметичными боксами. Во-вторых – посмотреть на их реакции.

Ведь кто-то из них может теперь быть связан с инопланетянами.

Изо льда в лёд

Изольда стояла у большого панорамного окна и смотрела на вечерний город. Окно смотрело на юго-запад, и в ясные дни давало прекрасный вид на закат. Но сейчас небо было серым, как и настроение Изольды. Даже загорающиеся тут и там электрические огоньки в бесчисленных окнах не особо грели душу.

– Звёзды не могут греть… Они слишком далеко от нас. – прошептала она.

В одной руке Изольда держала серебристый айфон с новым сообщением на экране. В другой руке у неё был стакан ананасового фреша, заботливо приготовленный приходящей прислугой. Посторонний мог бы подумать, что девочка не знает цену дорогой жизни и воспринимает её как данность. Но это было не так. Далеко не так…

***

Изольда родилась и выросла в обычной небогатой семье. Папа её, Дмитрий Угорский, был геологом. Мама её, Наталья Иванова, была красавицей. Когда начался бум цен на нефть, молодой геолог начал хорошо зарабатывать в своих экспедициях. Между ними он мог позволить себе сорить деньгами. Наталья же в ту пору попыталась пробиться в актрисы в Москве, не смогла и вернулась в родной Бурильск. Она была на жизненном перепутье, и молодой парень, легко сорящий деньгами в дорогих ресторанах, легко её увлёк.

Вскоре они сыграли свадьбу и на свет появилась маленькая девочка, белокурый голубоглазый ангел, которую мать назвала Изольдой – со столичным, даже европейским шиком.

Впрочем, вскоре Наталье стало ясно, что муж не может обеспечить постоянный и высокий доход. Да, он привозил раз в несколько месяцев солидную зарплату, иногда с премией – но эта сумма растягивалась до конца следующей экспедиции. По большому счёту – они жили безбедно, но и без шика. А ещё муж отсутствовал дома месяцами, что для молодой, красивой, энергичной жены было слишком большим испытанием.

Вскоре, Наталья не удержалась под напором поклонников и стала изменять мужу. Благо, маленькая девочка была единственным свидетелем происходящего и пока не понимала, что это за дяди ходят в гости к маме. Даже случайные оговорки Изольды «о дядях», услышанные папой, не повредили браку. Наталья всё же была хорошей актрисой и хорошо играла свою роль.

Девочка росла, пошла в школу. Там у Изольды появилась первая настоящая подруга – брюнетка Ксюша. Её мать тоже работала в нефтехимической индустрии, и девочкам было о чем поговорить. Ксюша звала подругу коротко – Изя.

Когда Изольде стало восемь, брак уже стал тяготить Наталью. Она видела в зеркале, как её молодость и красота уходит – капля за каплей. Ей хотелось большего в жизни. Она уже поняла и приняла, что не сможет стать столичной звездой и блистать на экранах. Но всё ещё мечтала жить дорого и восхищать поклонников.

Очередного любовника Наталья не стала сразу одаривать своей благосклонностью, а постаралась перевести отношения в долгоиграющие. У неё не получилось – тот сорвался с крючка. К сожалению, у Натальи просто не хватило опыта. Она привыкла к бурным романам, а не к долгим скучным ухаживаниям с выдержанной дистанцией.

Но она не собиралась сдаваться и повторила эксперимент, на ходу учась извечной стратегии – как женить на себе мужчину.

И постепенно ей повезло. Местный предприниматель, энергичный и обеспеченный грузин, увлёкся ею настолько всерьёз, что грозился оставить ради Натальи свою жену. Но Наталья не стала сразу падать в распростёртые объятья – ведь обещать не значит жениться. Она пообещала развестись и выйти за него – если он разведётся первым.

Грузин, которого совсем закружила недоступная холодная красотка, не выдержал – и бросил жену с двумя детьми. Наталья сдержала обещание – и развелась с мужем.

Изольда очень любила своего папу Диму. Она видела его редко, и он не учил её жить, в отличие от постоянно присутствующей мамы. Когда он приезжал, то старался лишь провести как можно больше времени с женой и дочкой. Высокий, крепкий, бородатый и загорелый – он был воплощением настоящего мужчины. Он врывался в квартиру после экспедиции, хватал Изольду и подбрасывал её в воздух, пока она радостно визжала.

Но после развода мама забрала восьмилетнюю Изольду с собой, к новому мужу. Тот был не против – для него главным был медовый месяц с желанной красавицей.

Ну а Дмитрий после ухода жены с дочкой запил. Потерял работу, совсем почти скатился – но с помощью друзей выкарабкался. Прошел лечение и снова стал работать геологом. Подкопил деньжат – благо тратить на себя разучился, а на семью перестал. Просто копил – вдруг Изольде понадобится. Но Наталья почти не разрешала дочке общаться с папой. Алименты ей с него были не нужны. Если понадобятся – вот тогда будут встречи, и он будет платить за право встреч.

Новый папа тоже иногда называл падчерицу Изей. Он шутил, что так зовут некоторых из его контрагентов по бизнесу. Наталья с удовольствием подыгрывала мужу. Изольде было неприятно её детское имя в устах чужого человека. Девочка закрылась от матери и отчима.

Переехав к новому отчиму, Изольда перешла в новую школу. Общаться с Ксюшей стало сложнее, они почти перестали видеться. Новые одноклассники проверяли Изольду на прочность, и она стала ядовитой, едкой и острой. Она могла стать парией – но постепенно завоевала авторитет.

Лишь в редких созвонах с Ксенией Изольда могла без страха раскрыть себя и выговориться.

Через два года любвеобильный грузин нашёл новую пассию. Наталья, когда узнала, устроила бурный скандал. Потом она жалела – может, если смолчала бы, то удержала бы брак? А так – новая любовница, более молодая и красивая, легко увела мужчину, которого Наталья неосмотрительно оттолкнула.

Наталья тяжело пережила второй развод и теперь сама начала выпивать. У неё были неплохие алименты – но сам факт того, что её бросили, очень сильно ударил по самолюбию, умножая тот болезненный месседж, что она ежедневно получала от зеркала.

Изольда позвонила папе и со злорадством рассказала о произошедшем. Тот пришёл к бывшей жене и предложил новый брак – ради счастья дочери. С условием – Наталья тоже пройдёт лечение от алкоголизма. Гордыня Натальи проиграла битву с её практичностью. Она согласилась.

Изольда немного оттаяла. Они снова переехали обратно в старую квартиру – и она пошла в старую школу. Они с Ксенией снова ежедневно общались. Изольда была почти счастлива. Да, она стала более язвительной и острой на язык, чем раньше. Перестала быть белокурым ангелом. Но ей казалось, что жизнь наладилась. Наталья стала смирной, тихой женой и перестала приводить в дом любовников. Отец всё так же любил и баловал дочку.

Прошло пять лет…

Стукнула входная дверь.

– Изя, ты дома? – раздался из прихожей хрипловатый голос матери.

Изольда поморщилась, но промолчала. Она уже поняла, что мать зовёт её Изей не для того, чтобы сделать неприятное. Точнее, именно для этого, но не из злобы. Просто, когда Наталья была чем-то расстроена, ей хотелось эмоционально подпитаться за счёт окружающих. В том числе – за счёт дочери. Мало что теперь могло пробить ледяную неприступность Изольды – и кличка была одним из исключений. В остальном – она теперь была хорошо защищена. Очередной отчим, третий по счёту, её очень, очень хорошо опекал…

– Это ужас какой-то, – мать не дождалась ответа и продолжила разговор сама. – Мэр закрыл город на карантин и уехать нельзя. Даже таким высокопоставленным людям, как мы! Ты представляешь!

В её голосе было непритворное возмущение. Изольда опять чуть скривилась, теперь уже в ироничной усмешке. Эх, мамашка… Где б ты была, если бы не твоя дочка… А теперь вот – считаешь себя элитой и возмущаешься поведением мэра. Даже лично можешь ему выговаривать, если в пьяную голову взбредёт. И тот даже поулыбается – как равной.

– Всё, я звоню мужу. – Наталья протопала в свою комнату. – Пусть присылает за нами личный вертолёт!

– Давай-давай, – негромко ответила Изольда. – Главное, заткнись уже.

Она отхлебнула ананасового сока и перевела взгляд с вечернего города на серебристый айфон в своей руке. Движение пальца – и появился список уже прочитанных сообщений. Ещё движение – и высветилось последнее прочитанное сообщение:

«Прости крошка но я не смогу тебя вытащить. Карантин на контроле у президента. Веди себя хорошо и не ходи в лес как непослушная Красная Шапочка! Серый Волк обязательно приедет как только сможет и попробует твои пирожки.

Твой рахат-лукум.»

Изольда чуть презрительно, но понимающе улыбнулась и снова перевела взгляд на вечерний город. Отхлебнула ещё сока.

Перевела взгляд на дальний лес. Снова поморщилась.

Отвернулась и ушла из гостиной.

Первый допрос

Агент Григорий откинулся на спинку кресла-качалки и поблагодарил очередную семью:

– Хорошо, спасибо, вы нам очень помогли, – и устало улыбнулся.

– Мы просто повторили всё, что говорили участковому, – мрачно ответил отец семейства. – Можно было просто запись посмотреть.

Его жена успокаивающе положила мужу руку на спину. Десятилетный сын, широко раскрыв глаза, следил за фэбсом – ребенку было жутко интересно.

– Сами понимаете – мы сейчас все делаем одно дело, чтобы ваш город поскорее выздоровел, – дежурно улыбнулся Григорий. – Ну, не смею больше задерживать!

Артур еле слышно фыркнул. Григорий метнул на него острый взгляд, но младший сотрудник уже нагнулся к ноутбуку, занимаясь обработкой записи беседы. Григорий дождался, пока семья выйдет из квартиры и лишь тогда спросил нейтрально:

– Чего хрюкаешь?

– Извините, Григорий Александрович, – не поднимая глаз, ответил Артур. – Больше не повторится. Устал я, туплю.

– И всё же?

– Да просто вы с ними так расшаркиваетесь, – признался Артур, вздохнув. – Как будто с мэром, я даже не знаю…

Теперь фыркнул Григорий. Эх, молодёжь…

– Есть разные способы вытянуть больше информации из людей, – Григорий терпеливо поднял палец вверх. – Но все они сводятся к тому, что человек должен захотеть что-то вспомнить и сказать. Понимаешь?

– Да, нам в академии рассказывали, – слегка даже обиделся Артур. – Я же на отлично закончил, вы же в курсе.

– Ну так вот, либо человек должен нас бояться, либо мы ему должны нравиться, сечёшь? Насчет внушания страха – сейчас ещё рановато для таких мер. Нужно быть уверенным, что подозреваемый что-то скрывает и делиться не хочет. Тогда уже можно переходить к запугиванию. Поэтому пока – работаем вежливо и через позитив.

– Разве они не должны нас уже побаиваться как спецслужбистов? – поднял брови Артур. – И разве они все не подозреваемые?

– Может быть. Но сейчас мы с ними вместе работаем против общего врага. И они пока считают себя свидетелями. Вот и подыгрываем им. Если мы их напугаем или обидим до того, как арестуем – то они просто зажмут информацию.

– Понял, понял, – поднял руки Артур. – Спасибо за урок.

– Учись, пока я жив, – криво улыбнулся Григорий.

– Вы это, шеф, не шутите так. – чуть заволновался Артур.

– Что, суеверный? – ехидно спросил старший агент.

– Да у нас же тут чертовщина творится, – взмахнул руками Артур. – Сплошная аномальщина. Чистый Твин Пикс!

– Ну ты не путай этническую мистику и научную фантастику, – покачал головой Григорий. – У нас тут инопланетяне, а не духи с бубном. Даже если там окажутся эльфы ушастые – всё равно твои заговорённые подковы и заячьи лапки от них не помогут. Только дипломатия и пушки!

– Понял, – вздохнул Артур. – Запись сохранил, что дальше?

– Зови следующих.

Алиса и её родители вошли в квартиру Фёклы Порфирьевны. Сейчас её, как пустующую, сделали своим штабом агенты, которые опрашивали жильцов дома в связи с необычным инцидентом. Точнее, серией инцидентов.

– Заходите, присаживайтесь, – сказал младший агент и сел за ноутбук.

– Добрый день! – приветливо сказал старший агент. – Меня зовут Григорий.

Они сели на диван. Младший агент щелкнул кнопкой и семье в лицо ударил довольно яркий свет. Вся семья прикрыла глаза руками:

– Это необходимо? – недовольно сказала мать.

– Нужно для записи, потерпите немного, пожалуйста, – заботливо сказал Григорий. – Не поверите, но куча народу каждый день добровольно такое терпит. Актёры кино и театра, телезвёзды, топ-модели. Вы в хорошей компании!

Отец с матерью переглянулись. Такого тёплого и красноречивого приёма они не ждали.

– Ну, начнём, – сразу заполнил паузу Григорий. – Назовите ваши имена и фамилии…

После серии ознакомительных вопросов он перешел к тому, что его интересовало. К тому, из-за чего он выбрал эту семью для личной беседы:

– Итак, вы же знаете, чья эта квартира? Алиса, знаешь?

Мать и отец с тревогой глянули на агента и на дочь. Чего это он к ней прицепился?

– Да, – неохотно сказала Алиса. – Это бабка здесь живёт, Фёкла Порфирьевна.

– Жила, – грустно поправил агент. – Она уже пару дней как в лесу пропала. Я думаю, нам всем стоит ожидать худшего. Холод, звери, вирус…

Он наблюдал за девочкой. Та, на удивление, расстроилась из-за бабки, хотя, по всем фактам – у них была бытовая вражда. Может, ощущает вину? Но отвечать не стала – ведь он ещё не задал вопрос. И тогда он его задал.

– Что знаешь об её исчезновении, Алиса?

– Она пошла по грибы и не вернулась, – Алиса честно подумала, ответила и насупилась, внимательно глядя на агента.

– Да, всё так… Кстати, мы прошли со служебными собаками по её следам…

Агент сделал паузу, наблюдая за Алисой. Та слушала с вежливым интересом, и в ней не ощущалось нервозности, типичной для виновного. Родители же реагировали более эмоционально. Мать ахнула. Отец чуть подался вперёд с интересом.

– И ничего не нашли! След оборвался! Дремучий лес, пустая поляна, колючие кусты… Зачем она…

А вот тут агент прервался ненамеренно. Почему-то при этой фразе глаза Алисы расширились, в них появился страх. А потом девочка вновь насупилась. Ого!

– …Туда пошла, там ведь грибы не росли, – закончил агент.

Теперь он пытался сообразить, на каком слове Алиса испугалась.

– Заросли колючих кустов… И след обрывается на пустой поляне без грибов. Загадка! – повторил он, наблюдая за реакцией.

Впрочем, Алиса удостоила его теперь лишь мрачным взглядом из-под ресниц. Она была насуплена, собрана и больше эмоций не проявила, пока он не договорил полностью. Ну ладно. Потом на видео пересмотрят. Но что-то эта девчонка видела. Или знает. Или слышала…

– Что думаешь про это, Алиса? – спросил он.

Та честно и добросовестно подумала. Надо же, правда задумалась.

– Думаю, может там болото рядом. Вы проверяли? Или она табак разбросала.

– Алиса! Нельзя так! Бабушка наверняка жива! – шокированно упрекнула её мать. – И кстати, мы же обсуждали курение!

– Я не курю, – пожала плечами Алиса. – Я просто собак люблю и знаю, что табак им нюх отбивает.

– Неплохо, неплохо, – заулыбался Григорий. – Кстати, о собаках. Бабушка жаловалась, что ты собаку на неё натравила?

И опять Алиса напряглась. Хмм, интересно! Почему? Но стала вполне правдоподобно рассказывать, не пытаясь на ходу сочинять. Только смотрела то в пол, то в сторону. Но не в ту сторону, куда смотрят лжецы, а в ту, куда смотрят вспоминающие. Да, в ФСБ тоже знают НЛП…

– Не натравила. Я несла её домой на руках и…

– Почему несла, она больна? – сразу среагировал агент.

Опять мрачный взгляд из-под бровей.

– Нет. Она маленькая, щенок ещё.

– А патрульный сказал, что собака была больна. – подловил её Григорий.

– Ну, когда младенец рождается, он не выглядит особо здоровым, – не поддалась девочка. – И собаки тоже. Они мелкие, вонючие, писяются под себя и срыгивают. И вообще, может и болела чуток. На улице же родилась!

– Да, не поспоришь, – согласился Григорий. – И мелкий щенок напал на старушку? Вот просто так? Ещё глазки не продрал, а уже кусаться?

Было видно, что Алиса опять не сочиняет, а просто пересказывает события:

– Бабка давила, не пускала, толкала нас. И щенка давила и стукала дверью и тушей. Я на неё разозлилась, и щенок её куснул.

– Не понял связи, – подобрался Григорий и сощурился.

Алиса вздохнула, явно не желая говорить. Но потом почему-то выдала свою тайну:

– Ну мы с собаками друг друга чувствуем. Я их настроение, они мое. Я разозлилась, он куснул.

– Хах, – выдал агент, соображая на ходу.

Он глянул на родителей:

– И давно такие чудеса?

«Скажите, что с выходных!» – он внутренне скрестил пальцы.

Родители переглянулись.

– Да с детства! – всплеснула руками мама. – Она с двух или трёх лет с собачками общается. Не поверите – лет в пять забралась в особняк мэра и там на добермане висела, а тот только повизгивал… Мэрский сынок его вытащить не мог, хотя орал и командовал, а собака ведь дрессированная убийца!

– Хмм, – задумался Григорий. – Ну ладно…

Григорий ощущал в этом всём что-то интересное, даже что-то загадочное. Но он здесь был по другому делу. И вот для главного дела – пока никакой конкретики не ощущалось.

– Да ты прямо ведьма, – задумчиво улыбнулся он, соображая, что ещё спросить. – А ещё рыжая и глаза зелёные.

Алиса резко вскинула вперёд руки и громко сказала:

– Пыщь!

Артур подпрыгнул на стуле, дёргая руку к пистолету, лежащему рядом с мышкой. Конечно, пистолет был накрыт раскрытой папкой и не виден с дивана. Опомнился, расслабился. Бросил косой взгляд на начальника. Григорий тоже напрягся, но потом через силу заулыбался. А уж родители так вообще были шокированы:

– Алиса! – всплеснула руками мать. – Ну что это такое!

– Извините её, – сказал отец, ему явно было неловко и стыдно. – У ней очень активная гражданская позиция. С детства.

– Я уж вижу, – добродушно засмеялся Григорий, уже овладевший собой. – Ну ладно, последний вопрос.

Он сделал паузу. Все глаза были прикованы к нему.

– Вы видели или слышали что-нибудь необычное в ночь с этой субботы на воскресенье?

Девочка вздрогнула и опустила глаза в пол. Григорий впился в неё глазами и добавил:

– Может, поляну какую-то необычную с колючими кустами?

Изольда и совет

Это случилось сегодня днём, в школе.

– Ты его так не зацепишь, – равнодушно сказала Изольда.

Лиза оглянулась на неё, закусив губу. Изольда отстранённо рассматривала свои ногти. Не было похоже, что она следит за Лизой, а уж тем более анализирует поведение. Однако вот, Изольда небрежно показала, что понимает весь расклад. И Лизе это было по своему неприятно. Она надеялась, что её поведение будет труднее просчитать. Хотя, учитывая, что она примкнула к группе Изольды в том числе для получения новых знаний – было довольно наивно с её стороны ждать, что её детские интриги не будут расшифрованы матёрой интриганкой.

Но Лиза, конечно, пыталась держать марку. Она тоже напустила на себя равнодушный вид и отбила мяч:

– А ты бы что сделала? – напряглась и смогла признать вслух. – Он довольно трудная мишень.

Впрочем, Изольда, похоже, была готова к вопросу:

– Вы, ботанки, все одинаковые. Кругами ходите вокруг парней, пытаетесь, как хорошие девочки себя вести…

– Ты могла заметить, что я пошла дальше, – буркнула Лиза.

– Ага. Ты пошла дальше, но всё равно остаёшься хорошей девочкой. Держишь дистанцию. Танцуешь, не прижимаясь.

Лизе было не очень приятно, что её разбирают по винтикам, и она напомнила вопрос:

– И что бы сделала ты?

– О, – мечтательно улыбнулась Изольда. – Я бы не стала сдерживаться. Я бы пошла ва-банк. Я бы закрутила всё так, чтобы…

Она прервалась и остро глянула на Лизу, которая напряжённо ждала ответа:

– Но тебе нужен не просто совет. Тебе нужен план.

Лиза пожала плечами, пытаясь скрыть разочарование тем, что бесплатного совета не будет:

– Мне нужен парень, а не план.

– Я могла бы потратить своё время на тебя, – Изольда сложила руки на груди. – Но это не школьный разговор.

И вот теперь Изольда сидела у панорамного окна, ожидая Лизу. Ох уж эти любовные проблемы юных девочек… Изольда криво улыбнулась и её ладонь сжалась в кулак.

***

После второй свадьбы жизнь семьи Угорских стала заметно спокойнее. Мать прошла реабилитацию и бросила пить. Отец принял бывшую жену достаточно ровно. Судя по всему – он всё ещё её любил. Ну а дочку он точно любил и очень сильно. Он старался проводить с ней больше времени, баловать подарками и участвовать в её жизни. Изольда, хоть и не была уже маленькой девочкой, всё ещё с удовольствием общалась с папой. Она снова стала его принцессой – только не маленькой принцессой, а уже как бы совсем большой!

Прошло несколько лет. Ксения и Изольда подросли и стали интересоваться мальчиками. Ксения уже давно была влюблена в одного парня и однажды призналась в этом Изольде. Та мальчиками интересовалась скорее из любопытства, но держала дистанцию. В её душе после разводов появился кусочек льда, а натренированная язвительность слишком въелась и отпугивала потенциальных ухажёров.

Нефтегазовая компания, где работал Дмитрий Угорский, богатела. Попойки превратились в дорогие корпоративы, куда приезжали топ-менеджеры из столицы. Наталья была счастлива – у неё наконец появилась возможность ощутить себя дамой высшего света. Дмитрий ей не препятствовал – его единственным условием было, чтобы Наталья ходила на корпоративы вместе с ним, но не в одиночку.

На очередной новогодний праздник компания собрала детей сотрудников. Угорские привели Изольду. Она была одета Снегурочкой – голубое платье с серебристыми узорами и меховой оторочкой ей очень шло. Волосы под кокошник она прятать не стала, заменив его тиарой. Да и платье не было свободно-летящим, а скорее подчеркивало стройную девичью фигуру. Её образ получился менее древнерусским и более европейским. Эдакая снежно-ледяная фея.

Дмитрий познакомил Наталью и Изольду с новым начальником соседнего отдела. Георгий Хованский был энергичным тридцатипятилетним карьеристом, который пробился на своё место благодаря трудолюбию и тому, что буквально жил на работе. Ну а ещё, он, конечно, умело интриговал и подсиживал соперников, но об этом никто вслух не говорил.

Изольде не понравился Хованский. Его взгляд оценивающе пробежался по её наряду, зацепился за её лицо, а потом прилип к ней. Почему-то это было неприятно. Георгий и её родители вежливо общались. Когда менеджер задавал вопросы ей, девочка отвечала односложно. А потом просто взяла и ушла – «ой, там хоровод водят, здорово!». И затерялась в толпе детей.

Прошёл месяц.

Наталья опять подала на развод. Дмитрий поругался с женой, но та лишь отмахивалась.

– Оставь хотя бы дочку со мной! Не надо ей психику калечить! – кричал он Наталье.

Изольда слушала их через стену, сжимая кулачки в волнении и злости на мать. А та самодовольно отвечала:

– У неё будет новый, богатый отец! У нас будет жизнь, которой мы заслуживаем!

– Дура, ты Наташа, – устало сказал Дмитрий. – Он же моложе тебя. У него на уме гадость какая-то.

– Хочешь сказать, он пытается завладеть моим состоянием? – презрительно рассмеялась Наталья. – Тем, которое ты для нас заработал? Да мы нищие!

– Не жила ты в нищете, дура. Не зарекайся, а то накаркаешь.

– Вот и посмотрим! Так что, подпишешь или через суд?

Дмитрий не подписал документы. Он требовал, чтобы Изольда осталась с ним.

Но суд опять отдал дочку Наталье.

Сразу после развода Наталья вышла замуж за Георгия Хованского. Дмитрия, естественно, не пригласили – а вот Изольде пришлось присутствовать. Молодожёны сыграли богатую свадьбу. Наталья вновь ощущала себя звездой и королевой.

На банкете Георгий заботливо подливал алкоголь жене в бокал, и не забывал стакан Изольды. Впрочем, та пить не торопилась. Ей было неприятно внимание нового отчима. Наблюдать за свадьбой, за банкетом, конкурсами и пьяными взрослыми было по своему прикольно, но к ночи Изольде стало скучно и она устала. Она выпила немножко шампанского и её клонило в сон. Она зевала.

– Отвезти тебя домой? – заботливо спросил Георгий и подмигнул. – В нашу новую квартиру.

– А маму тут оставите? – неприязненно спросила Изольда. – Я её не брошу одну.

Если честно, Изольда считала, что мама о себе сможет позаботиться сама. Но и оставаться наедине со скользким Георгием ей отчего-то не хотелось. А тот добродушно рассмеялся и погладил её по голове:

– Ну тогда сиди, жди нас.

И Изольда прождала ещё несколько часов. Она немножко потанцевала с гостями. Выпила ещё чуть-чуть шампанского. Скривившись, наблюдала, как пьяная мамаша танцует и веселится, танцуя с любым желающим.

К утру гости стали заканчивать праздник. Георгия, новую жену и новую дочь домой отвёз его служебный шофёр.

– Хочешь воды? – заботливо спросил Георгий Изольду в машине.

Изольде хотелось ему нахамить, но пить под утро и правда очень хотелось. С собой, она, конечно, воды взять не догадалась.

– Давайте, – буркнула она.

Изольда глотнула предложенную воду. Она ожидала приятную свежесть, смывающую кислый привкус алкоголя изо рта – но у воды оказался сладковатый непривычный привкус. Изольда поймала взгляд Георгия. Взгляд жадный, нервный и одновременно – с ноткой торжества.

Он смотрел на неё – и на бутылку.

На заботу это было совсем непохоже и Изольде вдруг расхотелось пить эту воду. Она ощутила какую-то подставу со стороны отчима.

– Ты пей, пей.

Грегорий профессионально улыбнулся – одними губами, без глаз. Как те смайлики, что любят в рунете.

Изольда неопределённо пожала плечами и протянула ему обратно бутылку. Он махнул рукой и не принял.

– Оставь себе, допивай.

Тогда Изольда положила бутылку в сумочку.

Вскоре они приехали. Изольда ощущала, что её очень сильно клонит в сон. Шофёр и Георгий затащили в квартиру Наталью, которая напилась в стельку и храпела на плечах мужчин. Изольда же поднялась сама, но, зайдя в ванну помыть руки – поняла, что её прямо-таки шатает.

«Я же почти не бухала» – со странным, вялым удивлением подумала Изольда.

Из желудка пришла слабая отрыжка – со слабым сладковатым вкусом.

«Вода», – мысли Изольды были тягучими. – «Что-то плохое было в воде этого козла».

Изольда училась на биохимика и кое-что слышала о ядах, лекарствах и прочем подобном. Надо сразу вывести гадость из организма! Пошатываясь, она склонилась над раковиной – и сунула два пальца в рот.

Её вырвало – ужином, шампанским, странной водой. А потом она покачнулась – и осела на пол, хватаясь за раковину.

Изольда заснула.

Её снились неприятные, болезненные, липкие сны. Ей было страшно, но проснуться она не могла.

Сквозь тягучий сон она ощутила холод и задрожала. Эта дрожь помогла ей вынырнуть на поверхность, почти проснуться.

А рядом раздался негромкий голос:

– Дрожишь от предвкушения? Или замёрзла?Уже скоро мы с тобой согреемся, детка…

Изольда вдруг осознала, что её тело обнажено, и его щупают чужие руки. Это осознание наполнило её отвращением и помогло приоткрыть глаза.

Изольда лежала на своей кровати. Рядом стоял отчим. Он был в одних трусах и его рыхлое тело белело над Изольдой.

В паре метров за спиной отчима стояла фотокамера на треноге и напольная лампа в приглушённом вечернем режиме, создающая желтоватое уютное освещение.

– Ишь ты, у тебя и глазки открылись! – с радостью и лёгкой неуверенностью произнес отчим. – Хорошие фото получатся…

Он поднял руку, в которой оказался небольшой пульт, нажал кнопку. Раздался стандартный щелчок фотокамеры и мигнула яркая вспышка. Это резануло по глазам и заставило Изольду прищуриться, а потом в её тяжёлый разум наконец-то достучалось полное осознание ситуации.

Отчим её опоил, раздел, разделся и фотографирует голой.

От гнева Изольда смогла приоткрыть рот и просипеть пересохшим ртом:

– Ты… Урод…

Хованский дёрнулся, отступил, на его лице отразилась паника. Но он быстро овладел собой. Похоже – он был всё же готов к этой ситуации. Он суетливо нагнулся, зашуршал нейлон… А потом Георгий поднялся обратно с бутылкой воды в руке.

– Ты же пить хочешь, да, детка? Ротик совсем пересох… А нам нужен мокрый ротик, хе-хе… Сейчас попьём и будем баиньки до завтра… И всё забудем…

Отчим нагнулся к Изольде, свинчивая крышку – и сунул бутылку ей в приоткрытый рот. Изольда забулькала, пытаясь не пить, и дышать носом. Вода потекла на подушку. Но Хованский зажал нос девочки пальцами. Она не смогла долго бороться – и рефлекторно глотнула воду, чтобы вздохнуть. Подавилась водой, закашлялась. Её руки, наконец-то, смогли слабо пошевелиться, сбрасывая тяжкое оцепенение – но было уже поздно.

Да и не смогла бы она сейчас бороться.

– Ну вот и молодец, – облегчённо сказал отчим, убирая бутылку. – Хорошая девочка, получишь свою награду…

Изольда, на миг оставшаяся без присмотра – подтянула слабую руку ко рту, повернула голову в сторону, сунула два пальца в рот – и её снова вырвало, теперь уже на лицо и подушку.

Отчим выматерился.

– Ничего, – сказал он сквозь зубы. – У меня салфеточки есть, сейчас тебя протру, будешь снова куколкой…

«Ему стало противно!» – осознала Изольда. – «Надо сделать, чтобы ему стало ещё противнее!»

О себе напомнил полный мочевой пузырь – и Изольда позволила ему сработать.

Не получилось.

Взрослый человек, научившийся сдерживать мочевой пузырь, контролирует его даже во сне. Даже когда человеку снится, что он ходит в туалет – в реальности он сдерживает себя.

Изольда закрыла глаза и убедила себя, что она в туалетной комнате, рядом раковина, ванна, унитаз… Дверь закрыта…

Тело расслабилось и под ним выросла большая, блестящая в свете лампы лужа, быстро впитывающаяся в кровать.

Георгий снова громко выматерился. Он стоял с салфетками в руках и с бессильной злостью взирал на уничтоженную красоту.

Отчим топнул ногой, швырнул салфетку в Изольду, развернулся и стал собирать оборудование:

– Грязная прошмандовка, – бормотал он. – Все вы одинаковы… Гнилое, вонючее нутро… Ничего, завтра снова поиграем…

Отчим ушёл.

Изольда победила.

Она медленно, с трудом, вытерла рвоту с лица салфеткой, переползла по кровати вверх от лужи, собираясь калачиком – и задремала тяжёлым свинцовым сном.

Всю ночь она боялась, что отчим вернётся. Её сон был тяжёлым, но нервным. Проспав час – она начала часто просыпаться. Впрочем, в спальне до утра было тихо и пусто.

А когда она окончательно проснулась – было уже солнечное утро. Её свадебная одежда была сложена кучкой на стуле невдалеке. В кровати и на коже было влажно и липко. Вокруг стоял сильный неприятный запах.

Словно рывком в её разуме проявились картины этой ночи. Голый отчим, по-хозяйски щупающий её обнажённое тело. Её бессилие и отчаяние. Загнанный зверёк, которому некуда бежать.

Она ощутила себя грязной – и физически, и душевно. Словно бы действия отчима испачкали её изнутри, навсегда оставив грязные пятна в душе.

Изольду зазнобило. Она села в кровати, подтянув колени к груди, обхватив ноги руками. Она хотела спрятаться. Она не выдержала и заплакала от осознания того, что произошло и отсутствия выхода.

Проплакавшись, Изольда надела свою любимую пижаму и вышла из комнаты. Её кулаки были сжаты, а шаги напряжённы. Губы сомкнулись в тонкую полоску.

Она зашла в ванную и приняла душ, смывая с себя всю внешнюю и внутреннюю грязь. Тщательно почистила зубы. Снова одела пижаму, которая начала подванивать. Неприятно – но та придавала ей сил, словно привет из прошлой, хорошей жизни.

Она зашла на большую, светлую кухню. Было уже позднее утро. На кухне в халатах сидели Георгий и Наталья. Лицо Натальи было слегка опухшим и уставшим. А Георгий, хоть и выглядел усталым, но был довольным и улыбался. Он оглядел Изольду уже не как раньше – не оценивающе, а по хозяйски. Впрочем, в его взгляде были нотки неуверенности, и взгляд был пристальным, вопрошающим. Но он ровно и профессионально улыбнулся ей:

– Ну что, детка, хорошо спала? Приятные сны приснились? – и сально подмигнул.

Изольда, до этого момента боявшаяся посмотреть ему в глаза, боявшаяся показать свой позор перед матерью – вдруг ощутила волну ярости, несущую её вперёд.

– Ты, – прохрипела она и уже громче крикнула. – Ты!

– Изя, не ори с утра, у меня голова болит, – капризно ответила мать.

– Ну, ну, не надо так. Всё же хорошо, да? – отчим ровно улыбался. – Ну напилась вчера, ну наблевала и обмочилась… Ужас, ну не ужас-ужас же!

– Какой позор! – покачала головой мать.

– У всех бывает по юности… – добродушно махнул рукой отчим. – Ну, у меня не было, но ладно…

Гнев Изольды не стал для него неожиданным, но он явно был готов к ситуации. Но он неодооценивал белокурого ангела. У Изольды уже выросли ледяные шипы.

Она повернулась к столешнице, выхватила из держателя острый кухонный нож и выставила его перед собой. И сделала шаг к Георгию:

– Признавайся! Ты меня… – и она запнулась.

Ей было стыдно произносить это вслух.

– Стой, стой, ты чего, – Георгий подался назад и поднял ладони. – Успокойся!

– Изя, ты чего творишь! – мать разозлилась. – Хватит придуриваться!

Она в этой ситуации видела капризы подростка с похмельем. Наталья не верила, что Изольда может броситься на Георгия с ножом.

– Ты пытался меня изнасиловать! – выкрикнула Изольда. – Признавайся!

Она сделала резкий шаг вперёд и махнула ножом в полуметре от Георгия. Тот сузил глаза и напрягся. Он приготовился плеснуть девочке в лицо горячий кофе и вскочить со стула, разрывая дистанцию. Потом можно схватить стул – и отбиться.

Признаваться он ни в чём не собирался.

– Так, всё! – мать вскочила. – А ну пошли!

Наталья схватила Изольду за локоть пустой руки. Та разрыдалась и обмякла. Мать потащила дочь обратно в её комнату. Нож выпал из руки на пол.

– Что за глупости? С чего ты решила, что он тебя изнасиловал?

– Он меня напоил чем-то, – прорыдала Изольда. – И я проснулась голая. А он рядом стоит с фотокамерой! И щупает меня! И я спала, как бревно! Как убитая!

Мать глянула на простыню и презрительно захохотала.

– Ты вчера напилась, как сапожник, наблевала и обоссалась! Конечно тебе кошмары приснились! А Георгий тебе полночи помогал, между прочим!

– Нет! Я защищалась! Я не виновата! – закричала Изольда.

Мать придвинулась к Изольде и крепко схватила её за локоть.

– Так, знаешь что, – голос Натальи стал тихим и жёстким. – Хватит сочинять. Если ты хочешь нас разлучить – то придумай что получше, ясно? Георгий меня любит, и я его не брошу! Цени свой шанс, дура! Я ради тебя за него вышла!

Изольда опять зарыдала и упала на кровать. Мать хмыкнула – и ушла.

***

Изольда сидела у окна и пила сок. Мать вошла в гостиную:

– Изя, тут к тебе подружка пришла, – недовольно сказала она. – Почему не предупреждаешь, что гости будут? И я тебе говорила – не води к себе подруг из низшего класса!

Изольда перевела острый взгляд на мать. Та чуть поёжилась, хмыкнула – ушла.

В гостиную вошла Лиза.

Инопланетяне и анализы

Григорий подался вперёд, впившись глазами в Алису и задал вопрос:

– Может, поляну какую-то необычную видели? С колючими кустами?

Глаза Григория сканировали Алису. Девочка вздрогнула, опустила взгляд и судорожно пыталась придумать ответ.

Как назло ни одной мысли в голове не было. Лишь одинокий тараканчик бегал кругами и кричал «А-А-А!». Первым побуждением Алисы было, конечно, сказать «Ничего я не видела!».

Но она была умной девочкой и понимала, что это не опрос в милиции. Агент наблюдал за ней, что-то уже понял и просто так не отстанет. Он сюда приехал явно не вирусы лечить – и ловить ту загадочную хреновину в лесу. Или не ловить, а убить!

А если она там была, и щенок там был – то их могут забрать в тайную лабораторию и разобрать на органы! Родители будут в шоке, мама будет плакать, ужас!

И раз это не обычная милиция – то недостаточно просто врать и отнекиваться. «А вы докажите!». Нет, эти прикопаются и без доказательств…

Нужно что-то ответить. Он понял, что она что-то видела в лесу. Утром. Ночью. Надо что-то такое ему сказануть…

Но что?! Она же ничего не видела, кроме щенка, кляксы и бабок! И пакетов, кучи мусорных пакетов, конечно. Из которых она слепила себе одёжку. Как говорится – из палок и … мусора.

Получится ли слепить из этого правдоподобную версию?

Алиса подняла взгляд. Её глаза были напряжёнными, было видно, что она сомневается и не хочет говорить:

– Я не уверена, что вы мне поверите…

– А ты попробуй, – улыбнулся Григорий. – Ты же знаешь, у нас необычная ситуация.

Его улыбка стала почти оскалом. И он явно подчеркнул слово «необычная». Словно давая понять Алисе – мы то с тобой знаем, что происходит, правда? Ну а родители лишь непонимающе переглянулись. На их лицах проступила тревога.

Алиса вздохнула, собралась, сжала кулаки и сразу их отпустила. Глянула напряжённо на агента, снова опустила глаза в пол и сказала:

– Ладно, такая тема… В общем, гуляла я с утра со щенком. И вижу вдруг – эти бабки куда-то чешут. Энергично так… А ведь утро раннее, почти ночь! И так всё это странно. А мне скучно было. И я за ними немножко пошла. Вдруг что интересное?

– Хм, – Григорий внимательно следил за ней.

– И мы немного прошли… Относительно. И я такая думаю – может они по грибы? Но авосек нету! И они шли как-то странно…

Алиса замялась, подбирая слова. Григорий наблюдал за ней. Девочка упорно держала глаза в пол. Понять, сочиняет она или вспоминает – было сложно:

– Как будто их что-то тянуло. Они то ускорятся, то замедлятся. Как будто их веревочка подтягивает. Не так, как обычно. Обычно они шаркают, сутулятся, а тут прям как энерджайзер в них вселился.

«Как бес в них вселился» – мысленно перевёл Григорий и азартно ухмыльнулся. Мысленно ухмыльнулся. Ну а девочка снова сделала паузу, и он поторопил её, не давая времени собраться с мыслями:

– И что дальше? Куда вы пришли?

– Мы пришли на странную поляну такую. Там вокруг колючие кусты. Точнее, это они пришли и в кусты зашли. А мне туда показалось идти стрёмно, там колючки такие. Я ещё подумала – как они туда влезли? Магия какая-то!

– Магия… – повторил агент и улыбнулся. – Тоже ведьмы?

Артур еле слышно хмыкнул. Григорий бросил на него предостерегающий взгляд и тот сразу посерьёзнел и спрятался за ноутбуком.

– Ну откуда же мне знать, – развела руками Алиса. – Я же не ведьма. А то бы я вас заколдовала и пошла домой.

Григорий рассмеялся, но не стал подхватывать тему:

– И что было на поляне?

– Ну, – Алиса почесала висок. – Я поглядела через колючки. Бабки там стояли, взялись за руки, подняли их, и что-то пели. Мне так показалось.

Артур тихо хрюкнул. Ему эта история явно казалась весьма нелепой. Григорий же взвешивал и анализировал всё это на тему – врёт или не врёт? Сочиняет? Сочиняет просто так или потому что она – уже не человек?

– Пели, как ведьмы поют заклинания? – добродушно спросил он, скрывая интенсивные размышления.

– Нет, – помотала рукой Алиса. – Скорее, как в кино старом. Там помните… Где старички и инопланетяне.

– Ну не такое уж и старое кино, – чуть обиделся Григорий, но опять не повёлся и сохранил фокус. – И что, там тоже был свет сверху?

– Не, света не было. И этих, светящихся, тоже не было. Хотя, может я просто не увидела.

Алиса вздохнула и почему-то чуть улыбнулась:

– У меня телефон запиликал невовремя. Они дёрнулись и ко мне повернулись. А мне до этого было страшно интересно, а сейчас стало капец как страшно. И я дёру дала…

– Со щенком в руках? – уточнил Григорий. – И ты он них смогла сбежать?

– Ну они же бабки. И там лес, темно, я оторвалась, наверное, – и она продолжила, сразу отвлекая от скользкого момента. – И я пришла в дом, а они уже тут!

– Обогнали тебя? Быструю бегунью? – скептически спросил Григорий. – Две шаркающие бабки?

– Я заблудилась децл, – признала Алиса. – Я же не компас. А в айфоне не компас, а хрень. Ну или он глючил. И я щенка тащила!

– Хех, – хмыкнул Григорий. – И что потом?

– А потом вы знаете, – вздохнула Алиса. – Бабки вызвали милицию и не пускали меня в дом. Хотели, наверное, чтобы меня арестовали. Чтобы избавиться от свидетеля…

– Ну да, ну да… – Григорий ещё подумал, взвешивая историю, разглядывая её с разных сторон, и сообразил. – А что у тебя пиликало рано утром, кстати?

Алиса на несколько секунд замолчала. Сказать, что Петя звонил? Но он же в другое время звонил. Сказать, что СМС? А если телефон попросит?.. Сказать, что СМС и уже стёрла?.. Да они же могут у опсоса все СМС запросить!

– У меня будильник был, на раннее утро, – наконец родила она. – Знаете, погулять, побегать, щенка выгулять…

Отец издал невнятный горловой звук. Наверное, не смог проглотить такое наглое враньё. Мама лишь смотрела на Алису укоризненно и встревоженно, переводя взгляд с неё на агентов. Григорий сощурился и наблюдал за девочкой. Та упорно не поднимала глаз.

– Так ты же уже гуляла. Зачем ещё будильник? – добрым голосом спросил агент.

– Я несколько ставлю, – девочка вздохнула. – Я спать люблю.

Григорий засмеялся, но быстро прервался. Надо же… Он чуть поразмышлял. В целом – звучало всё правдоподобно. Ну, конечно, если исключить историю про бабулек и ведьмовской круг. Но ведь он сюда и приехал за невероятными историями, верно?

– А покажи телефон, – попросил он с добрым лицом. – Отметить время будильников.

– Я от страха стёрла, – сразу ответила Алиса. – Ну их, такие прогулки. Лучше уж поспать. Собака сама разбудит, когда ей надо будет пи-пи.

Григорий опять добродушно засмеялся. Как всё гладко, а? Не придерёшься…

Значит, бабушки стали первыми, кто принял вызов инопланетян, пошли в лес, заразились чем-то – и стали деревьями? Вполне похоже на версию. Есть определённая структура у истории, противоречий пока не видно…

Но и девчонка может полностью врать. А может говорить правду – но она всё равно была невдалеке от аномалии, призвавшей бабушек.

– Хорошо! – хлопнул себя по колену Григорий и встал.

Родители вздрогнули, Алиса чуть дёрнулась и подняла глаза. Её взгляд был пристальным, но она сразу отвела глаза в сторону.

– Если бабки заразились вашим местным вирусом и сошли с ума, – начал он. – То и ты могла подцепить. Вашей семье придётся пройти анализы. Пока мы вас сажаем на локальный карантин.

– Вы не имеет права! – вскочила мать.

– У нас работа! Я важный специалист! – поддержал её отец.

– Не волнуйтесь! – Григорий улыбнулся и обезоруживающе поднял ладони. – Анализы возьмём прямо сейчас, до завтра их сделаем, и вы сможете пойти на работу и в школу. Будете потом ещё и другим хвастаться, что были в самом эпицентре событий.

Алиса услышала, как мама что-то проворчала себе под нос. Что-то типа «можете засунуть свои события себе в свой эпицентр». Ну, не прямо так, а по смыслу. Если отцензурить для детского уха.

Она до сих пор была чуть напряжена, но старалась скрыть это. Медленно дышала, расслабила руки. И старалась думать о хорошем. Хотя нет, о хорошем нельзя. Надо думать о неприятном. Анализы же будут брать!

Алиса была напряжена, потому что её история зияла провалами и дырами. Щенка она притащила в то же утро, но знал об этом только участковый – и родители. Агент это упустил. И анализы он собирался брать у них – а не у щенка. И слава богу!

Она лишь надеялась, что анализы не покажут у неё нечто необычное. Ведь она таскала щенка а потом – укололась той трубочкой… Алиса закусила губу в волнении.

Думай о хорошем! Кирилл. Алиса покраснела. Нет, думай о неприятном! Пахан! Фу!

Алиса скривилась.

Григорий улыбнулся, наблюдая за девочкой.

– Профессор, готовьте бокс для анализов, – сказал агент в телефон.

Изольда и поворот

– Привет, – независимо сказала Лиза, оглядываясь.

На неё явно произвела сильное впечатление богатая квартира в доме с охранниками. Собственно, Наталья была раздражена на дочь как раз из-за того, что пришлось обсуждать с охранниками – впускать Лизу или нет.

Ну а Лиза старалась не показывать эмоции и держалась независимо, почти не крутя головой. Лишь глаза пару раз расширились. Например – при виде огромной панорамы вечернего города.

– Добрый вечер, – чуть расслабленно ответила Изольда.

Лиза для себя отметила, что дома Изольда держится не так холодно, отчуждённо и язвительно, как в школе. Верно говорят – «мой дом – моя крепость». А может, Изольда просто расслабилась, наблюдая прекрасный вид. Даже сегодня, когда небо было серым и краски заката не расцветили небо – огоньки окон высотных домов создавали уютную и романтичную атмосферу.

– Присаживайся.

Изольда чуть повела кистью в сторону второго кресла напротив окна. Между дорогими кожаными креслами был стеклянный столик с пепельницей. Похоже, кто-то любил курить здесь сигары. Хотя, пепельница была чистой. Может, это просто часть обстановки.

Лиза села в кресло и попыталась расслабиться. Чуть поёрзала. Изольда чуть отстранённо наблюдала за ней, думая о чём-то своем. Лизе показалось, что пауза затягивается, и она решила немного оживить ситуацию. Конечно, она не хотела показывать, что с нетерпением ждёт советов Изольды. Ведь в торге проигрывает тот, кто показывает, как сильно ему нужен результат…

– Красиво у тебя тут, – Лиза повернула голову к окну. – Любишь тут сидеть?

– С этой причёской ты бываешь так похожа на неё,.. – задумчиво произнесла Изольда.

– Эмм, что? – не поняла Лиза.

– Забудь, – Изольда вздохнула и махнула кистью. – Это прошлое. А мы с тобой смотрим в будущее, верно?

И Изольда улыбнулась Лизе, как-то глубоко и внимательно глядя ей в глаза. Та вдруг ощутила некоторое неудобство.

– Ну да, – ответила Лиза. – Ты мне что-то рассказать хотела.

– Не просто рассказать, – не стала больше тянуть Изольда. – Я готова проработать для тебя план. И он сработает со стопроцентным успехом. Я даже готова помочь его осуществить… По мелочи.

– Сто процентов? – недоверчиво наклонила голову Лиза. – Ты вот прямо гарантируешь?

Но в её голосе прозвучала надежда, а глаза чуть расширились в волнении. Изольда наблюдала за ней с отстранённой усмешкой:

– Если не сработает этот план, распишу для тебя другой. Будем действовать постепенно.

– Ну, я только за, – развела руками Лиза, пытаясь скрыть радостное возбуждение.

Изольда встала и подошла к окну, глядя вдаль. Сложила руки на груди и произнесла глухо:

– Но вначале мы поговорим о цене.

Лиза незаметно вздохнула. Ну да, ничто не бывает бесплатным. Как говорил её отец – лучше сразу узнать цену и заплатить, чем вначале получить, а потом цену с тебя взыщут.

– А чего ты хочешь? – ровно спросила она.

Изольда обернулась и ещё раз смерила Лизу взглядом, разглядывая её снизу доверху, оценивая её. На её лице была чуть насмешливая, чуть мечтательная улыбка. Она сделала шаг вперёд, встав прямо перед Лизой. Та опять заёрзала, ощущая неловкость. А потом Изольда вдруг обошла кресло Лизы. Встала сзади неё. Положила одну руку на плечо Лизы.

И провела другой рукой по её волосам.

– Эмм, – только и проговорила Лиза.

А Изольда запустила пальцы в её волосы, перебирая их. От щекочущего прикосновения к коже головы Лиза ощутила мурашки и вздрогнула.

– А на ощупь совсем другие волосы, – отстранённо сказала Изольда.

– Ну да, они же крашеные, – заметила Лиза и неловко хихикнула.

Изольда потрепала Лизу по волосам, и снова вернулась в кресло напротив неё. Лиза напряжённо ждала ответа. Изольда взглянула ей в глаза:

– Результат очень важен для тебя, верно?

– Важнее жизни, – вырвалось у Лизы.

– Но в итоге – он может и не получиться, – вздохнула Изольда. – Поэтому, если всё получится – то я озвучу цену. Скажу сразу – она будет такой, что ты в силах заплатить. Никаких унижений, незаконных дел и прочего.

Лиза подумала, ощущая себя, словно в сказке с джинном.

– И мне не придётся отказываться от парня, – придумала она ещё условие.

Изольда махнула рукой:

– Да, конечно. Всё по силам. Согласна?

– Согласна, – вздохнув, неуверенно кивнула Лиза.

И поглядела на свои дрожащие пальцы.

– Всё ради тебя, – прошептали её губы.

После свадьбы матери с Хованским, Изольда полдня плакала. В школу она не пошла. Ей казалось, что её жизнь полностью разрушена. Ей казалось, что мир её предал. Она бы сбежала к отцу – но ей казалось, что он сразу увидит, что она перестала быть принцессой. Увидит, что она стала грязной и оттолкнёт её – как это сделала мать.

Оставался лишь один вариант.

Изольда вытерла слёзы. Она решила действовать. Она приняла душ, отскрёбывая свою кожу до красноты. Она выбросила всю вчерашнюю одежду и бельё в мусорку.

Отчим укатил на работу. Мать укатила по магазинам – тратить новые большие деньги. Ну а Изольда стала собираться. Она вытащила чемодан и приготовилась уходить.

Когда Ксения подошла к дому после школы – Изольда ждала её с чемоданом.

– Привет! А что случилось? – удивилась Ксения.

– Привет. Можно я немного поживу у тебя? – ровным голосом спросила Изольда.

– Ну не знаю… Наверное, – задумалась Ксения. – А что у вас там? С отчимом проблемы?

Изольда не выдержала и зарыдала.

– Ой! – испугалась Ксения. – Пойдём к нам, не надо тут!

Она обняла плачущую подругу и повела её домой.

Родители Ксении не особо обрадовались тому, что Изольда «останется сегодня на девичник». Предупреждать же надо! Но и ругаться не стали. В конце концов – подруги с детства. Изольде застелили матрас на полу в комнате Ксении.

Изольда держала всё в себе и не хотела рассказывать. Ей было жутко стыдно, она ощущала себя грязной. Когда они легли спать и выключили свет – Ксения услышала, как Изольда тихо всхлипывает.

– Изя, ну ты что? Ну что случилось? – Ксения не давила на подругу, но хотела помочь.

Та лишь рыдала, всё громче и громче.

– Иди ко мне, я тебя обниму! – позвала Ксения.

Изольда встала с матраса, и легла с Ксенией. Они обе были в пижамах и стеснения не испытывали. Ксения обняла Изольду и стала гладить по голове, успокаивая. Изольда продолжала рыдать, но с Ксенией ей стало тепло, она ощутила острую необходимость выговориться.

И она рассказала всё.

Она говорила и плакала. Ксения обнимала её, гладила по голове и ахала.

– Мне кажется, я теперь грязная, – сквозь слёзы закончила Изольда. – Мне кажется, я теперь отвратительная! Я ненавижу их! Я ненавижу себя! Я хочу умереть!

– Ну что ты, что ты! Ты очень красивая! Ты очень хорошая! Ты не виновата! Ну, посмотри на меня!

Ксюша взяла Изольду ладонями за виски и с улыбкой посмотрела ей в глаза. На несколько мгновений их взгляды соединили их души. Изольда вдруг осознала, какая Ксения красивая. Изольда поняла, что Ксения – самый лучший человек в мире.

Изольда потянулась к Ксении, и они снова крепко обняли друг друга.

– Ты мой самый лучший друг, – сказала Изольда, засыпая.

Ксения неловко улыбнулась.

Утром они проснулись в одной постели. Изольда открыла глаза и залюбовалась спящей Ксенией. Вскоре зазвенел будильник, и та тоже открыла глаза.

– Доброе утро, – прошептала Изольда.

Она была почти счастлива в этот момент.

Ксения же неловко улыбнулась, отвела глаза – и вылезла из кровати:

– Ну всё, давай собираться в школу, ладно?

– Я не пойду в школу, – серьёзно ответила Изольда. – Я хочу сбежать. У меня есть немного денег. Я попрошу ещё у папы. Найду работу…

И она произнесла то, что вдруг очень захотелось произнести:

– Давай убежим вместе?

Ксения молча смотрела на неё. На её лице пробежали недоумение, неловкость, смущение. Она отвела глаза. Изольда ждала с бьющимся сердцем.

– Изя… Ты мой друг, я тебе очень хочу помочь, но у меня же тут жизнь! Тут друзья, парень…

Это всё было почему-то очень обидно. Даже несмотря на то, что Ксения очень хотела ей по-дружески помочь. А может – как раз потому, что Ксюша хотела по-дружески помочь, но не хотела убежать вдвоём.

Изольда опустила голову. Но не заплакала, хотя очень хотелось.

Просто ощутила, как внутри выросла ещё одна льдинка.

– Спасибо, – пробормотала она и отвернулась.

Вечером Изольда вернулась к матери.

Алиса. Анализы

– Почему мы сразу их не задержали? – спросил Артур. – Ведь это могут быть ИП-агенты!

Григорий посмотрел на него, раздумывая.

– Какова, по-твоему, наша цель? – наконец озвучил он.

– Ну, не знаю. Официально?

– Давай начнём с неё. – Григорий решил поощрить мыслительный процесс.

– Официально – собрать максимум информации, проявляя осторожность.

– Отлично, – одобрил Григорий. – А неофициально?

– Ну…

Артур сообразил, что ответ, лежащий на поверхности, может быть и неправильным. Но решил попробовать, потому что заднюю включать было уже поздно.

– Защита от инопланетной угрозы, так ведь?

– А если ещё подумать? – шире улыбнулся Григорий. – И выкинуть голливудские фильмы из головы? И подумать с точки зрения твоей работы?

– Ха,.. – Артур задумался, пожал плечами. – Наверное, попытаться установить контакт?

– Уже лучше, – кивнул Григорий. – А почему нельзя сразу арестовывать, как думаешь?

Артур опять задумался. Он думал тщательно и трудолюбиво. И сообразил.

– Потому что драка с ИП-агентами принесёт нам много проблем в любом случае, при любом исходе? А выгод не будет?

– Бинго! – хлопнул в ладоши Григорий. – А вот если позволить им гулять, то что?

– То мы будем наблюдать и получать максимум информации, – Артур опять ощутил себя идиотом.

– И сможем арестовать или уничтожить их тогда, когда сочтём нужным! – поднял палец Григорий. – И если сочтём нужным!

– Понятно, – протянул Артур.

– Но ты в целом молодец, – похвалил Григорий. – Надо тебе в шпионы идти. Или в разведчики. Такой интеллект пропадает!

– Ха-ха, – угрюмо артикулировал Артур.

Как только дверь в их родную квартиру захлопнулась, мама повернулась к Алисе, уперев руки в бока:

– Так! Ну и что ты ещё недоговариваешь? А как ловко мне лапшу на уши вешала!

– Ого, я что-то пропустил? – удивился папа. – Вечно вы, женщины, секретничаете!

– Так, мы сейчас все идём на кухню, и ты нам всё рассказываешь!

Мама потянула Алису за руку. Та не стала бороться. Она перенервничала и устала во время допроса. Хорошо ещё хоть, что не употела на глазах фэбсов. С Пети, например, пот бы градом лил. Это на холоде он закалённый, зато, когда припечёт – хоть выжимай…

Алиса бухнулась на стул на кухне и бездумно посмотрела в окно. На её лице отразилась усталость, и даже менее наблюдательный папа ощутил – дочка не играет в какие-то игры, а живёт сложной, тяжёлой, взрослой жизнью.

– Поставлю-ка я чайку, дорогая, – решил папа. – Всё равно допрашивать у тебя лучше выходит. Куда там полиции и ФСБ!

Мама стегнула его острым взглядом и вернулась к Алисе:

– Ну так что? Рассказывай!

– Что именно? – Алиса устало обернулась к маме и отстранённо посмотрела на неё.

Мама в возмущении воздела руки, но поняла, что допрос надо вести более проактивно:

– Что там с этими бабками в лесу?

– Вы всё слышали. Больше там говорить нечего.

Мама запнулась. И в самом деле…

– А с собакой твоей? Агенту ты не сказала, что нашла её в то же утро!

– Ну да. Как раз тем утром и нашла, – Алиса устала сопротивляться.

Её мозг отказывал. Она больше не могла фантазировать и сочинять версии.

– Так зачем ты вообще на улицу вышла-то? Мне ты сказала, что за щенком!

– Ну… – Алиса запнулась

А потом решилась. В конце-то концов, кому ещё доверить хотя бы часть правды, если не родителям?

– Я типа залунатилась, – призналась она.

– Чего? Как? – не поняли и мама, и папа.

– Ну, проснулась ночью – а я в лесу гуляю. А потом – щенок, бабки, полиция…

– Слушай, ну может хватит уже сочинять! – возмутилась мама.

– Ну что ты так сразу, – папа положил жене руку на плечо. – Послушай, какая фантазия у ребёнка! Может, станет писателем. Будет фантастику сочинять про девочек-героев. Этот, как его. Янг-адалт!

– Меня удивляют твои литературные вкусы, – съязвила мама. – А сам говорил мне, что «Сумерки» скучные!

– Ну зато прочитал их, и теперь в теме! – гордо выкрутился папа. – Стал понимать девочек-подростков!

– Ладно. Вернёмся к нашим упрямым баранам, – махнула рукой мать. – Алиса, давай теперь уже без вранья и фантазий!

Вот это было обидно. Вот так говоришь в первый раз за несколько суток правду – а тебе не верят! Алиса вздохнула.

– Ладно. Тогда слушайте. Я пошла в лес, потому что меня туда позвала такая штука, она не из нашего мира, наверное инопланетная. А может, это духи предков этой земли, которых вызвал к жизни разлив нефти и ритуалы лесных шаманов. Она призывает и пожирает животных, и меня хотела сожрать, и щенка. Но мне невовремя позвонил Петька и я вырвалась из-под его власти, спасла щенка и сбежала. А потом на мусорке оделась в пакеты и притащила щенка. А потом подралась с бабкой. А чего они исчезли – я не знаю. Может, их в лесу эта штука скушала.

Наступила тишина.

– Ух, – наконец ответил папа. – Я за ручкой сбегаю. Никуда не уходите!

И он убежал. А Алиса положила голову на скрещённые руки, лежащие на столе и стала смотреть в окно. Мама молча смотрела на неё. Она поняла, что дочка очень устала. А ещё – мама уже немного успокоилась. Конечно, ей было неприятно ощущать себя дурой и было некомфортно сдавать анализы, так что вначале она разозлилась. Но теперь – уже подуспокоилась.

– Ну ладно, – решила мама. – Фантазия у тебя, конечно, крутая. Но я надеюсь, что хоть какую-то часть правды ты нам рассказала сегодня?

Алиса лишь вздохнула.

– Я вернулся! – в кухню ворвался папа с ручкой и блокнотом. – Алиса, давай ещё раз, я запишу всё, потом издадим, станем миллионерами!

Алиса издала горестный протяжный звук и накрыла затылок руками. «Я в домике!»

Иван. Трын-трава

Иван неторопливо шёл по лесу с карабином в руках. Рядом с ним бежал Полкан. Он не был выдрессирован, но был умным псом и несколько простых команд знал. И главное – слушался этих команд.

Иван вначале посомневался – стоит ли брать на лесной обход собаку, если в лесу есть больные животные? Они ведь могут быть агрессивны. Полкан увидит лисичку, погонится – а та его вдруг куснёт. И прости-прощай, верный друг!

Но Григорий, во-первых, показал Ивану район, куда ему не стоит соваться на обходах леса. Район, где угнездился опасный вирус и где военные медики сейчас ведут исследовательские работы. И сейчас Иван шёл как раз по условно безопасной территории. «Условно безопасной» – потому что завтра её тоже могут объявить небезопасной.

Во-вторых – Григорий клялся любимым президентом, что вирус не смертельный. Просто болеть неприятно. Иначе Иван бы с собой Полкана вообще брать не стал.

Ну и в-третьих – Полкан был на поводке. Собаке, конечно, не нравилось это ограничение свободы – но она привыкла к цепи и привыкла к послушанию. Ей, конечно, хотелось свободы – но сейчас неподходящее время. Вот закончится карантин – и Иван отпустит Полкана бегать свободно. Напрыгается вволю, описает все деревья в округе, будет белок гонять. Весело будет, хорошо! Но – не сегодня.

А сегодня – лес будто вымер.

Животные вели себя странно. Они, как будто, старались не высовываться. Птиц было мало и их разнообразные голоса почти не звучали. Белки не скакали вольно по ветвям с шишками в лапках – а лишь боязливо выглядывали иногда из дупел.

Это напряжённое молчание леса заставило Ивана расчехлить карабин и идти осторожнее. Он замедлил шаг и крутил головой туда-сюда, одновременно водя стволом. Он не боялся подстрелить какого-нибудь туриста. Даже браконьеры не смогут загнать его в угол. Он начал впитывать лес в детстве с дедом, продолжил в молодости в армии а в зрелости – стал частью леса. Куда там сказочным лесным эльфам! Если попадутся – он будет сбивать их стрелы на лету.

Губы Ивана тронула улыбка. Он вспомнил подростков, играющих в эльфов с луками…

Краем глаза Иван уловил движение среди деревьев. Он резко присел на одно колено, вскидывая карабин. Полкан, знающий движения хозяина, припал к земле, тоже наводясь на цель.

Между деревьев медленно шествовал олень.

Зоркому взгляду Ивана не помешало расстояние и деревья. Он ощутил удачу – это же тот олень! Тот самый, с необычными, умными глазами. Только теперь его шкура словно стала немного более зелёной. Словно поросла травой… Или мхом… Издали не разглядеть.

Олень шёл не торопясь – но шёл прямо на Ивана. И опять смотрел на него своим внимательным, понимающим, пронзительным взглядом.

И опять улыбался.

«Ах ты ж скотина» – подумал Иван. – «Прям как вызов бросает…»

Иван чуть было не взял оленя на прицел, но вовремя сообразил, что он тут не на охоте. Даже если этот олень смотрит на него как на низшее создание и провоцирует на конфликт. Эх, фотоаппарат бы! У детей сейчас в смартфонах уже камеры… Вот так и пожалеешь о бесполезной китайской приблуде… Как говорится – если меч тебе понадобится один раз в жизни, носи его с собой всегда.

И тут олень глянул на собаку. Полкан заволновался, зарычал. Стал отползать назад, глядя на оленя.

– Тебе не стыдно? – укоризненно спросил Иван, глядя на пса. – Травоядного боишься?

Пёс виновато заскулил, собрался с духом – и зарычал. И даже смог встать и гавкнуть. И сделать шаг вперёд. А Иван перевёл взгляд обратно на оленя.

Тот смотрел ему прямо в глаза. Он уже был недалеко, метрах в двадцати. Его взгляд проник прямо в душу Ивану. Вдруг весь лес словно завибрировал и стал давить на лесника. А взгляд оленя стал взглядом самого леса, и, словно гвоздь, прибил сознание Ивана к невидимой стене. Лес вокруг словно закачался, голова Ивана закружилась.

Иван вскинул карабин. Для него это действие было почти бессознательным, почти интуитивным. Он бы смог выстрелить и попасть в оленя даже в таком состоянии.

Но собака ещё сильнее заволновалась, громко залаяла и стала дёргать поводок. Она мешала прицелиться! Как же невовремя Полкан смог перебороть свой страх! Иван на миг отвлёкся и трясущейся рукой щёлкнул пряжкой поводка. Собака гавкнула и бросилась вперёд.

Взгляд Ивана сразу вернулся к мушке карабина – и ствол уже не дёргался.

Только вот олень уже исчез. А за ним с громким лаем побежал пёс.

– Полкан! – крикнул Иван, вскакивая с колена. – К ноге! Ко мне! Назад!

Его голова чуть закружилась и он покачнулся, переживая постыдный приступ слабости. Но встряхнул головой и, кляня себя и собаку, бросился в ту же сторону, куда сбежали олень и пёс. И, кстати – оба пропали из виду.

– Полкан! – ещё громче закричал он. – Назад!

Он рысью побежал по следам собаки. Следы оленя, кстати, тоже были хорошо видны – никакой мистики здесь не наблюдалось. Вполне себе такой материальный олень… И это значит – пуля его остановит безо всяких проблем.

По пути Иван звал собаку – но всё без толку. Так прошло с полчаса. Иван не боялся заблудиться – у него даже мысли такой не было. Он слишком хорошо знал эти леса. Он прекрасно ориентировался без карты. И вскоре он понял – что следы ведут его как раз в ту опасную зону, помеченную фэбсами на карте. Иван остановился.

Его душу раздирало мучительное сомнение. Бежать туда? Остановиться здесь? А как же пёс?! Это же его друг!

– Полкан!! – заорал Иван так громко, как смог. – Полкан, мать твою собачью за ногу! Морда ты кобелиная! Вернись!

Лишь эхо было ему ответом.

Результат отрицательный

Ночью, где-то в полчетвертого утра, если быть точнее – в квартиру Гусечкиных постучался молодой ученый.

Открыла ему встрёпанная и заспанная мама, которая в ожидании стресовых новостей спала весьма чутко. Папа у них спал крепко и уверенно. Алиса тоже спала хорошо – вся в папу.

Мама же до вечера маялась в ожидании нехороших новостей по анализам и поэтому не только спала неглубоко, но ей ещё и снилась всякая хрень, о которой рассказывать родственникам, а тем более, фэбсам, она бы не стала. Слишком бредово и трудно описать.

Единственное, что ей запомнилось чётко – это как нечто гонится за ней, а она с ужасом смотрит на Алису и говорит: «Ты была права!».

Ну хрень же, верно?

И когда мама открыла дверь, вид у неё был дикий. Волосы торчат во все стороны, глаза красные и один дёргается. Ассистент профессора слегка сбледнул, когда дверь открылась, и мама выскочила на лестничную площадку, хватая ассистента за полу белого халата.

– Ну?! Что там!? – с напором спрсоила мама.

– В-в-в-в… – стал заикаться и так-то не особо красноречивый ассистент.

– В-в-вирус! – подсказала мама, дёргая его за полу халата. – У нас этот чёртов вирус, да?!

– В-в-в-сё чисто, – наконец смог выговорить парень. – Можете завтра на работу.