Электрический лес бесплатное чтение

Пролог

– Хризолиты? – весело подмигнул гном-ювелир. – И как же называется этот новый мир?

– Ты тоже понял? – рассмеялась Ната, весьма обрадованная тем, что ворчливый мастер, оказывается, тоже может быть весёлым. – Вот как называется – пока не знаю, но разве это важно?

– Да что тут понимать… – гном, принимаясь за работу, вновь напустил на себя привычную деловитую ворчливость. – Мало мне восьми полных фей и четырёх учениц за неполные четыре года, так ещё и три Ледяные Девы, и Спутницам украшения делай! Теперь вот ученицу из нового мира обеспечивай, как будто там своего мастера нет… – регалии ученицы он, тем не менее, сделал довольно быстро.

– Спасибо! – Ната уже перебросила через руку платье, которое опять, как и при посвящении всех прежних учениц, каким-то загадочным образом появилось на каменном выступе у стены пещеры.

– Всё «спасибо» да «спасибо», хоть бы раз грибочками старого мастера угостили! – буркнул гном.

– Ох, прости! – опечалилась фея. – Я не знала, что ты любишь грибы. Каких принести?

– Вкусных, – ювелир слегка усмехнулся в бороду. – Можно даже сырых – сам приготовлю по старинному гномьему рецепту, – он показал глазами на пламя в горне.

Глава 1. Вода успевает первой

14 ноября – 2 декабря 2006

Спасибо, друг, что посетил

Последний мой приют.

Постой один среди могил,

Почувствуй бег минут.

Ю. Фёдоров1

И вновь пришёл сезон дождей, и вновь женщины Стурлена всё чаще и чаще подолгу стояли на берегу, выглядывая на горизонте грубо раскрашенные паруса. Дождутся ли? Надо дождаться!

Иногда их мужчины так и не возвращались из похода – все. Ладьи уходили в Вечное Море, и тогда вместо нескольких могил погибших воинов на Холме Памяти появлялось несколько каменных ладей с высеченными на бортах именами. Но пока жила надежда – живы были и воины.

Так было всегда. Всегда в это время рождалась надежда, которая, прожив несколько недель, или превращалась в радость встречи, или тоскливо умирала, и всегда хотя бы одна женщина, неотлучно стоя на берегу с новорождённой надеждой на руках, вглядывалась в горизонт. Всегда – но не в это утро.

Рассвет, казалось, недоуменно пожал плечами, не встретив девушки, уже третий год первой принимавшей его из моря. Девушки, вглядывавшейся не столько в море, сколько в уходящие с неба звёзды – море представлялось ей океаном звёзд, и сама она тоже временами чувствовала себя то ли звездой в небе, то ли её отражением в море. Впрочем, почему «то ли»? Всё это было единым – бесконечные звёзды, бесконечное небо, бесконечное море. Огонь, Воздух и Вода. И, разумеется, Земля, на которой стояла девушка – Сурид, дочь Хётранна.

Но недоумевать рассвету пришлось недолго – стоило ему улыбнуться чуть ярче, как он, заглянув в дом, увидел Сурид. Радостно-удивлённая, та стояла у окна, беседуя с молодой женщиной – белокожей и золотоволосой, совсем не похожей на темнокожих стурленцев.

– Так ты фея из другого мира? – переспросила девушка. – А почему тогда я тебя понимаю? Откуда ты знаешь наш язык?

– Это всегда бывает при первом появлении Лесной Сестры в новом мире, – ответила Ната, не став уточнять, что дело тут не в первом появлении, а в незримом присутствии Странника, – тот всё же был мужчиной. – Когда-нибудь и ты придёшь в какой-то другой мир, чтобы посвятить его Первую сестру.

– Да-а? А у нас есть Первая сестра?

– Будет! – рассмеялась землянка. – Это ты. Но сначала тебе придётся стать ученицей феи. Согласна?

– Угу, – смущённо кивнула Сурид. – А потом?

– А потом я приду ещё раз, с другой сестрой из нашего мира, и ты станешь Первой сестрой Хрёдмара. Так ваш мир называется, правильно?

– Да, на нашем языке – так. А… ты не знаешь, отец вернётся?

– Из похода? Да, они вернутся через три дня, – Ната чуть помедлила с ответом, поскольку отвечал на самом деле Странник, развернувший перед ней образ возвращающихся воинов на ладьях. – Но у них много раненых, и твой дар Лесной Сестры будет очень нужен.

– Да, у меня хорошо получается лечить раненых. Так это – дар? – поняла девушка. – То-то все шепчутся, что я колдунья.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Ната. – Феями ведь становятся не тогда, когда надевают диадему, согласись?

* * *

– Странник, такое впечатление, избегал говорить со мной, – повествовала расстроенная Первая сестра. – Похоже, он был чем-то недоволен.

– Надо думать! – хмыкнула Алина. – Мы уже почти четыре года как Стихиали, а учеников поначалу и не думали искать. Так, по мелочи – ты кое-кому помогала, я шороху навела… Главное-то было не в этом, так ведь?

– Да уж понимаю, – вздохнула Ната. – Причём это, по большому счёту, во всех мирах так – даже если и есть орден, то всё равно Лесные Сёстры до недавнего времени были просто «феечками», на глобальный уровень и близко не выходили.

– Как же ордену Пути повезло с Леренной! – заметил Виктор. – Впрочем, рано или поздно такой настоящий прогрессор всё равно появился бы.

– Вот именно, – мрачно согласился Артур. – Прогрессорами вообще-то полагалось быть нам четверым, и мы действительно ими стали, но только благодаря Леренне с Юлей – сами ведь не додумались бы.

– И Даше, – добавила Ледяная Дева. – Вот бывает же такое! Простите уж за цинизм, но исходно-то она была просто щепкой, которая отлетела, когда мы рубили лес.

– Ну да, – Ната, печально улыбнувшись, попыталась вспомнить свои чувства, нахлынувшие в тот октябрьский день два года назад. – Как сейчас вижу эту картину – вот прямо попавший в жернова котёнок! Но знаете что? Именно из-за Даши мы тогда приостановили эту «лесопилку» и немного призадумались.

– Щепка отлетела в глаз лесорубу, что ж тут удивительного? – усмехнулся Страж Драконов. – Мы ведь к этому и стремились, разве нет? Справедливость – она, знаете, на полпути не останавливается!

– Оно и верно, – Алина энергично кивнула. – Да, Наталь, этот Странник – он что, не только сам с тобой говорить не стал, но и с ученицей не дал толком поговорить?

– Представляешь, да! – Первая сестра тоже была недовольна, что двум женщинам не дали поболтать. – Туда и обратно, посвятить ученицу – и всё. Правда, на один вопрос он всё-таки соизволил ответить, но опять же туманно.

– Ого! Ты ещё и вопросы ему задавала? – присвистнул Страж Вихрей.

– Один вопрос, – уточнила Ната. – Меня ведь что больше всего выбешивало, когда мы странствовали по мирам? Что никого не понимаем без переводчика.

– Меня тоже, – поддержала Алина. – Так ты насчёт этого спросила? И что он ответил?

– Буквально следующее: «Уникальный мир. Уникальные сёстры. Уникальный общий дар двойному ковену Сплетения. Сёстры, и Урождённая, и кресты трёх Стихий». И сразу исчез, нехороший человек! Вот понимай теперь как знаешь.

– Ну что ты, всё как раз понятнее некуда! – Артур моментально сообразил, о чём шла речь. – «Урождённая» – это, конечно же, Оля, значит, Лесных Сестёр, кроме неё, должно быть тринадцать, а магов других Стихий – по четверо. Вот и получается двойной ковен – дважды тринадцать. Двадцать шесть бакинских комиссаров2, так сказать.

– То есть ждать, пока Динарочка не наденет диадему? – огорчилась Первая Сестра.

– Это ещё если она фея. И потом, у нас-то с Виктором третьих учеников даже на примете нет.

– Хм, – Ледяная Дева посмотрела с таким выражением лица, с которым всегда что-то изрекала. – К шуточкам Воздуха стоит прислушиваться столь же внимательно, как и к предчувствиям Воды, я в этом уже убедилась. Кто тогда на Сантиборе отмочил про подложенного скорпиончика? А скорпиончик-то, как потом выяснилось, уже ждал!

– Хочешь сказать, что парней в ученики надо искать в Баку? – рассмеялся Виктор. – Ладно, Наталь, ставь чайник! И зови Хомку с Антоном пироги есть, что ли?

* * *

«Всё. Откладывать больше нельзя – это будет просто предательством», – решилась Ната. – «И так девять лет забвения прошло. Да, я порвала и с родными, и с родным селом, и вообще со всей прошлой жизнью, но не с памятью же!»

Но последнего шага – просто взять и появиться – она сделать всё никак не могла. Уже легли белые розы на могилу Регины Аскольдовны, уже они с Антоном и Виктором навестили последний приют Лидии Никифоровны, и оставалось только отправиться на кладбище в третий раз, но Первая сестра, неподвижно уставившись в окно, всё размышляла – как казалось ей самой – о том, какие покупать цветы.

«Нет, одна я так и не решусь», – наконец поняла она. – «Кто-то должен поддержать меня – Виктор, Кристина, Алексей, да хотя бы даже Антон… Так, Наталия! Сейчас ты, похоже, опять предашься размышлениям на час – теперь уже о том, кого именно попросить. Хватит, не обманывай себя! Да, Артур – не лучший компаньон для таких дел, но с ним ты будешь невидимой, и он сейчас точно не занят».

Явившийся через минуту Страж Вихрей, впрочем, был настроен серьёзно:

– Да, я всё понимаю. Цветы, говоришь? Я бы предложил гвоздики. Белые, конечно, но с красной каймой.

* * *

Ноябрь в этом году выдался тёплым и зелёным, и сочная трава хоть как-то скрашивала убожество заброшенной могилы, которую они нашли довольно быстро: «Белкина Наталия Михайловна. 1977–1997». Ржавая ограда, заросший пожухлым бурьяном холмик да наполовину ушедшая в землю плита с облупившейся эмалевой фотографией – и это было всё.

– Прости меня, Белка… – беззвучно шептала совершенно омертвевшая Ната. – И в жизни спасти не смогла, и в смерти, получается, забыла…

«Тот самый случай, когда «лучше поздно, чем никогда». Случай Вечности, в которой «поздно» попросту не бывает», – размышлял Артур, положив на могилу цветы и молча встав чуть поодаль. – «Памятник, понятно, поставить надо и вообще всё в порядок привести, но не это главное. Родители-то её куда подевались – неужели тоже умерли? Нет, вряд ли – тогда рядом были бы и их могилы».

– Куда же дядя Миша с тётей Олей делись? – подумала тем временем вслух и Лесная Сестра. – Вот ни с кем здесь не хотела встречаться, кроме них, а теперь и подавно не хочу! Видишь всю эту «мерзость запустения»? – она гневно развернулась к Стражу Вихрей. – Конечно, в первую очередь я сама виновата, но мои родители тоже ведь не почесались о лучшей подруге дочери хоть немного позаботиться!

– Но всё-таки придётся встретиться, – с грустью посмотрел на неё Артур. – У тебя что, никого из знакомых в селе не осталось? Надо же узнать, почему за могилой никто не ухаживает.

* * *

– Дашенька, а ведь ты устала, – Алексей, обняв вышедшую навстречу жену прямо на пороге, ласково посмотрел ей в глаза. – Может быть, зря мы всё это затеяли?

– Нет-нет, Лёшик, всё не зря! – улыбнулась Даша. – Я ещё и принаряжусь сейчас, вот! – она забежала в комнату и через минуту вышла в том же наряде, в котором была на первом свидании. – Пошли спокойно на кухне посидим, я сегодня сама ужин готовила, – фея потянула мужа за рукав. – Ну вот что именно было «зря»? Точнее, кто именно – Оля, Динара, Антон? Тогда и я – «зря», и ты – «зря», и вообще весь мир существует совершенно зря.

– Прости, Дашенька… – покраснел Алексей. – Просто как-то жалко тебя стало – сразу двоих кормишь, да ещё с Инессой занимаешься.

– Которая, между прочим, на себя всю стирку взяла, – подмигнула фея. – Да и «занимается» с ней всё больше Лена – приходит из школы и всё подруге пересказывает. Сама, кстати, из-за этого стала очень хорошо учиться – известно же, что docendo discimus3. Ты бы лучше Инессу пожалел – вот кому по-настоящему трудно! Девочке из средневекового мира нужно за полтора года не просто русский язык освоить как родной, но и перескочить тысячелетний разрыв между цивилизациями, чтобы к весне выйти на уровень современной девятиклассницы. А я что? Как в теплице расту, то есть ращу. Покорми да с Олей погуляй неспешно в компании Наты с Динарой – вот и всё, никаких тебе забегов с коляской по магазинам, потому что вы с Артуром давно всё привезли, что нужно.

– А через год-то как? – сообразил фотограф. – Ты ведь учиться начнёшь, а у Наты Динара с Антоном будут. Ну да, ещё Хомка помогает, но только потому, что пропускает этот год. Ей и дальше не учиться, что ли?

– Да она как-то не рвётся пока, – Даша слегка рассмеялась, вспомнив Хомкин сад в отдельно взятой комнате. – Всё цветы свои выращивает вместе с Аней и Гражиной, у них уже прямо тройка неразлучных садовников образовалась.

– Кстати, а Марина как? Лена вроде говорила – будет экстерном за два класса сдавать весной?

– Да, они вместе с Валей будут сдавать. А учиться-то она раньше не училась толком, так что ей тоже очень трудно, – фея не знала, что Марина собирается ещё и работать у Виктора в мастерской.

* * *

– Я же говорил – по служебным вопросам извольте ко мне на работу и в рабочее время! – недовольно буркнул начальник местной милиции, подходя к калитке. – Наташа? – удивился он, припомнив гостью. – Стрелкова?!

– Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, – улыбнулась Ната. – Да, я. Извините, что к вам домой пришла, просто не хотелось, чтобы кто-то знал, что я приезжала.

– Что, даже к родителям не заходила? Ладно, твоё дело. Что спросить-то хотела?

– Только одно – куда подевались Белкины родители и почему никто не ухаживает за её могилой?

– Некому, – Дмитрий Дмитриевич недовольно поморщился. – Может быть, и не по-человечески это, но вот некому – и всё. Уехали Белкины тогда, очень скоро. Ну так и ты уехала, правильно? И тоже носа не казала девять лет.

– Скажите, а я могу привести могилу в порядок? – фея виновато потупилась. – Со стороны милиции возражений не будет?

– Так вот почему ты именно ко мне пришла! – сообразил полковник. – Можешь, но сначала доверенность оформи от Белкиных, чтобы всё по закону было, – он написал адрес на листке из блокнота. – Только никому из наших не говори, хорошо?

– Конечно, – Ната понимающе кивнула. – Я ведь к вам пришла ещё и потому, что от вас потом бабьи пересуды не пойдут. А то зашла бы, например, к учительнице нашей поговорить – так мне бы вывалили кучу всякого мусора про всех, а назавтра всё село знало бы, что я появлялась!

– А ты, я смотрю, в большом городе теперь живёшь, – хмыкнул Дмитрий Дмитриевич. – Сама ведь женщина, а «бабьих пересудов» не любишь?

– Вы же всё понимаете… – печально посмотрела фея.

– Понимаю, – полковник бросил быстрый взгляд на часы. – Кстати, скоро Анна Александровна моя вернётся. Да, а про Дениса своего ты ничего спросить не хочешь?

– Да что про него спрашивать… – вздохнула Ната. – Он тогда меня в больнице навестил пару раз, а потом так и не зашёл. Ну и правильно, зачем ему бесплодная жена, когда родня «деток» хочет – соседям похвастаться? Женился небось давно уже, детей наделал…

– В том-то и дело, что всё не так! – раздражённо перебил полковник. – В бегах Денис, а у нас «висяк» из-за него! Он тогда пить начал беспробудно, всё за тебя переживал, потому и не заходил – не хотел пьяный, а протрезветь всё не мог никак. Потом пришёл, так ты уехала уже, и где тебя искать – никто не знает. Попёрся он, значит, к Белкиным, а ты ж помнишь, как их выживать начали! Даже дом поджечь хотели, но я тогда предупредил всех – на тормозах не спущу и «опчеством» прикрыться не дам, потом хоть меня поджигайте, но травли не потерплю! Только всё равно Мише с Олей никакого житья не стало, уезжать собрались уже, и тут Денис к ним вваливается и на колени бухается: «Простите!» Ну, выпили они с Мишей, поговорили, а через неделю он Милашкину4 убил, аптекаршу! Осиновым колом в горло, представляешь?

– Аптекаршу? – фея, слегка замявшись, всё же вспомнила Милашкину – довольно противную, с гаденькой улыбочкой тётушку. – Так в сердце же надо, если осиновым?

– А что он вообще с ней расправился – тебя, я смотрю, не удивляет? – Дмитрий Дмитриевич нехорошо улыбнулся. – Конечно, не положено служителю закона такое говорить, но иногда вот думаешь – может, оно и правильно? А то как самим кого-то травить, так «опчество» очень старину любит, ну так вот вам и обратная сторона ваших любимых средневековых нравов! Ну да, главная сельская кликуша была эта Милашкина, всех на травлю завела, а по закону ничего с ней не сделаешь! Парня только жалко, что грех на душу взял…

* * *

– Если женщина пришла в театр, то она сама немножко актриса! – подмигнул Артур, откровенно любуясь примеряющей платье Кристиной.

– Ну почему же «немножко»? – рассмеялась Спутница. – За этим, собственно, и ходим! – она чуть качнула головой, наслаждаясь радужно вспыхнувшими бриллиантами в ушах. – Ох, какая красота! Даже жалко, что Белочка никогда такое не наденет.

– Белка зато страшно рада, что у неё мама красивая! – улыбнулся Страж Вихрей. – И Ната с Аней очень рады.

– А ты? – лукаво посмотрела на него Кристина.

– Я же Страж Вихрей, нет? – Артур слегка приобнял женщину. – Камень Воздуха – алмаз, и на моей любимой тоже должны быть бриллианты! Собственно, я и попросил Нату заказать тебе эти украшения. Хотел ещё колье, но она отсоветовала.

– Арту-ур… – Спутница сладко зажмурилась, но всё-таки шутливо щёлкнула мага Воздуха по носу. – Ну куда бы я бриллиантовое колье надела? Я тебе что, какая-нибудь графиня де Бошир, чтобы Алмазный фонд на отдельно взятой шее? Серьги эти – и то неподобающая роскошь для менеджерши из турагентства!

– Ну почему же только серьги? Неужели ты думаешь, что к ним колец не будет? – Страж Вихрей жестом фокусника протянул Кристине два футляра.

– Ой, спасибо! – женщина завороженно разглядывала кольца. – Второе с сапфиром, да? Вот же балуете меня вы с Натой! Даже неловко как-то стало – у девочек-то из нашего агентства никогда такой красоты не будет.

– Так Ната к этому и стремится – всех фемин красиво одеть! Ладно, а куда пойдём-то? Аня в оперу предлагает, она хорошую музыку любит.

– Знаешь, сюжет тоже важен, – Кристина чуть задумалась, вспоминая известные оперы. – Западноевропейского ничего не надо, хорошо? Музыка гениальная, а сюжеты неприлично мелкие – всё из каких-то тесных крысиных будуарчиков!

– Да вся Европа, по большому счёту, такая и есть – тесный затхлый будуарчик, – согласился Артур. – Так что ты права – зачем в России «Травиатой» травиться, как будто ничего нашего нет? Давай на «Князя Игоря» билеты посмотрим, что ли?

* * *

Даже клановые вожди в Гремоне до недавнего времени часто не ели досыта, поэтому Гарлас и его гости, по невысказанному молчаливому согласию, отложили разговор о делах и не спеша наслаждались трапезой – на столе стояло на небольшой жаровне блюдо с пловом, из которого все шестеро сотрапезников брали кушанье просто руками.

– Вкусное зерно, – умиротворённо улыбнулся Расхор – вождь одного из сопредельных кланов. – С Симелана, конечно? А как называется?

– Рис, – ответила Леренна. – К сожалению, в Гремоне он расти не будет, ему нужен более тёплый климат и затапливаемые водой ровные поля.

– А в дельте Фалонты не вырастет? – поинтересовался Фабрес – второй клановый вождь, тоже бывший сегодня гостем Гарласа. – Мы бы покупали иногда, хотя бы для праздничной трапезы.

– Там, скорее всего, получится, – прикинул Виктор. – Но это дело отдалённого будущего – его выращивают совершенно не так, как триаму с хансатом, и тарлаонские крестьяне совершенно не умеют пока. Да в дельте Фалонты почти никто и не живёт.

– Так потому и не живут там, что триаму не вырастишь, – возразила Тенилла. – Чуть ли не полгода всё под водой, а в остальное время – просто грязь непролазная, даже дом не поставишь иначе как на сваях. А вот если рис начать выращивать – может быть, и поселятся.

– Так нам-то всё равно покупать, – огорчился Расхор. – У Гарласа хоть серебро теперь есть, а у нас с Фабресом и того нет! Спасибо ханисетль Тенилле – дала весной семена, вырастили мы немного ленсы и кукурузы, теперь вот хотим баранов купить. Развести, конечно, а не просто на мясо.

– Да продать-то мы продадим, но немного, сами ещё не развели толком, – отозвался Гарлас. – И я ещё не знаю, как они у нас зиму переживут.

– Может быть, не стоит под зиму покупать? – Виктор тоже был далеко не уверен, что гремонцам этой зимой удастся сохранить хотя бы половину овечьего стада. – К весне мы вам прямо с Симелана доставим.

– Нет у нас ничего на обмен, чтобы на Симелане покупать, – с достоинством выпрямился Фабрес. – А нахлебниками становиться не хотим.

– «Нахлебниками», уважаемый Фабрес, вы бы стали, если бы кто-то постоянно снабжал вас даром едой, – не согласился Страж Драконов. – А взять семена, чтобы самим вырастить урожай, – это никак не нахлебничество, это труд!

– Виктор прав, – поддержала Леренна. – Да, а ульев с пчёлами у вас достаточно уже? Может быть, вы посчитаете эти плоды не более чем баловством, но мы с Тениллой советуем посадить немного таких деревьев – дети будут страшно рады! – она поставила на стол корзинку с грушами.

* * *

– Привет, Хьёи! – появилась Б’дана. – Как ты, освоилась здесь?

– Привет, – чуть печально улыбнулась эггла, ставшая ученицей Тениллы. – Да освоиться-то освоилась, но Тарлаон – всё-таки не мой мир. Тоскую я по нашей родине, хоть и понимаю теперь, какая же она дурная! И я дурная была, сейчас сама уже над собой смеюсь.

– На Ур-Анет, к сожалению, мы с тобой попасть больше не сможем, – вздохнула Лесная Сестра. – Хотя самой иногда так хочется! Я тогда ненадолго появляюсь на Моситлане, а один раз даже на Земле была. Тоже развитые технические миры, так что как погуляешь по современному городу – отпускает немного тоска. Но ты ведь хотела на Ша’аль?

– Землю тоже посмотреть хочется, – призналась Хьёи. – И Моситлан, конечно. А меня скоро в полные сёстры ордена посвятят?

– Как только поймёшь, какой у тебя уникальный дар. Ты пока так и не осознала его?

– Знаешь, – эггла на минуту задумалась, – я ведь, такое впечатление, на самом деле душегармонистка. Начала вот замечать недавно, что как смотрю на человека – кажется, что в нём сидит какой-то пушистый зверёк, который тянется ко мне, и его хочется погладить.

* * *

– Нет, согласие на эмансипацию я Марине не подпишу! – отрезала Мария Яновна. – Пусть ждёт официального совершеннолетия. Хватит с неё и того, что я её в экстернат записала. Деньги свои есть, раз работает, жить, я так понимаю, есть где, аттестат через полгода получит – чего ещё надо?

– Плохо, что у неё шаткое правовое положение, – объяснил Пекарчик. – В любой момент могут начаться неудобные вопросы – почему она дома не живёт. Да и к вам такие вопросы могут возникнуть.

– Я соседям, кто лез с расспросами, сказала, что она к отцу на Украину уехала, – усмехнулась женщина. – Вот пусть и Марина что-нибудь сообразит, раз такая умная! Думаете, я не понимаю, что как только она получит гражданские права, так сразу квартиру нашу продаст? А у меня нет таких денег, чтобы даже до однушки доплатить. Что ж дочка родную мать гонит из дома на старости лет? – Мария Яновна некрасиво заплакала.

– «Крокодильи слёзы», – подумал адвокат. – «Она-то тебя не гнала и не гонит – наоборот, фактически половину квартиры дарит! Это ты её гонишь – привела в дом наглого мужика, с которым Марина не уживается».

– Я Мариночке всё подпишу – хоть согласие на выезд за границу, хоть что угодно, только не эмансипацию! – женщина посмотрела умоляющим взглядом. – Не хочу на улице оказаться! Ну зачем ей нужно непременно жить официально одной?

– Хорошо, я вас понял, – Пекарчик сочувственно кивнул. – Скажу Марине, что вы очень просили подождать до восемнадцати лет.

* * *

– Хреново, – резюмировал Артур. – Получается, что есть несколько хат в Москве и в Питере, но ни одна из них не приобретена так, что нельзя ничего накопать! Пять квартир – мутные сделки за наличку, а мы ведь не можем подтвердить эти доходы? У Романа – шитое белыми нитками дарение, опять же понятно, что деньги отмывали. А нам всё-таки надо закладываться на то, что придётся уходить с Земли и оставлять здесь Скорбную сестру, так что нужна минимум одна юридически чистая квартира.

– А твоя студия? – возразила Алина. – Ты же её официально взял в ипотеку, и доход у тебя подтверждённый.

– Ипотека до конца не выплачена, но даже не это главное – сам-то я разве «чистый»? Квартира Скорбной сестры должна быть на неё и оформлена, и чтобы про неё саму никто не знал, кто она такая.

– У Лены своя однушка, – вспомнила Ната. – Но да, Лена сильно засветилась, к тому же она несовершеннолетняя.

– И квартира, в которой они с мамой живут, тоже куплена за наличку, – добавил Страж Вихрей. – Кто остаётся? Только Валя и Люся, вот про них почти никто не знает. Гражине, к сожалению, ещё два с лишним года до полной феи, да и имя слишком редкое для России.

– Кто на самом деле ещё не засветился, так это Хомка, – заметила Лесная Сестра. – Регалии она никогда при посторонних не надевала, с нами совсем недавно, и о том, что она фея, знают только Иван Алексеевич и отец Лейлы, но даже они понятия не имеют, как её фамилия. Тамара – и всё.

– Но у Хомки нет жилья ни в одном городе, – задумался Виктор. – Халупа в деревне – не в счёт. Наталь, а место рождения у неё какое?

– Как ни странно, Ленинград, а что?

– Может быть, поищем в Питере её корни? Сдаётся мне, она не сирота, а просто родители не стали девочку растить – сразу отвезли дальней родственнице.

* * *

Оксана вдохновенно трепала клавиатуру – по-видимому, заразившись этим трёпом от своих персонажей, которые в данный момент занимались тем же самым. Впрочем, по её авторскому замыслу одному из персонажей – то есть, конечно же, одной – сейчас должны были позвонить и…

«Глюки, что ли?» – женщина не сразу поняла, что звонит её собственный телефон. – «Лена, то есть мама Ксюши Златовой? Странно».

– Вы Оксана? – спросил мужской голос. – Елене Петровне плохо, «Скорую» вызвали.

– Всё понятно, – перебила Оксана. – Присмотреть за Ксюшей. Скажите только, в какую больницу Лену повезут, хорошо?

– Да, конечно. Извините, Елена Петровна так и не решилась сама никому позвонить, я у неё телефон чуть ли не отобрал.

– Да уж представляю! – женщина раздражённо фыркнула. – Знаю я Лену, она всегда жутко боится кого-нибудь напрячь.

– Именно, – подтвердил невидимый собеседник. – Хотя в такой ситуации попросить помощи – более чем естественно. Но в итоге всё равно пришлось мне – использовал, так сказать, служебное положение.

– Так вы её начальник? Спасибо, сейчас я побегу Ксюшу перехватить. Да, и передайте всем, чтобы не стеснялись, звонили мне, если что! – Оксана уже одевалась.

* * *

«Серьёзная девочка», – отметил про себя спешно вызванный Артур. – «Держится прямо, глаза умные, и «экстерьер» более-менее строгий – никаких девчачьих розовых блёсток. Да, похоже, действительно будет четвёртой феей Воды».

– Добрый день, Ксения, – поздоровался он. – Меня зовут Артур Анатольевич, я в некотором смысле учитель Леонида.

– В магическом? – непроизвольно вырвалось у сильно нервничавшей Ксюши.

– И в этом тоже, – подмигнул Страж Вихрей. – Леонид проговорился или вы сами поняли, что он маг?

– Сама догадалась, – призналась девочка. – Он один раз тетрадь забыл, а через пять минут откуда-то взял её. И ещё яблоко мне принёс.

– Лёня! – обеспокоилась Оксана. – Нельзя пользоваться магией в школе, как ты не понимаешь? Ну получил бы один раз двойку, что такого?

– Никто же не видел, – смутился Лёня.

– Никто не видел, а Ксюша вот сообразила! – женщина поспешно схватила очень вовремя зазвонивший телефон. – Да, я Оксана… – она выслушала быстро сказанное сообщение. – Вечером? Спасибо, позвоню, а что ей нужно будет передать в больницу?.. Завтра? Хорошо, спасибо! – Оксана закончила разговор и повернулась к детям. – Ксюша, у твоей мамы аппендицит, её сейчас повезли на операцию. Сказали, чтобы я вечером позвонила узнать, как всё прошло.

– Ох… – девочка напряжённо застыла, как натянутая до предела струна.

– Турик! – Оксана сердито посмотрела на Стража Вихрей. – Ну успокойте вы Ксюшу, вы же маги! Думаешь, я не догадываюсь, что вас много? Это просто из последних сил стараюсь не любопытствовать, а так-то прекрасно понимаю, что где Земля с Воздухом, там и Огонь с Водой, так ведь?

– Воистину! – улыбнулся Артур, доставая телефон.

* * *

– Ксения, не надо так нервничать, – мягко сказал Страж Вихрей. – Мы действительно маги и феи, и с вашей мамой всё будет хорошо, – он взял девочку за руку, перенося её в старую квартиру Наты.

– Вы можете и меня так перенести в другое место? – удивлённо озиралась Ксюша. – И Лёня может?

– Да, и я, и Лёня. Мы – маги Воздуха, – пояснил Артур. – А ещё это могут Лесные Сёстры.

– Я знаю, – машинально кивнула девочка. – То есть Лесных Сестёр не знаю, просто слышала, что они могут появляться из воздуха.

– Из земли, – Страж Вихрей любил выражаться точно. – Они феи Земли, а не Воздуха. А вот, кстати, и одна из них. Привет, Хомка!

– Привет, – ласково улыбнулась фея. – Меня Хомка зовут, а тебя?

– Ксюша. А почему «Хомка»? – девочка с интересом смотрела на Лесную Сестру, появившуюся при полном параде.

«Спасибо, Хомка!» – мысленно поблагодарил Страж Вихрей. – «Я-то знаю, как ты стесняешься надевать свои регалии, особенно диадему, и как непривычно тебе вставать на каблуки. Но сегодня это было очень нужно, и ты переступила через себя».

– Тамара вообще-то, – фея тихо рассмеялась. – Так и прилипло – «Томка-хомка». Садись чай пить. Или ты кофе больше любишь?

– Кофе, только немного, – прошептала стесняющаяся Ксюша. – Печенье не надо, я не хочу есть.

– Хомка, а где все? – спросил Артур. – И как у вас дела вообще?

– Марина в Питере до воскресенья, – вспомнила Лесная Сестра. – У Даши сегодня Лейла вместо меня, а Лариса скоро приедет.

– Уже приехала, – вошла Ледяная Дева. – Привет, Ксюха! Я фея Воды, хоть и не старшая, зовут меня Лариса. Ну что, будем проверять или Линку подождём?

– Проверять? Что проверять? – не поняла девочка.

– Не «что», а «кого». Тебя, на способности феи Воды.

– Лара, не торопись! – Страж Вихрей укоризненно взглянул на девушку. – Ксения, позвольте мне объяснить, в чём дело. У вас на самом деле может оказаться магический дар, понимаете? Разумеется, феи проверяют так не всех девочек подряд, но вас мы приметили ещё год назад.

– Это когда Белкина мама приходила? – Ксюша напряглась, даже чуть подрагивая от неприятных воспоминаний. – Она что, тоже фея?

– Она сама – нет, но от вас некоторую магию уловила. Мы вообще-то не хотели раньше времени говорить вам об этом, но раз уж вы поняли, что Леонид – маг…

– К тому же фей Воды, как выяснилось, должно быть четыре, – вставила Лариса. – Так можно тебя проверить? – она достала кольцо с аквамарином. – Просто дай на минуту левую руку и прислушайся к себе… Что написано внутри кольца?

– «Всё – что-то там такое – вода», – девочка попыталась перевести девиз Воды. – Извините, я не знаю латыни.

– Главное, ты прочитала! – обрадовалась Ледяная Дева. – Переводится «Вода помнит всё». Так и есть, у нас действительно абсолютная память.

– То есть если я стану феей Воды, то уже ничего не забуду? – недоверчиво переспросила Ксюша.

– Не забудешь, – серьёзно подтвердила фея. – Но это, если подумать, очень тяжело – ничего не забывать. И вообще служение Воды – самое трудное из всех четырёх, потому что стихия, с одной стороны, женская, а с другой – мы не вполне женщины, понимаешь? Младенцам не умиляемся, к нарядам равнодушны, к бабским интересам типа «отношенек» – тоже. Но ведь ты, я смотрю, и сама такая?

– Да, – смущённо выдохнула девочка. – Как-то не тянет на все эти девчоночьи радости, я даже единственная в классе серёжки не ношу.

– Ну вот видишь! Поэтому мы и предлагаем тебе стать четвёртой феей Воды, то есть сначала, конечно, ученицей. Только поспи сейчас, пожалуйста, пару часов, хорошо? Мы с Хомкой поможем тебе заснуть.

* * *

Отпечатать «что-то типа букваря» оказалось гораздо труднее, чем самоучитель арифметики, поскольку в букваре нужны были ещё и картинки, но в конце концов мастера всё же сделали все нужные гравюры, и теперь фетеринские печатники – сама эта профессия появилась на Тарлаоне буквально вчера – заканчивали последние листы книги, сразу уходившие к переплётчикам. Всего решено было издать пятьсот экземпляров букваря, и первые сто из них уже лежали в кабинете у Фарлита, который как раз принимал сопредельных князей.

– О-мирет! – правитель Фетерина еле дождался, пока все остальные не торопясь рассядутся за столом. – Мы сделали это! – он протянул букварь сидевшему напротив Мотенору.

– Да ладно уж, сегодня нам всем можно побыть мальчишками! – озорно подмигул месинтарский князь, который тоже был готов пуститься в пляс и прекрасно улавливал настроение Фарлита. – Я под это дело вторую школу у себя в Парсемоте открыл.

– В Касаме пока одна, но для всех, девочки тоже учатся, – улыбнулся Нисталь.

– Надо думать! – хмыкнул Таоль. – У тебя же небось Лесные Сёстры преподают?

– Да, Манелисса в основном, и ещё при школе поселился один грамотный старый горец из Гремона, из клана Гарласа. Он хотел уже уйти умирать в горы, как у них заведено, но Гарлас с Тениллой упросили его этого не делать.

– Гремон вообще начал меняться к лучшему, – заметил Фарлит. – Думаю, этой зимой уже не будут так голодать, а то Тенилла мне такие ужасы рассказывала! Кстати, я отправил несколько букварей и учебников арифметики им в подарок.

– Поддерживаю! – обрадовался Лесанит. – Школу там, понятно, не откроешь, но хоть старики зимой будут детей учить вместо того, чтобы умирать уходить! О-мирет, как думаете, теперь они смогут прокормить своих стариков?

– Смочь-то смогут, – вздохнул Мотенор. – Но вы же знаете этих горцев – упрямые до невозможности! Если старый гремонец вбил себе в голову, что стал обузой для своих детей, как ты его переубедишь? Пусть такие хотя бы к нам уходят, найдём им дело.

– Вот Тенилла их и уговаривает, – поддержал князь Ниметара. – Ну что, о-мирет, по сколько букварей на школу берём? Если не хватит, потом же можно будет допечатать?

– Именно, – Фарлит согласно кивнул. – Думаю, надо с запасом, чтобы каждому ученику по такой книге.

* * *

«Ой, проспала! А мама-то как?» – тревожно вскинулась Ксюша, даже не успев толком проснуться. – «Уже утро, что ли?» – за окном были неопределённой темноты зимние сумерки.

Девочка повернулась и приподняла голову, нашаривая взглядом часы, которые, как она припоминала, висели в этой комнате на стене. Ага, половина пятого – значит, всё-таки вечера, а не утра, потому что рано утром в декабре было бы совсем темно. И – тихо, совершенно тихо. Она что, одна в квартире?

Ксюша встала и осторожно выглянула из комнаты. Нет, кто-то дома был – по стене мазнула смутная тень, и весёлый женский голос спросил:

– Проснулась?

– Ага, – тихо ответила девочка. – Ой! Фея…

– Ты же знаешь, что здесь водятся феи! – солнечно рассмеялась смутно знакомая женщина – золотоволосая, вся в зелёных самоцветах. – Я Ната, Первая сестра. Старшая фея Земли, если тебе так понятнее.

– А я вас помню, – узнала Ксюша. – Вы один раз с Оксаной Богдановной и Белкиной мамой нас около школы ждали. Только тогда вы не феей были.

– Не выглядела как фея, ты хочешь сказать? Всё правильно, обычно мы так не наряжаемся, просто сегодня одной девочке очень нужна сказка, не так ли? И, ради Бога, не надо на «вы»! Это Артур у нас репетитор, поэтому у него сначала только «вы» и «Ксения», но вот увидишь – уже завтра ты ему будешь просто «Кси», – Ната провела девочку на кухню. – Значит, так. Мама твоя ещё под наркозом после операции, в себя не пришла, но операция прошла хорошо, никаких осложнений не ожидается. Неделю должна в больнице провести, но не более того.

– Правда? – Ксюша радостно подняла голову. – Всё будет хорошо?

– Да, только не сразу, – подтвердила Ната. – Маме ещё где-то месяц будет нужна помощь. Но у неё же есть домашняя фея, разве нет? – подмигнула она. – Кстати, где ты хочешь жить до следующего понедельника? Можешь дома, тогда Оксана подстрахует и кто-то из наших, а можешь здесь.

– А в школу как ходить? Отсюда же далеко? И кошку кормить надо.

– Никаких проблем. Кошку вашу я уже покормила и погладила, а в школу – кто-нибудь тебя появит дома, а оттуда сама дойдёшь. Артур, Лёня, я, та же Хомка… Феи Воды и маги Огня, к сожалению, так не могут.

– А маги Огня тоже бывают? – девочке стало очень любопытно.

– Конечно, Стихий же четыре! Ты с ними очень скоро познакомишься. Да, может быть, поешь чего-нибудь, пока я здесь? А то Лара, как всегда, пиццу закажет – что я, не знаю её? Хотя в твоём возрасте это, похоже, любимое блюдо.

– А можно пиццу? – несмело прошептала Ксюша.

– Можно! – озорно улыбнулась Лесная Сестра. – Ты какую любишь? С морскими гадами? Заказываю!.. Кси, я сейчас отправлюсь за твоими регалиями, а оденешься ты как на посвящение в ученицы? Это нашим ученицам непременно зелёные платья нужны, а у фей Воды никакого канона нет – Лара вот даже полной феей становилась в стиле «напялила диадему и пошла», как она сама выражается.

– Диадему? У меня будет диадема? – удивилась девочка.

– Лет в шестнадцать, она только феям полного посвящения полагается. Ученицам – кольцо с аквамарином и нательная цепочка, тоже с аквамарином. Я про ваших говорю – у учениц Лесных Сестёр, регалии, конечно, побогаче будут.

– Кольцо? Не хочется как-то, – Ксюша состроила недовольную гримасу.

– Ну понятное дело, феи Воды вообще украшения не любят, но магическое кольцо не обязательно носить постоянно! Надевай, когда никто не видит, просто чтобы камень приручить.

– Я поняла. А… можно туфли на каблуке? – девочка зарделась, решившись выдать свою тайную мечту.

– Хочешь не столько принарядиться, сколько поскорее вырасти? – понимающе посмотрела Ната. – Можно, я же говорю – никакого канона!

* * *

– Кси, давай хоть поедим пока? – Лариса повернула пиццу самым аппетитным куском к девочке. – Скоро Алина с работы вернётся и Марину из Питера доставят, и нас станет четверо.

– А кем феи работают? – полюбопытствовала Ксюша.

– Кто кем. Алина, например, антикварную лавку держит, а я студентка ещё. Конечно, она всё тебе покажет, – добавила фея, предугадывая вопрос. – Завтра суббота, как раз навестите с Натой твою маму в больнице и потом поедем к Алине.

– Кстати, а вас вообще много? Ну, всех?

– Всех магов и фей? Вместе с тобой – двадцать три человека, в основном, понятно, Лесные Сёстры. Динару не считаем пока – ещё неизвестно, будет она феей или нет.

– А Динара – это кто?

– Она маленькая совсем, ей пять месяцев только. Исходно, значит, были четыре Стихиали, с двумя из них ты уже знакома…

– Артур и Ната? – сообразила девочка.

– Ну да. Алина – стихиаль Воды, и есть ещё Огонь, по имени Виктор. А потом они начали учеников брать, и нас стало много… Привет, Линка!

– Привет, – кивнула появившаяся на кухне Ледяная Дева. – Кси, меня Алиной зовут. Я стихиаль Воды – Лара тебя, наверное, уже просветила. Ещё нас Ледяными Девами называют, но ты не пугайся.

– Так я буду Ледяной Девой? – Ксюша вскочила и радостно выпрямилась. – Ура-а!

– Ого! Ты, я смотрю, слышала про нас?

– Конечно! – девочка восторженно смотрела на фей. – Вы за справедливость боретесь! Как Вера Засулич5!

– Ты не рано начала такими персонажами интересоваться? – хмыкнула Лариса. – Обычно это бывает лет в пятнадцать.

– Не рано, – нехотя буркнула Ксюша.

– Это из-за прошлогодней истории с Вероникой Владимировной? – догадалась Алина. – Я, как ты понимаешь, в курсе, что тогда произошло. В полном курсе, – произнесла она зловещим шёпотом. – Хотя бы потому, что феи Воды полного посвящения могут читать чужую память, как свою.

– Да-а? Телепатия? А так появляться из воздуха, как Артур, мы не можем?

– Вот этого – не можем, – призналась Ледяная Дева. – Но, может быть, сможем, если ты станешь нашей четвёртой.

– А третья, кстати, уже здесь, – Лариса уловила мимолётное движение воздуха, и через мгновение на кухне действительно возникла Марина, перенесённая прямо из Петербурга невидимым Володей.

* * *

– Вы что, девочке помыться не предложили? – напустилась на Ледяных Дев нагруженная пакетами Ната. – А ещё феи Воды! Она же, наверное, стесняется сама попросить, – Лесная Сестра утащила Ксюшу в ванную.

– Наталь, ты ничего не перепутала? – иронично спросила Алина, когда Ната, очень быстро вернувшись, начала разбирать пакеты. – Например, мою ученицу со своей?

– Она как раз и хотела такие туфли, – отмахнулась Лесная Сестра. – Значит, и всё остальное должно быть на уровне, так ведь? Ну пусть хотя бы у одной Ледяной Девы будет платье ученицы!

– Ладно, – Лариса резко встала. – Деуки, пошли диадемы напяливать! – она прошла в комнату и через несколько минут появилась в платье и при полных регалиях. – Ура, я первая успела! И вообще Вода первая собралась, вот!

– Поперёд галичанки в пекло? – рассмеялась Марина, уступившая подруге всего несколько секунд.

– Поперёд Стихиали в воду, если на то пошло, – подмигнула Алина, которая не стала торопиться и оделась последней. – Ксюша-то всё равно не готова ещё.

– Хочешь сказать, что Ната не умеет её готовить? – неуклюже пошутила Лариса.

– Уже приготовила. Под бархатным соусом! – заглянула в дверь Лесная Сестра. – Тьфу ты, сама от вас чернушными шуточками заразилась… Короче, феечки! Вы её на кухне, что ли, посвящать собрались?

* * *

– Omnia meminit aqua! – прозвучал над миром девиз Воды.

– Omnia meminit aqua! – торжественно поклялась в ответ Ксения – уже не Ксюша.

«Помни и дай вспомнить!» – неожиданно послышалось ей. Ой, а кто это сказал?

– Ты что-то услышала? – поняла Алина.

– Да, – чуть растерянно произнесла девочка. – «Помни и дай вспомнить».

– Похоже, тебе сказали, какая у тебя уникальная способность феи Воды, – сообразила Лариса. – Алина может стирать чужую память, я – переставлять в ней куски, а ты, я так понимаю, восстанавливать забытое! Мариш, а у тебя что?

– Такое впечатление, что я могу сделать воспоминания бесстрастными, – ответила галичанка. – То есть человек будет помнить само событие, но связанные с ним эмоции станут слабыми или даже вообще исчезнут.

– Да, кстати, насчёт «исчезнуть»! – Лариса, вспомнив самое главное, попробовала перенестись в соседнюю комнату. Да! Теперь – получается!..

– Деуки, я появилась! – восторженно выдохнула она, вернувшись обратно. – Мы образовали Нить Стихий!

– Ура-а! – радостно закричала Марина, повторив исчезновение подруги. – Кси, а может быть, и у тебя получится? Попробуй!

– Только не в соседнюю комнату, – Алина отошла в угол. – Кси, потянись мысленно ко мне… Есть! – воскликнула она через несколько секунд, когда девочка, неожиданно даже для самой себя, оказалась рядом. – То, чего нам всем так не хватало!

– Я что, смогу так куда угодно? Как Артур? – Ксения была слегка напугана своей новой способностью.

– Да, но если не в воде, то только одна – переносить вместе с собой кого-то другого по земле и в воздухе мы всё-таки не сможем. И ты уж прости, но в полные феи тебя посвящать слишком рано. Телепатию и управление стихией Воды получишь лет через пять-шесть, хорошо?

– Я понимаю, – девочка серьёзно кивнула. – А улыбаться новой фее разве не надо?

– Ната просветила? – рассмеялась Алина. – Это у Лесных Сестёр вообще-то. Хотя, знаешь, давай все вместе! – она подвела ученицу к зеркалу. – Ну как? Впечатляет?

– Угу, – Ксении очень нравилось новое платье – тяжёлый синий бархат благородного фиолетового оттенка с сиреневатыми кружевами по вороту. В таком же стиле были одеты и остальные Ледяные Девы, и это действительно впечатляло. – А маме можно будет так показаться?

* * *

– Ну мужики! – Ната обиженно закусила губу. – Первопроходцы называется! Почему вы себе учеников не ищете? Фей Воды уже четыре, феям Земли только Динару осталось в ученицы посвятить, а вы куда смотрите? И этих-то учеников вам женщины нашли!

– Справедливости ради, Лару мне, наоборот, Артур подогнал, – заметила Алина. – И ты уверена, что Динара тоже наша?

– Очень хочется в это верить, – призналась Лесная Сестра. – Так любопытно стало – что же за «уникальный дар» нам будет? Я-то сначала так поняла, что это дело отдалённого будущего, а оказывается, достаточно даже учениц.

– Ты имеешь в виду – достаточно для Нити Стихий? – уточнил Страж Вихрей. – Не буду спорить – может быть, и для двойного ковена тоже будет достаточно, но что-то мне подсказывает, что всё упирается не в наших с Виктором учеников и даже не в Динару, а в Инессу. Помнишь, что Леренна говорила?

– Что с посвящением Инессы в полные феи ученицы тоже смогут ходить между мирами? – вспомнила Ната. – Так Инессу хоть завтра можно посвящать, а Динарочка когда ещё вырастет…

– Да уж, соглашусь – мужские стихии безнадёжно отстали, не получается у нас, – грустно улыбнулся Виктор. – Что бы мы без женщин делали?

– В частности, без Воды с её предчувствиями, – подхватил Артур. – Линка, а что теперь чувствует полная Нить Стихий?

– Что помощь ковену Сплетения придёт из тумана, – сразу ответила Ледяная Дева. – Только, умоляю, не допытывайся, что бы это значило! Сама не знаю.

* * *

Зимние рассветные сумерки над сельским кладбищем уже начинали светлеть, когда на одной из могил внезапно появились несколько тёмных теней. Могила была ухоженной, с новой оградой, но при этом почему-то безымянной – никакого памятника на ней не стояло, и лишь след от небольшой плиты указывал на то, что ещё совсем недавно, буквально вчера, у человека, ушедшего в Вечность, было имя.

Впрочем, именно это имя тени и возвращали, ибо они тоже были людьми – живыми, и у них тоже были имена. Небольшой памятник тихо встал над могильным холмиком, и людям почему-то сразу показалось, что он стоял здесь всегда.

А потом они стали исчезать – один за другим, и хмуроватое утро застало на вкопанной каменной скамеечке лишь последнюю из них. Молодая золотоволосая женщина, поднявшись, поправила букет белых гвоздик у подножия вертикальной плиты и, достав платочек, ещё раз протёрла саму плиту – полированный синевато-чёрный камень с искристыми вкраплениями, поразительно похожий на ясное ночное небо, в котором вместе со звёздами летела девушка на вырезанном в камне портрете.

Да, человек вновь обрёл имя и прошедшую земную жизнь. «Белкина Наталия Михайловна. 23.03.1977–20.11.1997», – было высечено на памятнике.

И ниже, у самой земли: «Белке от Стрелки».

Глава 2. Подписка о неразмножении

3–31 декабря 2006

Поутру просыпается роза моя,

На ветру распускается роза моя.

О жестокое небо! Едва распустилась –

Как уже осыпается роза моя.

Омар Хайям6

Своё пятнадцатилетие Инесса уже отметила два дня назад в узком кругу, но она была феей, хоть пока и не полного посвящения, и ей хотелось порадовать и «юных друзей мафии», тем более что у Антона на неделе тоже был день рожденья. Стихиали понимающе устранились, предоставив девушке полную самостоятельность, а из «молодой гвардии» принимали участие только Лена и Гражина, которая сначала даже обиделась, подумав, что её считают за маленькую, но Лена сказала ей: «Ты не поняла. Тебя не ставят на одну доску с малышами, а, наоборот, просят помочь устроить праздник для детей». С такой интерпретацией юная художница охотно согласилась и сейчас вдохновенно украшала шоколадными узорами большой торт.

– Сколько гостей придёт? – подсчитывала она, соображая, как будет поделен торт. – Антон, Белка с Лёней, ксюшки-машки и нас трое, так? Лен, твоя мама присоединяется? – отмечать они собирались именно у Лены.

– Да, конечно, – Лесная Сестра мило улыбнулась. – Пусть тоже побудет девочкой Риммой, а то Римма Павловна слишком привыкла, что праздник – это непременно море выпивки. Плюс ещё у Маши всегда хвост.

– Ага, полиэтиленовый, – рассмеялась Гражина. – Слушай, а Полиэтилену можно шоколад?

– Можно, Маша её несколько раз угощала потихоньку, – вспомнила Лена. – У них только Георгию ничего вкусного нельзя.

– Кстати, – спросила Инесса, – а на Земле бывают звери с двумя хвостами?

– Звери – нет. Насекомые такие есть, они так и называются – «двухвостки». Точно! Маша ещё и Андрея притащить может!

– Не «может», а «пусть притаскивает», – Гражина начала размечать на торте одиннадцать секторов. – А то ведь всё равно попросит с собой кусок для него – не та девочка, чтобы самой лакомиться, а брата не угостить. И придётся Андрею в туалете есть, потому что «Жорику ничего нельзя». Лен, ну вот почему так? Лейкоз вылечить – можем, парализованного человека поднять на ноги – пожалуйста, даже кусок пальца вырастить – и то не проблема, а с каким-то диатезом, выходит, не справляемся? Ты у Леренны не узнавала – кто-нибудь в других мирах это может?

– Узнавала, – вздохнула Лесная Сестра. – Фей с таким даром нигде нет, так что вся надежда на нашу четырнадцатую, кто бы она ни была.

* * *

– Полюшко-поле, у тебя что, праздничного платья нет? – ужаснулась Ната, появившая Антона, ещё не владевшего своей стихией на таком уровне, чтобы делать это самостоятельно.

– Нет, – призналась вместо сестры Маша. – Она же из дома не выходила почти, куда ей было наряжаться?

– Но ведь теперь – вышла? Машенька, что ж ты мне не сказала? Хотя на самом деле это я такая никудышная фея, ты уж прости меня! Держи свой наряд, а Полинке я сейчас принесу, – через несколько минут Лесная Сестра сгрузила на кровать Риммы Павловны ворох платьев Белки, из которых та уже выросла. – Маш, а мальчишки куда подевались?

– Ой… На кухне, наверное, – девочка, на ходу застёгивая цепочку с кулоном, торопливо простучала каблучками по коридору. Андрей с Антоном действительно оказались на кухне, где, соблюдая мальчишескую традицию, сразу начали таскать куски буженины прямо из-под ножа.

– Кавалеры, брысь! – Лена отложила нож в сторону. – Дамы не одеты, стол не накрыт, а вы уже хватаете!

– Девчонок никогда не дождёшься, – заявил Андрей, стащив напоследок ещё один кусок мяса.

– Для вас стараемся! Вот будет у тебя любимая девушка – поймёшь! – Маша поймала брата за руку и вытащила из кухни. – Пойдём с моими друзьями знакомиться, – она отвела мальчиков в комнату Лены, где уже сидели Ксения, Лёня и Белка, но в это время в кармане её куртки зазвонил телефон, и «юным друзьям мафии» пришлось представляться самим.

– Маша, возвращайтесь домой! – чувствовалось, что Илье Васильевичу и самому было очень неловко выдёргивать детей с ещё не начавшегося праздника. – Маме плохо стало, тошнит её.

– Опять беременна?! – ахнула Маша, прекрасно помнившая все прошлые «у тебя будет братик или сестричка».

– Ну… в общем, да… – мямлил отец. – Жорик плачет, на ручки хочет…

– Папа, нет! – разозлилась девочка, обидевшаяся не столько за себя, сколько за сестру, очень ждавшую первого в своей жизни праздника после трёх лет нездоровья. – Ну поиграй с ним сам, маме скоро лучше станет.

– Да он со мной не хочет, – признался Илья Васильевич. – К маме хочет, а она его отпихивает, говорит – «иди с папой поиграй». А у меня не получается.

– Папа, ну как же ты мог!.. – Маша потерянно озиралась по сторонам, осознав, что теперь на ней уже трое детей – детей, которых она не планировала и не рожала, но должна будет заботиться, потому что больше просто-напросто некому.

– Маш, дай на минуточку, – понявшая всё Лена перехватила у подруги телефон. – Здравствуйте, Илья Васильевич! Что, Татьяне Ивановне так плохо?.. Просто от Георгия отмахивается? Продержитесь минут пять, сейчас Лейла подойдёт, у неё с Георгием нормально получается, – она вытащила свой собственный телефон и позвонила Лейле.

– Маша-а! Смотри! – выбежавшая из комнаты в нарядном платье Полина восхищённо завертелась перед сестрой, и та через силу улыбнулась.

* * *

– Добрый день, Лейла Сабировна, – Татьяна Ивановна с облегчением поздоровалась, сообразив, что сейчас её избавят от непоседливого годовалого мальчишки и можно будет без помех предаваться мечтам о новой «ляльке». – Жорик, не мешай! Иди с тётей Лейлой поиграй!

– Ма-ам! – хныкал мальчик, совершенно не понимавший, почему ласковые мамины руки, всё время державшие его, вдруг в одночасье превратились в руки отпихивающие. – Хосю-у! – он с силой обхватил ногу Татьяны Ивановны.

– Георгий, пойдём гулять? – Лейла, присев на корточки перед малышом, тепло улыбнулась ему. – Мама сейчас не может, ей плохо.

Через десять минут, когда мальчика всё-таки удалось успокоить и кое-как одеть, фея вывела его из квартиры и сказала:

– Попробуй спуститься по лестнице сам, я подержу за руку… Молодец! – они вышли под пушистый снег, и Лейла незаметно перенесла их к дому Даши. – Видишь детскую площадку? Давай поможем дворнику, – она незаметно подмигнула Сабиру Рахмоновичу, который как раз сгребал с площадки нападавший за ночь снег, и достала две пластмассовые лопатки.

– Привет! – подошли вскорости Даша и Ната, гулявшие с девочками. – Поднимемся к нам?

– Да, пошли, – Лейла заметила, что азартно машущий лопаткой мальчик уже сильно взмок. – Переодеться в сухое надо.

– Георгий, это Оля, а это Динара, – представила Даша, когда все три женщины наконец уселись на диван, посадив малышей на колени. – А меня Даша зовут.

– А меня – Ната, – засветилась улыбкой Первая сестра.

– Дина’а, – сосредоточенно выговорил Жорик, и малышка, услышав своё имя, подалась к нему.

– Динарочка, осторожно! – встревожилась Ната, увидев, что детская ручка тянется к пылающей красными пятнами щеке мальчика. Но пятимесячная девочка, смеясь, провела пальцем по самому яркому пятну диатезной сыпи, и оно неожиданно начало исчезать.

* * *

Маше было откровенно невесело, но она изо всех сил старалась не портить детям праздник – всё-таки радость Полины значила для неё очень много. «Ну вот и кавалер у сестрёнки появился!» – девочка тихо улыбнулась про себя, заметив, как сидящий по другую руку от малышки Антон старательно подкладывает в её тарелку салат. – «А мне – какие кавалеры, с тремя-то детьми? И детства нет, и юности, считай, не будет – через пять лет на руки спихнут очередного годовалого младенца, а то и двух».

Чтобы отвлечься от пасмурных раздумий, она попыталась представить себе Антона с Полиной не через пять, а через пятнадцать лет. Воображение почему-то упорно рисовало курсанта в парадной форме, танцующего с красивой девушкой в бальном платье, и Маша слегка рассмеялась. «А жаль, что сама Полинка – не фея», – подумалось ей. – «Маг Огня, он же воин, и фея Земли – была бы идеальная пара».

Сестре, похоже, пришла в голову та же самая мысль, потому что она почти сразу спросила у Лены:

– А я буду феей? Я тоже хочу… – не зная слова, Полина показала на голову. – Ну, как у тебя тогда была.

– Диадему? – поняла Лесная Сестра. – Будешь ли ты феей – не знаю, но диадему, если хочешь, мы тебе подарим, только не волшебную.

– Правда? – обрадовалась девочка.

– Правда! – засмеялась Инесса. – Лен, а в самом деле, почему бы ей не стать хаолисль, как на Тарлаоне?

– Мы и так покровительствуем её семье, даже несмотря на то, что кое-кто этим злоупотребляет, – ответила Лена. – В нашем мире есть институт Спутников, но это немного другое. Знаешь, у меня такое впечатление, что Спутники в итоге тоже станут отчасти магами, потому я и сказала Полине, что не знаю, кем она будет.

– Они что, смогут появляться на Тарлаоне? – Инесса смущённо спрятала глаза. – Опять, получается, я всех задерживаю? Орден-то есть, но теперь нужно исполнение пророчества, так?

– Даже не так, – Лена вспомнила, что рассказала ей накануне Марина. – Нам не хватает ещё по одному ученику, – она взяла зазвонивший телефон. – Привет, Даша. Георгий у вас?.. Что? Динара всё-таки фея? А я и не сомневалась!

* * *

Полине нужно было поспать хотя бы час, и Маша уложила её всё на той же кровати Риммы Павловны, еле упросив снять платье и клятвенно пообещав, что торт без неё есть не начнут. Держа туфли в руках, чтобы не стучать каблуками, юная фея потихоньку вышла из комнаты и зачем-то задержалась перед висевшим в прихожей большим зеркалом.

«Лучше бы вообще не смотреться», – моментально подумала она. – «Некрасивая нелюбимая девочка, которую старательно лишают детства. И что толку тогда в красивом платье?»

Подавленно вздохнув, Маша обулась и осторожно пошла по коридору. В комнате Лены Андрей с Антоном, под присмотром Гражины, играли в дартс. За дверью напротив – квартира была трёхкомнатной – Лена, Ксения, Лёня и Белка развернули какую-то настолку, а не принимавшая участия в игре Инесса внимательно смотрела, готовясь присоединиться к следующей партии.

– Только я здесь лишняя… – прошептала девочка, входя на кухню. Получилось это у неё неожиданно громко, и мывшая посуду Римма Павловна закрыла краны и повернулась к Маше, приобняв её за плечи.

– Машенька, что случилось? – она усадила фею на диванчик и села рядом. – Ты узнала что-то нехорошее?

– Нет-нет, хорошее! – девочка изобразила улыбку. – У Жорика вроде прошёл немного диатез, Лена сказала.

– Дочка, ну не надо… – Римма Павловна чуть пригладила волосы Маши. – Я догадываюсь. Твоя мама за пятым пошла, правильно?

– Да-а, – всхлипнула девочка. – Мама ладно ещё, она просто как маленькая – каждый год новую ляльку хочет, а старую бросает. А папа зачем ей лялек делает? Он что, дурак? С одним Жориком сегодня и то справиться не мог – сразу меня хотел свистнуть, чтобы прибежала! А если на этот раз совсем больной родится? – в отсутствие своих малышей Маша могла позволить себе минутную слабость, и она заплакала, спрятав лицо в ладонях.

– Машенька, ну неужели тебе не помогут? – женщина печально посмотрела на юную фею. – Нам же с Леной помогли. Ты знаешь, что за беда у меня была? Пила я беспробудно, несколько лет подряд. Тоже дочку забросила, ни о чём думать не могла, кроме выпивки! А твоя мама, прости, в чём-то даже хуже – меня-то все осуждали, что пьяница, да я и сама понимала, что плохо делаю, а твоих небось нахваливают: «Ах, какие молодцы – пятеро детей! Продолжайте и дальше за чужой счёт!» За твой, то есть, – пояснила она. – Да, тебе труднее придётся, чем Леночке, потому что ты ведь и сама не бросишь младшеньких?.. Добрая ты, я вот не смогла бы так. Ну так потому я и не фея! – вырвалось у Риммы Павловны. – Но постараюсь тоже быть феей. Хочешь вместе с сестрёнкой у нас пожить? Комната свободная есть, на такой случай нам трёшку и покупали, а работаю я дома и не очень много, присмотрю за Полиной по утрам.

– А Андрюша с Жориком? – недоуменно взглянула Маша.

– А вот насчёт них надо кое с кем посоветоваться. Ты с Артуром знакома?

– Со Стражем Вихрей? Конечно! – девочка рассмеялась – на этот раз от души.

* * *

Ларисе больше не надо было тратиться на бензин, чтобы попасть из «De profundis» к себе домой, но она хотела заехать по пути в хорошую кулинарию, потому что отец был в рейсе. «Ну вот, пару шницелей себе купила», – подумала фея Воды, подъезжая к дому. – «Пресловутый салатик мама наверняка приготовила, так что сейчас быстро поужинаю и отдохну один вечер с ней. А может быть, и Катя заедет?»

Салатика, однако, дома не оказалось. Был жиденький чай, к которому подавались Раиса Вадимовна и дешёвое печенье – именно в такой последовательности. Услышав ещё в прихожей голос гостьи, девушка скорчила недовольную гримасу – она терпеть не могла Катину свекровь с её маниакальным стремлением даже не «построить», а расставить и потом десять раз переставить всё, что шевелится.

– В общем, подумала я и решила, – вещала Раиса Вадимовна, – Лизонька с детками к Тёмке переедет, а Тёмка с Катей – к вам.

– Здравствуйте, – Лариса, кивнув, прошла к плите и поставила на огонь сковородку. – Мам, а салата нет на гарнир?

– Не успела я, – вяло отозвалась Елена Игоревна, лицо которой уже покрылось красными пятнами от отравления токсичной гостьей. – Сама сделаешь?

– Ладно, некогда уже, очень есть хочется! Хлебом обойдусь, – отмахнулась фея Воды. – Раиса Вадимовна, а что случилось-то у Лизы? – кузину Артёма она немного знала.

– Да выгоняет её Федот! Как не мужик! Сам уходить должен, а он жену с детками гонит! Трёх деток ему Лизонька родила, а теперь не нужна стала.

– Налево, что ли, сходила за третьим? – фыркнула Лариса.

– А хотя бы и так! – Раиса Вадимовна изобразила праведное негодование. – Понимать же должен, что деток надо! И сестрёнка Елисею нужна – кто о нём позаботится после матери-то?

– То-то у вас только один сын, – ядовито заметила девушка. – Всем, выходит, «деток надо», а вам не надо? И комната Артёма есть – вот и приютили бы Лизу!

– Лариса! Ты как со старшими разговариваешь? – машинально одёрнула дочь Елена Игоревна.

– Мама, ну какие ещё «старшие»? – фея Воды уже завелась и выпустила когти. – Я это мерзкое слово вообще из памяти выгрузила, и тебе того же советую! Ну чем мне Раиса «старшая», кроме возраста? Я ей ничем не обязана и никак от неё не завишу, наоборот, это она за мой счёт хочет добренькой быть для этой дуры, хотя сама помочь могла бы! А своих родителей у Лизы что, нет? Почему тётя лезет всё устраивать, хотя её небось никто не просил? Раиса Вадимовна, а про меня вы подумали? – повернулась она к гостье. – Мне-то где место в вашем хитром плане? Комната у меня с Катей на двоих, и вы прекрасно это знаете.

– Капризная ты, деточка! – поджала губы Раиса Вадимовна, привыкшая, что вся родня в итоге делает по её, хоть сначала и возмущается, и потому пропустившая мимо ушей гневную тираду Ларисы. – Парня я тебе хорошего сосватала, скажи спасибо! Может, и рано замуж в восемнадцать лет, но куда деваться-то?

– А он, интересно, об этом знает? – девушка громко расхохоталась, ибо прямолинейная, прямо-таки карикатурная хитрожопость сестриной свекрови действительно могла вызвать у неё только гомерический смех. «Парень-то, может быть, на самом деле неплохой», – сообразила она. – «Да только мне никаких парней не надо, «замуж-детки» – совершенно не моё! И он сам, очень возможно, тоже ни сном ни духом».

– Знает-знает! Я им сказала уже, что ты сегодня после восьми придёшь познакомиться. А там, глядишь, слюбитесь, да за детками присмотришь, пока свои не пошли.

– Что-о?! – Лариса чуть не падала от смеха. – Ой, не могу!.. Парень даже сам… к девушке… прийти не может?.. И какие… к чёрту… дети?.. Он что… вдовец с детьми?

– Ларочка, ничего смешного! Работает Никита, поздно приходит, а детки его сестры, она с ними живёт.

– А зачем такие сложности-то? – фея уже откровенно издевалась. – Не проще было Никите этому сосватать бабу с хатой, а меня отправить за «детками» Лизы приглядывать?

– Что ты, что ты! – Раиса Вадимовна замахала руками. – Если девушка с квартирой, ей зарплату приносить надо, а он всё в семью отдаёт. А Лизоньке жизнь устраивать, ну куда ещё и ты в Тёмкиной однушке? Самой-то ей от деток никуда, только к себе привести!

* * *

Проводив гостью, искренне полагавшую, что здесь она расставила всё по местам, и отправившуюся, по-видимому, пристраивать очередной пучок судеб в вазу своего тщеславия, Лариса, всё ещё смеясь, вернулась на кухню. Елена Игоревна нервно терзала остывший шницель, заедая его огромным куском хлеба.

– Ох, извини! – спохватилась она.

– Да есть ещё, – девушка опять поставила сковородку на плиту. – Мама, я тебе сколько раз говорила – если хочешь съесть кусок мяса, так бери и ешь! Какой идиот придумал, что женщинам полагаются всякие кашки-какашки? В природе вообще самки более хищные – они же личинок откладывают, так что им в первую очередь мясо нужно.

– Лара, ну зачем так грубо? – укоризненно посмотрела Елена Игоревна. – И Раисе Вадимовне ты нагрубила.

– «Нагрубила»? Ха, это ещё довольно мягко, ты ведь знаешь, какая я бываю! А как надо было? «Да, ваше устроительство, всё сделаем-с, как вашему устроительству угодно-с»? Ну что за люди такие, которые не понимают разницы между понятиями «попросить помощи» и «поставить перед фактом»? А тем более – между «просить помощи» и «требовать почтения»?

– Ладно, так у тебя вроде есть где пожить? – вздохнула мать. – Ты же иногда дома не ночуешь.

– Мам, ты что, серьёзно? – удивилась Лариса. – Заявилась какая-то тётка, щёлкнула пальцами – и меня уже из дома выпроваживают?

– А куда деваться-то? Всё равно ведь по её будет, выживет она Катю с Артёмом из той квартиры, да ещё и разведёт, если упрямиться начнут! И помочь её племяннице нужно.

– Что ж сама-то не поможет, а? На худой конец, предложила бы сыну с невесткой у родителей пожить! Своим собственным комфортом, получается, не хочет поступиться – выкатывает проблему, а реально помогать должен кто-то другой?

– Ну вот такая она, – Елена Игоревна понимала, что Лариса права, но противостоять наглецам никогда не умела. – Что ж теперь делать, если она уже Лизе пообещала?

– Её проблемы! – окрысилась девушка. – Пусть квартиру снимет для своей Лизоньки!

– Кто ж ей сдаст? Елисей-то… Ох, Катёнок! Тут такие новости…

– Что случилось? – встревожилась появившаяся на кухне Катя.

* * *

– Католик, я не понимаю, в чём проблема-то? – пожала плечами Лариса. – Не можешь определиться, что ли, куда именно свекрысу послать?

– Ларёк, она не отступится! – плакала сестра. – Ты ещё ладно, можешь и не знакомиться с Никитой, я его, кстати, знаю, а нам с Тёмкой деваться некуда! Мы один раз попробовали ей не открыть, когда она заявилась утром на дачу нас тащить – ой, что было!.. Долбилась минут пять, потом по всем соседям пошла жаловаться, какие у неё дети нехорошие – матери помочь не хотят.

– А соседи, я так понимаю, на вас наехали? – усмехнулась фея Воды. – Следовало ожидать. Принято у нас так – приносить соседа в жертву шантажисту, лишь бы тебя не беспокоили. Милиция небось тоже на её сторону встала?

– Ну да, – скривилась Катя. – Милиционер так и сказал открытым текстом: «Вы, конечно, по закону не обязаны ей подчиняться, но придётся уступить. Мы ничего не можем сделать с такого рода тётками, а вот вам весёлую жизнь устроим, если она из-за вас всему отделению житья не даст». И добавил ещё, что очень сочувствует, но с этим надо смириться, как, например, с отсутствием ноги, потому что обычному человеку никогда не победить профессиональную приставалу – она, в отличие от нас, в свою борьбу душу вкладывает. А теперь представь себе – Раиса Лизоньку свою с потомством привозит, а мы не выметаемся? Да нас живьём съедят – мало того, что шум-гам, так ещё и деточек-сиротушек погреться не пустили!

– Что, серьёзно? – Лариса была неприятно удивлена. – Мне она такой ужасной не показалась – просто смешная какая-то, всех ей непременно переженить надо.

– «Смешная»? Страшная она, а не смешная! – Катя зябко поёжилась. – Это просто ты не пыталась её в квартиру не пустить и не отказывала, когда она что-то окончательно решила. Вот не дай Бог, если Раиса уже Никиту обнадёжила, а тот поверил и виды на тебя имеет! Хотя не должен вроде бы, парень добрый и не дурак.

– Ладно, Католик, с Никитой я сама разберусь. Съезжу, в самом деле, познакомиться по приколу, а то ему небось тоже не по себе, что сватают какую-то незнакомую девушку, – решилась Лариса. – А вы-то что предпримете?

– Да что тут предпримешь… – махнула рукой сестра. – Так и будем ипотеку платить, только уже фактически за чужую квартиру. Не судьба нам свой дом иметь! – она схватила сковородку и принялась лихорадочно уплетать последний шницель.

«Пусть поест и успокоится хоть немного», – подумала девушка. – «Мне, правда, в итоге поужинать так и не удалось, но ничего, сходим куда-нибудь с этим Никитой».

– Кошк, а если Лизе этой снять квартиру на пару месяцев, пока на работу не устроится? – спросила она. – Я так понимаю, баба откуда-то не из Москвы, и муж её с любовником застукал, а квартира его? Ну дура, конечно, что не развелась, прежде чем следующий роман крутить, но можно же у родителей пожить какое-то время или на съёме, зачем сразу атомные бомбардировки Раисой?

– Ты что, не знаешь? – подняла брови Катя. – А, ну да, мы же тебе не рассказывали. Тёмка с Федотом, ну, с мужем её, приятельствует, так что в курсе. Два сына у них, и у младшего аутизм тяжёлый – может ни с того ни с сего окно разбить или кинуться на кого-нибудь. Лиза, понятно, не работает, сидит с ним, но Федот их не бросал, обеспечивал, всё пытался Елисея как-то вытащить. В конце концов стало ясно, что не вытащишь его, ну и заметалась Лиза – а кто ж о нём заботиться будет, когда родители не смогут? Гаврюша, понятно, есть, ну так то брат, а нужна непременно сестра! Да и не ладят сыновья у них, Елисей на Гаврюшу всё время кидается, тот ему сдачи даёт, а мать Гаврюшу тоже лупит за это. То есть лупила, – Катя смущённо потупилась. – Теперь не пытается – сама в ответ получила пару раз. В общем, начала Лиза раскручивать мужа на третьего, а он не хочет уже – ему и с Елисеем проблем хватает. Забеременела в конце концов, а Федот ей справку показывает, что стерилизацию сделал! Ну, пришлось ей признаваться – да, не от мужа девочка будет.

– Подожди, – фея заметила нестыковку. – Если она девочкой этой только беременна, то почему «дети»? Гавриил, надо полагать, с отцом останется. Он ведь Гавриил, правильно?

– Да, с отцом, ему двенадцать уже. А Мельке почти год, так что с двумя детьми Лиза приедет. Елисею, кстати, семь.

– Мелька? Это какое же полное?

– Мелания, – сестра слегка улыбнулась. – Любят они подобные имена.

– Ну и зоопарк! – громко засмеялась Лариса. – Горилла, Лис и Лань!

– И лошадь Пржевальского! – сердито буркнула Елена Игоревна. – Лара, тут беда такая, а ты ржёшь, в самом деле, как невоспитанная лошадь!

– Извини. Так если Лань давно родилась, с чего вдруг только сейчас разбежались-то?

– Ой, там вообще!.. – сестра продолжила рассказ. – Федот, значит, тогда сказал, что разведётся, не станет он с обманщицей жить. Но у нас же как? Нельзя без согласия жены, пока ребёнку год не исполнится. А что не от мужа – нет такого исключения в законе.

– Ничего удивительного, – хмуро бросила фея. – Госупырь – первый охотник быть добреньким за чужой счёт. Такая, блин, большая-пребольшая Раиса!

– И такая же вредная, – согласилась Катя. – Ну вот, и до чего Лиза додумалась? Чтобы никогда не развели, надо всё время беременеть прямо перед тем, как самому младшему год исполнится! Пошла она к новому типа любовнику – сама на него вешалась, пока не согласился. Приходит – а у него жена дома и Федот в гостях! Мужик-то оказался муж судьи местной, всё жене заранее рассказал, ну и решили они сами кое в чём убедиться. Теперь на неделе разведут их моментально – договорились, что она сама заявление пишет и уходит в обмен на алименты на двоих детей, хоть Мелания и не Федотовна на самом деле.

– Ой, ну дура-а! – Елена Игоревна в ужасе схватилась за голову. – Она что, не понимает, что развод разводом, а рожать и детей поднимать всё равно ей?

– Да ничего баба не понимает, если её на залёт пробило! – Катя обычно не выражалась подобным образом, но она была сестрой Ларисы, которая могла сказануть и похлеще. – У нас на работе, мне рассказывали, тоже чуть ли не эпидемия была – устраиваются женщины и через полгода в декрет. Деньги-то фирме возвращают потом, да только место для такой хитромудрой держать по закону надо, пока на работу вернуться не соблаговолит! Ну и кто вместо неё пойдёт, если работа временная, в любой момент попросить могут? Только такие же временщики, не пришей кобыле хвост.

– А сейчас как? – поинтересовалась девушка. – Подписку о неразмножении, что ли, отбирают?

– Нет, – засмеялась сестра. – Было бы хорошо, да только опять же по закону нельзя! Просто оклады маленькие очень, а всё остальное – одним куском после двух лет работы, типа премия за верность фирме.

– Короче, Католик, – Лариса уже прикидывала, кто из фей мог бы справиться с аутизмом. – У меня есть кое-какие деньги, так что сниму для этой дуры двушку на пару месяцев, а то у вас же однушка? А там, как говорится, или шахиня умрёт, или ослица сдохнет!

* * *

– Да уж, дуры пошли косяком! Такое впечатление, что у них нерест, – заметил Артур, к которому Лариса заглянула обсудить ситуацию перед тем, как идти к Никите.

– Именно что нерест! – язвительно усмехнулась девушка. – У парня этого, которому меня сватают, тоже ведь сеструха дурная, и тоже двое малышей, которые болтаются неприкаянные, как Раиса говорила.

– Ну, судя по тому, что ты об этой Раисе рассказывала, всё, что она говорит, можно смело делить на десять, а то и на сто. Хотя да, если сами факты тётка изложила достоверно, мы имеем отнерестившуюся молодуху – как на Камчатке говорят, «лащавую», – при том, что она принимать сие не желает и ведёт себя так, как будто сама только что из икринки вылупилась.

– Знаю я это слово, – рассмеялась Лариса. – Так что с Лизой решаем? Никто, конечно, из своего дома уходить не будет, это исключено! Нейтрализовать тётку, что ли?

– Это всегда успеется, – возразил Страж Вихрей. – Мы же не знаем, наглая по жизни баба эта Лизавета или попросту запуталась. Ты правильно предложила – надо именно снять ей квартиру, но не на пару месяцев, а на полгода. Только чтобы тётя в этом не участвовала, а то принимать помощь от такого «её устроительства» – просто откровенный зашквар! Когда, ты говорила, Лиза с детьми должна приехать?

– На следующих выходных вроде.

– Вот и пусть Артём договорится, чтобы они приехали на пару дней раньше. Квартира будет, только ты этим не занимайся – Ната гораздо опытнее по части квартир. Слушай, а обязательно в Москве? Может быть, лучше как раз у них в Ефремове? Мои земляки, между прочим, – я же сам из Тулы.

– Знаю, – девушка слегка задумалась. – Нет, она очень хочет в Москву, тем более после того, как Раиса ей наобещала с три короба. Загорелась, понимаешь, идеей – Елисея своего нашим светилам показать.

– Кто такой Елисей и какие ему нужны светила? – деловито спросила появившаяся наконец Ната, сразу сообразив, что речь идёт об очередном исцелении. – Ага, понятно, – сказала она, когда Лариса объяснила, в чём дело. – Может быть, Хомка поможет? Хотя нет, вряд ли она одна справится, надо ещё с Леренной поговорить. Ну что, отправляемся на переговоры? – все трое исчезли, и Артур с Натой оказались у двери Машиной квартиры.

– А дети где? – встревожился открывший им Илья Васильевич.

– Дети пока в гостях, – лучезарно улыбнулась Ната. – Маша просила нас зайти к Татьяне Ивановне, я как раз акушерка.

– Акушерка? Да, конечно, посмотрите, что с Таней! А вы? – отец Маши удивлённо посмотрел на Стража Вихрей.

– А я, собственно, к вам! Позвольте представиться: Артур Анатольевич.

– Наталия Сергеевна, – спохватилась Лесная Сестра.

* * *

– С чего бы, собственно, начать… – задумчиво произнёс Артур. – Вы знаете, кто такие Лена и Лейла?

– Феи, я догадался, – Илья Васильевич нервно облизал губы и сделал большой глоток вина. – Очень уж внимание ко мне необычное было в больнице, и на Лену всё время так смотрели, когда они с Машей меня навещали… А вы-то кто тогда? – сообразил он. – Тоже волшебник какой-нибудь?

– Да, только не надо никому об этом говорить, хорошо? И про Лену с Лейлой – тоже.

– Даже Тане с Машей?

– Татьяне – точно не надо, а Мария и так знает, она же сама фея, – Страж Вихрей всё же решился открыть карты. – Полину кто, по-вашему, вылечил?

– Маша?! – изумился Илья Васильевич. – Так вот откуда у неё эта цепочка с зелёным камешком! А что ж тогда она Жорика не вылечила?

– У каждой феи свой особый дар, – объяснил Страж Вихрей. – Георгия, как сегодня выяснилось, тоже наконец-то избавили от диатеза, но не Мария.

– Правда? Ему теперь можно есть всё? А то невозможно было ничем детей угостить, только на улице украдкой.

– Украдкой их угощать не надо! – Артур вспомнил старый анекдот. – От украдки они пухнут и дохнут. И дешёвыми сосисками кормить тоже не надо.

– Да я заметил, – улыбнулся Машин отец. – Как дочка на себя хозяйство взяла, так сразу нормальная еда в доме появилась. Лейла, конечно, помогает, не без того. Только маму Маша слушаться перестала, вот что плохо!

– Простите, а с чего это она должна слушаться? – глаза Стража Вихрей начали наливаться гневом. – Задайте себе простой вопрос – кто у вас в доме играет роль mater familias7? Неужели маленькая девочка Таня, которая только и делает, что играет в куклы, а потом бросает их, когда они надоедают? Нет – Мария Ильинична! Она и по хозяйству, и вся забота о детях на ней. Может быть, Татьяна деньгами вкладывается, «кормит и одевает», как говорится? Опять же нет, потому что она давно уже не работает! Так кто кого должен слушаться?

– Но она же мать! – Илья Васильевич попытался отмахнуться шаблонным аргументом. – А Маша маленькая ещё.

– Ну и где сегодня была эта пресловутая «онажемать», когда Георгий капризничал? – усмехнулся Артур. – Какой маме звонил мальчик Илюша и жаловался, что у него не получается? Илья, ну вот объясните – зачем вы решили родить ещё одного малыша, если даже с теми, что есть, не справляетесь? Георгий же совсем маленький, только-только осознал, что у него мама есть – и её сразу же нет! Вы понимаете, что это просто подло?

– Тане очень ребёночка хотелось, – признался Илья Васильевич. – Она так младенцев любит! Разве это плохо? Я думал, вы поможете.

– Плохо! – Страж Вихрей был уже порядком зол. – Плохо забывать такое слово – «человек»! Забывать, что младенец – это прежде всего человек, у которого ни жизнь, ни даже детство не кончается в полтора года – даже крысы, между прочим, и те дольше живут! И совсем уж плохо забывать, что у человека есть разум и совесть! Знаете, я Марии так сказал: «Ты можешь послать в известном направлении кого угодно, в том числе и меня. Но свой разум и свою совесть – не посылай». А вы куда свой разум послали? Знали ведь по опыту, что Георгия сразу же спихнут даже не на Марию, а на Полину, потому что Мария с Андреем по утрам в школе. На трёхлетнюю девочку, у которой ещё не было детства! И что, только началось – и опять отбирать?

– Так всегда же старшие дети с младшими помогали…

– В какой именно среде, не напомните? Вы что, хотите от зари до зари ломаться в поле, да ещё без уверенности в результате, ибо через год неурожай? Могу устроить, серьёзно! Что ж у нас так любят смаковать все эти крестьянские онучи – «ах, дети слушались, старшие с младшими возились, а не то ложкой по лбу»? Разве это от хорошей жизни было? Да крестьянка с радостью сама с детьми занималась бы, сделай вместо неё кто-нибудь все дела по хозяйству да обеспечь сытный обед каждый день! И потом, разве крестьяне получали такое образование, как в современной России? Дворяне разве что, но они-то для младших детей нянь нанимали. И вы наймите, раз Татьяна только рожать-кормить может.

– Узнавал я про няню, – Илья Васильевич, вздохнув, просительно заглянул в бушующие серые глаза Артура. – Дорого очень, не по карману нам.

– Ну так сами обеспечьте, в чём проблема? Хотя бы главным, что нужно человеку в детстве, – мамой и папой. А если не можете – не призывайте человека в мир! Я понимаю, девочке Тане в магазине захотелось самую дорогую куклу, но если у отца не хватает денег на неё – он что, украдёт? Кто-то, конечно, так и сделает, но его, если поймают, как минимум заставят заплатить. А украсть у человека детство – это типа нормально? Разве его можно будет потом вернуть?

– И почему я вас до сих пор не выгнал? – теперь разозлился уже Илья Васильевич.

– Потому, что мы можем вам помочь, и вы на это надеетесь, – хмыкнул Страж Вихрей. – Скажите, вы готовы поменять работу? Одному моему знакомому нужен программист-помощник, работать можно дома. Вы ведь программист, Мария говорила? Я в курсе, что они разные бывают, но в данном случае специализация та же.

– Да я бы рад дома работать, но это же всё равно работа! А вы подразумеваете, что при этом ещё и с детьми сидеть придётся? Не получится так.

– Не «с детьми», а с одним Георгием, по утрам. Вы что, вдвоём с Татьяной с одним малышом не управитесь? А после школы – уже Татьяна с Андреем, и Лена с Лейлой будут заходить. Но именно Татьяна с Андреем, а не наоборот!

– А девочки как же? – Машин отец понимал, что возврата к старой жизни уже не будет, но боялся перемен. – Вы их что, заберёте?

– Ну почему «заберём»? Поживут у Лены, её мама тоже дома работает. Мария сейчас домой не рвётся – она вас чуть ли не предателем считает, понимаете? Отец для девочки – всегда типа принца на белом коне, а вы таким немудрым оказались – свалились с коня! Главное, не себя ей жалко, а Полину, она же представляет, что сестрёнку ждёт дома. «Отстань, иди с Жориком поиграй», так ведь?

– Так, – Илья Васильевич всё же нашёл в себе силы признать, что ситуация у него в семье далека от нормы и виноват в этом в том числе и он. – Ладно уж, пусть девочки у Лены поживут, тем более что она добрая фея. А то Таня привыкла всё на Машу сваливать, да и я, получается, тоже.

– Вот именно, – деловито кивнул Артур. – Хорошо, так я звоню Олегу Павловичу? Он, между нами, тоже отец феи, и два года назад мы помогли ему выпутаться из ситуации куда хуже вашей.

– Звоните, – решился Илья Васильевич. – Но всё равно – как-то неправильно всё это.

– Но, согласитесь, лучшее решение, которое можно было выжать из данной ситуации силами обычных людей, – с лёгкой назидательностью поднял палец Страж Вихрей. – У Марии будет любимая сестрёнка и остаток детства, у Полины – просто детство, у Андрея с Георгием – отец и, надеюсь, мать, у вас – хорошая работа, а у Татьяны – младенец, раз уж она их так любит. Только об одном прошу вас – больше не разбрасывайтесь так бездумно обещаниями!

– Обещаниями?

– Да. Призвать человека в мир – значит дать ему обещание.

* * *

– Добрый вечер, вы Никита?

– Д-да, – ошарашенно мотнул головой парень, по-видимому, не ожидавший, что обещанная Раисой девушка действительно придёт. – А вы Лариса?

– Да, – фея Воды вошла в прихожую. Квартира была именно такой, каким и представлялось ей жилище небогатой семьи с двумя маленькими детьми – старые обои, разбросанные по коридору игрушки, запах какой-то невкусной еды. – Никита, вы как насчёт погулять? Поговорим спокойно где-нибудь в кафе, а то мне поесть так и не дали – вывалили всё и срочно к вам отправили.

– Может быть, не надо? – парень был не в восторге от предложения, и Лариса прекрасно понимала, почему.

– Я приглашаю – значит, я и угощаю, – напористо сказала она. – Никита, не смущайтесь. Если девушка угощает парня у себя дома, это же нормально? А в чём принципиальная разница с кафе? Разве что в «не принято», но традиции для того и существуют, чтобы их нарушать!

– Х-хорошо, – засуетился Никита, начиная одеваться. – Мама, я ненадолго!

– Так ты Лариса? – натянуто улыбнулась выглянувшая из комнаты женщина. – Лучше бы у нас посидели, зачем на улице гулять в декабре?

– Не холодно же. Здравствуйте, – девушке хотелось поскорее покинуть несимпатичную квартиру. – Вы как, на «Кита» не обижаетесь? – поинтересовалась она, выходя вслед за растрёпанным парнем на улицу. – Я ведь тоже Чайка, морское существо.

– Нет, – улыбнулся Никита. – Меня многие так зовут.

* * *

– Кит, так что тебе Раиса наплела? – прямолинейно спросила фея Воды – они с Никитой уже перешли на «ты».

– Не мне, – смущённо ответил парень. – Маме, они очень давние знакомые. Сказала, что «нашла мне хорошую девушку, это сестра Катеньки». Ещё мама говорила, что тебе жить негде – Катя с мужем вашу комнату займут, потому что их квартира нужна для какой-то Лизоньки.

– Уже не нужна, там я разобралась. Но раз уж я распутываю то, что запутала эта долбаная Раиса, то и с тобой надо было поговорить. С чего вдруг она взялась тебе девушек сватать?

– Да она всем лезет что-то устраивать, сама ведь знаешь! – Никита тоже перестал стесняться, не пропустив мимо ушей эпитет, которым девушка наградила нахальную тётку. – Мама, я так понимаю, обмолвилась, что у меня никого нет, ну и…

– Кит, а ты вообще кто по жизни? – лезть к парню в память Лариса не хотела – пусть лучше сам расскажет о себе. – Я только знаю, что работаешь и что у твоей сестры двое детей, за которыми присмотреть некому.

– Да вообще-то есть кому, – виновато посмотрел Никита. – Только Лика на работе по вечерам, а мама приходит и хочет отдохнуть. Папа с Игорем ещё возится иногда – внук всё-таки, а с Ниной мне приходится. Лика говорит: «Ты же учитель, вот и привыкай!» Ну да, учитель будущий, но предметник – не учитель начальных классов и тем более не нянечка в яслях, а тут два года девочке! Вот Раиса и сказала маме, что сосватает мне девушку, тоже учительницу, которая поживёт у нас и за детьми приглядит.

– Она что, и мою жизнь наперёд расписала? – рассмеялась Лариса. – Небось решила уже, в какой школе работать буду, и с директором договорилась? Кит, я не «тоже учительница», а «тоже студентка», теоретически могла бы потом учителем работать, но не моё это! Равнодушна я к детям, хотя они сами ко мне почему-то тянутся.

– Подожди, ты разве не в педагогическом учишься?

– Нет, географический факультет универа, второй курс. А ты?

– Четвёртый курс педагогического. Математику преподавать буду, а пока вот репетиторством подрабатываю по выходным.

– Мог бы и не уточнять. В школе как мужик – так или математик, или физик. А зря, между прочим! Я бы не отказалась, например, от «русака» вместо нашей «русалки», когда в школе училась.

– Существуют и такие звери, – кивнул Никита. – И «русаки», и биологи, и даже «язычники». Только подобные парни – это обычно учителя по призванию, талантливые преподаватели, их сразу в престижные школы разбирают.

– А ты сам как, не хочешь в физматшколу пойти работать?

– Стесняюсь я так высоко залетать, ну куда мне? Это Лика у нас яркая, а я – серенький мышонок, – парень печально улыбнулся. – Мама всё вздыхает: «Лике бы твои способности – далеко пошла бы!»

– Давай ещё что-нибудь съедим? – Лариса обнаружила, что блюдо с пиццей опустело. – А кем Лика работает?

– Официанткой. Не стала она учиться, замуж выйти попыталась, только не получилось у неё – так и осталась с одним Игорем, ему четыре года уже. Потом второй раз попробовала аж грузина на себе женить – и опять сорвалось!

– Грузина? На пузо поймать?.. Ой, не могу!.. – фея Воды начала громко хохотать. – Известно же, что «Горидзе в неволе не размножаются»! Ладно, это всё лирика, а текущая-то ситуация у тебя в семье какая?

– Ты, я смотрю, уже имеешь на меня виды? – Никита ядовито усмехнулся. – Знаешь, Лара, иметь такую боевую подругу я был бы очень не против, но в жёны ты не годишься. Мама тоже тебя с порога не одобрила – сразу поняла, что не уживутся с тобой они с Ликой.

«Господи, что я несу?» – изумился он. – «Парень девушке отказывает, да ещё так напрямую? Не иначе, от неё и заразился».

– Всё так, – ничуть не обидевшись, подтвердила Лариса. – Кит, не извиняйся – со мной как раз и надо говорить прямо, как с мужиком, и в жёны я действительно не гожусь ни тебе, ни вообще никому, так что спрашиваю именно как боевая подруга. Итак?

– Золушка моим нужна, – парень решился наконец поведать о своих неурядицах. – Чтобы хозяйство вела и за детьми смотрела. Нанимать кого – сама видишь, денег нет, значит, только меня женить на какой-нибудь благодарной сиротке.

– А они что, не догоняют, что «благодарная сиротка» сама тебя увести может? И что она наверняка своих детей захочет?

– Вот потому и ищут такую, которой некуда уводить, – признался Никита. – А детей я сам не хочу. Я чудовище, да? Учитель – и бездетный!

– Ну что ты, я тебя прекрасно понимаю! – подмигнула девушка. – «Свободная личность по имени Кит с великою радостью в школу спешит. Души наш учитель в детишках не чает… Да просто он дома от них отдыхает!»

– Вот-вот! – Никита усмехнулся и вдруг удивлённо посмотрел на фею. – Слушай, а откуда ты этот стишок знаешь?

– Один мой знакомый рассказывал. Он, кстати, тоже репетитор по математике, так что в теме.

– Артур Анатольевич?! Ты с ним знакома?

– Да, занималась у него. Фигасе, до чего мир тесен!..

* * *

– На Землю? – обрадовалась было Хьёи, но сразу же испуганно сжалась. – Но я же не готова! Язык даже тарлаонский плохо знаю, а русского не знаю вообще, и это всё не сошло ещё, – она показала на бледнеющую татуировку.

– И тем не менее, – продолжала убеждать Леренна. – Какая разница, как выглядит фея, если она может помочь? Сестра Валентина тоже была не готова, но специально приняла полное посвящение, чтобы вылечить тебя. А насчёт языка не беспокойся, кто-нибудь переведёт – или я, или Юлия.

– Хорошо, – колебавшаяся эггла всё же согласилась, ибо её помощь была действительно нужна. – А можно Валентина будет свидетельствовать?

– Конечно! А облачать – Б’дана, ты не против?

– Здорово! – Хьёи обрадовалась, предвкушая встречу с землячкой. – А кто ещё будет?

– Тенилла и я. И Меллеан, если хочешь.

– И Юлия! – вспомнила эггла.

* * *

Две Лесные Сестры неторопливо шли по улочке на окраине Вирсуна, направляясь, похоже, в сторону старого кладбища. Редкие прохожие радостно приветствовали их, наверняка размышляя: «Неужели и на нашей улице появится хаолисль? А может быть, даже ханиседисль? Надо же, сама Первая ученица идёт!» Впрочем, о чём на самом деле думали встречные горожане – так и осталось неясным, потому что телепатками феи Земли не были.

– Извини, Валя, регалии для Хьёи ещё не готовы, – сказала Леренна, когда они подошли к краю кладбища. – Юля торчит у нашего гнома, но нельзя же торопить такого мастера! Как только будет готово, она сразу появится у Тениллы и даст мне знать. А пока я хотела показать тебе самое поэтическое место в Ласимеле, – тарлаонка обвела рукой окрестности. – К сожалению, сейчас зима, но даже зимой здесь очень красиво, согласись?

– Знаешь, в чём-то даже красивее, чем летом, – задумчиво отозвалась Валя. – Очень необычный оттенок у опавшей листвы, а летом же эти деревья просто зелёные? – девушка наклонилась, чтобы рассмотреть листья поближе. – Лера, а это что за растение? – она показала на стебелёк в пене светло-зелёных пушистых листьев, ближе к верхушке которого росли два маленьких то ли цветка, то ли тоже листика, очень похожих на розоватые сердца.

– Арсаун, – улыбнулась тарлаонка. – Наш самый красивый цветок. Сейчас, конечно, он не цветёт, но всё равно красивый, правда? У вирсунских девушек есть такое поверье – чтобы любовь была счастливой, надо перед встречей с возлюбленным непременно положить арсаун на одну могилу на этом кладбище, пойдём покажу, – нужное место оказалось совсем близко.

– А кто здесь похоронен? И что за стихи на надгробии? – Валя вгляделась в строки на каменной плите. – Это ведь стихи, правильно?

– Конечно, – Леренна созерцала надпись, шепча одними губами не то стихи, не то молитву. – Жалко, что ты пока не знаешь тарлаонского – ты ведь тоже поэт, познакомилась бы с нашей поэзией! Хотя нет, это не на современном тарлаонском, а скорее на уосихле. А кто похоронен? Имя неизвестно, есть предание, что он просил не писать на надгробии своё имя – только стихи. Просто поэт – и всё. Стихи, понятно, его. Благословение и одновременно моление всем девушкам… – тарлаонка застыла с мечтательной улыбкой на лице.

– А ты не могла бы перевести на русский, пусть даже дословно, без размера и без рифмы? – заинтересовалась Валя. – Стихи ведь часто так и переводят – сначала переводчик передаёт буквально, потом уже поэт перелагает.

– Попробую, – Леренна достала бумагу и земную шариковую ручку. – Вот это место я не знаю, как перевести, но смысл – «близ Лаонета»… Держи, – закончила она.

– Подожди! – землянка, схватив ручку, начала вдохновенно набрасывать перевод:

Выйдешь в поле ты вечером, душу сжимая,

Мимо кладбища тихого – сердце в пути.

Здесь поэт похоронен, исчадие рая –

Уходя на свиданье, его навести!..8

Она не замечала уже ничего – ни начавшегося дождя с ветром, ни появившейся наконец Юли, которая тоже встала чуть поодаль в молчаливом созерцании. Строки ложились на бумагу будто сами собой:

Нет, он не был титаном, свергающим горы,

Он умел лишь любить, с собою в борьбе.

Пепел стряхивал с душ в чёрно-огненном горе

И, тебя не застав, писал о тебе…

«Опять пепел! Я, такое впечатление, теперь не только Огненная сестра, но и Пепельный поэт – навсегда».

И под деревом, ночью, назовут тебя милой,

И сиянием лунным засветишься ты…

Положи своё сердце ему на могилу –

Как любил он весною смотреть на цветы!

– Валя, а можно я прочитаю вслух? – несмело спросила Юля, и Огненная сестра, молча кивнув, передала ей листок.

«А может быть, получится перевести и на языки других миров?» – подумала Леренна, слушая стихи. – «И прочитать здесь, как Валя? Ормаиль, насколько я помню, тоже пишет стихи… Да, похоже, на этой могиле сегодня зародилась ещё одна традиция нашего ордена».

* * *

Сидевший за рулём машины мужчина молчал всю дорогу до Москвы. Ему не о чем было говорить ни с ёрзавшей на заднем сиденье женщиной, ставшей не просто чужой, а чуждой, ни с сыном, который вообще терпеть не мог разговаривать, ни тем более с совсем маленькой девочкой. Молчала и женщина, лишь изредка принимавшаяся что-то ворковать девочке, когда та начинала капризничать.

Так же молча мужчина поздоровался за руку с парнем и девушкой, ждавшими у нужного подъезда, и стал выгружать вещи. Всё было понятно без всяких слов, ибо заранее обсуждено по телефону – встречают Артём и Лариса, потому что Катя на работе. Девушка, опять же в молчании, повела в квартиру на втором этаже женщину с любопытно оглядывавшейся годовалой девочкой на руках, парень понёс за ними первые тюки, севший на скамейку у подъезда мальчик раскачивался из стороны в сторону, при этом тихо подвывая, – в общем, все были при деле.

Через несколько минут мужчина тоже поднялся на второй этаж, держа за руку сына. Мальчик вошёл в квартиру и начал однообразно поворачиваться на месте, продолжая подвывать. Мужчина не стал переступать порог – это были не его дом, не его женщина и не его дочь. «И даже сын, получается, не мой», – вздохнул он про себя. – «Один у меня сын, а второго безвозвратно похитило тёмное зазеркалье».

Может быть, ему и стоило сказать на прощанье хотя бы пару слов женщине, которую он когда-то любил и верил ей. Но мужчина закрыл за мальчиком дверь квартиры – дверь в свою прошлую жизнь – и, выйдя из дома, сел в машину и неторопливо выехал со двора. Впереди его ждало мужское дело – строить дома для людей. Ждал его собственный дом, и ждал сын. Не ждала только женщина – и больше не будет.

«Никаких женщин!» – решил он. – «Женщины не задумываясь идут на любой обман и на любую подлость, если убедили себя, что «ради деток». Но как раз ради детей – и нельзя обманывать! Именно детей они в первую очередь и обманывают, создавая для них исходно построенный на обмане и подлости мир».

* * *

– Квартира оплачена на полгода вперёд, – излагал Артём. – Вот договор, смотри. Оформлен на меня, но ты с детьми, понятно, вписана. Мебель, посуда – всё есть. Об одном только прошу – не делай больше глупостей! И постарайся, чтобы твоя ненаглядная тётя не то что не появлялась здесь, а даже не знала, где ты живёшь.

– Ох… Это такие цены в Москве? – ужаснулась Лиза, разглядывая договор. – Мне же и через полгода не потянуть! Может быть, надо было всё-таки сделать, как тётя хотела?

– Тётя предлагала не своё, – буркнула Лариса. – Ты-то её должна получше меня знать, нет?

– Да уж, – передёрнулась женщина. – А вы ей точно не скажете, где я живу? Хотя что это я? Скажете, конечно! Иначе она вас просто со свету сживёт.

– А она не знает, что я знаю, – усмехнулся парень. – Квартиру тебе Федот искал, а больше никого здесь не было, поняла? Реально не знает даже Катя – только мы с Федотом и Лара. Да, и подружкам своим не проболтайся – заложат! Может быть, номер телефона сменишь? С кем из прошлой жизни захочешь общаться – сама позвонишь с нового номера.

– Не знаю даже… – в чужом доме, который стал ей лишь временным пристанищем, Лиза чувствовала себя очень неуютно, и ей хотелось сохранить хоть что-то из покинутого мира.

«Ты и сама-то недалеко ушла от Раисы», – с неприязнью смотрела на женщину фея Воды, успевшая узнать события последних двух лет из памяти Федота. – «Мама Маши и сестра Никиты – по большому счёту, просто-напросто маленькие девочки, которым хочется от пуза налопаться варенья, не думая о последствиях, а вот ты вполне сознательно пошла на подлость – по отношению не столько к Федоту, сколько к Лани. И ведь так до сих пор ничего и не поняла – всё думаешь, что мужик чисто за измену взъелся!» – Лариса с грустью посмотрела на девочку, жизнь которой предназначалась не ей самой, а няньке для безнадёжно заблудившегося в закоулках своей души брата.

«Впрочем, так ли уж безнадёжно?» – подумала она. – «Но всё равно получается, что если Елисей выйдет из своей темницы к людям, Лань станет не нужна. Тут-то мать ей всё и припомнит – и «семью разбила», и «работать не могу из-за тебя, квартиру снимать не на что». Хотя, может быть, зря я так плохо о Лизе думаю?»

– Пойдём с Меланией погуляем, – тем временем предложил кузине Артём. – Район тебе покажу и купим, чего не хватает.

– А Лисёнок как же? – женщина не могла оставить мальчика одного, даже несмотря на то, что прекрасно знала – всё это время он будет монотонно раскачиваться, сидя на кровати в своей комнате, и щёлкать выключателем, как делает это уже несколько минут. Лампочку Артём предусмотрительно выкрутил, чтобы мигающий свет не привлекал ненужного внимания.

– Я присмотрю, – фее Воды как раз и нужно было остаться наедине с Елисеем. – Погуляйте, в самом деле, а то Лань, похоже, укачало в машине.

– Лань? Ланька? А что, неожиданно, но как-то, знаешь, лучше, чем Мелька! – Лиза, слегка рассмеявшись, полезла отцеплять привязанную к одному из чемоданов прогулочную коляску. В квартире было ещё прохладно – батареи они открыли лишь по приезду, поэтому никто ещё не раздевался, и уже через несколько минут Елисей и Лариса остались одни.

– Привет! – Марина, отозвавшись на призыв, появилась почти сразу, и за ней – Леренна, Хомка и…

– А ты Хьёи, я знаю! – улыбнулась Лариса.

– Да. Привет, – поздоровалась по-тарлаонски незнакомая девушка, в облике которой сквозила некая неуловимая странноватость.

* * *

Лисёнок сидит в своей норе, вход в которую забран невидимым толстым стеклом.

Ему не хочется выходить – и никогда не хотелось. Пару раз он тянулся было к плывущим за стеклом теням, выпростав незримую лапу, но её сразу облепляло чем-то неприятным, и больше он не пробует. Иногда кто-то тянет его из норы за нос, и тогда лисёнок кусается.

Сегодня тени стали немного другими, но серый назойливый дождь, шелестящий по стеклу, всё тот же. Ну и зачем тогда выходить? Дождь – это не страшно, это хуже. Мокро, липко и неинтересно.

Кто-то гладит лисёнка по хвосту. Это не большая лиса, которую так и зовут – Лиса, то есть Лиза, но ему всё равно. Даже, пожалуй, приятно. На хвосте у него глаза – у всех лисят глаза именно на хвосте, разве нет? – и он видит, как ещё чей-то глазастый и очень пушистый хвост начинает протирать мокрое стекло норы.

Можно осторожно потянуться наружу лапой, почему бы и нет? Хм, тепло, ничего липкого, да и тогда, в общем-то, не было. «Дождь кончился», – почему-то понимает лисёнок. Странно, разве дождь вообще может «кончиться»? На то он и дождь, чтобы идти постоянно.

В стекло заглядывает луна, которая, светя всё ярче, начинает таять. Да ведь луна и стекло – это одно и то же, и сейчас они истают вместе! Но снаружи почему-то не мокро, а тепло и пушисто, и ему протягивают ещё один глазастый хвост.

– Привет, – со смешным произношением говорит хвост.

– Привет, – отвечает лисёнок.

Две пары глаз смотрят друг на друга, но те, другие, подмигнув, начинают убегать по хвосту всё дальше. Интересно, куда это они бегут? Да, лисёнку наконец-то интересно, и он сам не замечает, как вылезает из норы. Ого, целых пять хвостов! Вообще-то это пять существ, которые называются «красивыми девушками», а для тех, кто понимает, – «феями», но знать об этом ему ещё рано. А вот улыбаться красоте – никогда не рано, и он улыбается.

– Как тебя зовут? – спрашивает фея, превратившая стекло в луну.

– Елисей, – с некоторой важностью в голосе произносит мальчик. – А тебя?

– Тамара, – фея весело смотрит на него, и он чувствует её радость. – Хочешь, я приду ночью – покажу тебе лунный сад?

– Хочу. А мама где?

– Мама пошла погулять, скоро вернётся, – говорит девушка, встречавшая их у подъезда. – Лис, тебе не жарко в куртке? Дома тепло уже.

– Лис – это большой лисёнок? – уточняет Елисей, снимая куртку – он давно умеет раздеваться сам, просто раньше это было неинтересно.

– Ага! – хохочет девушка. – Как лиса, только мужчина!

* * *

От компании, встречавшей год, который в эти минуты уже провожали, осталась ровно половина, причём так и не восполненная до конца – двенадцатое место за столом пустовало. Не было ни Кристины с Белкой и Инессы, устраивавших в Москве веселье для «юных друзей мафии», ни Лейлы, составившей на сей раз компанию Даше и Алексею, ни Ларисы, решившей попробовать, что такое Новый год в полностью взрослой семье, – к Стихиалям и Леренне с Юлей присоединилась лишь «молодая гвардия», порождённая уходящим годом.

– Люся звонила, – доложила Ната, нарезая салат. – Уже встретила по-сибирски, поздравляла.

– Вот жалко, что её не будет, – Гражина придирчиво осмотрела конструкцию из другого салата в стиле «сталинский ампир», над которой она как раз закончила трудиться. – Хотела ей показать, а придётся фотографировать.

– Это называется «диффузия», – изрёк Артур, ставя в духовку заправленного гуся. – Каждый год – в новой компании, да так оно и интереснее! Верно, грызёна мать? – подмигнул он Нате.

– Что-о?! – Лесная Сестра на мгновение возмущённо взвилась, но моментально рассмеялась. – Почему «грызёна»-то?

– Потому что наставница грызунов, – разъяснил Страж Вихрей. – Белки и хомяки – это ведь грызуны?

– Ну, Хомка уже не ученица, – уточнила вернувшаяся из магазина Валя. – Я тут, кстати, похулиганила немного – купила пармскую ветчину прямо в Парме.

– Ты, надеюсь, не говорила: «Руссо туристо, облико морале, потерянто камарадос, помогиссимо»? – с серьёзным видом поинтересовался Виктор.

– Ну что ты! – девушка лукаво улыбнулась. – Слово «килограмм» везде понимают, а больше ничего и не надо. Кроме денег, конечно. А остальные-то где?

– Тарлаонки скоро будут, – начал перечислять Страж Драконов. – Алина сегодня допоздна работает, а то некоторые в последний момент покупают в подарок не что-нибудь, а антиквариат! А Володя с Мариной пошли показать Хомке её родной город, придут через час где-то. Давайте пока на стол накроем, что ли?

* * *

– Первый тост – за Холокост? – Володя был не только магом Воздуха, но и евреем, поэтому единственный из всех мог позволить себе подобного рода шуточку. – А то, получается, и собачий год был огненным, и свинский тоже будет.

– Фу, зачем благородного зверя так обижать? – картинно нахмурилась Марина. – Боевой красный вепрь – вот как правильно! Но всё равно это должен быть не первый тост и даже не второй. А давайте я первая! – она наполнила одиннадцать бокалов из протянутой Виктором бутылки, которую маг Огня только что открыл, и встала. – За обретённых в уходящем году! За то, что нас на Земле уже почти двойной ковен!

– В том-то и дело, что «почти», – заметил Володя, когда стих звон фужеров. – Но как бы то ни было, я так рад, что одна из обретённых – это ты!

– Взаимно, Вольф… – Марина, обняв юношу, посмотрела на него проникновенным влюблённым взглядом. – Знаешь, Ледяные Девы вообще-то не влюбляются, но я какая-то неправильная фея Воды.

– Ну что ты! – улыбнулась Алина. – Путь Свободы, не забывай! А Любовь – такое же имя Творца, как и Свобода, разве нет? Кстати, первый тост был за Водой, и это правильно, потому что именно Вода собралась первой. А кто второй?

– Второй в смысле тоста или в смысле стихии? – поднялся Артур. – Ответ на оба вопроса одинаковый, и мы все его знаем. Господа присяжные заседатели, посмотрите на того, кто незримо пребывает с нами двенадцатым! – он показал на пустующий стул, перед которым был сервирован пустой же куверт9. – Что вы видите?

– Воздух, – засмеялась Ната.

– Обретаемого в наступающем году, так философичнее, – поправил Виктор. – Точнее, как Линка выразилась ровно год назад, «долженствующего быть обретённым».

– Совершенно верно, коллеги! – согласился Страж Вихрей. – Принимая же обе сентенции истинными, заключаем, что с нами сидит четвёртый маг Воздуха!

– И он почти здесь не только во времени, но и в пространстве, – неожиданно вырвалось у Алины.

– Что, тоже петербуржец? – обрадовался Володя.

– Не исключено, – Артур, подмигнув ученику, начал наполнять бокалы для второго тоста. – Но ты же прекрасно знаешь, что Воздух, где бы он ни был, всегда одновременно с этим «почти здесь»!

Глава 3. Иван Васильевич меняет конфессию

1 января – февраль 2007

Всё на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян.

В. Ерофеев

Лиза, конечно, была слегка пьяной, как и полагалось в новогоднюю ночь, но вот радостной отнюдь не была, чего в эту ночь вообще-то уже не полагалось, – более того, она явно только что плакала. «Пьяные слёзы», – поняла Лариса. – «И я догадываюсь, почему».

– Заходи, – женщина сразу потащила фею Воды на кухню, даже не предложив разуться. – Ну зачем вы это сделали? – она жадно выпила полстакана вина и вновь залилась слезами. – Зачем?

– Что – «это»? – Лариса старалась быть немногословной, предоставляя возможность выговориться самой Лизе.

– Да не притворяйся ты! – «эти глаза напротив» были преисполнены поистине вселенской скорби. – Думаешь, я не поняла, кто этих фей привёл? И Артём догадывается, что ты с Лесными Сёстрами знакома, и ты сама знаешь, что мы знаем. Только я тебе позвонила – и ты уже через пять минут на пороге! Они что, могут не только сами так появляться, но и тебя прихватить? И Лисёнок сейчас у них?

– Ну, знакома, – подтвердила девушка. – Что они плохого-то сделали? Елисея на праздник пригласили, где куча детей будет? Так он сам просил, а то всё с тобой да с тобой.

– Да всю жизнь мне поломали, ну как ты не понимаешь? – рыдала Лиза. – Тянула-тянула я Лисёнка, с Гаврюшей из-за него рассорилась, Ланьку опять же для него родила, с Федотом рассталась, перед всеми виновата – и всё, получается, зря? Где ж вы два года назад были, благодетельницы?

– Два года назад я с ними и знакома-то не была, – призналась фея Воды. – А те сёстры, которые Лиса вытащили, вообще стали феями совсем недавно.

– Ну и оставили бы нас в покое, раз поздно уже! – со злостью посмотрела женщина. – Лара, можешь ещё вина раздобыть?

– У меня с собой есть, – Лариса, предполагая, как обернётся дело, на всякий случай прихватила в гости бутылку. – Лизет, ты просто никак не привыкнешь, что Лис – совершенно нормальный мальчишка. Но дальше всё гораздо проще станет, тем более что он очень скоро вырастет.

– Лара, вот умная ты, а всё равно дура дурой! – Лиза залпом выхлебала очередной стакан. – Лисёнку, может, и лучше будет, только тоже не «проще»! Как я его в школу поведу – в восемь лет только в первый класс? Подумают небось, что идиот какой! Да и в какую школу, когда московской регистрации нет? В Ефремов возвращаться? Так в Москве хоть никто не знает, что он психом был, а у нас – каждый кошак помойный и тот пялиться будет! А обо мне вы подумали? Несла-несла этот крест – и вдруг не нужно стало? Восемь лет не работаю уже – как теперь обратно в жизнь возвращаться? И ещё ведь два года не получится, даже если постараться, – Ланька-то маленькая совсем. Вот ненавижу я её – да, ненавижу, не боюсь признаться! Ради Лисёнка терпела, только ты никому не говори, а то затравят же меня, – она опять взялась за бутылку. – Чуть не сдохла, когда её рожала, и совесть покоя не даёт, что Федоту изменила, чтобы родить, а теперь Ланька не нужна! Да и вообще она не нужна была – я же не хотела больше детей, только для Лисёнка и пошла на это… – женщина обессиленно уронила голову на стол и зашлась беззвучным плачем.

«А ведь знала я, что так всё и окажется», – Лариса тоже налила себе полный стакан. – «Тут даже никакого предчувствия Воды не нужно было – минимальная житейская мудрость и не более того. Но Лис вышел из своей зазеркальной темницы, и я ни о чём не жалею».

Внезапно Лиза резко вскочила, сваливая со стола тарелки и стаканы, и бухнулась на колени перед девушкой, при этом чуть не растянувшись на полу:

– Ларочка, умоляю! – она уже не плакала – она выла. – Скажи своим феям – пусть Ланьку к себе возьмут, Христом Богом прошу! Ну должны же у них быть какие-то ученицы, воспитанницы или как это называется?..

* * *

– Кит, можно тебя пригласить на ритуал доедания салатов? – с порога выпалила фея Воды. – Будет хорошая компания.

– А давай! – чувствовалось, что Никите не хочется оставаться дома. – К Кате, что ли?

– Нет, к моим друзьям. Раиса как, отстала от вас? – поинтересовалась Лариса, когда они вышли из квартиры.

– Такие, как Раиса, никогда окончательно не отстают, – нахмурился парень. – Тебя к нам пристроить не получилось, так она мне сейчас другую девушку ищет. Главное, мама давит!.. Ты что, машину водишь?

– Ага. Залезай, – Лариса выехала со двора. – Только ты никому не говори, а то мои не знают ещё. Так насчёт чего мама давит – чтобы ты девушкой обзавёлся, что ли? Странно, обычно матери, наоборот, ревнуют, не хотят сыновей отпускать.

– А она и не «отпускает», точнее, они с Ликой, – со смущением признался Никита. – Им нужно, чтобы «выбрал я жену себе, дочь послушную тебе»10. Помнишь, я рассказывал?

– Помню, конечно. Слушай, а почему ты квартиру не снимешь? Не с девушкой, а просто чтобы перестали донимать?

– Не думал как-то. Да и что думать, когда всё равно денег нет? То есть на саму квартиру ещё наскребу, а хозяйство? Готовить не умею и некогда, значит, полуфабрикаты всякие, а они дорогие.

«Но на самом деле тебя в первую очередь судьба Нины беспокоит», – подумала фея. – «Да, своих детей ты не хочешь, но тянущуюся к тебе маленькую девочку – не оттолкнёшь. Потому я и собираюсь тебя кое с кем познакомить – а вдруг?..»

* * *

«Куда я всё-таки попал?» – недоумевал Никита. – «И что за странные люди? По одной Ларисе как-то было не слишком заметно, но по её компании уже чувствуется, что их всех связывает не просто дружба, а – тайна. Очень уж многозначительными взглядами обменялась она с женой хозяина, когда представляла меня».

«Жена хозяина», которую звали Аней, как раз встала, снимая со стены гитару, и Никита пришёл в полное восхищение: «Так это она играет, а не Роман? Красивая – глаз не оторвать, весёлая, обаятельная, хорошая хозяйка, да ещё и поёт? Вот же повезло Роману – такое сокровище! Впрочем, девушки почти все такие, пока не родят».

Он печально вздохнул про себя, вспомнив сестру, и украдкой залюбовался другой девушкой – тоже очень красивой. «Кто она, интересно, по национальности? Азербайджанка, наверное, раз Лейла. Прямо пери из восточных сказок! А выдадут небось за бая какого-нибудь, и будет дурнеть и плодиться… Да там женщины и сами другого смысла в жизни не видят!» – парень неожиданно для себя разозлился и, похоже, выдал себя, потому что Лейла, слегка смутившись, улыбнулась ему.

– Анка, ты что-то новое хочешь спеть? – полюбопытствовала тем временем ещё одна девушка – Люся.

– Ага, – Аня, чуть отодвинувшись от стола, начала песню:

Ярко блещут Стожары,

Несказанная в небе сияет

Луна.

Звонко пенье гитары,

Но лишь с голосом Джейн оживает

Струна…11

«И здесь про любовь!» – покраснел Никита. – «Знаю я эти стихи. Сговорились все, что ли? Но всё-таки Лейла мне очень нравится».

…Звук летит, окрылённый,

Раскрывая в ночное молчанье

Окно,

В этот мир отдалённый,

Где любовь, лунный свет и звучанье –

Одно…

– Ой, про луну! Спасибо! – тихо засмеялась последняя гостья – миниатюрная и действительно какая-то лунная, представившаяся почему-то как Хомка.

* * *

– Да, похоже, институт воспитанниц нам действительно придётся создавать, – задумалась Ната. – Тарлаонские хаолисль – это не совсем то, девочки живут в своих семьях, а Лесные Сёстры им просто покровительствуют и учат грамоте и прочему.

– С другой стороны, наши Спутники – тоже «не совсем то», – добавил Артур. – Это взрослые люди, которые абсолютно наши, то есть посвящены во все дела, только что сами магией не владеют. Между прочим, ни в одном мире, кроме Земли, таких людей нет.

– Пока не владеют, – заметила Алина. – Как хотите, но они тоже должны получить некоторые способности, когда у нас будет двойной ковен! Не знаю – то ли предчувствие Воды, то ли просто логика, но что-то такое точно напрашивается. Лара, а этот Никита – он случайно не маг?

– Почти наверняка нет, – уверенно ответила Лариса. – Мы его, конечно, не проверяли, то есть Роман не проверял, но вряд ли. А вот Спутник – очень даже возможно.

– Вот кстати! – сообразил Виктор. – Если ученики – это будущие маги и феи, то воспитанники, получается, – будущие Спутники!

– А надо ли нам растить Спутников из детей, которые ещё непонятно кем вырастут и неизвестно с кем свяжут свою жизнь? – усомнился Страж Вихрей. – Ведь они нам в чём-то даже ближе, чем ученики, и не случайно их только двое!

– Надо, не сомневайся, – возразила Лесная Сестра. – Им надо, понимаешь? Я ведь, когда Динарочку брала, не рассчитывала, что она тоже будет феей, – просто спасала девочку, которая оказалась никому не нужна. А Лань чем хуже? Чем она провинилась, чтобы и феи её отвергли?

* * *

– Ксения немного задержится, – Первая сестра прошла в прихожую. – Лена, как ты себя чувствуешь? Всё-таки только месяц после операции, а застолье вчера было неплохое.

– Хорошо, спасибо! – чуть улыбнулась Елена Петровна. – Ната, а ты не хочешь мне ничего сказать?

– Я-то хочу, – усмехнулась фея. – А вот хочешь ли ты это услышать?