Наш адрес – Советский Союз бесплатное чтение

Родом из СССР

К юбилею Советского Союза

Слова известного колумбийского писателя, журналиста и политического деятеля, лауреата Нобелевской премии по литературе Габриэля Гарсиа Маркеса: «Жизнь – это не то, чем человек жил, а то, что он помнит и как это вспоминает, чтобы рассказать об этом» с глубокой пронзительностью подтверждают, что мы живем, пока помним свою историю. Одним из значимых периодов истории нашего Отечества служит отмечаемый 30 декабря 100-летний юбилей со дня образования в 1922 году Союза Советских Социалистических Республик.

После революции в 1917 году началась Гражданская война и интервенция, которые превратили страну в военный лагерь, хозяйство было разорено, а ценности уничтожены и разворованы. Огромные территории оказались в разрухе. Тогда казалось, что и полувека не хватит, чтобы это все восстановить. Но уже через двадцать лет наступил подъем экономики. Большинство людей трудились честно, проявляли массовый героизм, не считаясь с условиями труда и материальным обеспечением, а Родина оказывала поддержку.

Летом 1940 года Бессарабия по пакту Молотова – Риббентропа (его секретным протоколам) вошла в состав Советского Союза. В связи с этим Президиум Верховного совета Украинской ССР своим указом утвердил состав уездных исполнительных комитетов для осуществления руководящей деятельности на новой территории, представители этих комитетов 28 июня прибыли в Кишинёв для распределения по уездам.

В начале августа 1940 года руководство Бессарабии было приглашено в Кремль на заседание политбюро, на котором под председательством Калинина был подписан проект Постановления о создании Молдавской ССР. А 8 февраля 1941 года в Кишинёве на первой сессии Верховного Совета республика была конституционно оформлена, окончательно утверждена 10 февраля.

Невиданной мобилизацией человеческих и промышленных ресурсов Родина сумела подготовиться к неизбежной битве. С началом Великой Отечественной войны была организована эвакуация населения города Кишинёва и Кишинёвского уезда, оборудования заводов, фабрик, мастерских и мельниц, машинно-тракторных станций и запасов продовольствия, подвоза к линии фронта боеприпасов и продовольствия для частей Красной армии, удерживающих границу. Продовольствие и боеприпасы доставлялись в целях маскировки на волах по полевым дорогам.

Зимой 1942 года Марьяновский районный исполнительный комитет в Омской области организовал сбор денежных средств на постройку эскадрильи самолетов «За освобождение Молдавии от немецко-румынских оккупантов». В фонд обороны было сдано 100 500 рублей.

Центральным комитетом партии штабу партизанского движения при Военном Совете 4-го Украинского фронта в начале марта 1943 года была поставлена задача организации партизанского движения в Молдавии. На оккупированной территории в отношении местного, а особенно еврейского населения фашисты проводили жестокую политику. Ни в чем не повинных людей, в большинстве своем стариков, женщин и детей, повсеместно расстреливали или ссылали в левобережные районы Днестра в специально созданные там гетто, где фашисты подвергали своих жертв пыткам и издевательствам. Для борьбы с оккупантами формировались группы в составе десяти бойцов и одной радистки, которые забрасывались в тыл фашистов для проведения диверсионно-разведывательных мероприятий на коммуникациях противника в Кишинёве, Бельцах, Тирасполе, Оргееве, Бендерах, Сороках, Котовске, Ниспоренах, Страшенах, Калараше, Унгенах, Кагуле, Леово, Бессарабке. Эти малочисленные отряды оказывали ощутимую помощь войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов при их наступлении.

После освобождения 18 марта 1944 года города Сороки в режиме строжайшей секретности началось отселение крестьян из сел, расположенных вблизи фронтовой полосы, на участке планируемой Ясско-Кишинёвской операции, одного из десяти «сталинских ударов».

В ночь на 24 августа 1944 года Кишинёв был освобожден, и группа руководящих работников районных и уездных учреждений вошла в горящий город для организации работы уездных органов Советской власти и наведения порядка на освобожденной от фашистов территории.

Гитлеровцы оставили на поле боя свыше 30 тысяч трупов своих солдат и офицеров, и до 3000 конских трупов. Стояла невероятная жара, и разлагающиеся останки грозили страшной эпидемией. Их оперативно собрали и закопали. А пленных немцев под присмотром конвоиров после проверки отправляли на строительство новых жилых домов и предприятий, взамен разрушенных в ходе боевых действий.

Сразу после освобождения Молдавии, еще до окончания войны, началось восстановление ее народного хозяйства. К 1949 году объем промышленной продукции превысил довоенный уровень. Были восстановлены или построены заново сотни промышленных предприятий, больниц, школ и учреждений. Плодово-виноградная опытная станция была преобразована в Институт плодоводства, виноградарства и виноделия. Талантливым сотрудникам института Храмову, Соколовой, Масюкову, Степановой, Некрасовой – удалось привезти в республику и размножить свыше 900 сортов различных пород плодовых культур и винограда. Было заложено шесть сортоиспытательных садов по юо гектаров каждый. 14 декабря 1949 года Совет Министров Молдавской ССР своим постановлением «Об организации государственной сети сортоиспытания плодово-ягодных культур» утвердил природно-сортовое районирование и проект перспективного развития плодоводства, предложенный Государственной комиссией по сортоиспытанию. Закладка сортовых садов была проведена за два года, с двойным опережением, без дополнительных затрат.

Храмовым была проведена большая работа в вопросе вегетативного размножения в плодоводстве. Был создан значительный фонд различных карликовых и полукарликовых подвоев для яблонь сортов Парадизка и Дусен; проведены изучение и отбор самых устойчивых и скороплодных форм растений; заложен маточник чистотипного исходного материала карликовой яблони, что обеспечило государственные плодопитомники подвоем и привело к созданию высокоплодовитых карликовых садов.

Молдавская ССР превратилась в развитую индустриально-аграрную страну. За послевоенные годы здесь вступили в строй 162 крупных промышленных предприятия. В том числе Молдавская ГРЭС, Бендерский шелковый и Тираспольский хлопчатобумажный комбинаты, Кишинёвская ТЭЦ, Рыбницкий цементный завод, Молдавский металлургический завод, девять сахарных заводов, консервные заводы, электромеханический, приборостроительный, телевизионный, тракторный заводы, предприятия «Молдавгидромаш», «Микропровод», «Счетмаш», «Сигнал».

В короткие сроки был восстановлен цветущий край. Молдавская ССР стала одной из самых развитых советских республик, где наряду с ростом показателей пищевой и легкой промышленности быстро развивались машиностроение и приборостроение. Создавалась уникальная прогрессивная экономическая структура, формировались и наращивали квалификацию рабочий класс, инженерно-технический корпус, научно-техническая интеллигенция с одновременным созданием конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов, испытательных, ремонтных баз. Была образована Академия наук Молдавской ССР.

С приходом к власти карьеристов новой волны, прикрывающихся в конце 80-х годов лозунгами демократизации и перестройки, экономика большой страны столкнулась с невиданным саботажем. Полки магазинов опустели. Это было ненормально для самого богатого ресурсами государства в мире. Где были и чем занимались в это время правоохранительные органы? Бездействие центральных властных структур привело в итоге к Беловежскому соглашению в декабре 1991 года.

Главное сейчас – это воспитание нравственности у молодежи, которую предыдущие поколения сквозь десятилетия призывают словами из произведения великого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева: «Играйте, веселитесь, растите молодые силы. Жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придется, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть – и сколько из нас не уцелело! – а вам надобно дело делать, работать, и благословение нашего брата, старика, будет с вами…»

Мы должны быть достойны памяти наших предшественников!

Рожденная в СССР

Много лет назад, в июне 1982 года, я сдавала экзамены на аттестат зрелости. Сочинение писала о дружбе народов в Советском Союзе. Тема была ожидаема – в декабре мы отмечали 60 лет образования государства. Я писала о дружбе, взаимовыручке людей разных национальностей. О том, что и в дни страшных испытаний, и в дни и великих побед мы были вместе. Нам были не страшны враги, ведь вместе мы были очень сильными.

В институте я участвовала во всесоюзных студенческих олимпиадах. Команды приезжали из всех республик, Москвы и Ленинграда. Мы были разными, каждому хотелось выиграть, но никого не волновало, кто ты и откуда, мы были соперниками, а не врагами, мы говорили на одном языке и понимали друг друга.

Последний раз настоящую дружбу народов я почувствовала в декабре 1989 года после землетрясения в Спитаке. В первые же дни после страшной трагедии в Армению направились самолеты со спасателями, помощью, которая передавалась не только по государственным каналам, но и собиралась обычными людьми во всех союзных республиках. Строительные управления автопоездами двигались в Армению, чтобы как можно быстрее восстановить дома, школы, заводы… В те дни я уже работала в Молдавской Академии наук. Один из моих коллег занимался скалолазанием. Буквально через два дня после трагедии вся республиканская сборная по скалолазанию спецрейсом улетела в Армению. Они разбирали завалы, и какое было счастье, когда удалось из каменного плена вытащить ребенка!

В те дни мне казалось, что этот порядок вещей вечен. Увы, пройдет совсем немного времени, и страшная болезнь уничтожит корни могучего дерева…

Сейчас мне хочется снова вернуться туда, в те годы, когда жизнь была разумной. Я не идеалист, и у меня нет машины времени. Я могу только вспоминать. Половину своей жизни я прожила в Советском Союзе. Обычно говорят: тогда вы были молодыми и все видели в розовом цвете. Отнюдь! Я видела и все хорошее, и все дурное, что было в моей стране. Ведь у каждого человека, у каждого государства есть и светлые, и темные стороны, есть взлеты и падения.

Моя картина мира складывалась из рассказов близких, прочитанных книг, просмотренных фильмов и спектаклей. Знаете, начало XX века мне очень напоминает начало века XXI. Очень хорошо это описано Алексеем Толстым в романе «Хождение по мукам». Слом моральных устоев, пена, всплывшая над водоворотом человеческих судеб, политическая несостоятельность власти – все это было.

Действительно, удивительно, как из безвременья, крови и разрухи Первой мировой войны, трагически потерянных территорий смогла появиться великая держава! Но она появилась! Вопреки голоду и холоду, мировой изоляции, неприятию многими новой власти.

Почему? Наверное, потому, что ее создавал народ-созидатель. Я говорю не только о стройках первых пятилеток, но и об образовании (за короткий срок пройти путь от ликвидации неграмотности до построения одной из самых лучших систем образования в мире), о науке, медицине, литературе и искусстве. А еще потому, что патриотизм был естественен для советского человека. Помните, как у Аркадия Гайдара: «Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной».

Коллективизм для нас был нормой, мы понимали, что такое общая цель, понимали, что можно и должно пожертвовать чем-то личным ради общего счастья.

Мне трудно припомнить тот момент времени, когда поменялись ориентиры и на смену Мальчишам-Кибальчишам пришли Мальчиши-Плохиши, готовые продать Родину за ящик печенья и бочку варенья, когда личные интересы стали превыше всего, когда у человека есть только права и никаких обязанностей по отношению к государству. Вместо народа-творца появился народ-потребитель.

Мне физически больно, когда мою Родину называют «совком», даже в шутку. Такое уничижительное отношение к стране унижает меня, унижает нас всех. Принижает все, что было в СССР. Подумайте: ни одна страна не отрекалась от своего прошлого. Национальный праздник Франции – день взятия Бастилии, гимн – «Марсельеза», Советский Союз не отрекся от царской России. Да, можно осуждать прошлую власть, но нужно уважать свой народ. Как не понимают (а может, и понимают) те, кто презрительно относится к СССР, что подобное неуважение к прошлому приводит к неуважению собственных родителей, дедушек и бабушек? И получается, что их жизнь была никчемной, напрасной. Но ведь это не так! Мы до сих пор пользуемся тем, что было создано в прошлые годы нашими людьми! Жизнь не началась в декабре 1991 года. Чтобы было будущее, нельзя отречься от прошлого.

Уже тридцать лет мы живем в отдельных государствах. Нас разделяют настоящие границы с пограничниками и таможенниками. Но для меня понятие страны в границах ⅙ части суши не изменилось. Мне не все равно, что происходит не только у нас в Молдавии, но и в Средней Азии, на Кавказе, в России, Украине, Прибалтике и Белоруссии. Я радуюсь их успехам и переживаю горе вместе с ними. И этого не изменить.

Сплоченность – это синоним СССР

31 год – именно столько времени прошло со дня распада Советского Союза. Мои представления об СССР формировались из книг по истории, различных программ на ТВ, но в особенности из рассказов моего папы. Он часто предается воспоминаниям о советском времени. И если сейчас путешествия – развлечение не из дешевых, то в годы юности мой папа объездил практически весь Советский Союз: солнечный Киев, город-герой Минск, жаркий Батуми и почти всю Россию. После поездок папа привозил домой гору шоколадных конфет и орехи разных видов.

Мне нравится слушать истории про автоматы с газированной водой и содовой, напиться которыми можно было на целый день; дефицитные джинсы «варенки» и кожаные куртки, которые были так обожаемы в СССР. А машины в то время были самой настоящей роскошью.

Я очень люблю рассматривать сохранившиеся старые фотографии с папиной службы в Казахстане, где он в находившемся недалеко от их полка единственном магазинчике купил оригинальные французские духи. Или фотографии с советских свадеб – по-моему, они были очень душевными, наполненными искренностью и теплотой.

Думаю, что сплоченность – синоним СССР. Да и люди, я считаю, в то время были другими – готовыми к взаимопомощи и поддержке.

Может быть, Советский Союз не был «раем на земле», но все, что было в СССР, было для людей: бесплатная медицина, квартиры, множество привилегий для работающих граждан и многое другое.

И хотя в советские времена многое было в дефиците, чего-то не было вообще, а что-то считалось недоступным, но в каждом из случаев люди были счастливы, будто бы каждый момент их жизни был наполнен чем-то сокровенным и оттого становился особо важным.

А способны ли мы, в сегодняшнем мире стать счастливыми, как когда-то народы Советского Союза?

Мой дом – Советский Союз

Что такое Советский Союз? Для меня, как и для многих людей, кто родился, учился и жил в СССР, – это родина. Родину не выбирают. Не было бы Советского Союза – и меня, и многих-многих других бы не было.

Это была уникальная страна. Первое в мире рабоче-крестьянское государство с передовой наукой, бесплатными образованием, медициной и жильем. Были ли в Советском Союзе недостатки? Да, а разве сейчас есть идеальные независимые государства?

Мое детство прошло в Советском Союзе. Наша семья жила в одноэтажном шестиквартирном доме. У каждой семьи был дворик, в котором обязательно стояли стол и скамейки. Ограда двориков была символической, и вся жизнь соседей проходила друг у друга на виду. Самое удивительное, что никто никому не мешал, наоборот, мы жили как одна дружная семья.

Наш дом был интернациональным: русские, украинцы, армяне, туркмены, татары жили в нем, были и смешанные семьи. В кругу семьи соседи говорили на родных языках, а друг с другом – на русском. В праздники наш дом пел: стоило одной из соседок в своем дворике затянуть песню – как со всех сторон к ней бежали женщины и начинали подпевать. Пели на разных языках. Но самыми любимыми были русские народные и советские песни. Дружно жили. Наш дом был мини-копией Советского Союза.

В этом году Советскому Союзу могло бы исполниться сто лет. В силу разных причин этого не произойдет. Я учитель истории, на уроках мы с учениками исследуем эти причины. Ученики пишут отзывы об уроке. Одна девочка написала: «Я своими глазами хочу увидеть Советский Союз». Руковожу в школе музеем боевой и трудовой славы, рассказываю детям о героическом и трудовом подвиге советского народа. Чтобы ученики знали о Советском Союзе.

Могу гордиться, что родилась в СССР

Мне было 7 лет, когда было решено, что СССР больше не существует. Расстроилась ли я? Сложно сказать – в таком возрасте любые действия взрослых кажутся обоснованными.

Но в памяти то и дело всплывает флакончик маминых духов «Красная Москва», все мои детские фотоснимки сделаны на советский фотоаппарат «Зенит». А торт «Сказка» – все из того же детства, когда не было такого огромного выбора сладостей, как сегодня. Но ведь это название знал каждый советский ребенок и взрослый, ни один праздник в нашей семье не обходился без него.

Сегодня нет дефицита в парфюмерии, технический прогресс тоже не стоит на месте, можно купить практически все и всегда. И это неплохо! У нашего молодого поколения есть будущее!

Но недавно вместе с группой ребят 12–16 лет я побывала в музее «Назад в СССР» в Круглянском районе Республики Беларусь. И что же я увидела?! Наши современные дети с жадностью рассматривали предметы из моего далекого детства. И им не казалось это все устаревшим и неинтересным. Мы вместе с любопытством перелистали азбуку, с которой я пошла в первый класс, советский кассовый аппарат и счеты вызвали у мальчиков и девочек неподдельный восторг.

А что делала я в это время? Я тихонько наблюдала за молодым поколением и постепенно осознавала, что я могу гордиться тем, что родилась в СССР и стала частичкой того мира, вещей и событий. И никто не сможет забрать у меня эти воспоминания, эти счастливые моменты советского детства.

СССР – это моя судьба

Я горжусь, что родилась в СССР и прожила в нем почти 30 лет – половину своей жизни. Росла я в интернациональной семье. Бабушка – Латыпова Малика, татарка, заслуженная учительница Узбекистана, родилась в России, приехала в Узбекистан на работу по направлению. Папа – Рахимов Кадам, узбек, ветеран войны и труда, окончил в России Владимирское военное училище. Мама – Рахимова Розалия, татарка, родилась в Казахстане, пенсионерка, преподавала узбекский язык в школе с русским языком обучения.

В первый класс я пошла в школу № 3 имени Н. К. Крупской с русским языком обучения, и это было в порядке вещей. В старших классах увлеклась литературой благодаря Анне Васильевне – учителю русского языка. Пробовала писать стихи, но больше всего любила читать наизусть. Литературные чтения, театрализованные постановки, конкурсы чтецов и многие другие мероприятия не обходили меня стороной. А школьные вечера! Это были незабываемые традиционные тематические вечера: «Осенний бал», «Новогодний карнавал», «Вечер встречи с выпускниками», «Весенний бал», «Выпускной вечер».

А как учились? Учиться плохо было стыдно! Мы очень старались, и, хотя учителя преподавали нам уроки с мелом и тряпкой в руке, мы получили хорошие знания без репетиторов и дополнительных занятий. Об этом говорит и тот факт, что из 21 выпускника нашего класса 20 поступили в вузы нашей большой необъятной страны.

Не скрою, я очень хотела быть учителем географии, но на тот момент факультета географии для выпускников, окончивших школу с русским языком обучения, в Узбекистане не было, а отправлять единственную дочку учиться далеко родители не хотели. А ведь все мои одноклассники разъехались по Союзу, и мне пришлось поступать на факультет русского языка и литературы Хорезмского государственного педагогического института имени В. И. Ленина.

После окончания института работала во Дворце пионеров руководителем клуба интернациональной дружбы. Вот где русский язык – язык межнационального общения – был особенно нужен! Затем продолжила работу в школе с русским языком обучения пионервожатой. Это был яркий, запоминающийся, богатый событиями и мероприятиями период: операция «Тимуровцы», военно-спортивная игра «Зарница», пионерские слеты, смотры строя и песни, операция «Красная гвоздика», пионерские и комсомольские приветствия на партийных съездах и комсомольских конференциях. Нарядные детишки, барабанная дробь и звуки горнов, стихи, от которых слезы на глазах, дрожь по телу и гордость: за страну, за народ, за детей, за себя! Помню, как из красных и желтых жгутов делали аксельбанты барабанщикам!

А школьный хор, которым руководил Панов Юрий Сергеевич! Мы, пионервожатые, помогали ему построить большой школьный хор, и пионерские, и детские песни – «Крылатые качели», «Орлята учатся летать!», «Взвейтесь кострами, синие ночи!» – звучали на весь зал. До сих пор храню у себя на полке большой сборник пионерских песен и комплект открыток «Детские песни». Да, в каждом доме была домашняя библиотека!

Я горжусь, что жила в СССР – многонациональной дружной стране!

Помню, как воспитывали меня мои родители. В нашей семье никогда не гонялись за новой мебелью или модным платьем, а ставили цель: летом, получив отпускные, ехать путешествовать. И это было здорово! Одно лето по городам-героям, другое по городам на Волге, третье – по горам Кавказа или Сибири. А группы собирались из разных концов необъятной страны – СССР. И всех нас опять роднил, сплачивал русский язык!

В 80-х годах, будучи молоденькой девчонкой, я на общественных началах возглавила всесоюзную молодежную экспедицию «Моя Родина – СССР» в области. И теперь уже сама возила учеников по историческим местам, местам боевой и трудовой славы в Челябинск, Минск, Алма-Ату, Казань, Волгоград. В городе Волгограде с учениками посетили семью ветерана Великой Отечественной войны – «Сталинградского Николая Островского» Евгения Лесникова. А в Минске писатель Александр Коваленко подарил мне книгу «Побратимы Морозова» с надписью: «На добрую память. Пусть герои данной книги помогут вам в воспитании молодежи».

Я горжусь, что родилась в СССР – стране, победившей фашизм!

Тема войны всегда была мне дорога. Выросла я на рассказах отца, военных фильмах и книгах. Поэтому особенно переживала, что наши дети не знают, какие жестокие вещи стоят за страшным словом «война». Поэтому мы совместно с Салу-ниной Венерой Васильевной создали «Золотую Книгу Памяти» – книгу, в какой-то мере памятник человеческому подвигу, человеческой истории – куда стали записывать рассказы наших ветеранов войны, а ученики нам помогали. Ежегодно наша школа в канун праздника Победы становилась центром великой Памяти. Со всех концов съезжались в школу ветераны войны и труда. И пусть их с каждым днем становилось меньше и меньше, но традиция остается жить благодаря нашим учителям и ученикам. В этот день звучит духовой оркестр, встречая ветеранов знакомыми маршами. А в актовом зале уже ждут своего выступления юные артисты театра-студии «Ростки надежды» с музыкально-поэтической композицией «Во здравие живых!», чтобы вновь и вновь оживить в памяти великий подвиг великого народа. А в руках наших учеников оживает «Бессмертный полк» – портреты отцов, дедов и прадедов.

По традиции, на вечере Памяти я декламирую отрывок из поэмы Сергея Викулова «Одна навек», в конце которой звучит призыв:

Это призыв к нашим счастливым детям, чтобы помнили «Какой ценой завоевано счастье!».

К 75-летию Победы над фашистской Германией, несмотря на пандемию и карантин, мы с учениками открыли телеграм-канал «Мир без войны!», подготовили видео «Не уходите, ветераны!», «101» – о подвиге узбекских воинов в концлагере по одноименной книге Анвара Иргашева и Юлии Медведовской, провели различные онлайн-конкурсы. Не передать словами гордости моей за то, что каждый ученик школы со своими родителями не остался в стороне!

100 лет – СССР! Вот уже более тридцати лет я живу в независимом Узбекистане – многонациональной, гостеприимной, солнечной и дружелюбной стране!

В 1991 году стала работать учителем. Тяжелые были первые годы независимости. За это время школа испытала взлеты и падения. Было время, когда в связи с объявлением узбекского языка государственным (1989) родители начали забирать своих детей в школы с узбекским языком обучения. В эти годы школа успела потерять большое, просторное здание из-за уменьшения контингента учащихся (пришлось поменяться зданием с узбекской школой). И все остальное от оформления до мебели оставляло желать лучшего. А еще помню, когда мы проводили семинар в одной из школ, в зале в адрес докладчика Тамары Васильевны, прозвучал обидный возглас: «А, можно на узбекском, мы не понимаем!» Но ненадолго.

Прошло 2–3 года – все вернулось на круги своя. Поняли: без русского языка нет будущего, нет карьеры, нет полноценных знаний. Не скрою, что довелось мне быть руководителем школы с русским языком обучения. И я очень благодарна судьбе, что она свела меня с замечательными учителями, одна из которых Фарида Александровна – учитель русского языка и литературы, учитель от бога, творческая личность, честный и преданный друг. О ней можно говорить бесконечно… В нашем городе четыре школы с русским языком обучения, а в свое время было десять.

Вернемся опять к школе. Ничего не поделать. Нужно работать, нужно принимать в августе первоклассников! Коллектив, которому меня представили, состоял из 35 учителей. «Лучше слов о нас скажут дела…» единственная фраза, которую я как директор могла сказать своему новому коллективу. Пришлось засучить рукава и приняться за дело.

Мама часто говорила: «Видно, я тебя родила для школы». Но что поделаешь, такое воспитание получила я в своей семье – семье учителей. На долгие годы в память моей мамы врезались лица детишек тех первых послевоенных лет. Их не по-детски взрослый взгляд. Бабушка Малика – учительница начальных классов – часто приводила в дом голодных, оборванных сирот, чтобы обогреть, поделиться куском хлеба. А ведь и самим жилось несладко: нелегко было поднимать семью из шести человек. Но доброты, душевной щедрости Малики-опа хватало на всех – на своих и на чужих детей. Сама рано оставшаяся без родителей, она очень близко воспринимала боль и беды других людей, всегда старалась протянуть руку помощи. Образ бабушки и сегодня незримо присутствует в нашей семье. Словно продолжаются уроки доброты, милосердия, большой человеческой любви. Малика-опа, несмотря на свою занятость всегда находила время для семьи. В каждого из четверых детей смогла вложить частичку своей души. По стопам бабушки Малики пошли две дочери – Розалия и Лилия. Первая, Розалия Исмаиловна – моя мама – как и бабушка Малика, брала мягкостью и терпеливостью даже самых трудных детей. Ее никак нельзя было охарактеризовать как строгого и требовательного педагога, но поставленной задачи добиваться умела. В школе, где мама проработала почти 30 лет, дети обожали ее уроки. Любовь к узбекскому языку, поэзии она прививала даже тем, кто начинал освоение предмета с нуля. Этот живой пример повлиял и на мой выбор. От матери и бабушки мне достались мягкость, доброта и еще всепрощение. Семейным принципом стало соблюдение такой заповеди бабушки Малики: «Враг камнем ударит, а ты ему хлеба поднеси». От отца же, ветерана войны и труда, кадрового военного, работавшего в школе военруком после выхода в отставку, передались воля, требовательность к себе, поступкам людей, неприятие лжи, подлости и несправедливости. Все это пригодилось мне на ответственном посту завуча гимназии № з, а затем и директора школы № 10.

Я живу школой. Но где, как не в семье, найти вдохновение? Всегда готовы были поддержать родители, рядом понимающий меня с полуслова муж Андрей, выросли дети: сын Руслан и дочь Юлиана, подрастают внуки Марат, Данил и Есения. То и дело заглядывают они в мои тетради, записи. Кто знает, какой выбор они сделают?

Трудно работать в школе. Тысячи доверчивых взглядов, тысячи надежд и судеб. И за каждого ты в ответе. Как бы сейчас много ни говорили о качестве обучения и качестве знаний учащихся, я всегда на одну ступень выше буду ставить воспитанность. Без высоких человеческих качеств, даже при невероятных умственных способностях, не сможет человек состояться как Человек.

«Школа – наш дом. Мы большая семья!» – это девиз нашей школы. Ведь в ней учатся и учат русский язык русские (которых стало так мало), узбеки, татары, корейцы, туркмены, казахи и другие. И нашу большую школьную семью объединял и объединяет великий, могучий русский язык!

Сейчас я на пенсии, но продолжаю работать. Мне бы уже успокоиться и отдохнуть, но странное ощущение прилива новых сил и открытия «второго дыхания» не дают мне жить спокойно, а по-другому я, кажется, не могу. Нас называют «люди старой закалки». И это действительно так! Нас учили учиться, работать, гордиться своим трудом и своей страной!

В своем районе, будучи коуч-тренером, провожу семинары для учителей русского языка, размещаю в телеграм-канале «Майские пчелки» методические разработки, презентации, тесты для учителей русского языка. Совместно с республиканским центром образования проводим онлайн-семинары, готовим методические разработки, проводим анализ учебников. С общественной организацией «Ассоциация учителей» проводим по всей республике мастер-классы.

Большим событием для меня стало то, что в декабре 2021 года я стала победителем конкурса «Национальная премия “Учитель-2021”» в номинации «За вклад в систему образования». И конечно, я горжусь, что эту награду я получила как учитель русского языка! Я горжусь, что я говорю, думаю, пишу и люблю на русском языке! Он действительно нам достался в наследство как язык межнационального общения, и это богатое, неоценимое наследство мы должны сохранить и передать своим детям, внукам, ученикам.

Свою победу в конкурсе я посвятила своей бабушке Латыповой Малике – заслуженной учительнице Узбекской ССР, отцу Рахимову Кадаму – ветерану войны и труда, лучшему военруку области, маме Рахимовой Розалии Исмаиловне – ветерану труда, дяде Латыпову Анатолию Яковлевичу – учителю физики, победителю Всесоюзного конкурса «Лучший учитель физики».

Ну вот и все! Почти все! Пролетела жизнь, как одно мгновение, но не покидает меня ощущение, что это было вчера: наша дружба, любовь, милосердие, патриотизм, взаимопомощь и уважение. И очень хочется передать эти простые человеческие чувства и ценности нашим детям, внукам и правнукам, нашим ученикам, молодым учителям и родителям!

СССР – это моя судьба, моя жизнь, моя семья, моя любовь, мои родители, мои ученики, мои друзья и коллеги! СССР – это моя Родина, которой я дорожу, которой я обязана своей жизнью, своими успехами и достижениями!

Алания – копия СССР

Раздался протяжный призыв муэдзина к молитве. Звук волнами прокатился по утренней прохладе. Первая зима без снега, у моря. Так много различий и так много схожего! Несмотря на ярко выраженную турецкую архитектуру, Алания стала уменьшенной копией стран бывшего СССР. По дороге в университет на каждом шагу можно увидеть своих: русских, белорусов, казахов, киргизов, узбеков. Русская речь слышна отовсюду, местные продавцы зазывают: «Девушка, посмотри…» Наши, взглянув на меня, сразу переходят на русский язык. И что удивительно, и наши, и турки знают, что я владею русским языком. По дороге на занятия сквозь шум города еле слышен призыв муэдзина к молитве.

Как мне нравится в нашем университете! Наша альма-матер познакомила меня с друзьями из разных уголков мира: Инжу из Казахстана, Таисия и Софья из России, Вивайе из Сенегала. Как интересно узнавать культуру и обычаи других стран! Для меня было удивительно, что многие мои однокурсники старше меня на 3–5 лет. К примеру, у нас в Казахстане после школы многие стараются сразу поступить в университет и в группе много ровесников, а в Турции не так! У одной моей однокурсницы трое детей!

Как быстро пролетел этот день! Несмотря на сложную учебу, каждый день не похож на другой. В ночной тишине, до меня донесся протяжный голос муэдзина, который продолжал призывать к молитве.

Рождался новый материк – отечество мое

100 лет СССР. Индустриализация

Мой адрес – не дом и не улица…

Союз Советских Социалистических Республик – сверхдержава, государство, в котором проживало свыше двухсот различных народов и национальностей и занимавшее огромную территорию. Это страна великих достижений и открытий, страна моего детства.

Я родилась в семье военнослужащего в городе Улан-Баторе в Монголии, где служил отец. Монголию почти не помню, но зато впечатления о советском детстве, проведенном в военном городке, бережно храню всю свою жизнь. Дети военных отличались тем, что были очень дружны между собой и помогали друг другу, это было особое братство. С некоторыми из военного городка мы переписываемся до сих пор, а ведь прошло уже много-много лет. Каждый вечер мы выходили на улицу и играли в классики, прятки, выбивалу, прыгали через резиночку. Дети были разного возраста и национальностей, но это никому не мешало, наоборот, было очень весело. Малышей никто не обижал. Возвращались домой, когда мамы начинали звать, выкрикивая наши имена. Еще одним развлечением было печь картошку, хлеб и сало на огне и играть на поле возле военного городка в землянках. В связи с переездами дети военных часто меняли школы. Мне тоже пришлось учиться в двух школах и поменять немецкий язык на английский. Самой большой мотивацией для школьников была поездка в «Артек». «Учись хорошо, в “Артек” поедешь!» – так говорили нам родители. Мечту детства осуществили мои дети, которые в 2020 году попали в «Морской» лагерь по программе «Амбассадоры мира» и провели там три незабываемые недели…

В нашей семье мама была из Белоруссии, а папа – из России. Каждое лето я проводила в Калининской (сейчас Тверской) области у бабушки. Там были другие традиции: чаепитие у самовара, причем чай пили из блюдца с сахаром вприкуску, разговоры с бабушкой и первые уроки шитья с ней. Дети посмеивались над моим белорусским «г» и просили сказать что-нибудь, а по приезде в Белоруссию у меня был калининский говор: «Ты че делаешь-то?» Звучало это довольно забавно. По дороге к бабушке мы с отцом всегда проводили день в Москве и ходили на Красную площадь, на ВДНХ, где просто дух перехватывало от масштабов нашей страны и советских достижений. «В какой удивительной стране мы живем!» – думала я, когда проходила все павильоны ВДНХ. Обязательным атрибутом экскурсии было московское мороженое, которое казалось мне самым вкусным в мире!

Все эти события в далеком безвозвратном прошлом, можно долго обсуждать плюсы и минусы прошедшей эпохи, но лично для меня эпоха СССР, моменты моего детства – это время надежд на будущее, время, когда родители были еще молоды, было самым счастливым в моей жизни.

Горжусь тем, что я – русская советского происхождения

Родилась я в Советском Союзе, моя Родина – СССР, поэтому я исключительно рада, что мы сохраняем нашу историческую память о таких важнейших событиях, как 100-летие создания СССР и пионерской организации. Пусть их, к огромному сожалению, уже нет, но память о них жива и передается по цепочке дальше.

Мне 88 лет. Я родилась в 1934 году, в г. Туапсе на Чёрном море и там я пережила нашу Великую Отечественную войну со своей бабушкой, Светловой Стефанией Логиновной, мамой моего отца, Светлова К. К. Я пережила вой сирен, бомбежки, взрывы бомб, бомбоубежище и эвакуацию на военных грузовиках в горы, в оставленный черкесский аул Аймалуг. Потом возвращение в наш разбитый до основания город Туапсе.

Именно эта страшная война показала силу духа и жизнеспособность нашего социалистического строя! Фронт и тыл, армия и весь народ сжались в смертоносный кулак с единой целью защитить нашу жизнь, нашу землю, Родину!

В те тяжелейшие годы не было нытья, безнадежности и отчаяния. Жизнь протекала возле уличных громкоговорителей с голосом Левитана, вселяя бодрость, надежду и непоколебимую веру в нашу Победу.

Когда у нас в саду стали рыть яму для бомбоубежища, она приходилась на то место, где моя бабушка той весной посадила молодую яблоньку. Бабушка заявила: «Ройте подальше! Война-то закончится, мы победим, а что же дереву зря погибать?!» И яму вырыли подальше.

Во время войны все боялись почтальона: лучше никаких вестей, чем самая ужасная. Но бабушка получила серый треугольник: «Ваш сын, Георгий Константинович Светлов, капитан III ранга, погиб, защищая Родину от немецких захватчиков. Вечная Слава героям!» Слышали ли вы крик матери? Это был вопль тысяч матерей, потерявших своих сыновей… Этот вопль звучит у меня в ушах и через 80 лет.

Из-за войны я пошла в школу в 9 лет. У нас были скромные, но содержательные и красивые детство и юность.

С помощью учителей, в основном фронтовиков, мы сами создавали кружки: рисования, хорового пения, театральный и гимнастики.

Нас не только учили, но и воспитывали. В этом особенно помогала детская, высокого общественного качества литература: «Тимур и его команда», «Васёк Трубачёв и его товарищи», «Улица младшего сына», «Зоя Космодемьянская» и много других. Мы сами искали и находили, кому помочь, испытывая при этом удовлетворение и гордость от сделанного небольшого добра. Мы росли и жили в морально здоровом обществе.

Именно тематические кружки и клубы, бесплатные и доступные всем в городах и селах, давали возможность ребятам и молодежи определить свой интерес и выбрать путь в жизни. Так обыкновенная девочка Валя Терешкова из села Масленниково занималась парашютизмом в аэроклубе Ярославля и ступенька за ступенькой стала первой и единственной женщиной-космонавтом, которая на корабле «Восток-5» облетела нашу планету 48 раз за двое суток, став гордостью Советского Союза!

Говоря о воспитании детей и молодежи в советское время, необходимо вспомнить о роли пионерской организации и комсомола. Торжественное посвящение запоминалось на всю жизнь и делало тебя частью общего дела с единой целью. «Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю» – эти обещания исполнялись в годы невзгод Родины, так и во время Великой Отечественной войны.

Окончив школу с золотой медалью в 1953 году, я поступила в Ленинградский университет на кафедру арабской филологии, оставив одинокую бабушку и любимый город. Интересно и исключительно значимо то, что ни она, ни я не испытывали тревоги и страха за меня в большом городе. Да, грустно, тяжело, но не страшно. Наше государство давало стипендию, общежитие, безопасность. Чего же больше?

В те годы мой папа, Светлов Константин Константинович, отбывал срок в Котласе, Коми АССР, был освобожден досрочно, за работу получал какие-то деньги и купил мне, студентке, первые в моей жизни часики. Он вернулся в Туапсе к маме, моей бабушке, и работал на Судостроительном заводе, а когда ушел из жизни, завод проводил его в последний путь с духовым оркестром, как было принято тогда, и поставил на его могиле небольшой памятник с красной звездой.

В документах и автобиографии я всегда упоминала и о его заключении, но это НИКОГДА не ложилось на меня темным пятном.

Когда я окончила Университет, меня, как молодого специалиста по арабскому языку, направили работать тогда в Йеменское королевство, там было много наших специалистов. До отъезда я позвонила папе в Туапсе и сказала, что по работе уезжаю далеко и надолго. И только.

Новая работа, новая жизнь в средневековой тогда стране, 1959 год, захватила и «завертела» меня. И вот меня вызвали к нашему Консулу – почему я не пишу отцу? Папа, не получая от меня писем, растревожился, решился и написал в Москву: «В Кремль, правительству Советского Союза от солдата и инвалида ВОВ Светлова К. К. Уважаемые управляющие нашей страной, мою единственную дочь, С. К. Светлову, арабистку, направили на работу – куда? Я в большой тревоге. У вас тоже есть дети, и вы меня поймете. Прошу – сообщите». Папа стал ждать, и ответ пришел. Ликовал и гордился уважением к просьбе простого рабочего не только папа – радовался и удивлялся весь наш квартал! Конечно, я стала регулярно писать папе.

Дорогие друзья, от всего сердца и расстояния своих 88 лет благодарю всех тех, кто принял участие в организации памяти 100-летия от создания СССР и пионерской организации. Спасибо. Большое спасибо! Это великое событие, расколовшее однотипный уклад жизни, казавшийся непоколебимым, на две несовместимые системы! «В Великой Отечественной войне победил русский народ, организованный в советскую, социалистическую, на период войны – сталинскую, как бы кому ни хотелось чего-то иного, государственную систему.!» – сказал академик Фурсов Андрей Ильич – гость в Софии из Москвы на конгрессе – 75 лет начала ВОВ, 19 мая 2016 года.

Я горжусь, что я русская, советского происхождения. Наш строй дал мне и моему поколению гуманное, непотребительское воспитание, дисциплину, твердые моральные устои, глубокие знания и чистоту чувств. Горжусь своим родным городом Туапсе, который устоял и не пропустил немцев к Грозненской нефти. За свой подвиг в 2008 году Указом Президента РФ В. В. Путина получил почетное звание – Город воинской славы!

Горжусь тем, что мы, русские, помним и чтим немеркнущую славу нашей Победы и имена миллионов, погибших во имя ее. Среди них – и мой родной дядя, капитан III ранга Георгий Константинович Светлов. Его подводная лодка «С-12», выполнив боевое задание, погибла 3 августа 1943 года, в Финском заливе со всем экипажем в 46 человек и обнаружена летом 2018 года поисковой группой по государственной программе РФ «Слава кораблям Великой Победы». Возможно ли это забыть? Никогда!..

Мы родом все из СССР

В парке нашей памяти

Термез. Ясный морозный день. Иду через парк. Когда-то во времена моего детства он назывался «Парк культуры и отдыха имени Горького». Теперь это парк имени Бабура. После недавней реконструкции я в нем первый раз.

Иду не спеша, разглядывая веселые фигурки персонажей из сказок и мультфильмов, усеявшие парк и придающие ему какое-то веселое, сказочное настроение. Подошла к фонтану и присела на одну из разноцветных пластмассовых скамеек. Очень захотела разглядеть, каким стал парк, когда-то заросший деревьями, кроны которых смыкались высоко над головами тех, кто сюда приходил.

Теперь здесь новые, молодые деревца. И то ли потому, что листьев на них нет, опали (все-таки зима!), то ли потому, что они еще совсем юные и тоненькие, парк очень хорошо просматривается насквозь. Видны новые, совсем недавние постройки, детские аттракционы.

И вдруг где-то в уголках моей памяти тихонько зазвучала музыка. Музыка духового оркестра. Он играл здесь, в парке, очень часто и очень давно. Так давно, что за это время успели вырасти мои дети, а теперь растет мой внук. А молоденький лейтенант, который дирижировал оркестром, давно уже стал полковником и вышел на пенсию.

Под звуки музыки, которая звучала сейчас в моей памяти, я смотрела вокруг себя и вспоминала, что здесь было раньше.

Вот здесь, возле фонтана «Дружбы народов», мы с братом, держа за руки маму и папу, которые были тогда еще совсем молодыми, гуляли теплыми летними вечерами…

А тут был плавательный бассейн, в котором я, когда ходила на летних каникулах на детскую площадку, чуть не утонула. Плавать я совсем не умела, но почему-то расхрабрилась и поплыла, как говорят, «по-собачьи». И в памяти до сих пор рука, которая потянулась ко мне, лежащей на дне бассейна почему-то с открытыми глазами. Я по сей день помню этого человека, который вытащил меня из воды. Правда, он давным-давно на пенсии и уже, наверное, не помнит ни меня, ни того, что спас когда-то девчонку-второклассницу.

Вот там, недалеко от центральной аллеи, была летняя концертная площадка. И мы школьниками часто выступали здесь с балетными номерами. Тогда в Доме пионеров работала бывшая балерина Александра Ивановна, в годы войны эвакуированная в наш город из Ленинграда. Она очень любила свою профессию, которой не могла здесь заниматься… А мы были по уши влюблены и в нее, и в балет…

А вот здесь был памятник борцам за народное счастье. Под обелиском покоился прах 14 человек.

Одним из первых тут был похоронен Авдошин, прибывший сюда в 1897 году в числе первых 11 российских пограничников для охраны южных рубежей согласно договору между Российской империей и Бухарским эмиратом. Именно они, а затем прибывшие сюда российские войска основали на месте разрушенного в 1220 году Чингисханом старого Термеза военное урочище Термез, которое в 1926 году, слившись с близлежащим кишлаком Патта-Кесар стало называться городом.

Авдошин стал здесь первым таможенником, и верой и правдой прослужил на своем посту до 1921 года. По записям воспоминаний его современников, хранящимся в областном музее, это был честнейший и неподкупный человек, девизом которого были те же слова, что и слова таможенника Верещагина из знаменитого кинофильма «Белое солнце пустыни» – «Я мзду не беру – мне за державу обидно». Так же, как и Верещагин, он погиб на своем боевом посту. Хоронили его всем Термезом.

Затем в этом же месте, ставшем братской могилой, были похоронены командир 16-го кавалерийского полка В. Я. Лопатин, первый председатель областного исполкома Мурад Тура-ходжаев, первый военный летчик Термеза Волчек, красноармейцы и первые пограничники.

Здесь же были похоронены жены двух военкомов с детьми, ехавшие к месту службы своих мужей в далекий от России Термез, но так и не доехавших до него… Их нашли порубанными возле обоза, в котором они ехали.

Раньше здесь постоянно горел Вечный огонь. Школьников возле него принимали в пионеры (моя выросшая младшая дочь, как и все дети ее возраста, уже не знает, кто это такие), а студенты перед тем, как поехать на ударные стройки летних студенческих стройотрядов, давали клятву добросовестно трудиться…

Сейчас на месте снесенного Вечного огня и обелиска, под которым так и остались останки погибших, полукругом высится амфитеатр, стены которого, впрочем, несмотря на то что он возведен совсем недавно, уже покосились и дали трещины.

В народе, наверное, недаром есть поверье: не возводить что-то на могилах умерших.

В этой стороне парка находилась тенистая аллея, на которой я почти четверть века назад с такими же энтузиастами, как и сама, организовывала первые, тогда еще не ставшие традиционными, детские праздники в Международный день защиты детей – 1 июня.

И вдруг вижу: идет женщина с сумкой-авоськой. Идет и оглядывается по сторонам. Слышу ее слова, сказанные тихонько, для себя: «Да-а, все изменилось…»

– А что изменилось? – спросила я у нее.

– Да все! Вот здесь мы с мужем и детьми раньше за столиками под деревьями ели мороженое и шашлыки. А вот здесь играла музыка. А вот тут…

Почувствовав в женщине такую же ностальгию по давно ушедшим временам, как и у меня, я разговорилась с ней.

Александра Васильевна родилась в 1921 году в Татарии. Выйдя замуж, с мужем – работником органов – приехала в Термез. Работала в строительных организациях. Сейчас на пенсии. У них с мужем двое детей. Старшая дочь живет в Волгограде. А сын здесь, есть внуки.

В парке после его реконструкции она в первый раз. Очень нравится. Красивый он стал и какой-то веселый. Конечно, раньше был другим. Но в ее памяти он остался прежним….

– Похорошел наш город, особенно в последнее время, стал чище, – сказала Александра Васильевна.

Долго мы говорили с ней, вспоминали, каким был парк, что в нем и где было раньше. А потом разошлись. Она пошла по своим делам по аллее к центральному выходу, я – в противоположную сторону…

Все течет, все изменяется…

И пусть в памяти наших детей и внуков через много лет парк останется таким, каким стал сейчас, – перестроенным и изменившимся. Но в моей памяти, памяти термезчан-старожилов он навсегда остался таким, каким был во времена нашей юности. Жизнь ведь не пьеса, и ее не переиграешь заново…

Васюткин вишняк

Наша постоянно меняющаяся жизнь все время меняет и наше сознание, отодвигает от нас все прошлое, открывая путь будущему. В настоящем прошлое становится историей, которая чаще всего бывает спрятанной в неведомых закоулках памяти. Но без памяти всего происшедшего нельзя оценить настоящее. Именно поэтому в нужный момент приходится рыться в прошлом, возвращаться к истокам прожитого и пережитого, событиям и лицам, оставившим след в душе на всю жизнь.

Вспоминаю родной дом, в котором прошли годы детства и юности, и оживают в сознании самые дорогие мне люди и события, возвращая свои имена и места, где прошли те события. Хочется рассказать о них, чтоб навсегда вернуть к жизни хотя бы словом. И рассказывая, еще раз могу оценить, что они значили для меня.

Я из возраста послевоенных лет, почти ровесница Победы, поэтому каждый день моего взросления связан с присутствием в жизни людей и историй времен Великой Отечественной войны. Уже много, если не сказать – очень много, написано о войне, ее героях, об историях, связанных с теми событиями, а из памяти, как из музейного архива, снова и снова выплывают страницы человеческих судеб, на которых остался отпечаток далеких лет.

Мое детство проходило в рабочем поселке на окраине уральского Челябинска, куда была эвакуирована наша семья, там после войны и осталась. Кроме родителей и нас, троих детей, в семье постоянно появлялся кто-то из родственников, приезжавших чаще всего из Рязанской области, откуда родом мои родители. Кому-то нужна была помощь в устройстве на работу, кто-то отоваривался продуктами и уезжал, чтобы через какое-то время вернуться опять. И всегда на гостинцы, если это было летом, привозили ведро вишни. Мама с каким-то особым теплом называла эту вишню «Васюткиной». Но тогда, еще дошкольницей, я не задавалась вопросом, откуда такое название. «Васюткина» да и «Васюткина»!

Позже, когда стала ходить в школу, часто отправляли родители меня на каникулы в деревню к своим родителям. При этом мама давала наказ, чтобы обязательно привезла домой вишню. Действительно, эта вишня вызывала восхищение: темно-бордовая, сочная, сладкая. И потому вопросов, почему ее все любят, не возникало.

Деревня, как теперь помню, называлась Лопатинки. А вот точного названия района, где была эта деревня, не помню.

Жизнь у колхозников в послевоенные годы была трудной: вместо денег за трудодни выдавали сельхозпродукты – рожь, овощи, мед… Денег не получали. Вот и ехали люди в города к своим родственникам, чтобы запастись с их помощью чем-то необходимым, отоваривались и возвращались домой, прощаясь до следующего раза. И, провожая меня в деревню с кем-то из таких попутчиков, мама отправляла туда вместе с нами пару больших чемоданов, полных продуктов.

Бабушка Таня скрупулезно рассматривала гостинцы и раскладывала по сундукам, стоящим в избе в ряд в красном углу. Сладости припрятывались так, чтобы мы, дети, их не нашли. А приезжали на каникулы к дедушке и бабушке из разных городов до шести человек.

Несмотря на скудность деревенской жизни, как можно оценить ее с позиции настоящего времени, лето пролетало весело и стремительно. Больше всего ждали, когда в саду поспеют вишня и яблоки.

Дедушка Ваня забирал старших детей на колхозное поле трудиться взамен бабушки, которая оставалась с младшими хозяйничать в доме.

Бабушка, управившись по хозяйству, часто звала нас пойти в вишняк, как называли в деревне сад с вишневыми деревьями, чтоб посмотреть, не поспели ли ягоды. Так и говорила: «Пойдем, посмотрим, скоро ли нас Васютка сладкой ягодкой угостит». Опять же для меня, тогда ученицы начальных классов, названное имя с вишней не ассоциировалось.

Когда была уже в пятом классе и начали изучать ботанику, на одном из уроков речь зашла о Мичурине и его работах по выведению новых сортов различных садовых растений. Я подняла руку и сообщила, что знаю один из сортов вишни, якобы выведенный Мичуриным, а название этой вишни – «васюткина». Учительница, посмотрев на меня, сказала, что о таком сорте не слышала и надо бы мне выяснить, откуда у меня такие сведения. Я спасовала.

Вернулась после уроков домой расстроенной и стала расспрашивать маму, откуда название у любимой нами вишни. Тогда-то узнала историю, ставшую одной из страниц жизни нашей семьи.

Было у моего деда Ивана и бабушки Татьяны к началу Великой Отечественной войны семеро детей. Четверо старших к тому времени уже обзавелись семьями и разъехались по разным городам. Дома остались две младшие девочки – двух и семи лет – да один из мальчишек, уже повзрослевший – Василий, или, как его называли дома, Васютка. Было ему шестнадцать лет. Окончил он в школе только семь классов и пошел трудиться в колхоз, чтобы помогать семье.

В начале войны, когда началась мобилизация мужчин на фронт, деду Ивану было уже больше пятидесяти лет, его в армию не призвали, а так как он был грамотным, назначили вместо уходившего на войну председателем сельсовета.

Васютка просился на фронт, а его по недостатку положенного возраста не призывали.

Те места, где они жили, бои обошли стороной. Только в то время военной жизни всем доставалось несладко.

Год еще трудился Васютка, как взрослый мужик, на колхозных полях и везде старался успеть да дома помочь. Но пришел срок, и получил Васютка повестку явиться на сборный пункт. Проводили его и стали ждать весточек с фронта. Приходили письма не очень часто, коротенькие и с обещанием скоро вернуться.

В дома односельчан одна за другой приходили похоронки. Все труднее было ожидание. Год прошел, и другой… Шли письма до 1944 года. И в госпитале он с ранениями побывал, оттуда – в строй. Военные сводки давали надежду на скорую победу. Однако не суждено ему было вернуться… Ближе к победной весне пришла в дом черная весть о его гибели. Черствые строки, которые, казалось, уже намозолили глаза всем, увидевшим горе, теперь прочла и мать: «В боях за освобождение… погиб смертью храбрых».

Держала Татьяна в руках письмо, а рядом две девочки, подросшие, смотрели на мамины слезы и тоже в плач. Вытерла мать глаза да пошла в сенцы к жернову намолоть ржи на лепешки, чтоб накормить семью. Только тогда дала волю слезам – лились они ручьем в муку, только этих слез никто не видел. Когда к вечеру вернулся Иван домой, без слез подала она ему листок. Ушел муж в хлев, долго не возвращался в избу, а вернувшись, сказал: «Надо жить, мать, и для детей, и за него». Никому не рассказывали о своей беде, и каждого односельчанина, ждущего кого-то из родных с фронта, успокаивали: «Ждите, верьте, придет…»

Недалеко от деревни был сад, посаженный еще помещиками, которым когда-то принадлежала деревня. Называли этот сад в деревне барским. В том саду росло много фруктовых деревьев и экзотических растений, приносящих в прошлом гордость как хозяину, так и деревенским жителям.

Во время войны, когда уголь не завозился, при наступлении холодов топить в избах печи было нечем, и шли люди вырубать деревья в том саду. Однако правление сельсовета постановило во что бы то ни стало сохранить сад. Иван, знавший к тому времени все посадки в саду, часто уходил в сад, ссылаясь на необходимость охраны, и чтобы побыть одному.

Пришел май 1945 года. Люди праздновали Победу. Весна выдалась такой солнечной, нарядной, как будто вся природа ликовала вместе с победителями. Принес Иван домой саженец вишни из того сада. Сказал: «Нет у нас ни места, ни могилки, где Васютку помянуть можем, – так посадим эту вишенку, пусть нас своими плодами радует. Сорт хороший. Мы с ней, как с живым сыном, разговаривать будем. Посадим в конце огорода, чтобы никому в глаза не бросалась. Пусть Васютке привет от нас передает».

Шли годы, и мирная жизнь понемногу брала свое: вернулись с фронта мужики, оставшиеся в живых, возрождалась колхозная жизнь. Саженец, посаженный Иваном, прижился и быстро дал новую поросль. С горечью смотрели родители Василия на подрастающие деревья, а летом, когда созревали ягоды, собирали их в корзинку и шли в церковь соседней деревни, каким-то чудом сохранившуюся, не разгромленную и не разграбленную революционерами-большевиками, чтобы раздать вишню прихожанам, при этом просили помянуть убиенного воина раба Божьего Василия.

За семь – десять лет уже не одно, а несколько деревьев давали урожай вкуснейших ягод. И начали называть тот клочок земли «Васюткиным вишняком», а про вишню стали говорить, что она Васюткина.

Настоящий вишневый сад разросся за огородом деревенской усадьбы моих дедов. Повзрослели их младшие дочки, уехали учиться в город. Остались старики одни, и стали на время каникул встречать внуков.

Повзрослела и я. У дедушки выяснила, что сорт той вишни назывался «владимирский», или в просторечье – «Владимирка». Но у нас в доме навсегда осталась в памяти как «Васюткина».

Беда потери сына не могла не оставить рубцов на сердце матери. Стала моя бабушка Таня часто жаловаться на боли в груди. В деревне не было даже фельдшерского пункта, только фельдшерица принимала больных на дому и давала им направление в районную поликлинику. Ездить в направлении «туда-сюда» в район, чтобы получать необходимое лечение, было проблемно из-за транспорта и большой траты времени. Решила тогда моя мама забрать мать на время к себе, чтобы подлечить ее в городских условиях. Остался в доме за хозяина один дед Иван. Трудно было старикам расставаться. К тому же дед был старше бабушки более чем на десяток лет. Были они всегда дружными, любящими, а тут оказались разлученными. Почтальонша, работающая в деревне, часто не могла принести вовремя письма от бабушки деду и не могла вовремя забрать письма от него, а потому письма получали с большим запозданием. Телефонная связь была в деревне часто недоступна. Так и случилось, что письмо уже от соседей, сообщающих о смерти деда Ивана, пришло тоже с большим запозданием. Умер дед скоропостижно от инфаркта, похоронили его дочери, живущие в Рязани. Больше ничего не сообщалось.

Позже выяснилась причина смерти.

Выстроил колхоз новые молочно-товарные фермы для коров. Гнали их на водопой мимо дедовой усадьбы. Чтобы сократить путь к реке, решило правление колхоза проложить новый маршрут через дедов огород, ссылаясь на то, что живет старик один, а дети приезжают только изредка летом. Мол, и так хватит ему земли для огорода. Подогнали трактор к вишняку, и стал тракторист выкорчевывать деревья. Дед выскочил из дома, бросился навстречу двигающемуся трактору, чтоб защитить посадку. Да не слушал его тракторист, продолжал крушить деревья. Сник дед, поплелся к дому и упал посреди дороги. Подбежали к нему люди, да было поздно. Не выдержало сердце старика.

Бабушка долго болела. Все рвалась поехать, хотя бы могилке поклониться. Чтобы убедить ее не ехать, принимая во внимание состояние здоровья матери, обратились мои родители к священнику, и объяснил он ей, что главное – это молиться об усопшем, а ехать далеко в ее возрасте с плохим здоровьем не стоит. Послушалась и осталась жить в нашей семье. Только постоянно спрашивала, знает ли кто, как дела в деревне, как себя чувствуют вишни в их саду. И все дружно уверяли, что все в порядке, вишни по-прежнему красавицы и радуют всех своими ягодами.

Дом их сначала оформила на себя одна из младших дочерей, а позже продала его колхозу на снос. Людей, живущих в деревне, оставалось все меньше: молодые уезжали жить в города, а старики потихоньку умирали. Всем оставшимся одиноким старым жителям деревни было предложено переселиться к родственникам в соседние деревни. Так не стало и самой деревни Лопатинки.

Мамины сестры редко писали письма матери, были спокойны за ее старость. К нам уже никто не приезжал. Только часто, собираясь за чаем, мы вспоминали варенье из Васюткиной вишни да истории из деревенской жизни и наших летних каникул.

Рассуждая про себя, где моя малая родина и что меня связывает с ней, я вспомнила не только годы детства и далекий заводской поселок на Урале, но и небольшую деревеньку Лопатинки в Рязанской области, откуда начинался наш род.

Живу я полвека в Беларуси. Здесь родились и выросли, стали уже родителями мои дети. Никогда не было в моей душе разницы в отношении между той моей родиной в России, воспитавшей меня и давшей путевку в жизнь, и Беларусью, принявшей меня, ставшей моим вторым домом. В России остались могилы самых дорогих для меня людей – родителей, дедов, там живут все мои родные.

В боях за освобождение Беларуси под Витебском отдал жизнь молодой солдат Васютка Королёв. В Брест-Литовске в авиационном полку служил брат отца Семён Родионов, откуда и был отправлен на фронт, погиб. Прошла через всю Беларусь и со вторым Белорусским фронтом дошла до Варшавы двоюродная сестра отца Надежда Родионова, участвовала в боях за освобождение Минска.

Как я узнала позже, прожив в Гомеле много лет, и то осталось в моем сердце навсегда, что в боях за освобождение нашего города сражался солдатом мой школьный учитель математики – Столпник Борис Павлович. Значит, многое и давно уже связывало мою судьбу с Беларусью. А потому нет у меня малой родины, есть одна большая – Родина, где вне зависимости от места рождения есть одно главное – любовь и преданность земле, на которой живешь.

И есть на этой Родине совсем небольшой, неухоженный, старый вишневый сад рядом с ушедшей в небытие деревней Лопатинки, возродившийся на сильных корнях деревьев из почек обрубленных ветвей. Он по-прежнему зацветает в мае и отдает созревшие ягоды земле в память о родительской любви к сыну и сыновьей любви к Родине.

Она не была похожа на Целиковскую

В 1945-м моему папе было двадцать лет. Мальчишка с грудью в медалях. За Варшаву, за Будапешт. За Берлин… Он все-таки успел повоевать, приписав себе год. Уходил на фронт рядовым, вернулся лейтенантом. Контуженным. С мечтой о мирной жизни и работе, о том, чтобы завести семью.

С обзаведением семьей никакой загвоздки не предвиделось – молодые здоровые парни после войны, понятно, были нарасхват. Семья, дети были бы у Махмуда Мухамедова в любом случае, как бы ни повернулась судьба. Вот только… если бы не война и Победа, это были бы другие дети – не я и не мой брат…

Паренек из Бухары вырос в традиционной национальной семье, где говорили только по-таджикски, как во всех семьях бухарских иранцев, и судьба его была, в общем, определена. И жениться он должен был бы, по всему, на девушке с соседней улицы, опять же по традиции…

Если бы не война… Расставание с домом и родными в семнадцать лет. Фронт. Ранение. Но – выжил, уцелел. Освоил трудный русский язык (хотя долгое время непонятная строчка из песни «Широка страна моя родная» звучала для него: «…Где тако-ой на десять человек!..»).

Он дошел до Берлина, открывая для себя на этом пути новый, неведомый мир, совсем не похожий на мир его детства и юности. Европа, хоть и разрушенная, в дымящихся развалинах, – все равно – потрясение, иная планета! Женщины… – таких он даже в кино не видел, в довоенные бухарские кинотеатры не завозили фильмов с Марлен Дитрих, Гретой Гарбо, Вивьен Ли.

Нет, конечно, и в Праге, Вене, Лейпциге в конце войны не встречались на каждом углу Греты Гарбо. Но…

В общем, в родной город в 1948 году (тогда в армии служили пять лет) парень вернулся не только с отличным знанием русского и очень неплохим немецким, но и с совсем другими представлениями о женщинах, красоте, любви…

О девушке с соседней улицы теперь уже речь для него не шла. Он учился заочно в Московской ветеринарной академии, работал в местной ветлечебнице и… искал свою – если не Марлен Дитрих, то Людмилу Целиковскую. Догадываюсь об этом по тому, что на давних фотографиях середины пятидесятых рядом с моим красавцем-отцом прислоняются к его плечу какие-то пергидролевые блондинки с перманентом.

Молодая докторша, так выделявшаяся в тогдашней Бухаре своей непохожестью на местных женщин, выросла в Кисловодске. Тогда там жило много армян. «Дождик, дождик, перестань, я поеду в Эривань – Богу молиться, Христу поклониться!..» – до сих пор, когда за окном дождь, всплывает в памяти эта слышанная от мамы детская считалочка давних кисловодских времен.

Но Кисловодск – это уже ее отрочество. А детство – Краснодар, в котором тогда, в начале 1930-х, все дышало совсем еще недавним Екатеринодаром и в самом центре города, на перекрестке улиц Екатерининской и Красной, стояло затейливо-изящным пирожным прекрасное здание гостиницы «Европейская». Которая в то время принадлежала маминому отцу, моему дедушке.

В этой лучшей, наряду с «Московской», гостинице города останавливались множество заезжих знаменитостей. Не удивительно, что маленькая Жанна бывала на самых блестящих гастрольных концертах и спектаклях, видела на сцене Утёсова, знаменитую красавицу-актрису Тамару Якобсон, слушала оркестры Виктора Кнушевицкого и Александра Цфасмана. Каждое воскресенье родители водили ее в городскую филармонию (которую тогда чаще называли Курзалом) – приобщать к классической музыке. Русский язык в ее классе преподавала бывшая петербургская дама, когда-то – подруга Игоря Северянина. А дома – многочасовые гаммы на фортепиано, щебет обшивавшей мою бабушку «тонной» модистки мадам Альмы: «Оу, нет, не газглаживайте эта обогочка, пусть как хочет, падает!»

Несколько лет назад я впервые побывала в Краснодаре. И благодаря беззаветному его рыцарю, историку и архивисту Андрею Ступаченко увидела, наконец, подержала в руках фотографии гостиницы «Европейская» – не нынешнего отеля «Европа», а той, давно снесенной. И услышала от Андрея: «Так вы – из тех самых Арутюновых?»

Но «вегетарианские» времена подходили к концу. Любимое детище Иосифа Захаровича Арутюнова, маленький островок Европы во все больше «краснеющем» Краснодаре, было национализировано. А прежнему владельцу отеля, к тому же с женой «из бывших», среди братьев которой были царские офицеры, грозило и кое-что похуже. И дедушка мой решается оставить все и перевезти свою маленькую семью в Кисловодск, где жили его родные.

Несколько очень скромно прожитых, но спокойных лет в декорациях театрально-красивой природы курортного города – конечно, уже без модных портних и ресторанов, но с лелеемым, как драгоценность, «инструментом Жанночки»; ее не прекращающиеся ни на день занятия музыкой… А потом все-таки случилось давно ожидаемое: осуждение отца как бывшего «нэпмана», лагеря, потом высылка в Среднюю Азию, разлучение семьи на много лет…

Войну мои бабушка и мама пережили в оккупированном Кисловодске. По сей день помнятся услышанные от мамочки щемящие военно-сиротские песенки, ходившие в то время:

<…>

Это – о том, что перед наступлением немцев власти Северного Кавказа не позаботились об эвакуации населения.

Конечно, немцы, заняв Кисловодск, сразу беспощадно расправились с евреями. Мама вспоминала, как у них в школе дети выпытывали у одноклассника: «Лёвка, а ты ведь еврей, да?» На что умненький очкастый мальчик важно отвечал: «Не говорите глупости, сейчас все – армяне!»

(Бедный Левка, вряд ли его сообразительность помогла ему избежать общей участи. Последний раз мама видела его подметающим улицу – немцы на первых порах гнали всех евреев на принудительные работы. Лёва страшно смутился, когда нравившаяся ему девочка увидела его с метлой в руках, – низко опустил голову.)

«Решив еврейский вопрос», оккупанты остальное население города, в общем, оставили в покое. Как ни странно, при «новом порядке» многим жителям даже были выделены квартиры – те самые, оставшиеся от евреев, – и после ухода немцев это жилье, представьте, так и осталось за последними хозяевами. По крайней мере, так рассказывала мама. Вот только им с моей бабушкой пришлось до самого отъезда к отцу, которому наконец разрешили поселение в Самарканде, жить на съемных квартирах, терпя издевательства и грубость хамов-хозяев. Насмешка, не раз слышанная мамой в юности: «Ну, ваше сиятельство, как ваши обстоятельства?..» Эту подлую присказку я услышала впервые именно из ее уст, из ее рассказов, а потом уже прочитала в бунинской «Холодной осени». («…И горести моей прекрасной мамы прощаю я неведомо кому…»)

В 1948-м Иосиф Захарович после долгих хлопот все-таки получил разрешение на вызов семьи и перевез жену и дочь в Самарканд. А в середине пятидесятых темноглазая красавица, только что окончившая Самаркандский медицинский институт, отрабатывала положенные два года на периферии – в знойной, пыльной Бухаре. И… меньше всего рассчитывала остаться здесь навсегда. На местных кавалеров не бросала и взгляда. В Ташкенте ее ждала давняя мечта – Консерватория, куда она поступила параллельно с учебой в СамГМИ и где уже успела проучиться заочно один курс. Вот только окончить ее так и не довелось: краснодарско-кисловодская армянка Жанна Арутюнова вышла замуж за моего отца. Хоть не была похожа на Целиковскую и ни разу за всю свою жизнь не приготовила плов. К тому же – «не той» национальности для ирано-таджикской семьи с патриархальными традициями. К тому же – разведенная и с ребенком… Словом, не подходила она Махмуду Хамидовичу никак. И все-таки оказалась самой прекрасной из всех женщин в мире.

Пианисткой мама моя так и не стала, хотя ей прочили яркое будущее концертирующей исполнительницы. Вместо этого она сорок лет проработала врачом-педиатром, заслужив славу лучшего в Бухаре диагноста. До сих пор, когда бываю в родном городе, ко мне подходят на улице люди: «Вы не дочь той красивой седой дамы-доктора? Она лечила моих детей… моих внуков…»

Эти строки мамочка моя написала незадолго до своего ухода.

Они прожили вместе до 91-го, когда папы не стало. Теперь тот самый «небесный погожий день» настал и для мамы…

А у меня – старшая сестра и лучший на свете брат.

Спасибо, папа, за твою Победу! За то, что вернулся живым. И еще – что выбрал, полюбил и заставил полюбить себя именно мою мамочку. Спасибо за жизнь!

100 лет СССР. Великая Отечественная война

Дорога жизни