«Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне бесплатное чтение

© Дудин А.Л., ил. на обл., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Джек Алтаузен

(1907–1942)

Рис.0 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Родина смотрела на меня

  • Я в дом вошел, темнело за окном,
  • Скрипели ставни, ветром дверь раскрыло, —
  • Дом был оставлен, пусто было в нем,
  • Но все о тех, кто жил здесь, говорило.
  • Валялся разный мусор на полу,
  • Мурлыкал кот на вспоротой подушке,
  • И разноцветной грудою в углу
  • Лежали мирно детские игрушки.
  • Там был верблюд, и выкрашенный слон,
  • И два утенка с длинными носами,
  • И дед-мороз – весь запылился он,
  • И кукла с чуть раскрытыми глазами.
  • И даже пушка с пробкою в стволе,
  • Свисток, что воздух оглашает звонко,
  • А рядом, в белой рамке, на столе,
  • Стояла фотография ребенка…
  • Ребенок был с кудряшками, как лен,
  • Из белой рамки, здесь, со мною рядом,
  • В мое лицо смотрел пытливо он
  • Своим спокойным, ясным синим взглядом…
  • Стоял я долго, каску наклоня,
  • А за окном скрипели ставни тонко.
  • И Родина смотрела на меня
  • Глазами белокурого ребенка.
  • Зажав сурово автомат в руке,
  • Упрямым шагом вышел я из дома
  • Туда, где мост взрывали на реке
  • И где снаряды ухали знакомо.
  • Я шел в атаку, твердо шел туда,
  • Где непрерывно выстрелы звучали,
  • Чтоб на земле фашисты никогда
  • С игрушками детей не разлучали.
1941 г.
Рис.1 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Александр Артемов

(1912–1942)

Рис.2 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Наступление

  • Пугливо метнулись вороны
  • Над врытыми в снег валунами.
  • Вся в оспинах черных воронок
  • Поляна легла перед нами.
  • Немного правей, у болота,
  • Где бой завязался, наверно,
  • Как дятлы, стучат пулеметы,
  • Упорно и чуточку нервно.
  • Мы прыгаем с кочки на кочку,
  • Ложимся, за ротою рота,
  • И ухает глухо, как в бочку,
  • За спинами бас миномета.
  • «Вперед!..» Поднимаемся молча,
  • Повзводно, готовые к бою.
  • Над нами тягуче, по-волчьи,
  • Снаряды бризантные воют.
  • Невидные лыжные тропы
  • К поляне ведут, а за нею
  • От едкого дыма темнеют
  • В пологих сугробах окопы.
  • До них недалеко. Мы снова
  • Встаем, ожидая приказа.
  • Короткое резкое слово
  • По ротам проносится сразу.
  • «В атаку!..» Четыреста глоток
  • «Ура!» понесли, подхватили
  • На скованных льдами болотах,
  • В наносах серебряной пыли.
  • Когда же надолго устали
  • Гранаты греметь,
  • Над штыками
  • Деревья, как пленные, встали
  • С простертыми к тучам руками.
Март 1940 г. Москва

Корабли уходят в море

  • Едва приподнимутся флаги
  • Над ровною гладью залива
  • И дрогнут в зеленых глубинах
  • Прожорливых рыб плавники, —
  • Над берегом белые чайки
  • Вливаются стаей крикливой,
  • И, кончив последнюю вахту,
  • Мерцают вдали маяки.
  • Синеет высокое небо,
  • И солнце встает над водою.
  • Гонимые ветром проворным,
  • Туманы спускаются с круч.
  • Над городом в утреннем дыме
  • Пылает огромной звездою
  • В широких зеркальных витринах
  • Рассветный приветливый луч.
  • Мы снова на вахту выходим,
  • Плывем в голубое безбрежье,
  • В спокойное яркое утро,
  • В рассвет, что на море упал.
  • Мы видим, как по носу прямо
  • Дельфин заблудившийся режет
  • Спинным плавником заостренным
  • Ленивый шлифованный вал.
  • Мы в море уходим надолго,
  • И путь наш красив и завиден,
  • И мы ни о чем не жалеем,
  • И мы не грустим ни о ком.
  • И с нами прощается город,
  • Который мы снова увидим,
  • И машет нам берег весенний
  • Черемухи белым платком.
  • Свежеет погода, и ветер
  • В антенне назойливо свищет,
  • Туман наползает, и воет
  • У рифов тревожный ревун,
  • И чайки у берега кружат,
  • Садясь на пробитое днище
  • Кунгаса, что выброшен морем
  • На скалы в последний тайфун.
  • Но пусть поднимаются волны,
  • На палубу брызги роняя,
  • И ветер от края до края
  • Туман расстилает седой,
  • Мы к вахтам тяжелым привыкли,
  • Мы ночью и днем охраняем
  • И нашу весеннюю землю,
  • И наши сады над водой,
  • И город, поднявший высоко
  • Багряные трубы заводов,
  • И узкие тихие бухты
  • С хребтами по трем сторонам,
  • И зелень полей урожайных,
  • И наши просторные воды,
  • И все, что зовется Отчизной,
  • Что близко и дорого нам.
1941

Дорога отцов

  • Походным порядком идут корабли,
  • Встречая рассветные зори,
  • И круглые сутки несут патрули
  • Дозорную службу на море.
  • За мыс Поворотный до мыса Дежнёв
  • На север идти нам в тумане.
  • Для наших судов быстроходных не нов
  • Охранный поход в океане.
  • Но в годы былые здесь шли наугад
  • Корветы в далекое плаванье,
  • Здесь, тихо качаясь, спускался фрегат
  • На дно Императорской гавани.
  • Здесь Лаптевы морем и берегом шли
  • На север, в просторы седые,
  • И в тундре для них маяками зажгли
  • Эвенки костры золотые.
  • Шли прадеды наши в белесом дыму
  • Меж северных льдов и утесов
  • И мерли, цинготные, по одному,
  • И море сбирало матросов.
  • И море доселе их прах бережет
  • В подводных вулканах, на лаве.
  • Сердца наши голос прадедовский жжет
  • Призывом к победе и славе.
  • Здесь Беринг великий в полуночной тьме
  • Покоится рядом с морями,
  • И ржавые ядра на низком холме
  • Недвижно лежат с якорями.
  • Шли наши отцы по высоким огням
  • Созвездий дорогою млечной,
  • Они оставляли моря эти нам
  • Во власть и наследство навечно.
  • И нашим судам по заливу одним
  • В походы идти на рассвете.
  • Путями отцов мы идем, и по ним
  • Суда поведут наши дети.
  • Летит за кормой одинокий баклан
  • И стаи проносятся чаек.
  • Идут корабли в голубой океан,
  • Зарю молодую встречая.
  • Мы знаем дорогу и ночью и днем,
  • Наш компас проверен отцами.
  • Мы древним путем в океане идем —
  • Путем, завоеванным нами.

Поэт

  • Умри, мой стих,
  • умри, как рядовой…
В. Маяковский
  • «Буржуйка» чадила опять нестерпимо,
  • Нисколько не грея, шипя и треща.
  • И копоть слоями лилового грима
  • Ложилась на лицах, бумагах, вещах.
  • В одиннадцать ночи принес телеграммы
  • С Восточного фронта рассыльный ему.
  • И сел он за стол,
  • Молчаливый,
  • Упрямый,
  • Почти задыхаясь в нависшем дыму.
  • И вот уже, ритма ловя нарастанье,
  • Приходит строка,
  • Беспокойна,
  • Строга,
  • И первые строфы прямым попаданьем
  • Ложатся в далеких окопах врага.
  • А следом в развернутое наступленье,
  • Для сабельных рубок,
  • Для конных погонь
  • Рисунки резервным идут подкрепленьем,
  • Открыв по противнику беглый огонь,
  • Весомые, злые…
  • Поднялся, сутулясь,
  • Ладонями стиснул пылающий лоб,
  • – Довольно!.. —
  • На стыке заснеженных улиц
  • Горел подожженный рассветом сугроб.
  • И легкие,
  • Будто бумажные клочья,
  • И яркие,
  • Будто агитплакат,
  • К востоку от вдаль уползающей ночи
  • Летели раскрашенные облака.
  • Москва просыпалась обычно и просто.
  • А в мутных витринах,
  • Грозны и крепки,
  • Вставали дежурными «Окнами РОСТА»
  • Стихов,
  • Рядовых и бессмертных,
  • Полки.

Следы

  • Если на глади морской воды
  • восстановить следы
  • всех кораблей,
  • сколько б морщин увидала ты
  • на ней!
  • Сколько при свете полночных звезд
  • вновь бы легло борозд
  • морю на грудь,
  • и каждое судно оставило б хвост
  • длинный, как Млечный Путь.
  • Но море счастливо. Никогда
  • следов не хранит вода,
  • даже на берегу.
  • А я одного твоего следа
  • с жизни стереть не могу!
Февраль 1941 г.

О волнах

  • Когда вечереет и закатное пламя
  • За морем вспыхивает реже и реже,
  • Ты видала, как волны припадают губами,
  • Розовыми и теплыми, к песку на прибрежье?
  • А когда над бухтой распустятся звезды
  • Пушистыми почками в вечер пахучий,
  • Слышала ты, как полнится воздух
  • Жалобой моря, что песок неуступчив?
  • Волны тоскуют легко и привычно,
  • Волнам не спится, волнам рокочется.
  • А песок молчит, и ему безразлично,
  • Очень ли морю на берег хочется.
  • Чуть шевелится, млея, огромное,
  • Будто не море, а заводь в корытце.
  • Но однажды вздрогнет, от страсти темное,
  • И берегу некуда будет скрыться.
  • И ты увидишь – такое близкое,
  • Оно налетит, громыхая, шалое,
  • Стиснет в объятьях, сомнет, и выласкает,
  • И уйдет, успокоенное и усталое.
Февраль 1941 г.

Лесовик

  • Он под вечер приехал, зашел, посидел,
  • Трубку выкурил, новости рассказал,
  • И никто не заметил, что он поседел,
  • Что опутали густо морщинки глаза.
  • Говорил о зверье, убегающем в тьму,
  • О повадках козуль, о забавах лисят
  • И мельком в разговоре сказал, что ему
  • По метрической выписи под шестьдесят.
  • Удивились ребята: – Да ты ведь старик,
  • Из тайги уходить бы пора по годам.
  • Не могу, – отвечает, – я к лесу привык,
  • Я родился, и жил, и состарился там.
  • И пока выручает тайга старика,
  • Коли выйдет кабан или прянет коза,
  • Не откажет винтовка, не дрогнет рука,
  • И про слух бы плохого никак не сказал.
  • – Ну, а хворь нападет от людей в стороне? —
  • Улыбнулся, прищурил с хитринкою глаз:
  • – Я, ребятки, кремневой породы, и мне
  • Умирать не от хвори придется, а враз.
  • И тогда в одночасье не станет кремня… —
  • Пошутил, даже песню с парнями пропел,
  • А под утро, навьючив мешки на коня,
  • Он опять в чернолесье ушел по тропе.
  • И сказал лесоруб: – Сколько он ни старей,
  • Ни к кому не пойдет из тайги на поклон.
  • Чем ни больше дробится кремень, тем острей
  • И, пожалуй, упорней становится он.
МоскваИюнь 1940
Рис.3 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Всеволод Багрицкий

(1922–1942)

Рис.4 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Дорога в жизнь

  • Почему же этой ночью
  • Мы идем с тобою рядом?
  • Звезды в небе – глазом волчьим…
  • Мы проходим теплым садом.
  • По степи необозримой,
  • По дорогам, перепутьям…
  • Мимо дома, мимо дыма
  • Узнаю по звездам путь я.
  • Мимо речки под горою,
  • Через южный влажный ветер…
  • Я да ты, да мы с тобою.
  • Ты да я с тобой на свете.
  • Мимо пруда, мимо сосен,
  • По кустам, через кусты,
  • Мимо лета, через осень,
  • Через поздние цветы…
  • Мы идем с тобою рядом…
  • Как же вышло? Как поймешь?
  • Я остановлюсь. Присяду.
  • Ты по-прежнему идешь.
  • Мимо фабрики далекой,
  • Мимо птицы на шесте,
  • Мимо девушки высокой —
  • Отражения в воде…
1938

«Отчего же дым над городом…»

  • Отчего же дым над городом,
  • Тишина и голубое небо…
  • Тополей раздвоенные бороды
  • И больших домов ковриги хлеба.
  • Почему, разбитая, усталая,
  • В этот мир, кричащий про тоску,
  • Ты вошла зеленая и алая,
  • И на все упал твой взгляд вокруг!
  • И тебе воздали на гармонике,
  • Ты вошла в смычок, орган и бубен,
  • Все твердило жалобно и тоненько:
  • Любит, любит, любит.
  • И тебя назвали Афродитой,
  • Сделали твое изображение,
  • И твой памятник, из мрамора отлитый,
  • Вызывает страсть и вдохновение.
  • Стороной проходит время мимо,
  • Ты стоишь и видишь пред собой
  • Байроновский плащ неколебимый,
  • Пушкина с протянутой рукой.
1938

«Уходило солнце. От простора…»

  • Уходило солнце. От простора
  • У меня кружилась голова.
  • Это ты та девушка, которой
  • Я дарил любимые слова.
  • Облака летели – не достанешь,
  • Вот они на север отошли…
  • А кругом, куда пойдешь иль взглянешь,
  • Только степь да синий дым вдали.
  • Средь прохлады воздуха степного
  • Легких ощутима глубина.
  • Ветер налетал… И снова, снова
  • Ясная вставала тишина, —
  • Это ночь. И к нам воспоминанья
  • Темные раздвинули пути…
  • Есть плохое слово: «расставанье» —
  • От него не скрыться, не уйти.
Москва, 1939 г.

«Ты будешь жить, командир Абаков…»

  • Ты будешь жить, командир Абаков!
  • Еще не окончен путь.
  • Ты будешь жить, командир Абаков!
  • Под быстрою тенью ночных облаков
  • Мы свидимся как-нибудь.
  • Мы вспомним войны суровые дни,
  • Сражений гул и дым.
  • Мы вспомним тебя, связной Квашнин,
  • Товарищ и побратим.
  • Если ты ранен в суровом бою,
  • В жестокой сражен борьбе,
  • Твой друг разорвет рубаху свою,
  • Твой друг перевяжет рану твою,
  • Твой друг поможет тебе!
Москва, 1941 г.

Одесса, город мой!

  • Я помню,
  • Мы вставали на рассвете:
  • Холодный ветер
  • Был солоноват и горек.
  • Как на ладони,
  • Ясное лежало море,
  • Шаландами начало дня отметив.
  • А под большими Черными камнями,
  • Под мягкой, маслянистою травой
  • Бычки крутили львиной головой
  • И шевелили узкими хвостами.
  • Был пароход приклеен к горизонту,
  • Сверкало солнце, млея и рябя.
  • Пустынных берегов был неразборчив
  • контур.
  • Одесса, город мой, мы не сдадим тебя!
  • Пусть рушатся, хрипя, дома в огне
  • пожарищ,
  • Пусть смерть бредет по улицам твоим,
  • Пусть жжет глаза горячий черный дым,
  • Пусть пахнет хлеб теплом пороховым, —
  • Одесса, город мой,
  • Тебя мы не сдадим.
1941

«Ты помнишь дачу и качели…»

  • Ты помнишь дачу и качели
  • Меж двух высоких тополей,
  • Как мы взлетали, и немели,
  • И, удержавшись еле-еле.
  • Смеялись. А потом сидели
  • В уютной комнате твоей.
  • Был час, когда река с луною
  • Заводит стройный разговор.
  • Когда раздумывать не стоит
  • И виснут вишни за забор.
  • Здесь, ни о чем не беспокоясь.
  • Торжествовала старина.
  • Сквозь лес мигнет огнями поезд,
  • Гудок… И снова тишина.
  • – На дачку едешь наудачку, —
  • Друзья смеялись надо мной:
  • Я был влюблен в одну чудачку
  • И бредил дачей и луной.
  • Там пахло бабушкой и мамой,
  • Жила приличная семья.
  • И я твердил друзьям упрямо.
  • Что в этом вижу счастье я.
  • Не понимая, что влюбился
  • Не в девушку, а в тишину,
  • В цветок, который распустился,
  • Встречая летнюю луну.
  • Здесь, ни о чем не беспокоясь,
  • Любили кушать и читать.
  • А я опаздывал на поезд
  • И оставался ночевать.
  • Я был влюблен в печальный рокот
  • Деревьев, скованных луной,
  • В шум поезда неподалеку
  • И в девушку, само собой.
12 ноября 1941

«Мне противно жить не раздеваясь…»

  • Мне противно жить не раздеваясь,
  • На гнилой соломе спать.
  • И, замерзшим нищим подавая,
  • Надоевший голод забывать.
  • Коченея, прятаться от ветра,
  • Вспоминать погибших имена,
  • Из дому не получать ответа,
  • Барахло на черный хлеб менять.
  • Дважды в день считать себя умершим,
  • Путать планы, числа и пути,
  • Ликовать, что жил на свете меньше
  • Двадцати.
1941 г.

«Бывает так, что в тишине…»

  • Бывает так, что в тишине
  • Пережитое повторится.
  • Сегодня дальний свист синицы
  • О детстве вдруг напомнил мне.
  • И это мама позабыла
  • С забора трусики убрать…
  • Зимует Кунцево опять,
  • И десять лет не проходило.
  • Пережитое повторится…
  • И папа в форточку свистит,
  • Синица помешала бриться,
  • Синица к форточке летит.
  • Кляня друг друга, замерзая,
  • Подобны высохшим кустам,
  • Птиц недоверчивых пугая,
  • Три стихотворца входят к нам.
  • Встречает их отец стихами,
  • Опасной бритвою водя.
  • И строчки возникают сами,
  • И забывают про меня.
1941

Ожидание

  • Мы двое суток лежали в снегу.
  • Никто не сказал: «Замерз, не могу» —
  • Видели мы – и вскипала кровь —
  • Немцы сидели у жарких костров.
  • Но, побеждая, надо уметь
  • Ждать негодуя, ждать и терпеть.
  • По черным деревьям всходил рассвет.
  • По черным деревьям спускалась мгла…
  • Но тихо лежи, раз приказа нет.
  • Минута боя еще не пришла.
  • Слышали (таял снег в кулаке)
  • Чужие слова, на чужом языке.
  • Я знаю, что каждый в эти часы
  • Вспомнил все песни, которые знал.
  • Вспомнил о сыне, коль дома сын.
  • Звезды февральские пересчитал.
  • Ракета всплывает и сумрак рвет.
  • Теперь не жди, товарищ? Вперед!
  • Мы окружили их блиндажи.
  • Мы половину взяли живьем…
  • А ты, ефрейтор, куда бежишь?!
  • Пуля догонит сердце твое.
  • Кончился бой. Теперь отдохнуть.
  • Ответить на письма… И снова в путь!
1942 г.

«Нам не жить, как рабам…»

  • Нам не жить, как рабам,
  • Мы родились в России,
  • В этом наша судьба,
  • Непокорность и сила.
Не позднее23 декабря 1941 г.

Встреча

  • Меня еда арканом окружила,
  • Она встает эпической угрозой,
  • И круг ее неразрушим и страшен,
  • Испарина подернула ее…
  • И в этот день в Одессе на базаре
  • Я заблудился в грудах помидоров,
  • Я средь арбузов не нашел дороги,
  • Черешни завели меня в тупик,
  • Меня стена творожная обстала,
  • Стекая сывороткой на булыжник,
  • И ноздреватые обрывы сыра
  • Грозят меня обвалом раздавить.
  • Еще – на градус выше – и ударит
  • Из бочек масло раскаленной жижей
  • И, набухая желтыми прыщами,
  • Обдаст каменья – и зальет меня.
  • И синемордая тупая брюква,
  • И крысья, узкорылая морковь,
  • Капуста в буклях, репа, над которой
  • Султаном подымается ботва,
  • Вокруг меня, кругом, неумолимо
  • Навалены в корзины и телеги,
  • Раскиданы по грязи и мешкам.
  • И как вожди съедобных батальонов,
  • Как памятники пьянству и обжорству,
  • Обмазанные сукровицей солнца,
  • Поставлены хозяева еды.
  • И я один среди враждебной стаи
  • Людей, забронированных едою,
  • Потеющих под солнцем Хаджи-бея
  • Чистейшим жиром, жарким, как смола.
  • И я мечусь средь животов огромных,
  • Среди грудей, округлых, как бочонки,
  • Среди зрачков, в которых отразились
  • Капуста, брюква, репа и морковь.
  • Я одинок. Одесское, густое,
  • Большое солнце надо мною встало,
  • Вгоняя в землю, в травы и телеги
  • Колючие отвесные лучи.
  • И я свищу в отчаянье, и песня
  • В три россыпи и в два удара вьется
  • Бездомным жаворонком над толпой.
  • И вдруг петух, неистовый и звонкий,
  • Мне отвечает из-за груды пищи,
  • Петух – неисправимый горлопан,
  • Орущий в дни восстаний и сражений.
  • Оглядываюсь – это он, конечно,
  • Мой старый друг, мой Ламме, мой товарищ,
  • Он здесь, он выведет меня отсюда
  • К моим давно потерянным друзьям!
  • Он толще всех, он больше всех потеет;
  • Промокла полосатая рубаха,
  • И брюхо, выпирающее грозно,
  • Колышется над пыльной мостовой.
  • Его лицо багровое, как солнце,
  • Расцвечено румянами духовки,
  • И молодость древнейшая играет
  • На неумело выбритых щеках.
  • Мой старый друг, мой неуклюжий Ламме,
  • Ты так же толст и так же беззаботен,
  • И тот же подбородок четверной
  • Твое лицо, как прежде, украшает.
  • Мы переходим рыночную площадь,
  • Мы огибаем рыбные ряды,
  • Мы к погребу идем, где на дверях
  • Отбита надпись кистью и линейкой:
  • «Пивная госзаводов Пищетрест».
  • Так мы сидим над мраморным квадратом,
  • Над пивом и над раками – и каждый
  • Пунцовый рак, как рыцарь в красных латах,
  • Как Дон-Кихот, бессилен и усат.
  • Я говорю, я жалуюсь. А Ламме
  • Качает головой, выламывает
  • Клешни у рака, чмокает губами,
  • Прихлебывает пиво и глядит
  • В окно, где проплывает по стеклу
  • Одесское просоленное солнце,
  • И ветер с моря подымает мусор
  • И столбики кружит по мостовой.
  • Все выпито, все съедено. На блюде
  • Лежит опустошенная броня
  • И кардинальская тиара рака.
  • И Ламме говорит: «Давно пора
  • С тобой потолковать! Ты ослабел,
  • И желчь твоя разлилась от безделья,
  • И взгляд твой мрачен, и язык остер.
  • Ты ищешь нас, – а мы везде и всюду,
  • Нас множество, мы бродим по лесам,
  • Мы направляем лошадь селянина,
  • Мы раздуваем в кузницах горнило,
  • Мы с школярами заодно зубрим.
  • Нас много, мы раскиданы повсюду,
  • И если не певцу, кому ж еще
  • Рассказывать о радости минувшей
  • И к радости грядущей призывать?
  • Пока плывет над этой мостовой
  • Тяжелое просоленное солнце,
  • Пока вода прохладна по утрам,
  • И кровь свежа, и птицы не умолкли, —
  • Тиль Уленшпигель бродит по земле».
  • И вдруг за дверью раздается свист
  • И россыпь жаворонка полевого.
  • И Ламме опрокидывает стол,
  • Вытягивает шею – и протяжно
  • Выкрикивает песню петуха.
  • И дверь приотворяется слегка,
  • Лицо выглядывает молодое,
  • Покрытое веснушками, и губы
  • В улыбку раздвигаются, и нас
  • Оглядывают с хитрою усмешкой
  • Лукавые и ясные глаза.
  • ………………………………..
  • Я Тиля Уленшпигеля пою!

Баллада о дружбе

  • Если ты ранен в смертельном бою,
  • В жестокой сражен борьбе.
  • Твой друг разорвет рубаху свою.
  • Твой друг перевяжет рану твою.
  • Твой друг поможет тебе.
  • Был ранен в бою командир Абаков
  • Фашистской пулей шальной.
  • И ветер развеял гряду облаков,
  • И солнце качалось на гранях штыков…
  • Был ранен в бою командир Абаков.
  • На помощь к нему поспешил связной
  • Товарищ и друг – Квашнин.
  • Он рану рубахой перевязал.
  • Потом ползком под откос.
  • Гудела земля, стучало в висках.
  • Сквозь дым и огонь в покойных руках
  • Он дружбу свою пронес.
  • Уже вдалеке сражения дым.
  • Пахнуло травой и ветром лесным.
  • Жаворонки поют:
  • «Возьми винтовку мою, побратим.
  • Возьми винтовку мою.
  • Возьми винтовку, мой друг и брат.
  • Без промаха бей по врагу…»
  • Быть может, они разглядели тогда
  • В предсмертный последний миг.
  • Как черными крыльями машет беда.
  • Как в черной крови пламенеет вода.
  • Как гибель настигла их.
  • Если ты ранен в суровом бою,
  • В жестокой сражен борьбе.
  • Твой друг разорвет рубаху свою.
  • Твой друг перевяжет рану твою.
  • Твой друг поможет тебе!

«Над головой раскаленный свист…»

  • Над головой раскаленный свист,
  • По мягкому снегу ползет связист.
  • Хрипнул и замолчал телефон.
  • Сжала трубку ладонь.
  • Артиллерийский дивизион
  • Не может вести огонь.
  • Замолкли тяжелые батареи.
  • В путь уходит связист Андреев.
  • Над головой раскаленный свист —
  • Не приподнять головы.
  • По мягкому снегу ползет связист
  • Через овраги и рвы.
  • Тонкою черной полосой
  • Провод ведет связист за собой.
  • Дорог каждый потерянный час,
  • Каждые пять минут.
  • И дважды прострелен противогаз,
  • И воздух шрапнели рвут.
  • Но вот на краю глухого обрыва
  • Андреев находит место разрыва,
  • Замерзшие пальцы скрепляют медь.
  • А солнце бредет на запад,
  • И медленно начинает темнеть,
  • И можно идти назад.
Фронт 1942 г.

Борис Богатков

(1922–1943)

Рис.5 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Наконец-то!

  • Новый чемодан длиной в полметра,
  • Кружка, ложка, ножик, котелок…
  • Я заранее припас все это,
  • Чтоб явиться по повестке в срок.
  • Как я ждал ее! И наконец-то!..
  • …Пролетело, отшумело детство
  • В школах, в пионерских лагерях.
  • Молодость девичьими руками
  • Обнимала и ласкала нас,
  • Молодость холодными штыками
  • Засверкала на фронтах сейчас.
  • Молодость за все родное биться
  • Повела ребят в огонь и дым,
  • И спешу я присоединиться
  • К возмужавшим сверстникам моим.
1941 г.

«Все с утра идет чредой обычной…»

  • Все с утра идет чредой обычной.
  • Будничный осенний день столичный —
  • Славный день упорного труда
  • Мчат троллейбусы, гремят трамваи,
  • Зов гудков доносится с окраин,
  • Торопливы толпы, как всегда.
  • Но сегодня и прохожим в лица,
  • И на здания родной столицы
  • С чувствами особыми гляжу,
  • А бойцов дарю улыбкой братской —
  • Я последний раз в одежде штатской
  • Под военным небом прохожу!..
1941 г. Москва

Перед наступлением

  • Метров двести – совсем немного —
  • Отделяют от нас лесок.
  • Кажется, велика ль дорога?
  • Лишь один небольшой бросок.
  • Только знает наша охрана:
  • Дорога не так близка.
  • Перед нами – «ничья» поляна,
  • А враги – у того леска.
  • В нем таятся фашистские дзоты,
  • Жестким снегом их занесло.
  • Вороненые пулеметы
  • В нашу сторону смотрят зло.
  • Магазины свинцом набиты,
  • Часовой не смыкает глаз.
  • Страх тая, стерегут бандиты
  • Степь, захваченную у нас.
  • За врагами я, парень русский,
  • Наблюдаю, гневно дыша.
  • Палец твердо лежит на спуске
  • Безотказного ППШа.
  • Впереди – города пустые,
  • Нераспаханные поля.
  • Тяжко знать, что моя Россия
  • От того леска – не моя…
  • Посмотрю на друзей-гвардейцев:
  • Брови сдвинули, помрачнев, —
  • Как и мне, им сжимает сердце
  • Справедливый, священный гнев.
  • Поклялись мы, что встанем снова
  • На родимые рубежи!
  • И в минуты битвы суровой
  • Нас, гвардейцев, не устрашит
  • Ливень пуль, сносящий пилотки,
  • И оживший немецкий дзот…
  • Только бы прозвучал короткий,
  • Долгожданный приказ: «Вперед!»
1942 г.

«У эшелона обнимемся…»

  • У эшелона обнимемся.
  • Искренняя и большая,
  • Солнечные глаза твои
  • Вдруг затуманит грусть,
  • До ноготков любимые,
  • Знакомые руки сжимая,
  • Повторю на прощанье:
  • «Милая, я вернусь».
  • Я должен вернуться, но если…
  • Если случится такое,
  • Что не видать мне больше
  • Суровой родной страны, —
  • Одна к тебе просьба, подруга:
  • Сердце свое простое
  • Отдай ты честному парню,
  • Вернувшемуся с войны.
Декабрь 1942 г.

«Проходит поезд через лес…»

  • Проходит поезд через лес,
  • Колесами стучит.
  • По крепким шпалам льются рельс
  • Тяжелые ручьи.
  • И, к небесам стремясь пустым,
  • Средь сосен и берез,
  • Летит такой же русый дым,
  • Как прядь твоих волос,
  • Да пляшет, утомляя взгляд,
  • Деревьев хоровод:
  • Все ближние бегут назад,
  • А дальние – вперед.
1942 г.

Девять ноль-ноль

  • Не жизнью – патронами дорожа,
  • Гибли защитники рубежа
  • От пуль, от осколков мин.
  • Смолкли винтовки… и наконец
  • В бою остались: один боец
  • И пулемет один.
  • В атаку поднялся очередной
  • Рассвет. Сразился с ночной мглой,
  • И отступила мгла.
  • Тишина грозовая. Вдруг
  • Матрос услышал негромкий стук.
  • Недвижны тела,
  • Но застыла над грудою тел
  • Рука. Не пот на коже блестел —
  • Мерцали капли росы.
  • Мичмана, бравого моряка,
  • Мертвая скрюченная рука,
  • На ней – живые часы.
  • Мичман часа четыре назад
  • На светящийся циферблат
  • Глянул в последний раз
  • И прохрипел, пересилив боль:
  • «Ребята, до девяти ноль-ноль
  • Держаться. Таков приказ».
  • Ребята молчат. Ребята лежат.
  • Они не оставили рубежа…
  • Дисков достаточно. С ревом идет,
  • Блеск штыков выставляя вперед,
  • Атакующий вал.
  • Глянул матрос на часы: восьмой.
  • И пылающею щекой
  • К автомату припал.
  • Еще атаку матрос отбил.
  • Незаметно пробравшись в тыл,
  • Ползет фашистский солдат:
  • В щучьих глазах – злоба и страх.
  • Гранаты в руках, гранаты в зубах,
  • За поясом пара гранат…
  • Матрос с гранаты сорвал кольцо,
  • Дерзко крикнул врагу в лицо:
  • «Ну, Фриц! Взлетим, что ль,
  • За компанию до облаков?»
  • …От взрыва застыли стрелки часов
  • На девяти ноль-ноль.
1942 г.

Возвращенье

  • Два шага от стены к окну,
  • Немного больше в длину —
  • Ставшая привычной уже
  • Комнатка на втором этаже.
  • В нее ты совсем недавно вошел,
  • Поставил в угол костыль,
  • Походный мешок опустил на стол,
  • Смахнул с подоконника пыль
  • И присел, растворив окно.
  • Открылся тебе забытый давно
  • Мир:
  • Вверху – голубой простор,
  • Ниже – зеленый двор.
  • Поодаль, где огород,
  • Черемухи куст цветет…
  • И вспомнил ты вид из другого жилья:
  • Разбитые блиндажи,
  • Задымленные поля
  • Срезанной пулями ржи.
  • Плохую погоду – солнечный день,
  • Когда, бросая густую тень,
  • Хищный «юнкерс» кружил:
  • Черный крест на белом кресте,
  • Свастика на хвосте.
  • «Юнкерс» камнем стремился вниз
  • И выходил в пике.
  • Авиабомб пронзительный визг,
  • Грохот невдалеке;
  • Вспомнил ты ощутимый щекой
  • Холод земли сырой,
  • Соседа, закрывшего голой рукой
  • Голову в каске стальной,
  • Пота и пороха крепкий запах…
  • Вспомнил ты, как, небо закрыв,
  • Бесформенным зверем на огненных лапах
  • Вздыбился с ревом взрыв.
  • … Хорошо познав на войне,
  • Как срок разлуки тяжел,
  • Ты из госпиталя к жене
  • Все-таки не пришел.
  • И вот ожидаешь ты встречи с ней
  • В комнатке на этаже втором,
  • О судьбе и беде своей
  • Честно сказал письмом.
  • Ты так поступил, хоть уверен в том,
  • Что ваша любовь сильна,
  • Что в комнатку на этаже втором
  • С улыбкой войдет жена
  • И руки, исполненные теплом,
  • Протянет к тебе она.
1942 г.
Рис.6 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Дмитрий Вакаров

(1920–1945)

Рис.7 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

«Не помогут нам стоны…»

  • Не помогут нам стоны,
  • Нас не выручит плач, —
  • Их не знают законы,
  • Их не слышит палач.
  • Не помогут молитвы,
  • О, поверь мне, бедняк!
  • Ты готовься для битвы,
  • Крепче стисни кулак!
  • Без борьбы нет победы,
  • Нет иного пути, —
  • За отцов и за дедов
  • Отплати, отомсти!
  • Без борьбы нет свободы,
  • Нет иного пути, —
  • За все кривды народа
  • Отплати, отомсти!

«Отдает уже гнилью могильною…»

  • Отдает уже гнилью могильною
  • Разложившейся каторжный строй…
  • С жизнью пошлой, горбатой, бессильною
  • Мы выходим на бой.
  • Как вода с водопада искристого,
  • Как над бездной гремящие льды,
  • На акул мы нагрянем неистово,
  • Что других пожирают труды.
  • Разгромив угнетателей начисто,
  • Мы – рабочих товарищей класс —
  • Песню жизни так грянем размашисто,
  • Чтоб и звезды услышали нас!
1941 г

«Немного лет пройдет…»

  • Немного лет пройдет,
  • И люди дружно, смело
  • Оковы сокрушат
  • И сбросят царство тьмы.
  • О, как бы мне
  • Дожить до этого хотелось,
  • Чтобы не знать ни гнета,
  • Ни тюрьмы!
1942 г. Будапешт

Леонид Вилкомир

(1912–1942)

Рис.8 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

«Жизнь моя не повторится дважды…»

  • Жизнь моя не повторится дважды.
  • Жизнь не песня, чтобы снова спеть
  • Так или иначе, но однажды
  • Мне придется тоже умереть.
  • Как бы я ни прожил свои годы,
  • Я прошу у жизни: подари
  • Вкус воды и запах непогоды,
  • Цвет звезды и первый взлет зари.
  • Пусть и счастье не проходит мимо,
  • Не жалея самых светлых чувств.
  • Если смерть и впрямь неотвратима,
  • Как я жить и думать разучусь?
1935 г.

«Мы победим. Мои – слова…»

  • Мы победим. Мои – слова,
  • Моя над миром синева,
  • Мои – деревья и кусты,
  • Мои – сомненья и мечты.
  • Пусть на дыбы встает земля,
  • Вопит, и злобствует, и гонит
  • Меня к своим ногам не склонит,
  • Как в бурю мачты корабля.
  • Я буду жить, как я хочу:
  • Свободной птицею взлечу,
  • Глазам открою высоту,
  • В ногах травою прорасту,
  • В пустынях разольюсь водой,
  • В морях затрепещу звездой,
  • В горах дорогой пробегу.
  • Я – человек, я – все могу!
1941 г.
Рис.9 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Мирза Геловани

(1917–1944)

Рис.10 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Жди меня

  • К тебе вернусь я поздно или рано,
  • Развею я туманы и дожди,
  • Своей улыбкой залечу все раны,
  • Ты только жди меня, родная, жди.
  • Я соберу друзей легко и скоро,
  • Их выстрелы с ветвей стряхнут росу.
  • Сниму я небо, раскачаю горы
  • И в дар тебе, родная, принесу.
  • И ты услышишь медленные песни
  • Своих подружек, названных сестер,
  • О юности, что скрылась в поднебесье,
  • О витязе, к тебе пришедшем с гор.
  • Зурна начнет твою улыбку славить,
  • Ей басом отзовется барабан,
  • И каждый, кто придет тебя поздравить,
  • От знойного маджари будет пьян.
  • На скатерти небес я справлю свадьбу,
  • Но чтоб ее не омрачила ложь,
  • Мне лишь одно вдали хотелось знать бы,
  • Что ты меня не уставая ждешь.
1942 г.

Простите

  • Меня умчала тряская теплушка,
  • А вы вдали остались на заре…
  • Но помню я печальную улыбку
  • И волосы, что листья в сентябре.
  • Я обещал, что возвращусь,
  • Что с фронта
  • Меня вернет к вам
  • Глаз печальных власть,
  • Но эти дни осенние,
  • Как воры,
  • Ту клятву собираются украсть.
  • И если сердце встретит пулю вражью
  • И упаду вперед я, как бежал,
  • Уж вы меня простите,
  • Да, простите,
  • Что не пришел и слова не сдержал.
1942 г.

Ты

  • Ты помнишь,
  • Мины рвались то и дело
  • И вся земля вокруг была черна?
  • Ты помнишь, пуля мимо пролетела,
  • Но сердце друга встретила она?
  • Лежал он у ограды церкви бывшей
  • В шинели непомерной ширины,
  • Еще не знавший счастья,
  • Не любивший,
  • Неделю не доживший до весны.
  • Взрывной волною сплющен был и погнут
  • Его видавший виды автомат…
  • И ты сказал, что главное —
  • Не дрогнуть
  • От скорби, испытаний и утрат.
  • Идем с боями…
  • Медленные метры!
  • В глазах убитых – злых пожарищ медь…
  • Ничто и нас не оградит от смерти,
  • Коль не сумеем смерть мы одолеть.
1942 г.

У братской могилы

  • Выстрелы, кровь и стенанья… Едва ли
  • Я позабуду их вечером мирным…
  • Как замерзали, о, как замерзали
  • Зори вечерние во поле минном!..
  • Прерваны мысли. Раскиданы роты.
  • Вечер похож на кровавую рану.
  • Финским ножом, перерезавшим тропы,
  • Стужа звенит на путях к Ленинграду…
  • Пули устали к победному часу.
  • Пушки охрипли. И танки застыли.
  • Мы подымали победную чашу —
  • Ты был так близко, но ты был в могиле.
  • Десять ранений. И возле кювета
  • Братский ваш холмик, неровный и голый.
  • Всё было немо… и только у ветра
  • Был твой негромкий и медленный голос.
1942 г.

Другу-поэту

  • Дружили…
  • Но язвительные фразы
  • Я не прощал и за людей вступался,
  • И, может быть, поэтому ни разу
  • Добром и обо мне не отозвался.
  • Случайные сомненья и тревоги
  • Я никогда не разделял с тобою.
  • Судьба дала нам разные дороги,
  • И, кажется, довольны мы судьбою.
  • … Где ты сейчас?
  • О чем сегодня пишешь
  • Рукою, не державшей пистолета?
  • Открой окно, прислушайся…
  • Ты слышишь
  • Шаги войны, гуляющей по свету?
  • Мне ночью, настороженной и грозной,
  • Идти с разведкой к вражескому краю.
  • Мне сумерки принадлежат и звезды,
  • А вот рассвет увижу ли,
  • Не знаю…
  • Но ты найди своим далеким взглядом
  • Моих друзей из лыжного отряда,
  • Что на снегу лежат со смертью рядом,
  • Щекой прижавшись к ложу автомата.
  • Из них любой тебя, поэт, осудит,
  • Не даст руки и не подарит взгляда,
  • Коль стих, тобой написанный,
  • Не будет
  • Подобен пуле снайпера – солдата.
1943 г.

Не пиши

  • Ты не пиши мне, что расцвел миндаль,
  • Что над Мтацминдой небо, как атлас,
  • Что Грузии приветливая даль
  • Согрета солнцем ласковым сейчас.
  • Что Ортачала, как и ты, с утра
  • Надела платье из степных цветов
  • И что вздыхает гордая Кура,
  • Когда Метехи видит средь садов.
  • С огнем я этой ночью воевал,
  • И все казалось мне в дыму атак,
  • Что за спиной Тбилиси мой стоял
  • И так смотрел!
  • И улыбался так!
  • А в Ортачала расветал миндаль,
  • Диск солнца плыл по черепицам крыш,
  • И ты пришла. И только было жаль,
  • Что вдалеке, любимая, стоишь.
  • Ты не пиши… Ведь знаю я и сам,
  • Что весь в цветах лежит проспект Шота
  • И кто-то ходит ночью по полям,
  • Их одевая в летние цвета.
  • И знаю,
  • знаю, что сиянье дня
  • Хранишь ты в сердце трепетном своем,
  • И если пуля обойдет меня,
  • И если весны встретим мы вдвоем,
  • Тогда скажу я то, о чем молчал:
  • Что я навек пришел к глазам твоим,
  • А тот, кто солнце в битве отстоял,
  • Имеет право
  • любоваться им.
1943 г.
Рис.11 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Кость Герасименко

(1907–1942)

Рис.12 «Нам было только по двадцать лет…» Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Из фронтового блокнота

Iдiть, думи на Вкраïну.

Т. Шевченко
  • Батареи всю ночь грохотали,
  • А когда занялась заря,
  • Мы раскрыли и перечитали
  • Милый сердцу том «Кобзаря».
  • Фронтовые будни суровы.
  • Нежность… Некогда думать о ней,
  • Но Тарасово светлое слово
  • Ощущаешь сквозь бурю дней.
  • Прочитаешь – и вот приснится:
  • Жито, поле, над полем зной…
  • Иль весеннее марево, птицы
  • Возвращаются в край родной…
  • О земля моя, не пристало
  • Нам о тихих тропах мечтать,
  • Но меня ты заколдовала
  • И теперь – не могу я спать.
  • Только б встретить тебя, как друга,
  • Вновь к тебе, дорогая, прийти,
  • Там, где свищут буран и вьюга,
  • Вечный след кобзаря найти.
  • Только знать бы, что здесь, у тына,
  • Молодая вишня цвела,
Продолжение книги